***
С того самого вечера прошло около пяти лет. Сейчас оба повзрослевших волка лежали в человеческом обличии под тем же дубом и грелись последними лучами заходящего солнца. — Вот дураки же были, — смеялся Тэхен, — додумались же. Волчий аконит на открытую рану. Как живы еще остались. — Тебе напомнить, чья это была идея? — скептично посмотрел на старшего Чонгук. — Да перестань, зато мы с тобой получили крутые шрамы. Дай еще посмотрю, а то потом омега твоя не даст мне на ненаглядного своего полюбоваться. Чонгук лишь фыркнул, но позволил распахнуть рубаху на груди. — У тебя самого такой же, каждый день же любуешься, нарцисс ты неопределенный. — Эй! Не жадничай. Твой ровнее получился, у тебя-то руки дрожали, как у зверька в засаде, — поддевал младшего Тэхен. На это Чонгук ничего не ответил, потому что и правда дрожали. — Вот круто, уже завтра проснусь альфой. И скорее всего в новом доме со своим омежкой. Ты все еще никого себе не присмотрел? — загадочно шевеля бровями, старший сел ровно, запахивая на Гуке одежду. Чон устало вздохнул. — Не факт, что я инициируюсь альфой, Тэ. И ты тоже не можешь быть уверен. — Да брось, малой. Чтобы ты да я не стали альфами? Сам-то в это веришь? «Очень бы хотелось», — подумалось младшему, но вслух этого не произнес. — Я, наверное, за Бэкхеном буду охотиться. Ты же видел, как он глазки мне строит. И бедра такие, так и съел бы. Да и он самый симпатичный в этот раз. Так что на правах будущего вожака забиваю его за собой. А тебе достанется какой-нибудь невзрачный Сехун, если вовремя не сориентируешься. — Сехун отличный парень, — тихо сказал младший, не разделив его восторга. Знал бы он, как сильно Гук хотел стать омегой. Тогда был бы шанс… — Да, наверное. Но что с ним можно сделать? Будет слушаться тебя во всем, готовить, убирать, рожать щенят. Никакого разнообразия. То ли дело Бэк. Да у меня шерсть дыбом от него встает. Хочется покусать и облизать всего. Вот это будет страсть. С таким омегой не соскучаешься, я тебе точно говорю. — Хватит с меня твоих дедовских наставлений, пошли в деревню, пора готовиться к ночи, — младший поднялся и отряхнул брюки и сапоги от засохших листьев. — Ты такой зануда, Чон. Напомни, почему ты мой лучший друг? — заворчал Тэхен, поднимаясь следом и догоняя Гука на пути к поселению. Вся деревня была в предвкушении одной из главных ночей в году — ночи инициации, когда молодые оборотни определяются альфами или омегами. Главная улица украшена разноцветными фонарями, здесь и там собиралась кучками молодежь, в основном около тех, кому предстояло инициироваться этой ночью. Тэхен и Чонгук, идя мимо таких кучек, то и дело слышали в свою сторону восторженные писки от молодых парней, планирующих стать омегами. И желательно омегой одного из этих статных оборотней. И если с Тэхеном шансов было мало, ведь он открыто демонстрировал свое расположение к Бэкхену, то Чонгук держал свои симпатии при себе, отчего и становился объектом номер один. — Мне кажется, что это не ты на них будешь охотиться, а они на тебя, — со смехом говорил Тэ, шутливо пихая друга в плечо. Чон же, известный своей сдержанностью, как обычно ничего не ответил, лишь хмыкнул себе под нос. Чуть дальше от центральной улицы старшие омеги заканчивали обустройство новых срубов для молодых пар. — Нельзя затягивать с охотой, а то достанется дом на отшибе, — наставлял сын вожака друга. — Какой в этом смысл? В следующем году будут строить рядом с теми, которые в этом году оказались возле леса, — ответил практичный Чон, — так что нет смысла торопиться с выбором только из-за дома. А то окажется так, что дом понравится, а омега не очень. Только менять будет поздно. — Ах ты мелкий засранец, ну я тебе преподнесу урок, — запрыгнул на спину младшего Тэхен и начал лохматить волосы. Спустя несколько минут перепалки и смеха, старший решил не слезать и проехаться на спине Чона до самого дома. — Я по-тихому попросил отца придержать нам соседние дома. Круто? — А это правильно? — Не важно. Так удобнее. И за детьми твоими и моими будет легче следить. Понимаешь? Только ответа не последовало. Чонгук, задумавшись о чем-то невеселом, даже головой не кивнул, так и прошел оставшийся путь молча. Возле дома вожака Тэ слез с младшего и пригладил его волосы. — Переживаешь? Я понимаю. Все будет так, как суждено. Но что бы ни произошло, ты останешься моим лучшим другом. Знай это, Гуки. Взгляд желтых глаз смягчился, а сам оборотень прислонился лбом ко лбу старшего, но так и не решился сказать, что на сердце происходит. — Увидимся ночью, Тэ, буду ждать тебя у костра. — Увидимся, малой. Наверное, в последний раз они так беззаботно могут поговорить, ведь уже через какие-то часы их жизни изменятся навсегда. Снова они увиделись уже на самом костре, когда семьи смиренно отстали от своих повзрослевших детей и отошли в сторону, чтобы наблюдать издалека. Всех виновников праздника, раздетых по пояс, собрали в одном месте. Взбудораженные, они даже не смеялись, лишь зачарованно поглядывали в сторону шамана. Старец ходил вокруг костра и бросал в него какие-то то ли порошки, то ли травы, бормоча себе под нос что-то, скорее всего молитвы предкам, которые были ответственны за сегодняшний выбор. — Волнуешься? — Тэхен незаметно подошел к Чонгуку, вставая у него за спиной. — Да, страшно, — честно признался младший, поежившись от ночного