***
Ночь. Ясная тёплая ночь, вступившая в свои права несколько часов назад. Мир людей вновь замер: не слышно громких разговоров, улицы опустели, стоит непроглядная темнота, лишь луна и тысячи звёзд освещают ночной город. Как же всё-таки чудесны ночи в Лос-Анджелесе. В них можно раствориться, спрятаться от чьих-либо глаз. Ты можешь быть кем хочешь, делать, что захочешь. Чернота этих ночей спрячет тебя, твои мысли, твои слёзы. И никто тебя не осудит. Этой прекрасной ночью каждый из актёров не спит, пытается отвлечься от мыслей о том, что это последняя ночь, которую они проводят здесь, уже в таком родном месте. И лишь лунный свет, проникающий в окна, знает, чем они занимаются. Кто-то мерит шагами маленькое пространство своего трейлера, нервно заламывая пальцы, кто-то пытается заснуть, отбросив в сторону назойливые мысли о приближении конца, а кто-то и вовсе не пытается провалиться в беспокойный сон, не ходит туда-сюда по трейлеру, пытаясь успокоить внутри себя нарастающее волнение: просто сидит на кровати, уставившись в одну точку, улыбаясь каким-то своим мыслям в голове. Этим кем-то была Лорен. Девушка сидела, оперевшись о стенку, поджав к груди колени, вспоминая все эти годы, что провела рядом с этими, уже такими родными, людьми. Первая встреча, первый день съёмок, первый неудачный дубль, первый, столь заразительный, смех её коллег, первые интервью, конференции. За семь лет всё это стало неотъемлемой частью её жизни, и уже завтра... сегодня ей придётся с этим расстаться. Нет, конечно, их ждёт ещё много работы, а после премьер, но... Но это последний день съёмок. Это последний день, когда они смогут дурачиться за кадром, шутить друг над другом. День, когда они отыграют свои последние сцены, произнесут последние слова своих персонажей. А дальше нескончаемые премьеры, интервью, конференции, снова интервью. Но рано или поздно закончатся и они. И их пути разойдутся. У каждого появятся новые проекты, коллеги, каждый продолжит свою карьеру без «Люцифера», но... Если она этого не хочет? Если она не хочет новых проектов, новых коллег? Она не хочет их терять, ей плохо от самой только мысли, что когда-то, погружённая в новые проекты, она забудет. Забудет про них, про всё, что некогда связывало её с этими людьми. Забудет про эти долгие семь лет. Нет! Нет, нет, конечно нет, никогда, никогда этого не случится. Это слишком яркие воспоминания, слишком яркие моменты в её жизни, чтобы она их забыла. С чувством полного бессилия она выпрямила ноги и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Девушка понимала, что рано или поздно всё закончится, но никак не подозревала, что все эти семь лет пролетят так быстро. Она не готова, не готова всё это отпустить. Не готова отпустить друзей, не готова отпустить его... Том давно стал для неё не просто коллегой. Он лучший друг, на которого она всегда могла положиться, рассказать о чём-то, что её тревожило, чего она не могла рассказать кому-то другому, у них даже, как у настоящих лучших друзей, были шутки, которые понимали только они сами. Они научились понимать друг друга с полуслова, будто были знакомы целую вечность. Они были близки. Но было одно назойливое «но». Близки как друзья, коллеги, напарники... Это невыносимо, проводить с человеком практически каждый день в году, но не иметь возможности прикоснуться. Невыносимо целовать его, напоминая себе, что сейчас вовсе не ты целуешь эти губы, а твой персонаж. Невыносимо думать о нём, прекрасно понимая, что скорее в какой-нибудь самой сухой пустыне пойдёт дождь, чем вы когда-либо сможете быть вместе. Так или иначе, это уже неважно. У него есть жена, и этим всё сказано. Ну не быть им вместе, ничего, она переживёт. Все равно теперь это не имеет значения, так как совсем скоро им придётся расстаться.***
