Власть желаний

Раф впервые осталась на ночь у Дана, благо, была пятница и в субботу не предстояло идти на учёбу. И заняться нашли чем. Сначала она снимала напряжение при помощи вина, на котором настоял Дан, решив, что это поможет расслабиться и забыть произошедшее. Он выбрал престижное, качественное вино «Chateau Phelan Segur», красное сухое, в котором Раф совершенно ничего не смыслила, кроме одного: оно очень дорогое. Тем не менее, алкоголь помог успокоиться окончательно, а горячий душ — смыть с себя тяжёлые воспоминания. С мокрыми волосами, в футболке Дана, которая ей была как платье, и со слегка затуманенной головой Раф сидела, прижавшись к парню, и чувствовала себя как никогда счастливой. Даже казалось, будто они семейная пара. Они смотрели фильм, но Раф сейчас совершенно не могла сосредоточиться на этом занятии. От количества выпитого голова немного кружилась, но её захлёстывало безграничное ощущение счастья, спокойствия и благодарности. — Знаешь, — задумчиво начала девушка, наматывая прядь на палец, — рядом с тобой я ничего не боюсь. И забываю, как страшно мне было тогда, с Джошем. И… ранее. — Ранее? — Под пристальным взглядом Дана Раф чувствовала себя слегка неловко. Открываться было трудно. Медленно, по слоям сдирать с души защитные слои, которыми та покрылась. И учиться доверять. Делиться. Не опасаться, что причинят боль. — Я… Меня едва не изнасиловали три года назад. Раф уставилась в пустую чашку, сцепляя на тонкой фарфоровой ручке пальцы так крепко, что можно было опасаться, как бы не отломилась. — Мне очень жаль, — прошелестел голос Дана. За ним последовал поцелуй в макушку, в лоб, в щёки и дальше по всему лицу. Но не в губы. Дан целовал её как маленького ребёнка, которого следовало утешить: нежно, осторожно и успокаивающе. Напряжение начало спадать, а на смену ему приходило чувство облегчения. Он знал её тайну. Она доверилась — едва ли не впервые за всю сознательную жизнь. Это, оказывается, совсем не больно. Немного страшновато, непривычно, с лёгкой пульсацией внутри. Ты тянешь руки к огню, ожидая, что обожжёшься, а вместо этого он только греет. Доверие — это согревающее пламя. Раф понимала: она стала уязвимее, но сильнее, потому что смогла, победила страх, перешагнула через него, как через букашку. И чувствовала гордость. Знала: дальше будет легче. *** Домой Раф возвращалась поздно следующим вечером и чуть более уверенная в себе. Она воткнула ключ в замок, и тут же до её уха долетело чужое дыхание, холодящее шею. Раф резко развернулась — и встретилась со светящимися в полумраке подъезда жёлтыми глазами. Сульфус приподнял брови. — Что, испугалась меня, сме-ертная? — Он выделял это слово, произносил его чуть забавляясь, как будто смакуя, с придыханием, отчего по коже бежали мурашки. Раф вдруг стало интересно, а как бы он произнёс её имя. И почему-то очень хотелось это узнать. — Нет, — голос прозвучал на удивление твёрдо. — Чего тебе? Снова будешь совать свою пасть в наши отношения? Я ещё раз тебе повторю: у нас. Всё. Отлично. — Что ж ты тогда такая нервная? Сульфус немного придвинулся, и Раф рефлекторно отошла назад, к стене. — Сдаётся мне, не всё у вас отлично. Но ты в этом пытаешься убедить и меня, и себя. А я ведь помочь мог бы… — Да чем мне может помочь такой, как ты? Довольно того, что я душу тебе отдала. — Не беспокойся, за моё вмешательство платить не придётся. Появившийся на лице демона оскал совсем не испугал. Видимо, привыкла. Раф на несколько секунд застыла у двери, теребя брелок на ключах и раздумывая. Принимать помощь или нет? Слабо верилось в то, что демон из благих побуждений будет примерять на себя роль психоаналитика. Но, в конце концов, что она теряет? Ей, может, жить осталось восемь дней. А вдруг он действительно хочет помочь и поможет? Сам же говорил, что ей было бы хорошо и на земле, а в аду не место. Раф почему-то хотелось верить. Пусть это означало быть обманутой. Она слишком долго не верила никому, кроме Бьянки. Раф подняла взгляд и слабо кивнула, покусывая губы. — Как думаешь, почему у вас ещё не было секса? Она встрепенулась и растерялась от неожиданности вопроса и оттого, как он был сформулирован. — Потому что мы только шестой день встречаемся, нам некуда спешить и… — Но ты ведь давала понять, что готова, не так ли? Несмотря на то, что