ветерка. — Не трусь, малой, прорвемся, вот увидишь, — и положил руку на плечо Чона. Ответить младший не успел, потому что шаман закончил все приготовления и встал перед молодняком. — Сегодня самая важная ночь вашей жизни. Каждый год мы становимся свидетелями инициации молодых поколений стаи. Каждый год приносит силу и горячую кровь в наши ряды, заменяя тех, кто навсегда оставил нас и ушел в Небесный Лес. Сейчас наши предки наблюдают за нами и справедливо оценивают, чтобы сделать правильный выбор. Каждый из вас подойдет ко мне и разорвет плоть руки своими клыками, а после окропит Священное Пламя. Если дым станет белым, значит предки определили для вас роль омеги, дающего жизнь. В этом случае вы встанете по правую руку от меня. Если дым окрасится багровым, значит с этого момента вы альфа, защитник, и вы встанете слева от меня. Но не будем забывать, что это праздник, давайте музыку громче! — воскликнул старец и занял свое место у Пламени. — Обожаю этого старикашку, — тихо рассмеялся Тэ на ухо младшего. Но не было смысла говорить тихо, ибо толпа зашумела, а музыканты на своей площадке заиграли веселую музыку. Молодые оборотни по очереди выходили в центр и исполняли все инструкции, после чего под громкие выкрики и аплодисменты занимали свое место в группе альф или омег. — Смотри-ка, а у Сехун-и алый дым. Вот засранец, провел нас всех! — больше всех среди оставшихся был возбужден сам Тэхен, который громко кричал и поддерживал каждого уходящего из их группы. — Тэхен, — не выдержал Чонгук и повернулся к старшему. На его вопросительный взгляд положил ладонь с оставшимся на ней шрамом на шрам на груди Тэ и попытался унять свое сердцебиение. — Эй, малец, чего тебя так трясет? — Ким отзеркалил движение Гука и тоже положил свою руку на его шрам. — Ты помнишь? Вместе навсегда, — почти шептал младший, но Тэ услышал его даже среди праздничного гама. — Вместе навсегда, Чонгук-и. Иди, твой черед, а я сразу за тобой, — ободряюще улыбнулся и похлопал по плечу, кивая на шамана, который с добродушной улыбкой кивнул Чонгуку, приглашая занять место около него. Бросив последний взгляд на старшего, Чон выпрямился и прошел к Пламени. Постарался успокоиться, выдохнул и резко рванул кожу на запястье, занося руку над огнем и закрыв глаза. «Пусть будет белый, прошу, пусть будет белый», — повторял про себя Чон в томительном неведении. Но послышался радостный крик толпы, и он понял, что молился напрасно. Чон Чонгук открыл глаза и увидел, как к небесам взмывает алый дым. Теперь он альфа. Стая радовалась и восторженно кричала. Он увидел своих родителей: отец махал руками и обнимал мужа, а папа стоял, сложив руки на груди, и довольно улыбался. Кажется, он даже не видел иного исхода. На Тэхена он посмотреть не решился. — Ступай к своим, Чонгук, — тихо сказал шаман и с отеческой улыбкой указал рукой на группу только что инициированных альф. Чон, словно в трансе, сошел с помоста и встал слева от шамана, как и было велено. Молодые защитники одобрительно хлопали его по голой спине, но Чонгук этого не чувствовал. Он ощущал лишь, как его мечты уносятся далеко вверх с последними клубами его красного дыма. — Не вздумай охотиться на милашку Бэкхена, — смешливо проговорил Чольсу, — он мой. Ким рано радуется. Чонгуку же было глубоко плевать на Чольсу, на Бэкхена и на того, кто станет его парой. Его жизнь сейчас рушилась на части, все шло совсем не так, как этого хотел он сам. Он мог еще долго думать, жалеть о том, чего не случилось, но мысли его прервала оглушающая тишина. Все смолкли, как по команде, музыканты остановились. Глаза всей стаи были обращены на сына вожака, который стоял возле Священного Пламени с окровавленной рукой в окружении белого, как снег, дыма. Все боялись даже сделать вдох, уставившись на замершего Ким Тэхена, который стал едва ли не таким же белым. Первым тишину нарушил шаман. — Тэхен, тебе нужно идти, — с толикой сожаления сказал старец и мягким движением направил нового омегу стаи на его место. У Чона кровь застыла в жилах, потому что такого исхода он не представлял себе никак. Тэхен — омега. Эта мысль билась в его беспокойном разуме, как колокол. Тэхен — омега. — Доигрался, щенок, — где-то со стороны послышались смешки, — сегодня он получит у меня, скотина. Найду, трахну, а потом найду себе нормального омегу и помечу. — Не одному тебе с ним поквитаться хочется, Ли, — сказал какой-то другой альфа. — Дырки этого уродца на всех хватит, он ответит за выходки, — продолжал угрожать все тот же голос. Тэхен – омега. То здесь, то там в толпе стал раздаваться ошеломленный шепот. Сын вожака был последним инициировавшимся членом стаи, поэтому шаман повернулся к обеим группам и спокойно произнес. — На этом ваше определение завершено. Помните, что предки не ошибаются, даже если вам кажется обратное. С этими словами он прошел между альфами и омегами, встав около гонга. — Сейчас мы переходим ко второму этапу. С первым ударом омеги должны обратиться в волков и бежать в лес, чтобы спрятаться. У вас будет время до второго удара. После него начнется Охота. Альфы должны обратиться и бежать на поиски омеги. На все произошедшее в лесу никто из оставшихся здесь повлиять не может. Все зависит только от вас самих. Когда альфа найдет омегу, он должен оставить метку, она будет доказательством вашего союза. Каждая пара должна вернуться к