***
Утром Саматоки просыпается от тихого стука двери. Он оглядывается по сторонам, понимая, что не у себя дома. Не в своей мелкой комнатке, в которой негде развернуться. Не в своей узкой скрипучей койке, а на большой мягкой постели, где простынь и пододеяльник пахнут чем-то цветочным. Аохицуги потирает глаза, смотрит на свои ладони, на обработанные ранки и вспоминает вчерашний вечер. Он вздыхает и, услышав звук, поворачивается к двери. Молодая девушка, кланяясь, извиняется, желает доброго утра и говорит, что Саматоки ждут внизу. Снова поклонившись, горничная выходит из комнаты. Рядом с кроватью на стульчике аккуратно сложены рубашка и брюки. Саматоки чуть кривится лицом, но все же быстро одевается, выходит из комнаты. На выходе его ждет все та же девушка, которая проводит его в ванную. Саматоки понимает, что дом явно не маленький, даже кажется больше изнутри, чем выглядит снаружи. Много светлых цветов, какие-то странные статуэтки и скульптуры, две огромные лестницы вниз с перилами из темного дерева, ступеньки, устланные красными коврами. Ванная комната очень просторная, светлая. Саматоки кажется, что районная баня, недалеко от его дома, размером с эту ванную. После этого горничная ведет гостя в столовую: еще одна просторная комната, обставленная дорогой мебелью и множеством различных картин, ваз и скульптур. — Доброе утро, присаживайся, — звучит мужской голос из-за раскрытой газеты. Саматоки садится напротив мужчины, чувствует себя немного зажато, когда уже другая горничная приносит свежую выпечку, красивые фарфоровые чашки с блюдцами, готовя стол к завтраку. Также ставит вазу с красными пионами в центр на узорчатую салфетку. Горничная справляется со всем так четко и быстро, не делая лишних движений. Саматоки даже с некоторым интересом наблюдает за работой женщины и отвлекается только тогда, когда слышит шорох бумаги. — Хорошо спалось? — спрашивает Джуто, откладывая в сторону сложенную газету, которую в ту же секунду забирает горничная, унося ее прочь. — Ага, — Саматоки кивает, пристально глядя на мужчину, словно ожидая какого-то подвоха. — Чай? Или, может, ты пьешь кофе? — Кофе. Джуто жестом подзывает к себе горничную, и через пару минут та возвращается с чашкой кофе, ставит ее перед Саматоки и уходит из столовой. — Ешь, не стесняйся, — Джуто дует на кофе, отпивает пару глотков. Саматоки не спеша пьет горячий кофе. Насыщенный запах напитка смешивается с легким флером пионов, который постепенно растворяется в воздухе. Джуто с интересом наблюдает за мальчишкой. Они будто играют в гляделки: смотрят друг на друга молча. — Возьми булочку, очень вкусная, отлично подходит к кофе, — Джуто двигает тарелку ближе к нему, по-доброму улыбаясь. Саматоки кидает взгляд на тарелку с выпечкой, затем снова на мужчину, на его лицо и глаза. Цвет глаз напоминает ему о свежей летней траве на лугу, такой теплой и шелковистой. Он не чувствует опасность. Человеку с такими глазами можно доверять. Саматоки протягивает руку к тарелке и берет булочку. Джуто облегченно выдыхает, улыбается и потягивает кофе. Парень быстро уплетает сдобу и тянется за еще одной уже без каких-либо колебаний. — Твои родители, наверное, тебя обыскались? — Джуто поправляет очки и подтягивает рукав халата. — Я попрошу своих людей отвезти тебя. — Я не хочу возвращаться туда, — выдержав паузу, отвечает Саматоки, нечаянно громко стукая чашкой о блюдце. Джуто внимательно смотрит на мальчика, снова обращает внимание на ссадины и синяки и как-то меняется в лице. — Тогда можешь остаться здесь. Саматоки чуть не давится кофе. Он часто моргает и даже тянет себя за щеку. Не сон. Он вскакивает со стула, упирается руками в стол, наклоняясь вперед, сокращая расстояние между ними двумя. Чуть не утыкается носом в пионы. — Правда?! Джуто разглядывает его лицо ближе: видит, как оно все сияет. Красивое и полное жизни. — Да. Если согласен работать по дому. Саматоки резко кивает много раз, понимает, как близко находится к чужому лицу, одергивается, чуть не развернув вазу, и садится обратно за стол.***