с тобой сделали. Или чуть не сделали. — Ну… — Не допускала мысль, что он тебя не хочет? Раф вздрогнула, поджав губы и сжав ключи в руке. Сульфус выразил то, что ей и самой в голову приходило, и из его уст это звучало так… унизительно, с издёвкой. Только в глазах — ни капли насмешки, на лице — серьёзность. — Подумай сама. Какой парень откажется от девушки, если она сама проявляет инициативу? Одно из двух: либо это, либо… — Заткнись. — …у него уже кто-то есть, на стороне, — спокойно договорил Сульфус. — Я тебе не верю. — Ну и зря. Демон пристально вглядывался в глаза девушки и находил там лишь решительное неверие, отрицание. Она не хотела верить? Нет, она хотела не верить, хотя понимала, на задворках сознания знала, что он прав, прав, тысячу раз прав. Отметала от себя эти мысли, которые, словно ночные бабочки, кружились возле неё, грызли, кусали со всех сторон. Раф так же понимала, что не должна поддаваться им. Верить демонам нельзя. И Эсми нельзя. Можно лишь собственному сердцу, а оно право, даже если желает быть обманутым. Душа желает быть обманутой. Пусть же ее обманут. Да будет так. Раф шумно вдохнула и выдохнула, закрыв глаза. Когда открыла, Сульфуса уже не было. *** На следующий день в университете Раф старательно делала вид, будто всё нормально в их отношениях, так же улыбалась Дану, смотрела влюблённо, как и подобает, поддерживала разговор. Косые взгляды одногруппников стали уже нормой, как и то, что к ней всё время кто-то лезет с попыткой завязать диалог, даже преподаватели стали спрашивать больше и чаще остальных. Это утомляло. Голова гудела. Возле Дана как обычно вертелись девчонки, и одна из них, самая назойливая, её раздражала больше всех. Сожжённые краской белые волосы длиной до поясницы, слишком заметный макияж на лице (наизменный атрибут), одежда от «Гуччи» тонко намекали, что к классу простых людей она себя не относит, а потому считает себя достойной того, чтобы находиться возле самого популярного парня. Раф едва сдерживалась, чтобы не отправить её куда подальше от него. Это просто надо было вытерпеть, что она и делала. Но Дан был бы не Даном, если бы не заподозрил что-то неладное. Когда он предложил сходить куда-то и нарвался на отказ, оправданный тем, что «много домашней работы, я устала», то заподозрил: что-то тут нечисто. Раф понимала, что отговорки до безобразия детские, поскольку сама с радостью променяла бы учёбу на настоящую жизнь. — Раф. Скажи мне, что случилось? — Дан мягко взял её за плечи и развернул к себе. — Я просто… — Раф запнулась, не зная, что ответить. Без сомнения, она могла рассказать ему всё, но поймёт ли Дан? — Не знаю… Всё очень сложно. «Да нет, просто, только ты усложняешь». — Что именно? — Я тебя всё-таки не привлекаю. Вместо ответа Дан рассмеялся. Раф поёжилась: то ли от того, как прозвучал его смех, то ли от порыва ветра, вдруг налетевшего на неё и взметнувшего волосы. Сердце кольнуло. Она почувствовала себя уязвлённой. Хотелось сжаться в комок, чтобы защититься и от прохладной погоды, и от прохладных отношений. Дан, видимо, заметив, что девушка сейчас продрогнет, покачал головой и неодобрительно цокнул языком. — Думаю, лучше поговорить об этом в тепле. Он уверенно взял её за руку и повёл куда-то. Они зашли в небольшое, неприметное на первый взгляд кафе, и Раф с облегчением выдохнула, растирая озябшие ладони: умудрилась ведь забыть перчатки. Всё-таки погода в Париже на удивление непостоянная, ещё на выходных было тепло и солнечно, а сегодня облачно и прохладно. Кажется, на сайте с прогнозом погоды указана температура плюс семь. Ничего удивительного, для конца ноября как раз норма. — Что ты будешь? — Дан любезно подсунул меню. Раф выбрала простой круассан с балыком и раф-кофе. Какой каламбур: раф для Раф. Это был её любимый напиток, и, хотя она уже успела жутко проголодаться и вряд ли насытится этим, совесть не позволяла выбирать что-то другое — сытнее, но дороже. Когда Дан вернулся за стол, сделав заказ, Раф опустила глаза и тут же ощутила, как на её руку легла ладонь. — Почему ты так думаешь? Мы ведь уже обсуждали это. — Он не упрекал, но девушка всё равно зарделась и почувствовала неловкость. — Я не знаю. Просто… Это не даёт мне покоя. Не говорить же, что она якшается с демоном, который регулярно подрывает её уверенность в