***
— Тэхён, ты никогда не говорил, что любишь меня, — сидя на плечах своего альфы, Чонгук грустно накручивает на палец прядь чёрных волос. У Кима от природы очень мягкие волосы, отчего их всегда приятно перебирать в руках. — Я думал, что это и так очевидно. Буквально через полчаса игр и беготни, омега устал и захотел сфотографировать красоту этого места. С высоты. Поэтому и забрался на широкие удобные плечи альфы, заполняя свою галерею красивыми снимками. — Айщ, где очевидно? — Я люблю тебя, детка, — целуя внутреннюю сторону бедра, низко говорит Тэхён. Но Чонгук всё ещё недоволен. — Ну так неинтересно. Ты сказал это из-за того, что я сказал, что ты не говорил. — Ты хоть сам себя понял? — смеётся альфа, удобнее держа коленки омеги, пока тот, глубоко возмущённый, ищет, куда бы ущипнуть. Басистый смех вызывает у Чонгука улыбку, во всём теле возникает неудержимое желание обнять Кима крепко-крепко и никуда не отпускать. Они уже отошли от машины на приличное расстояние — поле было большим — и сейчас подходили к кромке леса. Тэхён искренне удивлен, как память на телефоне его парня ещё не закончилась. Чонгук сделал не меньше тысячи снимков одних только подсолнухов. А сколько у них получилось совместных фотографий, Ким сбился со счёта. Сейчас ему так спокойно и хорошо, как не было никогда. Он ловит такое умиротворение, гармонию со всеми своими демонами, которые вырываются везде, где нет его возлюбленного. С Чонгуком Тэхён самый нежный и ласковый. Альфа весь мир готов кинуть к ногам своего омеги, стоит тому просто захотеть. Тэхён ни перед кем не склонится, кроме этого обескураживающего мальчишки. Его мальчишки. Киму всего лишь двадцать четыре года, но он уже владеет тем, о чём другие в таком возрасте могут только мечтать. В прошлом — обычный программист из Тэгу. Он так бы и остался ничем не примечательным и скрытным парнем со стальным взглядом, если бы не разработал очень полезную программу и не нашел выход в базу данных Пентагона. Ни имени, ни лица его не знает никто, кроме Чонгука. После всех своих взломов Тэхён оставляет курсивом написанное «Джек», светящееся красным на экранах мониторов. Весь мир считает, что это его имя. Ким понимает, что от этого уже не отмыться. Он вынужден всё время убегать от полиции, от тех, кому навредил, от всех. Но это не самое страшное. Альфа боится за жизнь Чонгука. Ведь кто-то из неприятелей может добраться до него, потому что этот мальчишка — единственный близкий ему человек, единственный в целом мире, кем он дорожит. Тэхён готов на всё, чтобы уберечь любимого и обеспечить ему безопасность. — Детка, как ты смотришь на дэдди-кинк? — сейчас они в обнимку идут вдоль леса, прислушиваясь к пению сверчков. Чонгуку стало прохладно, и Тэхён бережно накинул свою куртку парню на плечи, которая тому явно была велика на несколько размеров. — Это мерзко, Тэ! Фу-фу-фу, — этот сморщенный носик, надутые губки и чистые глаза завоевали сердце Кима моментально ещё год назад. Впервые Тэхён увидел этого парня в клубе, когда тот яро доказывал свою принадлежность к совершеннолетним. Альфа не хотел чего-то больше, чем связь на одну ночь, поэтому и помог. Но кто мог подумать, что этот упёртый мальчишка, который даже не поблагодарил его тогда, так западёт в душу? Тэхён не справляется с чувствами, что переполняют его, когда рядом Чонгук. Он останавливается, закусывает губу и обнимает, вдыхая тонкие арбузно-дынные нотки в запахе. — Я люблю тебя, детка, — горячий шёпот обжигает ухо. Эти слова настолько искренние, что омеге приходится приложить немало усилий, дабы сдержать слёзы счастья. Телефон Тэхёна вибрирует, и он немедля вытаскивает его из кармана. Единственный человек, что ему может позвонить, это Чимин. — Алло, Тэ, тебе жопа. Копы выследили твоё местоположение, быстро, блять, убирайтесь оттуда! — слова скороговоркой вылетают из динамика. Тэхён так же громко матерится, оглядывая всё поле на наличие света. Но нигде его не видно. — А раньше узнать ты не мог, Чи? — Ну извини, я не знал, что у них на уме. — Они уже едут? — Да, Тэ. Поторопись, — взволнованно отвечает омега и отключается. — Надо уходить, — слева, как раз со стороны, откуда они приехали, слышатся звуки приближающихся машин. Это папаша Чонгука. Альфа знает точно. До машины далеко, они не успеют добежать. Остается один выход — лес. — Что? Твои шлюхи? — Чонгук в ярости. Он услышал омежий голос в динамике. Какого чёрта? То есть он сейчас разговаривал с каким-то там омегой, пока его омега рядом? — Да-да, я так и знал, ты из-за этой сучки не пришёл! Блядун! Говори, кто это?! Я его знаю?! — беспорядочные удары сыпятся на сильную грудь. Но Тэхёну они совсем не приносят боли. — Детка, твой отец мне член к чёртовой матери оторвёт, если мы сейчас же не уйдём отсюда, — говорит Ким, стараясь не сорваться и не накричать, чтобы не