Снежный день

      Ранним утром в Элдарии всегда тихо, а на улице, в городке Эль, и подавно. Лишь редкие жители неспешно снуют по заснеженным, украшенным золотисто-бумажными фонариками, улочкам, переговариваются и обмениваются последними новостями между собой. Подготовка к празднику — всегда дело ответственное, пусть у них и было весьма мало поводов для радости в этом году.       Эрика неспешно шествует, слегка постукивая по обледнелой земле каблучками сапог, и улыбается, наблюдая за суетой чернокрылых лапи, что сидят на ветке снежной вишни возле прилавка, пытаясь стащить какую-нибудь красивую вещицу. Мороз легонько щиплет ее за щеки, заставляя те покрыться румянцем, но девушка не торопится возвращаться, ей никогда не нравилось сидеть взаперти.       Теплая песцовая накидка надежно укрывает ее от зимней стужи, хотя сейчас совсем не холодно. Надевает она ее лишь ради спокойствия Валькиона, ведь для него: Любовь моя, на улице тепло и мне совсем не холодно, — не аргумент, он все равно обязательно заставит сделать все по-своему.       При мысли о нем на губах сама собой возникает улыбка, за эти семь месяцев этот суровый мужчина, глава Гвардии, который был примером для подражания всех благородных воинов и главным страхом для нерадивых новичков, больше стал похож на ласкового мяуликса. Эрика даже и не предполагала насколько внимательным и заботливым по итогу окажется ее муж.       И кажется, это было лишь начало.       От одной только мысли об этом всем, Эрика неловко хихикает, утыкаясь в пушистый белый воротник. Она не станет далеко отходить от штаба, дабы не вызвать лишнего беспокойства, но, тем не менее, сейчас ей хочется сполна насладиться снежным деньком.       Выдыхая морозный воздух, она сворачивает в сторону рынка и неспешно идет к лавке Тимофея, что уже вовсю распекается, вытаскивая ящик свежей фисташковой клубники, и сметает с прилавка снежок. Его серая шерстка заметно потемнела и слегка вздыбилась от влаги, а сам он то и дело брезгливо отряхивает лапы.       — Ох, тебя я как-то не ожидал тут увидеть, тем более столь рано, — ворчит слегка котофей, не теряя своего добродушного вида. — Снова нужны очередные травы? Только не говори мне, что Эзарель опять потребил весь огненный мед в пищу, а не в зелье.       — Нет, только пару пряных дынь и несколько плодов паяги, — Эрика, честно говоря, не знает, есть ли все это у котофея, но, тем не менее, не слишком-то и хочется отправлять фамильяра, а потом бродить и искать его среди лесов. В последнее время участились нападения на них, а потому сегодня она рассчитывала обойтись более малыми жертвами.       — Что же, надо подумать, — Котофей прикусыват губу клычками. — Паягу я, конечно, могу попробовать найти, хотя и не сезон, а вот дыни нужно бы проверить…       — Моя дорогая, что ты здесь делаешь? — неловко полуобернувшись Эрика замечает важно восседающую возле соседнего прилавка Мурркизу. Про себя фейлин невольно отмечает что выглядит она просто восхитительно в светло-голубом манто и красивом серебристое боа, что выглядело крайне гармонично с её светлой шерсткой.       — Решила что не помешает прогулка, к тому же мой фамильяр...— однако объяснения стали излишни, когда Эрика замечает сколь опасно сузились глаза кошки.       — Фамильяр разумеется важно,но посмотри на себя. Моя дорогая, разве можно одевать подобное в такую погоду, ты совсем замерзла! — всплеснув лапками заголосила кошка. Пушистый хвост за её спиной взвился и заходил ходуном из стороны в сторону. — Не зря Валькион просил следить за тобой! Немедленно иди ко мне в лавку, тебе совершенно ни к чему стоять и зябнуть здесь!       — Валькион, но я просто попала под дождь, ведь сейчас осень. Я себя хорошо чувствую, — вздыхала Эрика, когда мужчина где-то раздобыл целый большой чайник чая с малиновым вареньем и медом и теперь спаивал ей уже третью кружку.       — Тебе нельзя болеть, и ты должна беречь себя, милая, — Мужчина придвинулся чуть ближе, обнимая женщину за плечи и натягивая мягкий плюшевый плед чуть ли не до подбородка. — И мне говорили, что ты проводила время в лаборатории. А если ты чем-нибудь надышишься?       — Валькион…       Вспоминая эту ситуацию, Эрика едва сдерживает смешок, хотя тогда ей явно было не до смеха, ибо намерения супруга были весьма серьезны. Аккуратно переступая по ступенькам, девушка послушно заходит следом за кошкой в лавку. Сама по себе она была весьма тесной, зато действительно в ней было тепло, она почти вся пропахла парфюмом и мятой. Небольшой стол, несколько кресел и куча вешалок и манекенов, на которых висят платья и юбки различных форм и цветов. В комнатке было слегка сумрачно, но зато посреди неё в горшке растет небольшая елочка, а все стены и гардины увешаны разноцветными огоньками.       Как оказалось, в лавке они были не одни: возле одной из полок она невольно замечает двух старых знакомых, Икар и Алжею, те о чем-то громко спорят, и очевидно, что спор был лишь шуточный, поскольку спустя пару минут Икар вдруг заливается громким смехом, из-за чего едва не сталкивает манекен с каким-то пышным бордово-красным платьем, за что обе получают испепеляющий взгляд от хозяйки лавки.       — Эрика! Эй, Эрика! — улыбается рыжеволосая брауни, замечая старую подругу. — Как думаешь, мне пойдет то великолепное синее платье?       В своих руках Икар держит легкое летнее платьице с красивым черным бантом. Девушка с улыбкой кивает, все-таки брауни весьма забавная, а платье и впрямь очень будет красиво смотреться с ее длинными рыжими волосами.       — Как ты себя чувствуешь? — заботливо спрашивает Алжея, словно и не замечая метания подруги. — Ты выглядишь бледной.       — И мы давно тебя не видели, — отвлекаясь от платья произносит Икар, и в ее словах совершенно четко слышится некий упрек. Мику ведь наверняка им не рассказывала, решив что чем меньше об этом людей знает, тем безопаснее для самой Эрики и Валькиона.       — Разговоры все потом. Моя дорогая, угощайся. — Мурркиза возвращается с большим фарфоровым чайным сервизом, что вызвало крайний шок как у самой женщины, так и у двух закадычных подружек, ибо излишней щедростью кошка не страдала, но, тем не менее, все же решают воспользоваться гостеприимством хозяйки лавки.       Осторожно сняв верхнюю одежду, Эрика неловко опускается на мягкие подушки, когда Икар витавшая все это время в облаках вдруг тихонько охает, а Мурркиза, до этого хмурившаяся на все это сборище, вдруг смягчается, а её мордочка приобретает весьма приветливое выражение.       — Моя дорогая, так выходит глаза не обманули меня? Значит это правда? — вопрос из уст кошки звучит воодушевленно, что Эрика едва не выплевывает чай прямо на скатерть, сейчас она ощущает себя совершенно неловко, ибо теперь три пары горящих глаз прожигают взором ее живот.       — Ах, вы об этом? — стараясь побороть смущение вздыхает молодая женщина, слегка оглаживая живот под просторным подолом платья. — Ну да.       Видя изумленные лица, Эрика не сдерживает смешка. Первой отмирает Икар, и фейлин невольно пугается, что ее сейчас задушат в объятиях, ибо зайка так и норовит уронить ее на пол, что-то радостно щебеча прямо на ухо.       — Моя дорогая, это действительно чудесная новость, — важно произносит Мурркиза. Едва Икар наконец соизволит отлипнуть от виновницы торжества, она пододвигает ей вазочку с печеньем. Вообще, Эвелейн недавно проводила ей лекцию о том, что она ест слишком много сладкого, но и обижать хозяйку она совершенно не хочет, а потому осторожно прикусывает его и довольно жмурит глаза. Ничего вкуснее, кажется, она не ела.       — Валькион? — впервые за все то время подает наконец голос Алжея, на что молодая женщина счастливо кивает. — Тогда не удивительно, что он стал меньше пропадать на заданиях и ходит с улыбкой до ушей. И когда вы только успели?       — Ох… — Эрика ощущает, как кровь приливает к ее щекам при столь неудобном вопросе. — Это случилось, когда мы возвращались с задания и по случайности заблудились в западной части леса. Мы совершенно не подумали о последствиях, но когда узнали об этом, то ни я, ни он не были против ребенка.       