этому месту, а предки дымом должны оповестить нас о том, принимают они новую пару или нет. Вижу, вы все взволнованы, поэтому не вижу смысла оттягивать. Закончив фразу, он обвел всех молодых взглядом и ударил в гонг. — Время пошло. Звон разнесся по всей округе, и все молодые омеги рванули к лесу, чтобы успеть занять выгодные позиции, чтобы дождаться достойного, по их мнению, альфы. Среди них осталось лишь двое на месте: Тэхен, который стоял, словно замороженный, и смотрел в одну точку невидящим взглядом, и Бэкхен, который остался рядом и что-то напряженно говорил. — Лакомки не хотят сбегать, они хотят меня, — загоготал все тот же противный голос позади Чонгука. Бен вздрогнул, услышав это, и снова повернулся к Тэхену, пытаясь ему что-то внушить. Но тот, очевидно, даже не слышал. Поняв, что это бесполезно, омега тронул Кима за руку и побежал в сторону леса, на ходу обращаясь в золотистого волка. «Что он творит? Время на исходе!» — Чонгук начал паниковать, а потом и вовсе закричал: — Тэхен, беги! Его голос вывел омегу из транса, и тот повернул голову, найдя своими зелеными глазами Чонгука. — Торопись, — снова крикнул младший и махнул рукой в сторону. Омега неверяще обвел взглядом свою стаю и побежал в ту же сторону, где скрылись все предыдущие волки. — От меня не сбежишь, зайка, — снова крикнул голос за спиной, и Чону невыносимо сильно захотелось заткнуть этого урода. «Он потерял много времени, он не успеет убежать далеко…» — вилось в голове у Чонгука. Он беспокойно стал разминать руки, пытаясь прикинуть, в какую сторону мог побежать старший. — Чонгук! — раздалось откуда-то со стороны. Чон сначала подумал, что ему показалось, но его снова позвали. Это оказался Сокджин, папа Тэхена, он стоял на самом краю разрешенной зоны и, едва не плача, прижимал руки к груди. Чонгук подошел к нему и поднял свои желтые глаза. — Чонгук, умоляю тебя, найди его. Помоги. Ты ведь видел, как он растерялся. Я боюсь худшего, — дрожа, произнес муж вожака. Чон никогда еще не видел его в таком состоянии, даже в самых трудных ситуациях он сохранял самообладание. — Да, господин Ким. Обещаю вам, — кивнул Чонгук. Он хотел бы успокоить мужчину, но к тому уже подошел Ким Намджун, который должен быть непредвзятым, но и его глаза выдавали сильнейшее напряжение. Оба альфы — взрослый и только что определившийся — обменялись взглядами и кивнули друг другу. — Пришло время охоты, — громко произнес шаман и занес руку над гонгом. Чонгук вовремя очнулся и тут же обратился в волка, ошарашив немного публику, ведь редко кто делал это до начала самой охоты. Но альфе было не до обычаев, он не мог позволить себе и секунды промедления. Еще никогда Чонгук не бежал так быстро по следу. Может, это из-за инициации у него вдруг проснулись силы, а может из-за того, что Тэхену нужна была его помощь. Омега умело запутывал следы, и в любой другой ситуации Чон бы восхитился, но сейчас ему нужно было найти друга и как можно скорее. Волнение и спешка были его главными врагами сейчас. И на короткий миг он им сдался. Этого хватило, чтобы дезориентироваться и запаниковать. С трудом он остановил себя и стал думать по-человечески, раз волк дал осечку, где в этом лесу Тэ смог бы скрыться за столь малое количество времени. Вспомнил речку с водопадом, из-за близости воды запахи там слышались гораздо хуже, хороший вариант, если нужно потеряться. Именно туда и рванул альфа, едва успевая переставлять лапы. Он понял, что опоздал, когда его чуткий слух уловил звуки борьбы и рычание нескольких волков на берегу. Трое новоиспеченных альф зажали Тэхена у реки, не давая возможности сбежать. Омега старался, как мог, прорваться, но силы были не на его стороне. Чонгук успел аккурат вовремя, чтобы снести одного из них с ног и броситься на второго, который собирался уже прижать омегу к земле. Пока Чон разбирался с двумя соплеменниками, Тэхен яростно отбивался от третьего. Потасовка вышла недолгой, потому что разъяренный младший быстро отправил самого слабого восвояси, сосредоточился на втором, выталкивая его с берега, а третий убежал сам, поняв, что с сумасшедшим Чоном дел лучше не иметь. Только омега не бросился в его объятия, благодаря за спасение. Нет, он все еще был напуган и действовал на одних инстинктах, даже попытался сбежать, только Гук не дал ему этого сделать, догнав и прижав к земле всем туловищем. — Тише, Тэ, это я, не бойся. Все хорошо, они ушли. Тэхен на это ничего не ответил, только скулил, но после все же успокоился и затих. Убедившись, что старший не станет вырываться, Чон ослабил захват и сел рядом. Нашел своими светящимися желтыми глазами глаза Кима. Гук во время поиска старался не отвлекаться на мысли о состоянии Тэхена, каково ему было внезапно определиться омегой без каких-либо предпосылок. Но сейчас это вертелось в его голове, и младший не смог сдержать свой порыв успокоить и поддержать друга. Наклонился к зеленоглазому волку и лизнул шерсть за ухом. Омега вздрогнул и поднялся на лапы, отходя от темного оборотня на расстояние. — Тэ, пойдем, нужно вернуться в деревню, — позвал Гук, но старший в ответ попятился дальше, а потом и вовсе развернулся, направляясь в чащу. И если он думал, что альфа не последует за ним, то ошибся, потому что Чон нагнал его в два прыжка, но звать уже не стал и просто пошел немного позади, намереваясь сопровождать сына вожака, куда