Все быстро привыкают к Саматоки. Работу он всегда выполняет добросовестно, не отлынивает и не отказывает в помощи горничным, хотя недовольно кривится. Женщины находят это милым, воспринимают его скорее как младшего брата, а самая старшая — повариха — и вовсе обращается к нему «сынок». От служанок Саматоки часто слышит восторженные вздохи о господине: красив, умен, богат, настоящий джентльмен! Но те все сводят в шутку: никто из них не пытался подобраться к хозяину. Они уважают его, любят за его внимательность и чуткость. Кроме нескольких горничных и кухарки есть еще садовник Рио. Рыжий, крепкий и очень высокий. Он не очень разговорчивый парень, но Саматоки говорливых и не любит. Он частенько захаживает к нему в сад, когда есть свободная минутка, слушает что-то о корнях деревьев, потом все медленно перетекает в рассказы о его прошлом, о войне. В первый раз Саматоки крайне удивился, да и сейчас порой задумывается, как из военного офицера Рио вообще вдруг стал подрезать деревья и срезать свежие пионы на стол к завтраку у какого-то богатого дяди. Саматоки смирился с частыми рассказами о войне, даже привык и находит в этом что-то особенное. Но все же чаще всего Саматоки бывает рядом с Джуто. Прибирается в гостиной, пока мужчина читает свежую газету, потягивая кофе или горячий шоколад. Наводит порядок в кабинете, пока Джуто, со всех сторон заваленный разными бумагами, цыкает и устало вздыхает от их количества. Саматоки не спрашивает, чем занимается Джуто, он понимает, что это что-то сложное, явно нудное, но очень прибыльное. У него вообще куча дел: постоянно уходит на встречи, а потом вечером еще встречи, уже в поместье. После них снова в кабинете допоздна работает с бумагами при свече. — Держи, — Саматоки ставит чашку кофе на письменный стол Джуто. Сам подтягивает стул и ставит рядом с ним. Джуто смотрит на чашку, берет и делает пару глотков и откидывается на спинку стула. Он вздыхает и потирает переносицу от очков. — Передай благодарности леди за кофе, — вполголоса говорит он, поправляя пояс домашнего халата. — Вообще-то это я его сварил, — Саматоки хмыкает. — А то ты, старик, совсем разваливаешься. Если хочешь спать, то иди спи в кровати, а не за столом, как вчера! Джуто удивленно смотрит на мальчика перед собой: нахмуренные брови, румянец на лице и переливающийся огонек свечи, что поблескивает в красных глазах. Такое красивое лицо, отражающее столько эмоций, которые тут же сменяют одна другую. Легкая обида, раздражение, забота и смущение. Невероятный. — Очень вкусно, — голос Джуто необычайно мягкий, — спасибо за заботу. — Н-ничего я не забочу— Саматоки замолкает сразу же, как рука Джуто опускается на макушку и гладит. Джуто наблюдает за тем, как бормотание становится все более непонятным и вовсе стихает, как щеки Саматоки краснеют еще сильнее, когда он слышит негромкое «милый». Джуто проводит рукой по его щеке, заправляет волосы за ушко, очерчивает скулу. Саматоки щекотно, кожа будто горит. Он не понимает, почему лицо Джуто такое спокойное и умиротворенное. Не понимает, почему от его взгляда, он чувствует, будто внутри него разгорается свеча, и становится так тепло. Саматоки думает, что это странно, но ему не хочется, чтобы это чувство уходило. — Делай мне кофе почаще, Саматоки, — Джуто кончиками пальцев скользит по подбородку, загадочно улыбается и, допивая кофе, возвращается к своим бумагам. Саматоки угукает, кивает головой и продолжает сидеть рядом, разглядывая стопки книг на столе.***
Джуто осознает, что его любопытство и интерес к Саматоки переросли во что-то непонятное и неправильное. Джуто все чаще ловит себя на мысли, что хочет слышать, как Саматоки назовет его «господином», как подобает прислуге. Он никогда не требовал от парня этой формальности, потому что видел, как Саматоки передергивало от этого. Осознает, что слишком долго засматривается на него, пока он убирается, следит за его руками и за тем, как вздымается его грудь, когда Саматоки, закончив с работой, облегченно вздыхает. Этот негодник отказывается от галстука, ходит в полурасстегнутой рубашке, неряшливо заправленной в брюки. Осознает, что, возможно, заходит слишком далеко, когда посреди рабочего дня, зовет Саматоки в свой кабинет и кладет пакет перед ним на стол. — Раздевайся, — произносит Джуто, кладя подбородок на замок рук. Саматоки растерянно хлопает глазами, медленно касается пуговиц на своей рубашке. — Я подумал, что