Три часа ночи, а сна ни в одном глазу. А, собственно, откуда ему взяться, если в голове столько назойливых мыслей? Воспоминания, идеи, чем заняться после так стремительно приближающегося конца, снова воспоминания. В последние недели две они просто не дают ему спокойно жить. Слишком странно. Слишком мучительно. Слишком больно. Да, больно — самое подходящее слово. Больно вспоминать все эти прошедшие семь лет, окунаться с головой в прошлое, и тут же напоминать себе, что скоро всё это закончится. Нужно будет начать жизнь с чистого листа. Заняться новыми проектами, выйти из образа так полюбившегося ему Люцифера, оставив его позади, и идти дальше. Вжиться в другую роль, которая будет отличаться от Люцифера. Не всю же жизнь ему играть привлекательного Дьявола, нужны новые роли. Новые роли. Новые проекты. Новые люди. Новые коллеги... Новые роли, да, это то, чего он действительно хотел бы. Но новые коллеги... Нет, не нужны ему никакие новые. Ему нужны все они, те, к которым он так привык, к которым привязался, те, без которых бы его жизнь была серой. Его друзья. Ему нужны они. Нужна она. Его маленькое, вечно улыбающееся солнышко. Человек, который лишь одной своей улыбкой поднимет тебе настроение на весь день. Человек, смех которого настолько заразителен, что ты сам не замечаешь, как тоже начинаешь смеяться. Человек, во взгляде которого вечно горит этот огонёк позитива. Мужчина уже не может жить без её шуток, без её блестящих, таких глубоких глаз, без неё. Он не вынесет её отсутствия в своей жизни. Да, они будут переодически видеться, друзья, всё таки. Но мужчина и сам не заметил, как начал нуждаться в ней каждый чёртов день. Он уже не может жить без её весёлого «Доброе утро, Маффин!» и, немного усталого после рабочего дня, но не менее позитивного «Спокойной ночи, Маффин!» Он не сможет жить без этого, пусть сам в этом никому и никогда не признатется. Даже самому себе. Воспоминания яркими картинками проносились перед глазами, а всё, что хотелось мужчине, просто кричать, рвать на голове волосы, колотить несчастную стенку трейлера, разбивая костяшки на руках. «Друзья. Друзья. Друзья» — раз за разом проносилось в голове. «Всего лишь друзья, помнишь?» — шептали надоедливые, ненавистные мужчине голоса. «Ты сам так решил, не забывай, ты выбрал не её.» Мужчина с бессилием вцепился руками в темные пряди, жмурясь, надеясь, что скоро все это закончится. «Всего лишь друзья...» Нет! Хватит! Осточертело! Он должен её увидеть. Сейчас. Плевать, если она спит, будет как маньяк наблюдать за ней, но ему необходимо увидеть её, пройтись взглядом по её умиротворённому лицу и... А что, собственно, дальше? Ничего. Сейчас это неважно. Сейчас ничего, кроме неё, для мужчины неважно.***
Настолько погрузившись в свои мысли, девушка не сразу услышала, как ей в трейлер тихонько постучались. Лорен могла бы испугаться, или хотя бы насторожиться, но она всего лишь слабо улыбнулась. Девушка и так знала, кто стоит снаружи. Честное слово, кто бы стал стучаться к ней в два часа ночи, как не её друг? — Заходи, Том, — тихонько проговорила она, уверенная, что не получив ответа, он все равно не уйдёт. Дверь немного приоткрылась, пропуская в помещение лунный свет, а спустя секунду, в дверном проёме показался тёмный мужской силуэт, подтверждающий догадку девушки. Лорен даже не пыталась спросить, что он забыл у неё в два часа ночи, как было сказано, они научились понимать друг друга даже без слов, она прекрасно понимала, что привело его сюда. Не сказав ни слова, Том прошёл в трейлер и сел на стул напротив девушки. «Том, надо же. Не Маффин, просто Том» — подумал мужчина, посмотрев на подругу. Точнее, взгляд-то его был направлен на Лорен, но смотрел он будто сквозь неё. Будто её здесь и нет, и он просто смотрит на стену напротив. Под таким взглядом девушке стало неуютно. Какой-то он неживой, что ли? Молчание затянулось. Три минуты, пять минут, а они так и не сказали ни одного