себе. Впрочем, он всего лишь вытаскивает наружу её мысли и придаёт им форму. Но, может, в этом и вся беда? Хотя нет. Нужно признать, что если бы не Сульфус, она бы не разговаривала с Даном об этом, а просто запихнула сомнения подальше. — Дело ведь вовсе не в том, что на меня нападали. Ты говорил, что я не готова, но сдаётся мне, не готов ты. — Раф изогнула губы в кривой усмешке и сложила руки на груди. Подошедший с заказом официант прервал разговор. Он выгружал блюда, казалось, нарочито медленно, как в замедленной съёмке, вызывая раздражение и жгучее желание самой взять их. Но Раф только вежливо улыбнулась и, когда он наконец ушёл, с облегчением выдохнула. Вслед за ней и Дан. — Ты права, — спокойно ответил он спустя минуту молчания. Но спокойствие было фальшивым. Рука, крепко сжимающая ручку чашки, до побелевших костяшек, складка меж бровей, сжатая челюсть, — всё это говорило, что он нервничал. Ему было не по себе. И Раф прекрасно его понимала, поскольку сама сдерживалась от желания раскрушить всё. Она ведь не хотела вообще обращать на это внимание. Проклятый демон, ну откуда он взялся на её голову?! — Знаешь, у меня часто случались некоторые проблемы в отношениях из-за этого. Я не могу так. Я не из тех парней, которым от девушки нужно только одно. Меня воспитывали совсем по-другому, и в этом, наверное, моя беда. — Дан печально и несколько задумчиво улыбнулся. — Истинное удовольствие от секса приходит лишь тогда, когда между вами установится глубокая и прочная связь, которую ничто не разрушит, душевная близость иными словами. Она ведь куда важнее физической, ты так не считаешь? Раф пригубила кофе и облизнула губы. — Да, пожалуй. Ты считаешь, нам ещё нужно получше узнать друг друга? — Да. Надеюсь, ты меня понимаешь. — Понимаю. «Или нет». Раф не знала. Когда она смотрела на Дана, то чувствовала, как в ней загорается желание, как будто волной накатывает и готово всё снести на своём пути, все преграды. Раф хотела быть его полностью и без остатка. Хотела взять его руку и затолкать себе в грудь, туда, где сердце, чтобы быть ближе, ещё ближе. Хотела раствориться в нём, рассыпаться на атомы и проникнуть в него — стать единым целым. Почему так нельзя? Она чувствовала себя одержимой и готовой устранить всех, кто станет у них на пути, заткнуть глотки всем, кто посмеет сказать ещё хоть что-то. В ней что-то изменилось, надломилось и неправильно срослось, и теперь она совсем другая. И это так прекрасно. — И много у тебя было до меня? — поинтересовалась Раф, опуская взгляд на круассан. Она не хотела, чтобы Дан увидел в её глазах отблески ревности. Это же так глупо. — Трое. — Всего лишь? Дан одарил её таким взглядом, что тут же захотелось прикусить себе язык. Но ей стало действительно интересно. Кто они, какие они, что из себя представляют. Наверное, красивые, под стать ему. А мозговитые или нет? — Ты меня за бабника считаешь? — Нет, просто ты очень популярный, возле тебя всё время крутятся девчонки и… — И это ничего не значит. Они пустые, как куклы. У них нет своих мыслей, представлений о жизни, их глаза не горят. Всё, что они умеют, — крутиться вокруг тебя, пока ты классный. Если ты никто, то ты им и не нужен. Девочки для статуса. Они как украшение, что-то вроде безумно дорогих золотых часов, которые идеально тебе подходят, или костюма, который как на тебя сшит. Меня такие никогда не привлекали. Я устал от них. — Тогда почему ты их не оттолкнёшь? — Статус идеального парня накладывает некоторые обязательства… Одна из них — дочка преподавательницы, которая мне автоматы ставит на экзаменах. Сама понимаешь, что будет, если оттолкну. Я мог бы без проблем всё сдать сам, но у меня банально не хватает времени всё учить. — Вот как. — Раф обхватила руками чашку с уже порядком остывшим напитком. Она надеялась, что если их отношения всё же начнут остывать, то не так быстро. Лёгкое чувство грусти не спешило покидать. Сейчас Дан с ней, тратит на неё своё время, а мог бы работать. В итоге будет сидеть за компьютером допоздна, благо на работе у него гибкий график. Это доказывает, что Раф для него много значит, поскольку в её понимании один из признаков любви — желание проводить вместе время. Раф это ценила и теперь знала наверняка: всё, что говорят другие, — ложь. Радовало ещё и другое: он предпочитает умных.