Ломка

— Посмотри на меня. Кровь на руках. Погром в квартире. Крик полицейских и пальба. Ноль сейчас даже не чувствовал себя живым. События той проклятой ночи крутились в голове. Будто само время сжалось до короткого отрезка. И мыслил Ноль так же — отрезками. И видел от мира только отрезки. Словно на большее его не хватало. «Не хочу опаздывать из-за хроносового торчка.» Ноль открыл глаза. Мир вокруг плыл, расползался на лоскуты. Его держали за плечи. Зачем — чтобы не дёргался, возможно. Наверное, привяжут к стулу и будут допрашивать. Ви так уже делал, ничего нового. Сколько пуль Нолю тогда в голову всадили? Пять или шесть? Может, семь? «Один Нуль в меня семь пуль всадил! Семь! Я нашёл его и сломал, как сигарету!»  — Ломай, — сипло сказал Ноль. — Чего ждёшь? Как… ёбаную сигарету, так ты говорил? Это Ви, да?.. Ви, не Ви… чужое лицо Ноль разглядеть не мог. Хотя был близко, чужой выдох щекотал кожу. Кому кроме него это быть? Психиатру? Психиатра Ноль забил тем камнем, якобы лечебным. Нет, если его глючит, то на Ви. Или на маленьких девочек в красных юбках. Может, пришельцу бы юбка и пошла. Если бы он перестал сжимать плечи Ноля. Цены бы не было. Как же трещит голова… «Когда наркотик выветрится — время остановится. И ты будешь агонизировать целую вечность!» Тогда Хронос выветрился давно. Неделю назад, может, больше. Иначе почему его жизнь стала агонией? Не нужно было задавать вопросы. Слушать Джоша Роуза. Говорить с Электроником. Ехать на ту студию за ублюдком. Рассказывать о Змее психиатру… Змей. Он хотел отомстить за них всех? За Нулей? Тогда Ноль молился, чтобы у него вышло. Наркотик выветрился давно. Вся жизнь Нулей — одна сплошная агония.  — Нет, я пришёл помочь. Я друг. Посмотри на меня, пожалуйста. Кто-то повторял, пытался достучаться до Ноля. Как будто в этом есть смысл. Ноль открыл глаза. Легче не стало. Он видел только… пятна, а не объекты. Чьё-то лицо, смазанное, как за мутным стеклом. Чьи-то жёлтые волосы, что забавно топорщились. Ноль провёл по этим волосам, пока позволяли. Мягкие, приятные на ощупь. В них хотелось зарываться пальцами. Красивые. Как вообще выглядит красота? Третий район был красив только с крыши. Витрины — пока не увидишь ценники. Вещи у психиатра — пока не почувствуешь ложь. Что вообще есть красота? Или он просто Нуль, который не поймёт?..  — Выпрями руку. Да, вот так. Сожми кулак. Чёрт, как ты так вену раздолбал…  — Нахрен тебе моя вена? — Ноль нахмурился, пытаясь сделать чужое лицо чётче. — Ты… кто вообще такой? «Он не Змей. Я Змей.» Ноль видел шоссе Первого района. Видел, как шевелятся отрубленные руки Ви. Видел блондина с мечом, нечеловечески быстрого. И холод в его глазах. Такой холод, который не испытывал даже Ноль. Видел, как он поднял ублюдка одной рукой. Одной! Вот кто людей ломает, как ёбаные сигареты! Ноль тогда сбежал. Нахрен ему с таким связываться. Он жить хотел. Он и до сих пор жить хочет. Да только незачем уже. Девочка и маски — всего лишь глюки. Побочный эффект лечения, как не скажет психиатр. Весь Ноль — побочный эффект провальный программы. «Мы ведь… гниющий выкидыш матери-войны.» Будто в часах Ноля песок по крупинкам падал. Время ползло, как улиточка. Медленная, никуда не торопящаяся, неподвижная почти. Дальше — двустворчатый моллюск, растение, труп. Ноль знал, что он труп. Хронос кончился. Он не принимал уже два дня. В лаборатории оказалось пусто. До бункера Аль-Хасима он не дополз. Ломка здесь. Она не