слова. Каждый думал о чем-то своём, хотя оба прекрасно понимали, что думают они об одном и том же. — Том, — спустя шесть минут тишины негромко произнесла девушка, отчего Том всё равно невольно вздрогнул, то ли от неожиданных слов, несмотря на то, что девушка почти шептала, будто громом раздавшиеся в трейлере, то ли от непривычного обращения со стороны подруги. Лорен похлопала ладонью по кровати, приглашая мужчину сесть рядом с собой, прекрасно понимая, что раз он пришел, значит не просто хотел посмотреть на стену. Стены есть и у него в трейлере. — Иди сюда. Немного поколебавшись, мужчина медленно подошёл к девушке, опустился на кровать, так же облокотившись на стену, которую несколько секунд назад буквально прожигал взглядом. В такой тишине, которая не была приятной, как это всегда бывало в их разговорах, а скорее какой-то напряжённой, они просидели ещё минуты две, пока Лорен не положила голову на плечо друга, тихо-тихо прошептав: — Я не хочу потерять тебя. Том, дабы не потревожить девушку, осторожно повернул голову, зарывшись носом в её макушку и так же тихо прошептал: — Ты же знаешь, мы всегда будем вместе, что бы ни случилось. Разделять Маффинов — дело бесполезное. Девушка лишь усмехнулась, уткнувшись носом куда-то ему в шею. А так, посмотрев на то, в каком положении они находятся, и не скажешь, что они всего лишь друзья. Так они просидели ещё минут пять, а может десять, возможно и все двадцать, они потеряли счёт времени, просто наслаждаясь обществом друг друга, пока Лорен не убрала голову с мужского плеча, получив в ответ недоумённый взгляд, и как-то грустно улыбнулась. — Знаешь, раз это последняя ночь здесь, я бы хотела кое-что сделать. И, как бы ты ни отреагировал, я пойму. Будь я на твоём месте, я бы тут же вышла отсюда и больше не появлялась. — проговорила девушка, растянув улыбку еще сильнее, но она не стала радостней, наоборот, осталась такой же печальной. Девушка подалась чуть вперёд, почти что невесомо коснувшись его губ своими, но и этих нескольких секунд хватило, чтобы почувствовать такое блаженное чувство эйфории, и резко отстранившись, зажмурилась, чтобы не видеть взгляда, полного осуждения, не видеть, как он встанет с кровати, и выйдет из трейлера, оставив её наедине с роем мыслей. «И зачем это вообще всё было? Сидела бы спокойно практически с ним в обнимку, неужели этого было недостаточно? Дура! Чёрт, какая же я дура!» — проносилось в голове у девушки. Тридцать секунд, минута — и все никакого движения. Лорен приоткрыла один глаз, потом второй, и вот она уже смотрит прямо на него, решившись стойко выдержать удар, который сейчас последует. В уголках глаз предательски защипали непрошенные слезы. Нет, она не заплачет. Только не при нём, только не сейчас. Но в кофейных глазах не было ни капли презрения, лишь нежность и такое искреннее удивление. «Прямо как Люцифер смотрит на Хлою» — пронеслось в голове у Лорен. Только сейчас это всё реально. Это не мир грёз, не сны, даже не несбыточные, как раньше казалось, мечты, это всё реальность. Том впивается в ее губы нежным, медленным, таким сладким поцелуем — это реальность. Кладёт ладонь на нежную кожу щеки, поглаживая её большим пальцем — это реальность. Руки Лорен касаются его шеи, а после зарываются в темные пряди — это реальность. Все по-настоящему. Это они сейчас пробуют на вкус такие желанные губы друг друга, не как Люцифер и Хлоя, а как Том и Лорен. Это не их персонажи, а они сами укрывают друг друга от всего мира, не собираясь отдавать никому. Так неохотно они оторвались друг от друга, когда воздуха стало катастрофичсески не хватать, и Том тут же обхватил её хрупкое тело своими руками, притягивая к себе ещё ближе. — И что мы будем делать? — прошептала девушка, поглаживая щетину своего... друга? — Я не знаю. Да и разве сейчас это важно? Главное то, что я тебя никогда не отпущу. Даже не проси.