бы тот ни пошел. А Тэхен возвращаться в деревню был явно не намерен, потому как он уходил все дальше и дальше. И Чону пришлось просто встать на пути старшего, не пуская его вперед. Омега попытался обойти друга, но, поняв, что это бесполезно, щелкнул зубами и отошел к ближайшему дереву, чтобы устроиться в его корнях и свернуться калачиком. «Ну хоть так», — подумалось Чонгуку, он подошел к старшему куснул его за ухо, но не дождавшись никакой реакции, лег рядом, прижимаясь к его боку и отдавая взамен свое тепло. Тэхен уже через несколько минут выровнял дыхание и провалился в беспокойный сон. Альфа решил не беспокоить его и дать передышку, но сам спать не намеревался. Он просто будет рядом: охранять и защищать. Желтоглазый волк прислушался к тишине леса и положил голову на золотистую шерсть друга, успокаиваясь и сам. Младший растолкал своего друга, как делал все годы до этого, но впервые это не казалось чем-то естественным. — Тэ, вставай, скоро уже начнет светать. Нам нужно обратно. Твои родители волнуются, — Чонгук встал над светлым волком и продолжал подталкивать его своей мордой. Старший медленно поднялся на лапы и отчаянно посмотрел на альфу, все еще находясь в полной растерянности. Сердце младшего защемило от всех мыслей, он не сдержал порыва волка и ткнулся мокрым носом в лоб зеленоглазого оборотня, пытаясь выказать так свою поддержку. — Все будет в порядке. — Все уже не в порядке, — тихо передал старший и первым пошел обратно в деревню. Дорога домой заняла много времени, но Тэхен ни в какую не хотел торопиться. Они переступили арку, когда небо на востоке стало розовым. Возле едва тлеющего костра стояли всего несколько человек: родители Ким, родители Чон и сам шаман. — Тэхен! — первым заприметил их прибытие Сокджин, он взял приготовленную длинную рубаху и побежал к сыну. Тэ нехотя обратился в человека и тут же оказался в крепких объятиях своего папы. Чонгук не стал им мешать и отошел к своим родным, превращаясь в человека и принимая из их рук одежду, сразу же надев ее на себя. — Чонгук, что произошло, мы всю ночь… — начал было папа Юнги, но его остановил супруг. — Постой, разве ты не видишь, они оба слишком много перенесли сегодня. Пусть отдохнут, потом спросим, — Хосок ласково погладил мужа по спине, а после посмотрел на сына, который стоял рядом и не мог поднять взгляд ни на родителей, ни на семью друга, не знал, как себя вести и что говорить. Но за них снова все решили. — Предки одобряют последнюю пару в этом году, — задумчиво произнес шаман. Шесть пар глаз вопросительно посмотрели на него, а он лишь кивнул на Пламя, которое ни с того ни с сего стало поднимать от себя золотисто-изумрудный дым. — Ошибки быть не может, это ваш цвет глаз, — произнес старец и пригладил бороду. — Что? Этого не может быть, я не метил его, — младший Чон от перманентного нервного напряжения даже повысил голос, а потом с мольбой посмотрел на Тэхена. Тот неверяще смотрел на злополучный костер, который напоследок вспыхнул ярко и погас до следующего года. — Тэ! — молодой альфа попытался подойти, но вожак преградил ему путь, хмуро посмотрев в глаза. — Джин, проверь шею, — произнес он и повернул голову к семье, которые стояли за спиной главы. Старший омега Ким мягко отодвинул ворот и внимательно осмотрел кожу сына, но только покачал головой. — Я не оставлял метку, он бы почувствовал, — все еще пытался оправдаться Чонгук. — Мы верим тебе, — сзади подошел Хосок и положил руку на плечо сына. — Но почему тогда… — уже в отчаянии шептал альфа, снова опуская голову. Над ритуальным местом зависла тишина. Никто из присутствующих не мог понять, на каком основании предки решили связать судьбы молодых людей, ведь обряд не соблюден. Шаман подошел к молодому альфе и сдвинул полы незапахнутой рубахи, чтобы осмотреть подтянутое тело. — Нет, метка есть. Но поставлена она не сегодня, а несколько лет назад, — произнес он и указал всем присутствующим на тот самый шрам, который давно оставил ему Тэхен. — Предки посчитали это за совершенный обряд и одобрили ваш союз. — Но это было давно, мы все это время ничего не чувствовали и решили, что это просто шутка! — не мог угомониться Чонгук. — То есть вы в шутку совершили древнейший ритуал, который связывает судьбы? — Нам было по тринадцать! — воскликнул альфа и посмотрел на Тэхена, пытаясь заручиться его поддержкой. Но тот стоял, не поднимая взгляда, а все его тело мелко дрожало. — Тем не менее, предки сочли вашу связь полноценной. И теперь, согласно обычаям, вы являетесь парой. Примите поздравления. Только дом вам достался самый дальний, у леса. Но с этим помогут разобраться родители, а моя роль на сегодня выполнена. Всего доброго. С этими словами шаман собрал все свои принадлежности, что-то напевая под нос, а после удалился, даже не взглянув на оставшихся людей. И наступила тишина. Каждый пытался осознать произошедшее и сделать какие-то выводы, принять решение. Но что тут можно сделать, когда вроде бы понятная жизнь двух семей перевернулась вверх дном за одну ночь. — Так, — прервал общие раздумья Юнги, — давайте отведем их в их дом, выпьем самогона для бодрости, а дальше вместе и решим, что делать. И поскольку других предложений ни у кого не оказалось, так и поступили. Семья Ким шла немного впереди, Джин обнимал своего ребенка за плечи и что-то тихо говорил на ухо, но, судя по