стучалась предупреждающе в двери. Она ворвалась в квартиру и убила хозяина. А теперь осталось только обобрать труп. В джунглях пахнет прелой листвой. Комары зудят всё громче. От их укусов не спасает даже Хронос. Москиты кричат, и крик бьёт в уши. Сколько солдат погибло от малярии? Больше, чем от пуль, или столько же? Ноль закрыл глаза. Всё плыло слишком странно, чтобы поймать. Где Змей? Где Пятнадцатый? Где хоть что-то знакомое? «Я знаю, что грядёт. И мне нужна твоя помощь.» Хронос беспощаден. Хронос даёт всё — власть, мир, жизнь… но забирает душу. Есть Хронос — Нуль существует, Нуль человечен. Его нет… что же, вечность в агонии уже здесь. Забирай, отдают даром. И Ноль кричит. Вырывается. Пытается выпернуться, когда чужие руки сдирают кожу. Когда время схлопывается. Превращается в бесконечный фрактал, сжимаясь до точки. Ноль чувствует, как его голова плавится. Как мозг вытекает из ушей. Как шумят бесконечные джунгли над головой. Как он навсегда остаётся здесь. В этой траве. Среди запаха гари, гнили и крови. Время остановилось. Будто песок в часах Ноля кончился. …и кто-то это часы перевернул умелым жестом. Единым движением, легко и уверенно. И песок вновь их наполнил. И у Ноля вновь появилось это пресловутое время. Время, что можно сворачивать, как угодно. Пока позволяет Хронос. Ядовито-синий наркотик вошёл в кровоток. Змей вытащил шприц и улыбнулся почти виновато. Глаза у него потерянные. Ноль не знал, с чем это связано. Что случилось?  — Меня… глючило? — спросил Ноль с усмешкой. А что ему ещё делать?  — Ломка, сам знаешь. У нас кончается Хронос. Змей вздохнул, сдавил голову руками, отошёл. Ноль запрокинул голову, отрешённо посмотрел в потолок. За скрипящей створкой шкафа пряталась униформа. Ноль слабо помнил её, но скучал. Если бы правительство не прогнулось… В большой стае безопаснее. Быть оружием в чьих-то руках проще. Ноль почти скучал по психиатру. С ним было понятно. Сунули в руки папку, вкололи наркотик — выполняй. Выполнишь — будешь жить, возможно, даже терпимо. Нет — окно для проёба большое, ты один остался. А сейчас у Ноля есть Змей. Тот не психиатр. Тот ценил свободу и пытался её сохранить. Получалось от ломки до ломки. Разве они это заслужили?..  — Может в Первый район наведаемся? — устало предложил Ноль. — И на Бойне что-то должно остаться. В бункере Аль-Хасима… Хроноса много, мы просто ищем не там. Он же это, как… ядерное оружие. На словах его всякий раз уничтожают. «Мы с тобой, мы были богами! Они сделали нас торчками, грызущимися за дозу!»  — Это не панацея, — Змей тяжело вздохнул. Ноль прекрасно знал, что это не панацея. Ничего вообще не панацея. Хронос жесток. От него не избавиться. Это он избавляется от тебя. Змей встал, подошёл к доске. На ней столько всего, что Ноль путался. Как он в ворохе связей что-то понимает? К чему это всё? Зачем? Ноль не знал. Змей рассказывал, но неохотно. Сам, наверное, до сих пор не разобрался. Ноль тоже не знал, зачем криво самурайствует. Наверное, чтобы быть кем-то. Детективом, самураем… кем угодно, кроме Нуля.  — И что ты предлагаешь? Обдолбаться в край и надеяться, что поможет? Змей не ответил.  — Так, давай я всё сделаю. Сам схожу. Нам же надо протянуть, да? Пока ты… не найдёшь тех людей.  — Остались только мы двое. Я не хочу терять тебя снова. Ноль цыкнул языком. Пока Хронос в крови — он жив. И может жить, властвуя над миром.  — Не переживай. Не потеряешь, — Ноль усмехнулся. — Даже если очень захочешь.