Шторм

На дворе стояла глубокая ночь. Холодный лунный свет проникал в самые потаённые уголки города и наполнял их своим собственным сиянием. Вся природа как и весь мир затихли, остались непоколебимыми, в ожидании светлого утра. Воды реки меланхолично колыхались, словно уставшие от тяжелой работы, наваливались одна на другую. Дома все тоже затихли, свет везде был выключен, в комнатах, наверное, всё осталось прежним, а люди давно блуждали во снах, даже не подозревая о скорой их кончине. А на верхнем этаже одного из заброшенных зданий, где луна отражается ночью на выбитых стёклах, разрушая тишину в этот предрассветный час, пела скрипка. И Хината, невольно оказавшийся зрителем, на этом концерте, не мог оторвать взгляд от юноши, который даже не играл, а священно действовал со своей скрипкой. Рассвет отражался в иссиня-чёрных глазах скрипача, который держал скрипку так трепетно, словно та была сделана из хрусталя. Он играл душой, что давно превратилась в смычок. Город спал, а создаваемая маэстро мелодия нежно плыла над зарёю... Сёё, глядя на его лицо, словно озаряемое всполохами необычайно мягкого внутреннего света, кажется, потерял связь с миром, в котором был маэстро. Хината не знал, что именно играл юноша, но, неожиданно мелодия сменилась. Рыжик узнал её сразуже – Лунная Соната! Но, инструмент взвыл пожарной сиреной, и Сёё озадаченно хмыкнул  — вряд ли старина Людвиг подозревал, что его Лунная когда-нибудь будет звучать как хард-рок... что за странная муха укусила маэстро? Вот уже и солнце встало, прогоняя холодный туман, а брюнет по прежнему, казалось, вот-вот порвёт струны смычком, будто силясь музыкой выплеснуть скопившуюся ярость... Скрипка взвизгнула и затихла, и Хината одним глазком недоверчиво покосился на маэстро. "– неужели это всё?"– опечалившись, подумал рыжик. В глубине души, надеясь, что маэстро продолжит играть. К счастью, затишье оказалось не долгим – шалый ветер рванулся в лицо,и, словно в унисон ему зазвучали первые аккорды вивальдиевского " Шторма". Уж что-что, а не узнать эту мелодию Хината не мог — её частенько наигрывала на рояле мама, когда ей было больно или грустно. Сёё зябко поёжился обхватив руками плечи, бросив взгляд на небо. Казалось, сумерки не хотели отступать, затягивая небо тучами. Ослепительная вспышка озарила, погружённый в полумрак мегаполис, следом глухо заворчал гром, первые капли дождя упали на землю. Юношу, кажется, тоже сейчас штормило – какие там нежные звуки! Мелодия лилась всё быстрее, и Сёё видел, как неутомимо взлетает над грифом скрипки рука со смычком, рассыпая быстрыми пассажами звуки. Хината не двигался с места, хоть дождь уже лил во всю, так что он промок до нитки, наблюдая, как в какой-то момент рука со смычком замирает, не коснувшись струны. Небо вновь рассёк ветвистый зигзаг молнии, а маэстро, развернувшись, теперь смотрел прямо ему в глаза. В свете бури, которая царила вокруг, он был невероятно красив. Длинные угольно чёрные волосы, меловидная кожа и эти глаза, которые, казалось, видели его насквозь. Он был словно демон, спустившийся на землю за своей добычей. И Сёё, видимо, уже не сможет отказаться от этой роли.