тебе нужен еще один комплект рабочей одежды, — с игривыми нотками в голосе мужчина двигает пакет ближе к Саматоки, — примерь. Саматоки достает из пакета костюм, разворачивает его и раскрывает рот от удивления. У него в руках черное платье, белый фартук с рюшами по краям. — Это же платье! — Это униформа, — протягивает Джуто, разглядывая лицо Саматоки. — Прямо здесь? — тихо спрашивает тот после того, как каким-то чудом подавляет желание разорвать одежду в клочья и выбросить. — Прямо здесь. Первым делом Саматоки снимает рубашку, опуская ее на пол рядом с собой. Затем медленно, неуверенно стягивает брюки. Он не знает, почему он не бросил этот пакет в ухмыляющееся лицо Джуто, не знает, почему раздевается догола под пристальным взглядом. Он ведь не на такую рабочую форму соглашался тогда, ведь так? Джуто разглядывает Саматоки, его тело, такое аккуратное. Кажется даже немного хрупким: не сильно широкие плечи, острые ключицы, длинные стройные ноги. Пару минут возни — и парень уже в новом наряде, хмурится и кусает губу, пытаясь завязать передник сзади и цыкает, когда не получается. Как же хорошо село платье: длинная юбка в пол подчеркивает стройность и длину ног, рюши на переднике и манжетах рукавов придают легкость и нотку женственности. — Подойди ко мне ближе, — говорит Джуто, манит к себе пальцем. Саматоки слушается, мешкается, немного, правда, но идет к Джуто, обходит стол, руками закрываясь от чужих глаз. Джуто просит парня обернуться, завязывает аккуратный бантик на спине. Тот снова поворачивается лицом, закрывается руками. Джуто берет его ладони в свои, убирает их от лица и отпускает. Он снова гладит по макушке, затем проводит линию костяшками по щеке, отчего Саматоки заливается краской. — Ты очень красивый, тебе идет, — говорит Джуто шепотом ему на ушко, случайно касаясь кожи кончиком носа. Саматоки вздрагивает и не может двинуться с места, пока чужие руки спускаются на плечи, проходятся по бокам, скользят по юбке на бедрах. Снова то чувство, такое непонятное, неловкое, постыдное. Но от него искрит внутри. Не хочется его отпускать. Это продолжается в течение недели. Саматоки незаметно пробирается в кабинет к указанному времени, переодевается в платье горничной, защелкивает входную дверь и идет к столу. Сначала он просто выполняет свою работу: протирает полки, статуэтки, раму камина, отмечая про себя, что в юбке это совсем неудобно. Джуто в это время читает книгу, покуривая сигару. Работать с бумагами да и читать спокойно не удается, когда перед ним хлопочет такая милая горничная. Он внимательно наблюдает, пожирает глазами, отчего у Саматоки пробегают мурашки. После он подходит к мужчине, смотрит в сторону и, краснея, по просьбе приподнимает подол платья, открывая ноги. Джуто усаживает его себе на колени, заключает в объятья, сцепляя руки в замок на его животе. Саматоки дрожит в его руках, раскладывает бумажки на столе и чуть ли не подпрыгивает, когда мужчина выдыхает ему на ухо. Затем его руки начинают бродить по всему телу, нежно гладят, перебирают рюши на рукавах. Постепенно руки Джуто пробираются под подол и гладят бедра. Саматоки оборачивается и хмуро зыркает на мужчину. — Я перестану, если ты попросишь об этом, — полушепотом говорит Джуто, убирая руки с чужих ног. Саматоки поджимает губы, борется сам с собой. Ему нравится этот трепет от пальцев, нежно скользящих по коже, щекотка, когда Джуто что-то говорит ему шепотом на ухо. Он чувствует, что это неправильно, но не испытывает отвращения. Взгляд Саматоки смягчается, он смущенно смотрит в сторону. — Ты извращенец, — бубнит он. Джуто тихонько смеется, утыкаясь носом в макушку парня. — Разве горничная так должна обращаться к своему хозяину? — мужчина снова запускает руки под юбку и аккуратно жмякает бедра. — Вы, господин, — кривляется Саматоки, — извращенец, — он щипает Джуто за руку. Джуто поворачивает лицо Саматоки к себе, держа за подбородок. Оставляет нежный поцелуй на щеке, отчего Саматоки в миг краснеет. Целует еще раз, уже в губы. Саматоки не сопротивляется, пытается неумело отвечать, пальчиками сжимая рукав бордового халата. — Кажется, я украл первый поцелуй моей милой горничной, — Джуто улыбается, проводя большим пальцем по чужим губам. — Н-не зови меня горничной! По имени! По имени! — Саматоки мило дуется, тычет руками в бока Джуто. — Сейчас у меня важная встреча, мне нужно идти, — Джуто обнимает парня, гладит по волосам. — Если захочешь продолжить, приходи в мою спальню в одиннадцать вечера. Это будет твоим ответом, Саматоки, — мужчина отстраняется, тыкает в кончик носа. — Хорошенько подумай.***