Эрика нежно прикасается ладонью к округлившемуся животику, уже заметно выпирающему под тканью теплого бледно-розового платья. Наблюдать сейчас за лицами сирены и брауни просто бесценно: они сидят, затаив дыхание, все еще пытаясь переварить данную новость. Улыбка сама расцветает на ее губах, когда она вспоминает о реакции дракона на предстоящее пополнение. Тогда впервые она видела, как этот сильный и могучий мужчина плакал, а затем расцеловал ее едва она вышла из кабинета Эвелейн. А через пару дней уговорил ее сходить с ним к жрецам и обвенчаться, перед лицом самой магии и предками. Свадьбой назвать это было сложно, они оба стояли перед жрецом в белых одеяниях, что зачитал несколько благословений и, связав их руки лентой, заставил поклониться: первый — небу и земле, второй — предкам и магии, третий — друг другу.       Вспоминая, как Хамон поймал букет из роскошных розовых лилий, молодая женщина невольно усмехается и с улыбкой отпивает из чашки большой глоток. Пусть все и прошло очень скромно, без банкета, без большой толпы гостей, но все же, она была невероятно счастлива, ведь теперь они могут больше не скрывать свои отношения с Валькионом. А сейчас она носит дитя, плод трепетной любви у себя под сердцем, а тем более от любимого мужчины — разве это не повод быть счастливой? Однако, она хорошо ощущает, что безумно скучает по мужу, он ушел с самого утра и вернется скорее всего не скоро, ибо кроме нее его ждут множество учеников и гвардейцев, и, разумеется, он не может на них плюнуть, хотя бы потому что отвечает за них.       — Ты скучаешь? — участливо спрашивает Икар, подсаживаясь поближе и приобнимая Эрику. — Валькион ведь обязательно вернется, и тебе не нужно расстраиваться.       — Я не расстроена, — лишь улыбается женщина, негромко вздыхая и смотря на уже опустевшее блюдечко, она не была голодна, однако печенюшки пришлись ей по вкусу. К счастью, Мурркиза спешит избавить ее от смущения, лишь понимающе кивает и, спустившись со стула, уходит в сторону стоящих возле небольшого камина тумбочек.       — Ты себя хорошо чувствуешь? — Алажея, в отличие от заметно приободрившейся брауни, нервничает, наблюдая за фейлин, хотя бы потому что слишком часто переживала за многих, кто был для нее близок. — Он в порядке?       — Все хорошо, — на автомате уже произносит Эрика, стараясь не рассмеяться, поскольку она десять раз по дню слышит эту фразу. Разумеется, больше всех от Валькиона.       Мурркиза возвращается с мешком печенья, но когда она принимается раскладывать его на тарелочке, внезапно возле двери раздается звон колокольчика, и в лавку, отряхивая меховой плащ и сапоги от мокрого снега, входит во всей красе и величии Глава Гвардии Обсидиана Валькион. Его щеки красны от мороза, вид весьма усталый и вымотанный. Взор мужчины скользит по двум резко притихшим девушкам, по суетливо убирающей рассыпавшееся печенье Мурркизе и наконец останавливается на своей драгоценной супруге, которая ласково улыбается дракону, показывая что все в порядке, после чего мужчина заключает ее в крепкие и осторожные объятия.       — А я соскучилась. Разве Мико не отослала тебя сегодня на задание? — улыбается молодая женщина, подставляя лицо под поцелуи.       — Мико не доставила сегодня много проблем, — по-доброму усмехаясь, мужчина усаживает фейлин на колени и устраивает руки на ее животе, мерно поглаживая, а затем вдруг хмурится. — Почему ты в таком легком платье и почему ты ушла гулять, не предупредив меня? А если бы что-то случилось?       — Не стоит ругаться, милый. — Эрика ласково поглаживает его руку, а затем осторожно целует в щеку. На губах фейлин застыла улыбка, а затем она кладет руку мужчины на середину живота и затем наблюдает, как он вздрагивает всем телом и глаза его расширяются. — Он явно рад тебя видеть.       Видеть слезы счастья в глазах этого сурового мужчины - совершенно бесценно. Икар неловко краснеет, ощущая себя лишней, Алжея же с неким умилением посматривает на пару, а затем все же усилием воли переводит взор на полупустую чашку. Мурркиза, слегка фыркнув, тихо возвращается к своим обязанностям, изредка посматривая через плечо на двух счастливых людей.