Мой рейс до Питера перенесли на завтрашнее утро, что мне делать? —
Сообщение выглядело очень безнадежно, и Рома ответил моментально, не прошло и пяти секунд. — дать тебе денег на отель? — хотя стой — сейчас спрошу у Джонни Максим непроизвольно улыбнулся экрану, Роминой заботе, а затем улыбка тут же сошла с его лица. Он точно не думал, что сможет вписаться в суровый коллектив Джонни. Одно дело просто общаться периодически, следить за творчеством друг друга, а совсем другое — жить, пускай и недолго, в одном доме. Но всяко лучше, чем остаться в каком-то отеле совсем одному. Максим шмыгнул носом, чувствуя, как кончики пальцев уже снова немеют, шоколад кончился и греться опять было нечем. В общих чертах он не сильно-то и был против общества парней. Рома много рассказывал про них и, в частности, про Джонни. Пару раз им удалось вместе поиграть в эмонг, но не более. Да и в Москве Макс бывал очень редко, что ему делать здесь? Разве что несколько раз он приезжал на фестивали, но это было мимолетно и с Джонни они так и не пересеклись. Прошло достаточно приличное количество времени, прежде чем телефон в руках завибрировал чередой уведомлений: — он написал, что можно — вот адрес — «Геолокация»окей —
Джонни оторвался от монитора, увидев, что пришло новое сообщение. Что-то от Ромы. Вроде бы, на Скайблоке сейчас не происходит ничего интересного, но Рома редко пишет по пустякам, так что стоило проверить, что там у него случилось. — сможешь приютить Топовского у себя на одну ночь? — пожааалуйста Дальше шел умоляющий смайлик, и Джонни, до этого совершенно спокойно занимавшийся своими делами, впал в некий ступор. По телу прошла дрожь, а сердцебиение участилось. Въетнамские флэшбеки о событиях, произошедших всего пару месяцев назад, резко всплыли в его голове, не давая даже вздохнуть свободно. Всего за пару секунд парень смог испытать полный спектр эмоций, начиная с легкой радости и заканчивая всепоглощающим отвращением к самому себе. Но отказать другу он не мог, как бы сильно ему этого не хотелось. Пашу он обнаружил на первом этаже, он увлеченно уплетал какой-то бутер, судя по его виду, сделанный им же. В какой-то момент снова захотелось все бросить и вернуться обратно, но совесть в очередной раз не позволила. — Паш, — неловко начал Джонни, стараясь обратить на себя внимание, — Ты же не против, если у нас переночует друг Ромы? — Что за друг? — парень поднял взгляд с экрана своего телефона и вопросительно уставился на приятеля. — Максим Топовский, — стараясь не выдать дрожи в голосе, произнес Колбая, прислонившись к деревянной арке и непринужденно стуча по ней кончиками пальцев. Похож он на человека, которому поебать на все? — А, — Клэйнс почему-то усмехнулся, и у Джонни чуть сердце не остановилось в этот момент, — Да мне все равно, на самом деле, только пусть спит в твоей комнате. Ну круто. Класс. Заебись. Охуенно. Да и по факту, на что Джонни рассчитывал, если знал, что перед Новым Годом, в том числе и сегодня, вся банда будет в сборе? Самонадеянно и глупо, но лучше, чем если бы Паша сказал, что он против. Вот только как теперь не спать всю ночь и не оказаться в одной комнате с Максимом? — Он может поиграть с нами сегодня вечером, — крикнул Паша вдогонку уже скрывающемуся в лестничном пролете брюнету. Теперь уже Джонни не сдержался и заржал, представив хрупкого и худого Максима, со всех сторон окруженного массивными плечистыми парнями, прямо как в том меме. Вот он кладет карту, победоносно поднимает голову, чтобы произнести это заветное «Уно!» и встречается с восьмью хищными взглядами, прожигающими его насквозь в самых интересных местах, буквально «до дыр» … Мечтательно закусив губу, Колбая чуть не врезался в колонну, а затем вдруг понял, что у него давно уже стоит. Твою мать! В комнату Джонни буквально