всему, так и не получил никакой ответной реакции. Чуть позади шли Чоны в унылом молчании, все думали о своем, но примерно об одном и том же. Две семьи подошли к новенькому срубу и остановились у крыльца. — Чонгук, Тэхен, вам нужно войти первыми, — сказал Намджун и повернулся к семье младшего альфы. У оборотней это было что-то вроде приметы, чтобы хозяева вошли в дом первыми. Гук кивнул и подошел к Тэхену, который стоял со своим папой и даже не посмотрел на их новое жилище. Альфа протянул руку другу, который уже и не совсем друг ему оказался, но тот лишь обнял себя за плечи, очевидно, отказывая. Младший Чон в поисках помощи посмотрел на Сокджина, и тот аккуратно подтолкнул сына к ступеням. Тэхен все же поднялся на крыльцо, но руки не подал. Чонгук взбежал следом и встал напротив двери, потянув за ручку и пригласив омегу зайти первым. Старший без единой эмоции прошел внутрь, оглядел взглядом стандартную обстановку и пошел в спальню, закрыв за собой дверь, отделяя себя от остальных. Гук прошел следом и беспомощно проводил взглядом старшего, а после вернулся к их родителям. — Может, обсудим все в следующий раз? Тэхен сильно устал, ему нужен покой. Взрослые переглянулись между собой, а затем посмотрели на младшего, единогласно соглашаясь. — Я приду к вечеру обязательно, присмотри за ним, — попросил Сокджин и взял руку своего мужа, крепко сжимая, ища поддержки. — Мы тоже зайдем, — сказал за обоих родителей альфы Хосок. — Да, конечно, — Чонгук проводил взрослых до дороги, попрощался и вернулся к себе в дом. Не только Тэ нужен был отдых. Альфа тоже был вымотан до предела и хотел спать. Но зайти в спальню не решился, чтобы не нарушить покой омеги. Поэтому сложил декоративные полотенца валиком и подложил себе под голову, попытавшись удобно устроиться на лавке в общей комнате. Он хотел обдумать сложившуюся ситуацию, но сон одолел его быстрее.***
Чонгук проснулся от стука в дверь. — Паааап, открой! — крикнул он, закрыв глаза изгибом локтя. Послышался шорох, подул легкий ветерок, а потом чья-то нежная ладонь пригладила растрепавшиеся волосы молодого альфы. — Просыпайся, родной, — тихо произнес хриплый голос. — Ну паааап, ну еще немного, — попытался отвертеться младший, очевидно не понимая, где он находится. — Вы с Тэхеном сегодня играете свадьбу, как и все остальные пары, что определились ночью, не забыл? Долгая пауза зависла в комнате, за время которой Гук открыл глаза, грубо потер их ладонями и сел на лавке, подняв голову к родителю. — А ты умеешь будить, — тихо сказал альфа папе и горько усмехнулся. — Ты голоден? — спросил старший, начав выкладывать на стол узелки с едой, — отец твой расстарался, приготовил твоего любимого тушеного кролика. Садись, ешь. Чон-младший только сейчас почувствовал, что до ужасного голоден, что не удивительно, ведь было уже заполдень, а не ел он со вчерашнего вечера. — Спасибо, пап. А Тэхен… — Ешь и иди к отцу. Я попросил его растопить баню и помочь привести тебя в порядок, а то как замуж тебя такого чумазого будем выдавать? — тихо посмеялся Юнги и растрепал волосы сына. Младший благодарно улыбнулся родителю и принялся за еду, оставив половину для… для своего будущего мужа. И когда Чон попытался соотнести эту роль и образ Тэ… тело покрылось мурашками. Чонгук только во снах раньше мог позволить себе такие мысли. Но то, что происходит сейчас — определенно не сон. Он сидит в их доме, ест на их кухне, а в спальне спит он. Сердце забилось в предвкушении, клыки рвались из десен на радостях, дыхание участилось. — Молодой человек, отставить думать. Поел? Все, теперь иди. Альфа, подталкиваемый родителем в спину, так и слова не сказал, просто вышел на крыльцо, огляделся по сторонам, вдохнул полной грудью и пошел по изученной вдоль и поперек тропинке к дому, где он вырос, и который всегда будет считать своим. Банные процедуры на пару с отцом подняли его настроение. Тот много шутил, рассказывал, как долго и упорно добивался своего мужа, ведь тот не хотел его признавать, даже когда они уже стали супругами. Младший не раз слышал эти истории, только теперь они обрели новый смысл. Хосок взял обещание с сына, что он не расскажет об этом папе, и угостил сына фирменной чоновской настойкой на лесных ягодах. Под секретные шепотки и приглушенный смех они вернулись в дом, где их уже ждал Юнги. — Я уже думал, что вы сварились там. — Ну что ты, любимый. Только не в такой день, — старший альфа полез с поцелуями к супругу, а тот, сразу же учуяв запах алкоголя, который сам же и изготавливает, отвесил мужу подзатыльник. — Чон Хосок, опять ты! — Любовь моя, я же чуть-чуть, для веселья… — Устрою я тебе сегодня веселье! — снова замахнулся омега, но муж перехватил его руку и прижал стройное тело к себе. — Буду очень ждать, наш сын очень кстати с сегодняшнего дня будет ночевать в другом доме. Так что веселья у нас взаправду прибавится, — играясь с бровями, громко шептал Хосок на ухо мужу, а тот только вырывался. — Ты думаешь, он не слышит? Он стоит в метре от нас, болван! — не прекращал дергаться омега, хотя уже менее активно. — Так я и не скрываю особо, — звонко чмокнул своего мужа в шею и отпустил наконец, отойдя в сторону. Чон, урожденный Мин, пробурчал что-то себе под нос, отойдя к комоду, вынимая из него какой-то сверток. Положил его на стол и разложил содержимое на белой скатерти. Расправил складки