Больше нечего бояться

Полёт. Полёт над множеством крыш домов. Над всеми улицами этого небольшого городка. И дальше. Дальше, на столько, сколько можно. А можно далеко и ещё дальше. Невероятное чувство – ощущать лёгкость. Каждый раз, отрываясь от земли, все внутри делает кульбит, переворачивается, замирает и опять начинает работать, но уже по-другому. Всю ночь можно просто летать. Летать, расслабившись, и не думать не о чём. Просто наслаждаться этими невероятными ощущениями. Каждую ночь я отдаю право властвовать Песочнику. Ночь это его время. О боже, какие сны он создает, это потрясающе. От самых красивых мест на земле вплоть до необъятной вселенной. Когда я был ещё человеком, мне снились просто великолепные сны и теперь я знаю, кого мне за них благодарить. Как же я люблю смотреть на его работу, пролетая над городами. Наша война с Кромешником кончилась. Мы не проиграли, ведь на нашей стороне были дети, которые верили в нас. В меня поверили. Я тогда был рад этому как никогда в жизни и удвоил свои проказы, за что Пасхальный Кролик и бесился. Но мне как-то даже жаль Кромешника. В него не верили. Он был один, совсем один. И он нашел способ, чтобы в него поверили. Но не тот способ. Не верный. Что-то меня отвлекло от размышлений, когда я пролетал над одним заброшенным кварталом. Света от фонарей там вообще не было. Там было темно, сплошной мрак, но в одном месте эта тьма была такой плотной, что можно было её ощупать. Я не удержался и спустился. Было интересно, что же там такое, хотя, что-то внутри вопило изо всех сил, что надо бить тревогу, но любопытство взяло верх. Я медленно начал приближаться, аккуратно ступая босыми ногами по мокрому асфальту. После того как я окунулся в этот плотный мрак и сделав пару шагов, стал различать очертания фигуры. Подойдя чуть ближе уже можно было различить её положение – фигура сидела на асфальте, подобрав и обняв руками ноги. Ещё пара шагов и я понял, кто сидит передо мной и тут внутри меня прямо заорало во всю глотку, что нужно лететь и предупредить всех, а в первую очередь Северянина. Но только я собирался взлететь, как он поднял голову и быстро проговорил, - Стой, я ничего не сделаю!!! Я остановился, и, не опуская посоха, внимательно посмотрел в его глаза. Как?! Как в его глазах может существовать страх, боль и мольба? Как? Я так и не понял, но это невероятное для него сочетание остановило меня окончательно. Я опустил посох и медленно подошёл к нему. Он что-то бормотал и я присел, чтобы расслышать его сбивчивый шёпот. - Как? Почему всё так случилось, ведь… ведь всё шло идеально!!! Где… где я просчитался? Я ведь всего лишь хотел, чтобы все боялись меня… Хотел, чтобы все поверили в меня. На этих словах что-то больно укололо меня внутри. Он такой же, как и я. Почему-то именно в этот момент всё представление о нём перевернулось во мне, и теперь я смотрел на него совсем другими глазами. Мне стало жаль его, действительно жаль. Недавно я был точно таким же, наверно не так сильно одинок, но все же один и в меня никто не верил. Сейчас же всё по-другому. В меня верят дети, некоторые подростки и даже взрослые, которые до сих пор ещё немного верят в чудеса. Это придаёт мне сил. А он… Я аккуратно дотрагиваюсь до его плеча. Он тотчас замирает, но через несколько секунд начинает мелко дрожать и подрагивать плечами. Я даже немного растерялся от такой реакции. Я ожидал, что он отпрянет, ударив по моей руке, или всё это окажется ловушкой, но никак не этого. Опустившись совсем на коленки, я притянул его к себе и, обняв, начал успокаивать. На удивление он оказался тёплый, я всегда думал, что он такой же ледяной. Его поступки никогда не несли в себе ни капли тепла. Он вздрагивал, но не плакал, он просто тяжело дышал. Иногда он затаивал дыхание, но не выдерживал и опять начинал дышать и мелко дрожать. Я легонько поглаживал его по спине, но так и не решался ничего сказать. Все слова просто застревали где-то внутри. Внезапно он обнял меня в ответ и тут же притих, ожидая моей реакции. Тут я понял, что он не тот за кого выдавал себя. Ему просто нужен кто-то рядом, тот, кто поверит в него. И не обязательно, чтобы это были тысячи людей, достаточно и одного – меня. Не выдержав, я поцеловал его в висок, который оказался ближе всего к моим губам. Замерев, видать, обдумывая мои действия, он чуть крепче прижался ко мне. Он больше не отпустит меня, а я понял, что никуда не отпущу его.