My baby’s bad (you know)

***

      Минхек ненавидит работать в ночь с воскресенья на понедельник. Пускай ночью в круглосуточную кофейню, где он подрабатывает, не так часто заходят посетители, но само осознание факта, что после смены у него есть пара часов, чтобы доехать до общежития, принять душ и отправиться на занятия, уже утомляет. Он бы с удовольствием прогулял, но эта ведьма, которая ведет у них философию, скорее сварит тебя в котле, чем закроет глаза на опоздание или, не дай боже, пропуск. Поэтому придется идти к ней первой парой на самую скучную в жизни лекцию, которая, ко всему прочему, у них еще и совместная с двумя другими факультетами. Явка будет стопроцентная, значит сидеть придется чуть ли не на коленках друг у друга.       Как и ожидалось, в два ночи посетителей найти тяжелее, чем иголку в стоге сена, поэтому Минхек принялся за переписывание старых конспектов, которыми с ним поделилась девочка-отличница, уже давно словившая краш на него. Всего-то нужно было вежливо попросить, и на следующий день все конспекты аккуратной стопочкой лежали перед Мином.       Звук колокольчиков на входной двери, оповещавших о посетителе, отвлек Мина от до жути скучного действа, поэтому парень отложил тетрадки в сторону и натянул «рабочую улыбку», встречая клиента.       — Доброй ночи! — бодро начал он, разглядывая вошедшего мужчину. Довольно высокий молодой человек, с привлекательной внешностью, на вид лет 30-35, в дорогой, явно брендовой, одежде, остановился перед стойкой, рассматривая Ли. — Я могу помочь Вам с выбором?       — Я уже определился. Американо, пожалуйста — низкий, слегка хрипловатый голос. Минхек уже готов дать ему, но лишь облизывает свои губы, явно двусмысленно смотря на мужчину.       — Конечно, — говорит Мин. — Через пару минут будет готово, — после чего приступает к уже давно известной рутине. Он чувствует чужой взгляд, поэтому улыбается сам себе. И вправду, кто не захочет такого молодого и сексуального бариста, как он.       Ли завершает напиток и вновь поворачивается лицом к клиенту, натягивая уже не рабочую улыбку, а немного невинно-сексуальную, словно он не понимает, что этот мужчина уже давно раздел и оттрахал его в своей голове. Мин ставит напиток на стойку и переключает свое внимание на терминал.       — Может хотите чего-нибудь на десерт — словно совсем ни на что не намекая, спрашивает паренек. — Чего-нибудь сладенького: пончик, тортик?       — Из сладенького я бы хотел разве что тебя.       Минхек улыбается, выходя из-за стойки, проводит рукой по щеке мужчины, приближается, словно норовя поцеловать, но не целует, а подходит к двери меняя табличку с «open» на «closed», после чего ведет его в помещение для персонала, улыбаясь как кот, объевшийся сметаны. Хоть какое-то развлечение в скучную ночную смену.       Под утро Минхек вернулся в общагу слегка уставший, но, все же, довольный. Не каждый день у тебя бывает такой охуенный секс и такие большие «чаевые». Он скинул все вещи на кровать, быстро глянув на своего соседа по комнате, и обнаружил, что тот еще спит, поэтому, решая не будить несчастное созданье, ушел в душ. Только под струями чуть прохладной воды он, наконец, полностью расслабился. Впереди был тяжелый день, который еще надо суметь пережить.       Проклиная все на свете, Минхек влетает в аудиторию. Дьявол во плоти, их «любимый» староста, отправил Мина, как только тот приплелся в универ, в другую часть здания за какими-то листочками и формулярами на всю группу. Видите ли у него, как у старосты, итак дел невпроворот. По итогу Ли заплутал и только спустя полчаса нашел нужный кабинет, а потом еще минут семь пытался найти нужную стопку бумаг. Поэтому в аудиторию он влетел буквально за пару минут до начала пары, чуть не сбивая с ног какого-то низкорослого студентика с другого факультета и не раскидывая все бумаги по помещению. С лицом разъяренного быка он подходит к старосте и чуть ли не кидает эти листы ему в лицо, чтобы он подавился своей бумагой, козлина.       