ткани и повернулся к сыну, который до этого момента был в чудесном настроении, смеясь с отношений своих же родителей. Но когда он увидел, что лежит на столе, то улыбка пропала с его лица. — Твой свадебный костюм, в нем был твой отец, когда мы стали семьей, — кивнул папа своему единственному сыну и подошел, положив руки на его плечи. — Тэхен против, да? — спросил младший. — Вы обговорите это позже, вдвоем. — Куда позже? Сегодня церемония бракосочетания. Но, если он не хочет, я не имею права его заставлять! — уже громче произнес Чонгук с горечью в голосе. — Я не буду влезать в ваши отношения. Скажу только, что все уже решено. Ваша пара уже одобрена и закреплена, вы не сможете друг без друга. И Тэхен, к счастью, это понимает. А теперь иди, одевайся. Мы ждем тебя, — Юнги сложил одежду сыну в руки и подтолкнул к комнате, которая до недавнего времени была его. Из всего времени, потраченного на подготовку, большую часть занял ступор. Чонгук уставился на костюм, который разложил на кровати и долго не решался надеть его на себя. Родители не торопили, терпеливо дожидаясь своего чада в общей комнате. — Садись, родной, — пригласил отец сына на стул и стал чудить над его волосами. – Сейчас сделаем из тебя красавца. Чон-младший в какой раз в жизни удивился, как странно между его родителями распределились обязанности. Отец готовил, занимался красотой их дома и одежды, а папа гнал самогон, ходил на охоту и иногда помогал по хозяйству. И это нисколько не мешало чете Чон жить в любви и уважении. — Ну вот. Взгляни на себя, — старший альфа протянул сыну маленькое зеркало. — Юнги, как тебе? Омега, конечно, мог съязвить, что он обычно и делал, но в этот раз он подошел к Чонгуку и поправил прядку. — Выглядишь отлично, родной, — и на каких-то эмоциях обнял сына, прижав к себе. — Эй, пап, ты чего? — Гук совсем не ожидал такого от скупого на демонстрацию чувств папы. — Все-все, уже ничего. Идем, не хватало нам опоздать. И под командованием омеги вся семья быстро собралась и отправилась к центральной площади. И снова почти вся деревня собралась здесь: кто-то пришел поддержать членов семьи, кто-то пришел просто посмотреть и порадоваться, а кто-то был самим участником ритуала. На подходе к площади родители обняли Чонгука и пошли вперед, дав ему немного времени собраться с мыслями. Чон нерешительно потоптался возле украшенной арки, встряхнулся и отправился к специально отведенному месту для женихов. Тэхена он увидел сразу же, он стоял в стороне, безразлично смотря на всех людей здесь. От его внешнего вида у Чонгука перехватило дыхание. Кажется, старшему все к лицу, даже мешок из-под зерна. Молодые люди стояли по парам, некоторые сбивались в группы, но все изредка кидали взгляды на одиноко стоящего сына вожака: кто-то любопытные, кто-то сочувственные, а кто-то с откровенной насмешкой. — Эй, Ким, где женишка потерял? Или он решил сбежать, лишь бы не вступать с тобой в брак? — Завали пасть, Чольсу, — грубо одернул его Чонгук и встал перед Тэхеном, закрывая собой от остальных. — Надо же, — не унимался тот, — я думал, ты развлечешься и бросишь. Какой из этого чудища омега? — Лучше, чем из тебя альфа. Искренне жаль твоего будущего мужа. Скажи ему, что я готов поддержать, если он решит бросить тебя. — Ах ты, дрянь, — прорычал задира, но приятели не допустили конфликта и перевели его внимание на другое. Другим оказалось появление Бэкхена и Сехуна, которые шли, держась за руки. Улыбчивый и смешливый Бен вел за собой спокойного альфу, что-то рассказывая ему. — Из них должна получиться хорошая пара, — подал голос Тэ из-за спины младшего. Чон тут же развернулся к нему, пряча за спиной немного дрожащие руки. — Тэхен, как ты? — спросил альфа, стоя на небольшом расстоянии от будущего мужа. — Пытаюсь снова не опозорить отца, хотя куда еще больше, — грустно усмехнулся омега и сложил руки на груди. Чон обернулся и нашел взглядом своих родителей, которые стояли с папой Тэхена, затем перевел взгляд на вожака, который готовился проводить ритуалы бракосочетания. — Кажется, твои родные так не считают. — А что им по-твоему делать? — посмотрел на него омега, впервые со вчерашнего вечера, — ползать по земле и рыдать от горя? — Тэ, не будь в этом так уверен, — попытался подбодрить его младший и пододвинулся к нему. Старший только отмахнулся и развернулся в сторону. Чон не решился продолжить разговор, развернулся в ту же сторону, что и омега и молча стоял рядом, пересчитывая фаланги своих же пальцев, стараясь скрыть нервозность. Церемония началась, и постепенно в их части площади становилось все меньше оборотней: они, проходя ритуал, уже в качестве новой семьи становились к накрытым столам, чтобы после поднять чарки вина. Гук с интересом наблюдал, как меняются отношения внутри пары до ритуала и сразу после. Взволнованные молодые люди поднимались к вожаку, а спускались оттуда уже счастливыми супругами. Только вот в этом ритуале был поцелуй, и каждый раз, когда Ким Намджун объявлял новых молодоженов и просил их поцеловаться, Чон вздрагивал и отводил взгляд. — Не вычуди ничего, сделаем все, как дОлжно, — тихо, но уверенно сказал старший, подходя к основанию небольшого возвышения. Чонгук бы хотел ответить, но их черед настал слишком быстро, Тэ взглядом указал ему подниматься и шагнул следом. Удивительно, но встреча лицом к лицу с отцом будущего мужа