Саматоки все для себя решил. Он никогда не сможет передать словами, каким удивленно-радостным было лицо Джуто, как сверкали его изумрудные глаза, когда он зашел в спальню. Саматоки стоит в комнате, одетый в костюм горничной, даже с чепчиком в волосах. — С возвращением, господин-извращенец, — Саматоки усмехается и кланяется, как подобает горничным, а чепчик слетает с головы. — Вы, наверное, устали. Саматоки смотрит на дурацкий аксессуар на полу, пинает его ногой в сторону, и делает несколько шагов навстречу Джуто. — Безумно устал, даже нет сил, чтобы самому снять одежду, — наигранно протягивает мужчина с намеком в глазах. Саматоки расстегивает пуговицы его пиджака, стягивает с плеч и небрежно откидывает на стул рядом. — Разве горничной не следует аккуратнее обращаться с одеждой хозяина? — Джуто чувствует, как его щипают за руку, и посмеивается. Вредина. Руки Саматоки ловко справляются с пуговицами накрахмаленной рубашки, а щеки начинают розоветь от смущения. Джуто прижимается к нему, обнимает, поглаживая руками спину, поясницу и ягодицы. Саматоки утыкается лицом в грудь, теплую, слышит учащенный стук сердца и неуверенно обнимает в ответ. Джуто ведет парня к кровати, осыпая поцелуями макушку, щеки и часть шеи, нескрытой белым воротничком с кружевом. Усаживает Саматоки на кровать, застеленную шелковым покрывалом, а сам опускается на колени. Саматоки смущенно поднимает подол длинной юбки выше колена, и выпрямляет ноги, обернутые в белые полупрозрачные чулки. Джуто ликует, оглаживает голень, ладонями направляется выше к резинке чулок, пальцем пробираясь под подвяз. Саматоки закусывает щеку изнутри, когда чувствует мягкие губы на своей коже. Джуто оставляет поцелуи рядом с кружевным подвязом, снимает его, а затем медленно избавляется от чулок, чтобы продолжить ласкать кожу. Саматоки приятно вздрагивает, когда поцелуи поднимаются все выше, отчего он задирает юбку по максимуму, чтобы Джуто не утопал в ней. Он сводит ноги, когда ощущает руку на своем паху. Пальцы неторопливо скользят вверх-вниз, едва надавливают. Джуто поднимается, опирается коленом на матрац между чужими ногами. — Не бойся, — шепчет Джуто ему на ухо, обжигая мочку дыханием, легко целует в губы. Саматоки молча кивает и разводит ноги чуть в стороны, позволяя тому продолжить. Джуто оттягивает резинку белья, снимает его; рукой обхватывает возбужденный член, медленно водит ладонью вверх-вниз. Он слышит, как Саматоки начинает дышать громче и чаще. Джуто накрывает его губы поцелуем, проникая языком внутрь, заставляя Саматоки замужрится. Тот неумело целует в ответ, отпускает подол платья и руками обвивает шею Джуто. Случайно кусает его за губу, ерзает по кровати, сминая под собой блестящий шелк. Становится душно; ткань платья плотно прилегает к телу, отчего еще жарче. Они разрывают поцелуй, Джуто садится на кровать рядом, избавляется от ремня, брюк и белья, подхватывает Саматоки за бока и усаживает к себе на колени. Ткань юбки разлетается в стороны, словно распустившийся бутон, и щекочет кожу при малейших движениях. Оба вновь сливаются в поцелуях, каждый становится все дольше и лучше, Саматоки теперь более напористый и страстный, что скрывает его неопытность. Джуто гладит одной рукой ягодицы под тканью юбки, легко сжимая их, другой же ритмично проводит, обхватив свой и его член, попеременно надавливая на головки. Саматоки нетерпеливо трется сам, млеет от ласки, цепляется руками за плечи и еле слышно мычит сквозь сжатые губы. Чуть громче он стонет тогда, когда внутри оказывается палец. Все тело покрывается мурашками, будто накаливается, но напряжение постепенно сходит на нет, по телу разливается необычное тепло, а ниже живота приятно тянет. Саматоки стыдно, но он отбрасывает все мысли прочь, слушает шепот Джуто, который ведет его, успокаивает и наоборот раскаляет до предела, заставляя прочувствовать