Парень оглядывается вокруг и обнаруживает, что все места заняты. Предатель Ли Чжухон сидит в компании каких-то девочек и мило с ними воркует, даже не замечая присутствие друга. Мин кидает на него пронизывающий до костей взгляд, младший лишь поеживается, но не оборачивается. Кажется, он понял, кто стоит почти за самой его спиной.       — Ли Чжухон.... — грозно говорит Мин, — какого черта? — он бы сматерился, но ведьма уже зашла в аудиторию и внимательно следит за каждым студентом из-под своих намалеванных тонких, как шутки Мина, бровей. Чжухон нервно смеется и оборачивается, делая вид, что удивлен.       — Хён.... — нервный смех, — я думал ты не придешь... — по Чжухону видно, что он пиздит, как дышит.       — И куда прикажешь мне садиться? — все так же сквозь зубы шипит Минхек, уже готовый дать младшему, по крайней мере, один подзатыльник.       — Вперед, к своему муженьку — гаденько смеется Чжухон, понимая, что ведьма смотрит на них, а значит Минхек даже пальцем его не тронет, а после пары младший просто скроется в толпе и злой старикашка, который старше его всего-то на год, не прикончит ни в чем не повинного Чжухони.       — Иди ты знаешь куда.... — сквозь зубы шипит Минхек, замечая, что первый ряд пуст, за исключением одной фигуры. Той самой фигуры, рядом с которой Минхеку лучше бы не появляться. Этот противный выскочка-ботаник с утра пораньше умудряется выбесить Минхека.       — Все, начинаем занятие! — хрипит старая ведьма, сквозь толстенные линзы очков смотря ни на кого иного, как на Ли Минхека. Под ее пристальным взглядом парень нехотя спускается по ступенькам и усаживается на первый ряд. Вроде, места там много, но ему немного жутковато сидеть одному, поэтому парень, пересиливая себя, двигается к Кихену, который, кажется, даже не сразу замечает возникшую рядом фигуру.       До начала пары он читал какую-то заумную и до жути скучную дребедень, типа работ каких-нибудь философов, наверняка, чтобы сегодня «блеснуть» своими знаниями. Типичный подлиза, которого, отчего-то, любят все преподаватели. Неужели всем так нравятся эти жополизы, которые читают все, что скажет преподаватель, даже если он посоветует прочитать какую-нибудь фигню на латыни в оригинале или отправит расшифровывать древне-вавилонские писания.       Минхек никогда не понимал, зачем жопу рвать из-за оценок. Это всего лишь циферка в дневнике, ну, потом к этой циферке еще добавляются крики родителей о том, какой ты тупой, тебя сажают на домашний арест, но ты все равно сбегаешь играть в футбол с друзьями вместо того, чтобы делать уроки. Это все мы проходили. Но в универе-то на кой черт так убиваться? Главное ведь получить зачет, ну, или тройку на экзамене, да, в крайнем случае — сходить на пересдачу. Что в этом такого-то?       Ли не заметил, что думая о чем-то своем, он беспрестанно пялился на профиль Кихена, который увлеченно записывал каждое, не то, что слово, даже каждое междометие или шмыгание носом.       — Чего уставился, — прошипел Кихен, не отрывая взгляд от записей и не прерываясь ни на секунду — Настолько понравился наш поцелуй, что хочешь снова почувствовать мой язык у себя во рту?       Минхек не видит, но кожей чувствует иронию и издевательство в каждом слове, эту надменную интонацию. Думаешь, ты тот, кто задает правила этой игры, выскочка? А вот и нет. Мин возьмет все в свои руки и тем самым победит.       — Чего надулся, как рыба-шар? Неужели ты думал, что тебе даст любой, стоит лишь подвигать своей задницей, улыбнуться и похлопать ресничками. Спустись с небес на землю, ты не... Ой, что это, сперма у тебя на щеке? — сделал удивленное лицо Кихен, отвлекаясь от конспекта и давая руке передохнуть.       