влетел, моментально захлопывая за собой дверь и злостно ударяя кулаком по стене. На секунду ему показалось, что вот-вот отлетит штукатурка, но в этот раз повезло. Ну почему он такой никчемный, жалкий, похотливый, почему он чувствует себя тем мерзким подростком, наяривающим ночью на фотографии одноклассниц в коротких юбках? И уж тем более, насколько надо быть ничтожным, чтобы дрочить еще и на одноклассников? С тех пор, как Рома вернулся в Питер, прошло уже приличное количество времени, но Джонни продолжал видеть Максима в своих неприличных фантазиях почти каждую ночь. Разве что после пьянок сны ему не снились, что поспособствовало развитию пока еще совсем легкой формы алкоголизма, подумать только, до чего его довел этот парнишка одним своим видом. А представлять, что будет, когда Джонни увидит его рядом, настоящего и живого, было совсем уж страшно. С каких пор он разучился держать себя в руках? — Джонни? — из-за стены донесся обеспокоенный голос Олега, -Все нормально? Не в силах вздохнуть, парень опустил взгляд вниз. Наверное, от злости его член передумал, и теперь парень видел лишь собственные ноги. — Да, катку слил, — едва смог выдавить брюнет, бессильно опускаясь на пол и молясь всем богам о том, чтобы Олег ему поверил. Ответа не последовало. Максим снова витал в облаках, рассматривая проезжающие мимо машины, пролетающие за завесой снега деревья, да и вообще все, что можно было разглядеть. Солнце уже зашло, что было неудивительно — на дворе 28 декабря. Из-за снегопада Топовский даже не видел, куда его везут, так что то и дело проверял свою геолокацию, пока в какой-то момент интернет не пропал. С чем это могло быть связано — неясно, возможно буря совсем уж разбушевалась, а, может, Москва оказалась не таким прогрессивным городом, как Максу казалось изначально. Ехали они около часа, а отвалить за это удовольствие пришлось кругленькую сумму — сказывались непогода, час пик и Московские расценки. Здесь интернет магическим образом вновь заработал, так что Топовский смог посмотреть адрес еще раз и сверить с тем, что был указан на воротах перед ним. Правда, слой снега на табличке нужно было убрать, но для и без того окоченевших рук Максима это не представляло особой трудности, точно так же, как и нахождение звонка в этом белом месиве. После пронзительной трели никто не спешил встретить парня, так что он уже было подумал, что дома никого и нет, когда под ногами откуда-то возник кот неопознанного цвета и размера из-за обильного снежного покрова поверх его тела. — Привет, киса, — Максим опустился на корточки, поглаживая малыша по голове и стряхивая холодные снежинки. Кот довольно выгнул спину и потерся меховой жопкой о колени русоволосого, довольно замурчав. Впрочем, из-за завываний вьюги это слышал лишь сам кот. Через одну или две минуты, когда Макс уже сам был похож на сугроб, послышался звук открывающейся входной двери и череда громких матов на всю улицу. — Какого хуя здесь, блять, происходит, что за пиздец, — кто-то пробирался сквозь бурю, но распознать голос у Топовского не получалось. Спустя еще тридцать мучительных секунд открылись и ворота. За ними оказался парень лет 25, одетый явно не по погоде, если вообще сегодня можно было одеться под стать этому снегопаду: он был лишь в тонкой темной рубашке и наспех накинутой куртке, которая развевалась на ветру словно пиратский флаг. Кот тут же шмыгнул промеж его ног, забегая во двор, а брюнет сделал приглашающий жест, даже перестав материть все вокруг. Выглядело это немного жутко, мама же учила никуда со взрослыми дядями не заходить, но Максим послушно сделал несколько шагов вперед, дожидаясь, пока позади него снова закроют входные ворота. — Что встал, дверь открыта, у нас тут не проходной двор, — развернувшись — теперь Максим уже был уверен, что