каждое прикосновение, каждый поцелуй с новой силой, как будто слабые разряды тока. Со вторым пальцем внутри все ощущения обостряются в тысячу крат, но почти не больно, ведь Джуто растягивает так аккуратно, отвлекает чмоками в щеку и шею. Ему самому уже невыносимо терпеть, внизу все ноет и пульсирует. Еще чуть-чуть — и терпение будет вознаграждено. Достаточно подготовив его, Джуто вытаскивает пальцы, подсаживает Саматоки чуть ближе, приподнимая его. Он входит медленно, постепенно, чтобы дать партнеру привыкнуть. Саматоки жмурится, когда опускается на всю длину, томно стонет. Внутри так узко, отчего Джуто сам глухо охает, утыкаясь тому в плечо. Он поднимает глаза, смотрит на длинные и пушистые дрожащие белые ресницы, на припухшие от укусов губы. — Посмотри на меня, Саматоки, — шепчет на ухо Джуто, руками обхватив его лицо. Саматоки открывает глаза, смотрит на Джуто. Видит в зеленых глазах ту самую нежность, то самое желание, которым невозможно воспротивиться. Все тело просто горит, каждая его клеточка отзывается на ласку, жаждет быть ближе, еще ближе. Саматоки тянется за поцелуем, прикрыв глаза, полностью доверившись Джуто. Тот с удовольствием нежно целует, опускает руки на бедра, старается сжимать их не слишком крепко и начинает медленно двигаться. Стоны Саматоки негромкие, куда тише его обычного голоса, но такие невероятно бархатные и сладкие. Джуто чуть ускоряет темп, отчего Саматоки прижимается ближе, впиваясь пальцами в плечи. Он пытается двигаться навстречу, но в платье это делать так неудобно: юбка вечно собирается под ногами. Ткань начинает липнуть к влажной от пота кожи, будто утяжеляясь в несколько раз. — Д-джуто, можно снять его? — окончания слов обрываются полустонами. — Н-неудобно. — Нет, в этом ведь вся суть, — Джуто отвечает на ушко и ускоряет темп. — И разве ты не должен звать меня «господин»? — Т-только если господин-извращенец! — Саматоки из вредности кусает за плечо, но не сильно. В горле пересыхает. Так жарко, но так приятно. Джуто хочет и сам уже снять платье с него, прильнуть губами к груди, усыпать каждый миллиметр кожи поцелуем, рисовать пальцами узоры на пояснице, скользить вверх по спине, очерчивая каждый позвонок. Спешить некуда. Пока он наслаждается тем, как Саматоки отдает всего себя, сам глубже насаживается, одной рукой придерживая подол юбки сзади, чтобы тот не мешался. Стонет громче, выгибается, сбивчиво зовет Джуто по имени и настойчиво тянется за поцелуями. Джуто ласкает его член рукой, сам громко мычит в поцелуй, ощущая, что близок к оргазму. Саматоки кончает первым, затем через несколько резких толчков Джуто вытаскивает член и изливается на черную ткань юбки. Саматоки чувствует, как его тело тяжелеет. Он виснет на Джуто, а тот придерживает его за поясницу. Они сидят в обнимку еще пару минут, восстанавливая дыхание. Джуто поглаживает чистой рукой по голове, шепотом хвалит его и прячет улыбку в светлых волосах, когда чувствует, как Саматоки легко гладит его спину. Мужчина вытирает руки о передник, развязывает его и откидывает куда-то на пол. Саматоки же как-то недовольно на это цыкает, будто уже всем сердцем прикипел к платью и не терпит такого надругательства. — Теперь можно его снять, — тихо говорит Джуто, пальцами на спине расстегивая ряд пуговичек. Он снимает платье и тоже откидывает его в сторону к переднику. Поцеловал Саматоки в губы, он укладывает его на кровать, укутывает уже слегка помятым шелковым покрывалом. Прохладный алый шелк окутывает светлую кожу. Саматоки укладывается удобнее, приподнимает покрывало и смущенно смотрит на Джуто. Тот все прекрасно понимает по выражению лица и по взгляду, буквально кричащему «побудь рядом». Джуто и не собирался никуда уходить. Он ложится рядом, обнимает Саматоки и оставляет невесомые поцелуи на обнаженном теле. Саматоки тянется руками к лицу Джуто, стягивает очки и кладет их на столик рядом. Он прижимается к все еще горячему телу, закрывает глаза и вскоре засыпает под размеренный стук сердца Джуто. Утром они вновь вернутся к своим ролям, Саматоки снова сварит кофе, принесет пионы из сада Рио, поставит в вазу в кабинете. Незаметно от всех постирает свою «униформу», чтобы встретить в спальне господина-извращенца в ней еще раз.