Тихий вечер

к горлу подступал ком. такой тяжелый и неприятный, будто ты насильно пытаешься запихнуть в себя кусок хлеба и не разжевывая глотнуть, без капельки воды. руки судорожно стали искать за что схватиться и куда податься. и Мэй просто обняла себя. сидела в своих объятиях и даже не убирала с щёк скатившиеся слёзы. она плакала почти бесшумно, лишь изредка всхлипывая из-за недостатка воздуха в лёгких. она не чувствовала под ногами холодного пола, потому пальцы сами переходили с места на место, чтобы окончательно не остолбенеть от ноябрьской квартирной прохлады. вокруг будто совсем не было воздуха. комната была наполнена удушающих запахом страха и безнадежности. или ей это только казалось. из дальнего окна она увидела как зажигаются лампы в квартирах напротив – наступает вечер. в полутемной квартире она чувствовала себя ещё более загнанной в клетку своих мыслей. все попытки успокоить внутренних демонов казались такими ничтожными, что она потеряла всякий контроль над ощущением происходящего. прошли часы, прежде чем она решила подойти к зеркалу. вся растрепанная, с красными глазами, наполненными животным страхом и отчуждения. её губы дрожали, даже в тот момент, когда из её уст вырвалось: «какое ты ничтожество». и она сползла по стенке вниз. она сама себе враг, который знает все болевые точки и рычаги давления. «ничтожество. ничтожество», – она повторяла это до тех пор, пока хватало сил вообще произносить хоть что-то. теперь в голове не было мыслей. совершенно ни одной мысли. они все будто пролетали мимо неё и не хотели задевать ранимую душу своей навязчивостью и тревогой. . раздался щелчок двери. включился свет. громкий шум тяжелых зимних ботинков. «Мэй! на улице первый снег, представляешь? а ведь только середина ноября», — голос парня был ласковым и через чур восторженным. он не снимая ботинки и куртку зашел в комнату, держа в руках огромную упаковку кокосового печенья. «Мэй?», — ни звука в ответ. сплошная тишина. пройдя кухню и ванну он увидел её в углу последней комнаты. «о нет, опять?», — в голове кудрявого не было удивления, скорее восклицание на происходящем. констатация факта. он быстро снял с себя шарф и приобняв её за плечи провел в сторону ванны. посадив в самый центр стиральной машины от достал первую попавшуюся в руки бутылку с надписью «для лица». еле прикасаясь к её лицу, будто боясь повредить порцеляновую статуэтку он нежными движениями тёр её щеки и глаза. она же безжизненно смотрела сквозь него и даже не перечила тому, чтобы с её глаз удаляли остатки растекшийся туши и того макияжа, который размазался за целый день. он провел её в темную комнату совсем без слов. он знал, что сейчас ей не нужны слова, она не слышит их. «погоди минуту», — Гейдж усадил её на край кровати и в ушел в полный мрак комнаты. через пару минут вся комната залилась ярким светом новогодней гирлянды и теплым пламенем свеч. достав из дальнего ящика комода леопардовый свитер он стал долго распутывать застрявшую в его кольцах пряжу. торопливо перебирая пальцами, будто куда-то опаздывая он громко выдохнул и стал трясти его в разные стороны, ожидая, что свитер сам распутается. и на удивление – именно так и случилось. Гейдж натянул теплый свитер на Мэй и крепко-крепко обнял. эти объятия не были похожи на те, который она ощущала несколько часов назад от самой себя. те объятия были скорее мольбой о поддержке, а объятия парня как теплым напоминанием любви. она до сих пор молчала. он слышал как стучит её сердце и как с глаз начинают литься слёзы благодарности. «оу, прошу, давай без слёз» — казалось, что вся ситуация в доме под абсолютным контролем Гейджа. и даже её слезы были продуманы и совсем не волновали его, ведь всё было хорошо. «а теперь время «поттера»!» – чуть громче прокричал парень и взял с полки. обняв левой рукой Мэй и поправив упавшую прядь волос правой рукой, он принялся читать главу книги: «Школьные учебники лежали неровными стопками в углу комнаты, рядом комиксы, почти весь сериал «Патрик Пигс, Помешанный Простец». На подоконнике залитый солнцем аквариум, полный лягушачьей икры, на нем волшебная палочка. Рядом дремлет на солнце толстая серая крыса Короста.» он беглым взглядом пробегал строчки книги, стараясь как можно быстрее дочитать очередную главу. книги для него были скорее марафоном, нежели развлечением. жажда поскорее прочитать книгу и перейти к следующей была сильнее, чем прочувствовать эмоции героев и окунуться в атмосферу книги. но только для Мэй он читал тихим голосом, иногда останавливаясь и перечитывая моменты, которые ей нравились больше всего, а иногда выкрикивая «не может быть, почему этого не было в фильмах!». свет гирлянд и аромат кокосового печенья напоминали о детстве и теплых вечерах, когда мама читала через сном одни и те же сказки. на душе было спокойно. тебе никогда не хотелось спать, но только так ты могла дождаться нового дня. а завтра вы опять с мамой будете печь печенье, вязать свитер и читать книжки. . комната была наполнена спокойствием и уютом. тепло свеч окутывало всё пространство и отблескивало от зрачков читающего парня. ведь он даже не заметил, что девушка уже уснула. вечер был тихим.