Мин был уверен, что ничего не должно было остаться, ведь он хорошо умывался, но все же не выдержал и открыл фронтальную камеру на телефоне. Кихен лишь рассмеялся, но так, чтобы преподаватель его не услышала.       — Что и требовалось доказать.... — устало вздохнул Кихен, снимая очки и потирая глаза. Минхек был в ярости, он откинул телефон на парту и, будь его воля, придушил бы Кихена на месте, но ведьма, затиравшая до этого что-то про Шопенгауэра, вдруг остановилась и посмотрела на Минхека своими черными маленькими глазками, словно хотела, чтобы земля под ним разверзлась и он попал прямиком в ад. Кихен лишь в очередной раз коварно посмеялся, словно он и есть тот самый дьявол, к которому хочет философичка отправить Минхека, чтобы тот горел в котле до конца своих дней, а потом еще пару вечностей в придачу.       — Заткнись... — шипит Минхек, когда лекция продолжается. — Я хотя бы не умру девственником. Скажи спасибо, что твой первый и последний поцелуй был именно со мной, ведь больше никто на тебя не посмотрит, — усмехнулся Мин. — Ой, поправочка, никто, кроме этой ведьмы.       — Зато во мне не побывало пол университета — парирует Кихен, уже, кажется, забив на лекцию, ведь препираться с Минхеком оказывается куда более интересным занятием.       — А вот и не угадал, — несколько обиженно, но все так же невозмутимо-гордо смотрит на парня Минхек, стараясь понять откуда у такого простачка фанклуб появился. Может он им заплатил?       — Ой, поправочка, весь универ. — Кихен тоже не сдает позиций, гаденько улыбаясь. На его фоне Чжухон и вправду ангелочек и самый невинный на свете ребенок.       — Весь университет минус один скучный выскочка — поправляет его Ли, даже не обижаясь, скорее выворачивая ситуацию в свою пользу.       — А я не такой как все... — заявляет Кихен, чуть придвигаясь к парню, пытаясь заставить его нервничать, но понимает, что это бесполезно. Ни один из них не уступит, ни один из них не проиграет в этом мини-соревновании, цели и средства которого не определены, а приз — туманнее Альбиона.       — Ты уверен? — так же хитро шепчет Минхек, опаляя его ухо.       — Полностью. Я с тобой пересплю только по какой-то неизвестной миру причине. Но, — сказал Ки, делая скептическое лицо и осматривая Минхека — это мало вероятно. Ты не в моем вкусе.       — Не делай поспешных выводов, — с сияющими глазами говорит Минхек. — Я украду твое сердечко, Ю Кихен, а еще, было бы неплохо, и твою аппетитную задницу.       Ю лишь фыркнул на слишком смелое утверждение. Но старая ведьма, видимо, была не настолько глухой, чтобы не услышать жаркую дискуссию на первой парте, поэтому ей все надоело, и она выгнала парней из аудитории, сказав, чтобы обсуждали все вопросы, не касающиеся предмета, вне стен «ее логова», как после выразился Минхек, пересказывая Чжухону все, что произошло, пока тот спал на плече какой-то девчонки.       — Именно поэтому, — продолжил Минхек, — теперь я заинтересован в той тайной информации о месте подработки этого выскочки.       — А что мне за это будет, — словно хитрый лис, улыбнулся младший, так, что его глаза превратились в узенькие щелочки, сквозь которые он вряд ли мог видеть всё то желание Мина убить паренька на месте и закопать его трупик где-то в лесу.       Все-таки выпытав у друга место работы Кихена, Мин вечером приходит в бар, находящийся не в самом приличном районе. Несмотря на то, что Ли может за себя постоять, даже ему в определенный момент становилось страшно за свою жизнь. Тем не менее, он преодолел несколько темных улочек, без единого работающего фонаря, черт знает, как он не запнулся за какой-нибудь труп бедного пьянчуги и не разбил нос об асфальт. Спустя минут пять блужданий, он все-таки наткнулся на яркую неоновую вывеску, гласившую: «Night View Bar». Не долго думая, Минхек зашел внутрь. Он сразу окунулся в какую-то