прибавила уверенности. С каждым его обязательным словом альфа успокаивался. Вот она, истинная мощь и власть, подумалось младшему. Большую часть коротких напутствий он пропустил мимо ушей, уловив лишь искренние пожелания здоровья, счастья в семейной жизни и скорого прибавления. Чон отчетливо почувствовал, как вздрогнул Тэхен от последнего, и, вопреки обычаям, нашел его ладонь и сжал в своей. Вожак протянул Чонгуку как альфе рог с вином, чтобы он отпил, принимая на себя права и ответственность главы семьи. Альфа и пригубил, но затем повернулся к Тэ и поднес рог к его губам. И снова все смолкли. Альфа во время церемонии поил вином омегу только со своих губ. Никто не поил омегу из сосуда. Но Чон это сделал и был уверен в каждом своем движении. Так будет правильно для их семьи. Замершему Тэхену даже не нужно было делать глоток, ведь напиток в любом случае коснулся губ, поэтому младший вернул рог Намджуну и повернулся к омеге, взяв его руки в свои. Отец омеги нарушил тишину, объявляя о создании новой семьи, и после окончания речи, сделал шаг назад. Сейчас должен быть поцелуй, но Тэ еще не пришел в себя от наглости Чона. Все вокруг них смотрели на новую семейную пару. Ожидание затягивалось, задерживаться больше было нельзя, так что Чонгук проявил инициативу и наклонился к омеге, коснувшись его подсохших от волнения и сладких от вина губ. Миг единения, миг первого поцелуя и осознания, что отныне и до самой смерти этот человек твой. Тэ первым отстранился и поднял смущенный взгляд на мужа, а Гук даже и не знал, что сделать, поэтому просто улыбнулся в ответ. Вспомнить про то, что пора освободить место, помог отец омеги, который подошел и шепнул тихое: «Поздравляю». Мир снова зашевелился, люди на площади заговорили, послышались хлопки и громкие поздравления. Альфа взял своего теперь уже мужа за руку и помог спуститься обратно, отходя к другим семейным парам. — Ты с ума сошел, Чон Чонгук?! — громко шипел на него Тэхен. — Я же просил не чудить, а ты что сделал? С какого перепугу ты это натворил? Они встали подальше от основного действия, омега все это время бил младшего ладонью по спине, а тот не думал сопротивляться и молчал, выжидая, когда муж успокоится. — Я дал всем понять, что у нас равноправный брак, что я не выше тебя, я не буду принуждать к чему бы то ни было. В нашей семье ты имеешь такое же право голоса, как и я. — Идиот… Ну кто тебя просил? — омега отвернулся и закрыл лицо руками, сгибаясь пополам. Нервы сдавали, тело переставало подчиняться, грозясь вот-вот сорваться в истерические конвульсии. — Тэ, что с тобой? — младший наклонился к омеге и обнял за плечи, прижав к себе. Тут же к ним подошли папы, и Сокджин перехватил сына и отвел в сторону. Чонгук внимательно смотрел им вслед, пока за затылок не обрушилась тяжелая рука Юнги. — Я тебя так что ли воспитывал? Доводить омег до истерики? — почти шипел старший сквозь зубы, но тут Чона выручил отец, который перехватил занесенную руку и что-то зашептал на ухо супругу. — Так это ты его надоумил, бестолочь! Думал, раз со мной получилось, то и другим советы раздавать можно? Посмотри на Тэхена! Он на грани срыва. Гении чертовы. Продолжая возмущаться недалекости альф в своей семье, он раздобыл воды в кружке и ушел к омегам Ким, видимо, помогать успокаивать младшего. — Не переживай, сынок. Ты все правильно сделал. Я видел, что Намджун тоже оценил. В нашей стае обычай нарушается редко, альфы обычно не стремятся принимать омег всерьез. Но это знак большого уважения и доверия. Но нужно немного времени, чтобы это понять, — Хосок хлопнул Чонгука по плечу и улыбнулся ему. Вскоре и омеги вернулись, ведя под руки Тэхена, который был значительно спокойнее. — Сейчас будет конец, — сказал Джин и направил молодых к столу, вокруг которого уже заняли места все новые пары, и Чонгук с Тэхеном встали в дальней его части. — На этом ритуал бракосочетания объявляю завершенным! — громко объявил вожак, — В этом году в наших рядах появилось девять новых семей, давайте поздравим их, поднимем чарки и начнем праздник! Намджун поймал взглядом сына, тепло улыбнулся ему, выходя из роли главы стаи и становясь просто любящим отцом, и пригубил вино, направляясь в сторону мужа и новых сватов. Тэхен с усталой улыбкой ответил отцу кивком и отпил немного терпкого напитка из своей чарки, сразу же отставляя ее на стол. Над площадью полилась музыка, звонкий смех, нескончаемые поздравления и разговоры о будущем. Омега же смотрел на окружающих исподлобья и радости их явно не разделял. — Мне надо пройтись, — сказал он и быстрым шагом направился к лесу. Чонгук, которому только показалось, что все налаживается, растерянно посмотрел ему вслед, а потом на четверых родителей, которые спокойно разговаривали между собой и ухода омеги даже не заметили. Младший альфа понял, что отныне решения должен он принимать самостоятельно, а не бежать за советом по каждому вопросу. Понял и сразу же решил идти следом, и не оставлять мужа наедине со своими мыслями. Он отставил свое вино на том же столе и, минуя столпившихся людей, направился за Тэхеном, по запаху определяя его след. Чем дальше он отходил от площади, тем тише и темнее становилось вокруг. Вот уже и дома заканчивались, а омега все еще был где-то впереди. И когда он вошел в лес, то громко крикнул, надеясь, что омега остановится. — Тэ, подожди! Только