следом

Ниточка размотается, песне придёт конец. Если душа не мается — значит, уже мертвец. Если не сводит голодом, раны не бередит — значит, ты в этом городе будешь века бродить. Сердце моё мятежное вписано под контракт; больше не будет нежности, глупостей и утрат. Стёрлись в руде и гравии, сплавились имена: все мы равны в бесправии, всех нас важней стена. Кто я, о ком мне тянется, и по кому мой стон? Кто за спиной останется и прокричит «постой»? Здесь, посреди безмолвия что-то внушает мне: кто-то, о ком я помнила, ищет пути к стене. Тот, кто ещё на станции, так и не взяв билет — сможешь ли ты дистанцию эту преодолеть? Сможешь пройти туннелями, глядя до боли в тьму? Пальцами омертвелыми робко тянусь к нему. Лишь появись: безропотно, в голоде и бреду, следом любыми тропами я за тобой пойду.