атмосферу ретро. На стенах висели виниловые пластинки известных музыкантов конца прошлого столетия, сразу справа от входа стоял древний автомат, на котором за цент можно было выбрать одну из немногочисленных вариантов мелодий, но он скорее служил украшением, чем реально работающим аппаратом. В дальнем углу помещения находилась своеобразная небольшая сцена, которая в данный момент пустовала, но с нетерпением ожидала появления выступающих. Перед ней стояли столики для посетителей, которые вполне можно было занять, но пока смысла в этом особо не было. К тому же, посетителей в баре было не много, так что они вполне вмещались за барную стойку.       Ли решил, что сегодня ему стоит остаться трезвым, чтобы не натворить глупостей и не разрушить весь продуманный ими с Чжухоном план. Парень уселся за столик, находившийся не особо близко к сцене, чтобы Кихен не заметил его раньше времени. Мин заказал стакан воды и принялся ждать. Ближе к полуночи в бар стеклось много народу, так что свободных столиков уже было не найти. Вскоре включились своеобразные прожекторы, освещавшие сцену. На нее вышел, по-видимому, сам владелец бара и поприветствовал гостей. Мужчина оглядел зал, кажется, про себя радуясь тому, сколько прибыли он получит сегодня, а все благодаря его личной «звездочке», которая сама упала ему в ручки. Мужчина тогда словил куш и не планирует отпускать удачу, пойманную за хвост.       Когда этот не самый приятный дяденька наконец свалил со сцены, свет в баре стал немного приглушенным, и заиграли первые аккорды знакомой многим мелодии. Минхек, пускай и терпеть не может Кихена, но просто влюблен в его музыкальный вкус. Bruno Mars - Runaway Baby, да Минхек душу готов продать за то, чтобы услышать эту песню в живую. Кихен, конечно, не Бруно Марс, но тоже сойдет. Мин совершенно не готов был увидеть Кихена в рваных черных джинсах, причем, настолько рваных, что Минхек мог с легкостью представить Кихена без них; в белой футболке, кажется, с флагом Великобритании на ней, черной кожаной куртке, но самое главное, волосы Ю уложены так, что его лоб полностью открыт. На нем нет очков, так что Ли даже начинает сомневаться в том, что сейчас перед ним тот самый противный выскочка. Кихена сейчас хочется разложить на всех плоских поверхностях, забыв обо всех законах морали и нравственности.       Кихен подходит к микрофонной стойке, и, кажется, мир вокруг Минхека растворяется, его взгляд направлен на одного единственного человека, который сейчас просто разрывает сцену. Как обычный ботан, не знающий ничего, кроме учебы, может так кардинально меняться выходя на сцену? Минхек нагло солжет, если скажет, что такой Кихен ему не нравится. Нравится, очень нравится, но он ни за что не признается в этом. Лучше быть лжецом, чем признаться в том, что у Минхека коленки подкашиваются от такого Кихена, что его челюсти сводит от злости, когда он видит похотливые взгляды других мужиков. Хочется избить всех и каждого и забрать Ю с этой чертовой сцены, увести туда, где никто не сможет так нагло и открыто на него пялиться.       Когда Кихен уходит со сцены и садится за барную стойку, к нему подсаживается какая-то уродливая телебашня, которая разве что не задевает головой потолок. Этот дрыщ что-то пытается прошептать на ухо Ки, а Минхека уже коробит. Нет, он не влюбился, ему так-то пофиг на то, где и с кем будет Кихен, он же его ненавидит. Но, черт возьми, этот мужик раздражает, когда кладет руку на плечо Ю и придвигается ближе. Минхек не может сдерживать свое отвращение, он хочет поскорее убрать чужие грязные культяпки с этого выскочки, поэтому встает из-за столика, направляясь к барной стойке.       Подходя ближе, Ли слышит, что Кихен пытается отказаться от продолжения вечера в компании этой швабры, поэтому слегка отодвигается, но ему не дают этого сделать. Вот тогда-то терпение Минхека лопается, и он подходит к Кихену, обнимая того со спины. Парень дергается, чуть не прописывая Минхеку локтем в ребро.       — Кихени... — вовремя говорит старший. Видимо, парень узнал его голос, потому что расслабился в чужих руках, уже не норовя оставить пару-тройку синяков или, того гляди, сломанных ребер.       — Эй, паренек — противно хрипит мужик, чью руку Минхек скинул сразу же, как только пришел. — Я его первый заметил. Иди поищи кого-нибудь другого. Мы уже как раз собирались уходить.       — Ха... — надменно усмехнулся Минхек, делая вид, что все это для него забавно, но не более. — По нему не видно, что он горит желанием идти куда-нибудь, тем более с человеком, который даже не может позволить себе купить коктейль для рыбки, которую захотел поймать на удочку.       Видно, что вены на шее мужчины напрягаются, а руки сжимаются в кулаках, он того и гляди разукрасит личико Минхека. Но тот не из робкого десятка, поэтому продолжает надменно улыбаться, неприлично сильно прижимаясь к Кихену, который все так же молча сидит, помешивая ложкой чай.       — Не думаю, что тебе что-то светит, малец. Только разве что ты нарываешься на драку. Съебись, если не хочешь, чтобы я подпортил твою смазливую мордашку, — противно смеется он, дыша на парней перегаром. Минхек фыркает, после чего заранее шепчет на ухо Кихена извинения за свои последующие действия. Парень еле-заметно качает головой, как бы говоря, что он на все согласен, лишь бы избавится от этого извращенца.       — Это вам не должно ничего светить, потому что он занят. Хотите потрахаться снимите проститутку, но даже не думайте заглядываться на моего малыша. Для него есть только один папочка. — Мин показательно разворачивает Кихена за подбородок к себе и целует. Сразу углубляя поцелуй, намеренно несколько отстраняется, чтобы было видно, как его язык скользит в чужой рот, а потом снова впивается в губы Ки, не давая даже вдохнуть. Ю быстро ориентируется в ситуации, поэтому обвивает шею парня, близко к нему прижимаясь и отвечая на поцелуй. В голове Ли пролетает мысль о том, что Кихен слишком хорошо целуется для обычного ботана, но он решает подумать об этом позже, сжимая чужие бедра в своих руках. Появляется резкое желание оставить засосы по всему телу Ю, но он сдерживается, лишь слегка прикусывая нижнюю губу, а потом улыбается, чувствуя чужой стон в поцелуй. Кажется, мужик не ожидал подобного, поэтому, сплюнув в пустой стакан, матерится себе под нос и уходит от барной стойки. Минхек еще какое-то время целует Кихена, близко прижимая его к себе за ягодицы, чувствует легкое напряжение, возникшее в штанах обоих, после чего, убедившись, что мужик свалил из бара, отпускает парня, чьи руки уже какое-то время находились в его волосах, иногда оттягивая, чтобы ослабить напор и вдохнуть. Ю, кажется, нехотя, отрывается от парня. Они тяжело дышат и безмолвно смотрят друг другу в глаза, как будто ища в них какой-то ответ, на известный только им вопрос.       И только сейчас, разглядывая паренька напротив, Минхек замечает тонкую черную полоску чокера на шее Ю и усмехается. Внутри него борется желание задеть и не трогать. Но желание задеть оказывается сильнее, поэтому он проводит подушечками пальцев по тонкой полоске ткани.       — Выглядишь, как блядь — подытоживает он, все же убирая руку с чужой шеи.       — Кто бы говорил, — фыркает Кихен осматривая кожаные штаны, обтягивающие худые ноги Минхека, и полупрозрачную рубашку, сквозь которую, при желании, можно увидеть чужие соски.       — Жаль, что в жизни ты не такой, как на сцене... — вздыхает Мин, присаживаясь на освободившееся место рядом с Кихеном. — А то я может быть бы и пересмотрел свои взгляды на правило одной ночи и, кто знает, может из нас вышла бы неплохая пара. Но в реальной жизни ты такая занудная заноза в жопе, что я уверен, что не вытерплю тебя.       — Тогда зачем пришел сюда. Ты же явно не просто так вызнал, где я работаю — спросил Ки, делая глоток уже порядком остывшего чая. — Решил подпортить мне жизнь? У тебя это не получится, можешь не пытаться. К тому же, я довольно мстительный. Ты не захочешь иметь меня во врагах.       — Слишком самодовольно для такого карлика, как ты, — смеется Мин, заказывая стакан воды. — Что ты мне сделаешь? В коленку ударишь?       — Ли Минхек, я ниже тебя от силы на 3-4 сантиметра, так что не обольщайся. Ну и что ты от меня хотел такого важного, что даже приперся ко мне на работу?       — Хотел поглазеть на то, как тебя лапают другие мужики, конечно же.... — язвит Мин, после чего оглядывает бар. — Девушек тут днем с огнем не сыщешь, скукота.       — Если хотел просто посмотреть, зачем тогда вмешался? — фыркнул Кихен, переводя взгляд с кружки на Минхека.       — Может я просто хотел принять участие, а тот урод позорно сбежал. — Мин улыбается своей этой солнечной улыбкой, что одновременно хочется врезать и улыбнуться вместе с ним, бесит.       — Можешь даже не надеяться. Я уже сказал, что шанс того, что мы с тобой переспим меньше 1%       — Но он все же есть, — парирует Минхек, придвигаясь ближе.       — Он будет расти, если ты перестанешь вести себя как мудак, но ты так не умеешь.       — Вы меня недооцениваете, господин Ю, — пугающе-хитро улыбается Мин. — Если я захочу, ты даже не заметишь, как сам захочешь заняться со мной сексом. — Кихен закатывает глаза.       — Напомни мне, где ты подрабатываешь? Чтобы я мог обходить это место стороной....       Всю неделю Минхек следовал за Кихеном по пятам. То принесет воду во время совместной пары физкультуры после того, как Ки пробежит стометровку. То поможет донести какие-то бумаги в учебный отдел. Поймает, когда какие-то уроды подставят Ю подножку.       — Смотри, куда идешь, коротышка — противно ржет здоровенный амбал. — Твой песик не всегда будет рядом, чтобы поймать тебя.       — Может просто стоит научиться контролировать свои конечности, если хочешь, чтобы все кости были целы — выпаливает Минхек, вплотную подходя к огромному, и такому же тупому, как скала, парню.       — Ручная чихуахуа очкарика разлаялась? Ты следи за ним, ботаник, и не отпускай на самовыгул, если не хочешь потом от него спидок подхватить.       Вот тут и Кихену стало сложно сдерживать себя. Минхек несколько раз порывался ударить здоровяка, но Кихен, до сих пор изо всех сил его удерживавший, решил отпустить Мина, а тот ударил обидчика под дых, из-за чего амбал свернулся калачиком.       — Он хотя бы сможет произнести слово контрацептив по буквам, — говорит Ки, хватая здоровяка за шею и говоря ему это на ухо, но так, чтобы другие слышали. — А твои родители не смогли им даже воспользоваться, поэтому и появилось на свет такое недоразумение. Языком хорошо работаешь, наверное и платят соответственно.       После этих слов Кихен толкнул его, сваливая на землю и, подхватив Минхека за руку, побежал с ним в сторону выхода из университета. Они молча сидели в кафе, где работал Минхек, потому что оно находилось недалеко от универа.       — Спасибо — тихо сказал Кихен, когда им уже принесли их напитки. Минхек сначала даже удивился, пытаясь заглянуть в опущенные глаза парня. Ему это не послышалось?       — За что? — удивленно спрашивает Мин.       — Ты первый, кто за меня заступился — нервно теребит салфетку Ю, не поднимая взгляда. — В школе, в универе. Ситуация не меняется. Сильный обижает слабого. За слабого никто не заступается, потому что все боятся сильного и лишь присоединяются к нему, чтобы обезопасить себя. Он уже не первый раз так делает. И это еще цветочки, бывало и хуже.       — Если этот ублюдок еще хоть раз что-то тебе сделает, я ему член оторву и в его же жопу засуну — возмущается Минхек, агрессивно откусывая кусочек от маффина.