упрямства в старшем было на десятерых, но Чон даже не думал, что получится с первого раза, тут придется догонять. Поэтому он сорвался в бег и по следу настиг мужа, сохраняя дистанцию в несколько шагов. — Тэ, нужно поговорить. — Сам с собой поговори, — огрызнулся старший, упорно шагая вперед. — Если ты пойдешь дальше, то я подумаю, что ты от меня сбегаешь, — за столько лет крепкой дружбы, оба знали слабости друг друга и рычаги воздействия. Назови Тэхена трусом, и он тут же будет доказывать обратное. Как и ожидал альфа, Ким-который-теперь-Чон резко остановился и обернулся, пригрозив пальцем. — Ты не поймаешь меня на свои детские провокации, — фыркнул омега и пошел дальше. — Тэ, да постой ты, — Гук решил не тратить время и в пару прыжков нагнал мужа, взяв за руку, но Тэхен вырвался, даже не взглянул на младшего и зашагал вперед. — Я хочу побыть один. — Тэ… Тэхен! — никакой реакции. Тогда альфа решил пойти резче, — Чон Тэхен!! Сработало. Омега остановился, замерев, и, кажется, на миг забыв, как дышать. И пока он снова не ушел, Чонгук решил сказать все, что думает. А дальше будь, что будет. — Тэ, пожалуйста, прости меня. Прости, что определился альфой. Прости, что тебя определили омегой. Я не хотел этого. Прости, что разрушил все твои планы на жизнь. Прости, что мы не будем жить в соседних домах, а наши дети никогда не поженятся ни в какой ситуации. Прости, что тебе не быть вожаком после твоего отца. Прости, что тебе в пару достался я, а не Бэкхен. Прости, что не исполнил обещание быть твоим лучшим другом. С каждым «прости» Чонгук медленно подходил к омеге, в конце останавливаясь перед ним. Взял ладони обездвиженного омеги и продолжил, не поднимая взгляда. — Если бы была возможность, я бы поменялся с тобой, клянусь. Уже пару лет я упорно ходил и молил предков дать мне определиться омегой. Потому что тогда… тогда у нас была бы возможность быть с тобой вместе, как пара. Но они не послушали. И случилось, что случилось. Так не должно было быть, но я не жалею. Потому что люблю тебя, Тэхен. Альфа робко поднял голову, пытаясь прочесть ответ в глазах старшего. — Я полюбил тебя, но продолжал притворяться другом, потому что не мог потерять. Я трус, потому что только сейчас мне хватило смелости рассказать тебе об этом, после свадьбы. Пытаюсь оправдать себя тем, что вряд ли бы что-то изменилось, ведь мы поставили метки друг на друге гораздо раньше. Но сейчас я не могу потерять тебя. Поэтому готов быть для тебя, кем угодно. Другом, братом, защитником, мужем. Все, что ты скажешь, Тэхен. Я сделаю все для тебя. Я принадлежу тебе и телом, и душой, — альфа заметил, что его муж плачет, только когда почувствовал капли на своих руках. Поднял к себе лицо омеги и стер крупные слезы со щек, — Умоляю, не плачь. Но омега не торопился успокоиться, и вскоре его тихий плач превратился в надрывные рыдания. — Я хо-очу держать себя досто-ойно, но не получается. Уже два дня я не хо-озяин своим эмоциям. Сраное о-определение, ненавижу быть омегой. Младший не выдержал такого и прижал к себе пару, стараясь успокоить его в своих объятиях. — Ты все еще Тэхен, сын вожака, который защищал меня от задир, который носил меня на спине, когда я ободрал ноги во время игр. Ты все еще тот мальчишка, с которым мы решились на самую опасную магическую авантюру, до сих пор удивляюсь, как мы не умерли тогда. Ты тот, кто был со мной в мое первое обращение, а потом я был с тобой в твое, ты тот, с кем я учился охотиться, с кем мы сбегали в лес жаловаться на строгих родителей. Ты все еще он. И я полюбил тебя, Тэ. Не потому что ты омега, а потому что ты это ты. И для меня нет никого важнее. Не плачь, любовь моя, — Гук посмотрел на старшего, который уткнулся в его грудь, мелко дрожа. — Мы не будем делать того, что делают альфы и омеги. Я не буду делать ничего, пока ты сам не попросишь. Давай просто продолжим быть Тэхеном и Чонгуком. Что ты об этом думаешь? — Я думаю, твой папа прав в том, что ты непроходимый болван, — омега шмыгнул носом и стер остатки влажных дорожек со своего лица, выпрямляясь. — Мы долго говорили с ним сегодня, он многое мне про тебя рассказал. И будь уверен, если что-то пойдет не так, он будет на моей стороне. И мои родители, конечно, тоже. Так что не советую меня обижать, малой. Чонгук напряженно слушал все, а в конце просиял от своего прозвища. — Это значит, что мы попробуем? — Да, болван, мы попробуем. Напомню, что у нас нет выбора, у волков одна пара на всю жизнь. А свою красоту тратить впустую мне не очень хочется, так что я позволю тебе ей наслаждаться. Все, я успокоился, теперь пошли обратно, хочу выпить. Как никак, у меня сегодня свадьба, а я самый красивый оборотень в этой деревне. Не отставай. Омега Чон еще пару секунд приводил себя в порядок, а затем гордо вздернул голову и направился прямиком к эпицентру сегодняшнего веселья. Чонгук не мог поверить своему счастью. Его муж Чон Тэхен, кажется, принял его только что. Чон Тэхен. Звучит отлично. Альфа посмотрел в небо на яркие звезды, мысленно поблагодарил предков за такой исход, постоял несколько секунд в тишине, пока спереди не раздался громкий голос: — Если ты сейчас же меня не догонишь, я скажу своему отцу, что это была твоя идея с ритуалом объединения. Понял, малой? Чонгук, не сдерживая смеха, побежал за мужем, а в груди теплилась уверенность, что все будет хорошо. ♥