перед ним именно Джонни — он взглянул на Топовского с упреком, заставляя последнего поспешно двинуться в сторону дома. Внутри было так тепло, что от перепада температур у Макса даже закружилась голова, так что он не сразу обратил внимание на громкую музыку и яркий свет, все это бросилось в глаза уже позже, когда перед его лицом несколько раз пролетела рука Джонни. — Я смотрю, совсем тебе хуево, — брюнет скинул куртку и уже протягивал ладонь к ладони Максима, так что Топовский без раздумий ее пожал, наслаждаясь ощущением мягкого, не обжигающего тепла. — Я твои вещи взять хотел, но ладно, — Колбая засмеялся, опуская руку и вешая куртку на расположенные рядом крючки, — Ну ало, ты будешь сегодня шевелиться или нет? Максим наконец вышел из ступора, смущенно сбрасывая куртку и шарф, рюкзак же бросая на пол, а затем протягивая одежду собеседнику. Пока Джонни казался ему резким и нетерпеливым, но он и сам хорош — не сообразил, куда идти и что делать уже дважды за пару минут. Теперь понятно, почему в школе его не брали в команду по волейболу… — Пошли, — Джонни закинул на вешалку все остальные вещи и резвым шагом поспешил к лестнице наверх, даже не обернувшись на Топовского. «Ни здравствуйте, ни до свидания» — пронеслось в голове у Максима, пока он взбирался по достаточно крутым ступенькам вслед за брюнетом. К третьему этажу ноги заметно подкашивались, хотелось пить и передохнуть хоть пару секундочек, но, побоявшись потеряться, парень нырнул в приоткрытую дверь, за которой, судя по всему, скрылся его проводник. Музыку с первого этажа было слышно даже здесь. — Давай, — Джонни продолжал говорить односложными предложениями, оставляя у Максима все меньше и меньше вещей, так что он даже начал беспокоиться за сохранность своих документов, лежащих в изъятом рюкзаке, — Ванная на втором этаже, проводить? Первая дверь справа, я бы на твоем месте стучался, а то Кирилл любит не закрываться, а потом орать, какие мы все охуевшие… Джонни легко закинул вещи Максима на стойку для одежды и указал в сторону двуспальной кровати поодаль: — Я постелил там тебе на полу, весь вечер мучился, получилось не божественно, конечно, но хоть что-то, знаешь ли. — Спасибо, — Топовский замер, не зная, что делать дальше. Сразу идти на второй этаж будет невежливо, но и стоять здесь, как истукан, явно не лучшая идея. И к тому же, он будет спать в одной комнате с Джонни? А Рома знает об этом? Безусловно, он не обязан сообщать своему парню о таких вещах, но это было как-то странно. Хотя Джонни все равно ничего не знает о том, что у него есть отношения, так что с его стороны спать в одной комнате — абсолютно нормально. Ну конечно, натуралам же вообще не принципиальны такие вопросы в отношении своего пола, даже если они не друзья. Человек, не испытывающий к тебе влечения и навредить тебе не может, правильно? Осознав, что он стоит на одном месте уже до странности долго, Макс даже вздрогнул. Перед тем, как все-таки выскользнуть из помещения, он задержался еще буквально на пару секунд. — Мне можно ходить там, где хочу? — Топовский задал этот вопрос на всякий случай, мало ли, где тут травили тараканов и в какие углы лучше не заглядывать. — Да, но к парням лучше тоже без стука не входи, — Джонни пожал плечами, — Могут пизды дать. — Хорошо, — теперь Макс точно вышел в коридор, перелетая сразу через две ступеньки и оказываясь в ванной. Второпях он забыл постучать, но теперь это было не столь важно. Из зеркала на него смотрел совсем другой Максим — осунувшийся и вымотанный, со слипшимися от снега волосами и лопнувшими капиллярами в глазах. Пока впечатление о доме и его обитателях складывалось не лучшее — ступени такие, что ноги можно переломать, музыка, которую слышно повсюду, Джонни, почему-то не желающий смотреть людям в глаза. Или только ему?