обидеть любимого. Он выпускает омегу из объятий, берёт за руку и хочет потянуть вперёд, но этот упёртый мальчишка вырывает свою ладонь, вставая в позу. Тэхён не выдерживает, зло притягивает его к себе за плечи и говорит предупреждающе. — Чонгук. — Уж лучше пусть оторвет, так ты не будешь мне изменять! — прошипев эти слова, Чонгук впивается зубами в оголённый участок кожи альфы выше кисти. — Не трогай меня своими лапами! — Истеричка, — Тэхён, рыкнув, забрасывает непослушного омегу на плечо, сразу же получая хороший удар носком кроссовка по яйцам. — Сука, не брыкайся, — Ким еле сдерживается, чтобы не согнуться пополам. Больно. — Сукой этого Чима будешь называть! Отпусти меня немедленно! — Чонгук, просунув руки под майку, царапает и щипает спину, зная, что от ударов ситуация не поменяется. Терпение Тэхёна на исходе. Он понимает, если их сейчас поймают, будет очень плохо. Осталось объяснить то же самое этому вредному мальчишке. Отпустив Чонгука, Ким хватает его за плечи и строго смотрит в упрямые глаза. Омега хмурится, отводит взгляд, не выдерживая такого напряжения. Он виновато опускает голову, наверняка понимая свою оплошность. — Или ты заткнёшься или я оттрахаю тебя прямо здесь. И ебал я тот факт, что нас увидит твой папаша, — Гук смотрит снизу вверх, исподлобья сверлит взглядом своего серьёзного парня. Он старается дышать через раз, чтобы подчиняющий запах кофе не заполнил лёгкие полностью. — Ну конечно, снова виноват во всём я, — ворчит и идёт за альфой. Не успевая за большими шагами, омега чертыхается. Иногда он переходит на бег, чтобы сравняться с Кимом, но снова отстаёт. — Сейчас не можешь угомониться ты, а не я, — чёрные штаны Тэхёна местами испачканы от тех пинаний Чонгука грязными кроссовками, но обращать на это внимания не было смысла. Без обуви ходить по такой местности очень неудобно. Колючки и сухие ветки, что лежат ковром под ногами, часто впиваются в пятки, заставляя альфу шипеть. Но он не колеблясь, продолжает уверенным шагом двигаться дальше. — И что? Каково было бы тебе узнать, что твой парень изменщик? Хотя даже думать об этом абсурдно. Я, в отличии от тебя, всегда оставался верным, несмотря на длительное расставание, — хоть Чонгук и поумерил пыл, но всё же не мог успокоиться. Тэхён даже не отрицал, что ему звонила эта проститутка, как несчастного омегу прозвал Чон. Даже не попытался как-то оправдаться, сказать, кто именно звонил и верны ли догадки Чонгука. — У Чимина есть альфа. — То есть ты не отменяешь того факта, что, не будь он занят, ты сразу бросил бы меня? Тяжёлый, измученный вздох непроизвольно вырывается из груди альфы. Он, остановившись, тянет на себя Чонгука и снова крепко обнимает, принимаясь мягко шептать на ухо. — Детка, я люблю только твои закидоны. И вообще тебя всего люблю. Я никогда даже не думал тебе изменять. И не подумаю никогда. Так что прекращай. — Хорошо, технически ты меня обезвредил. Но это не погасило мои подозрения, — Чонгук, сняв обувь, запрыгнул на Тэхёна, обхватывая торс ногами, а шею руками. — Надень. Тебе больно. Забота Чонгука всегда бывает до невозможного милой. — Твои подозрения гасятся только тогда, когда я тебя трахаю. Так что это не проблема, — ухмыляется Ким и еле сдерживает себя от смешка, когда видит эти нахмуренные брови. — Грубиян. Делаешь из меня какого-то озабоченного, — бурчание Чона прервали звуки приближающихся машин, что через несколько минут доедут и до леса. Им срочно нужно прятаться. — Тихо. — Тэхён-а, я боюсь в лес, — пищит Чонгук, замечая, что они именно туда и направляются. — Ничего не будет, детка. Я тебя защищу, — по правде говоря, самыми дикими существами, обитающими в этом маленьком лесу, являются белки. Никаких волков и прочих хищников там нет. — Если они нас найдут? Может мне стоит вернуться? — они останавливаются, не заходя вглубь, но густые ветки уже цепляются за одежду. — Не думаю, что нас смогут найти тут, — Тэхён ставит омегу на ноги и подходит к совсем небольшому, покрытому зеленью холмику, коих тут очень много, и открывает его. — Ты это… как? — Чонгук удивлённо заморгал, направляя на альфу фонарик телефона, который был включен с тех пор, как только Тэхён сказал быть тише. Это было что-то похожее на подвал. Но внутри всё было очень прилично. По крайней мере то, что успел разглядеть Чонгук, не выглядело страшно, как, например, в фильмах. — Это ещё Нам соорудил. Спускайся скорее, — омега быстро подходит к лестнице, что ведет внутрь, и аккуратно наступает на первую ступеньку. И, убедившись, что она достаточно крепкая, быстро оказывается внизу. — Детка, включи свет, — Тэхён тоже спускается и закрывает за собой дверцу. Чонгук с помощью фонарика изучает стены и около узкой двери находит выключатель. Освещение даёт возможность хорошо разглядеть и картины, развешенные в коридоре и у стены рядом с лестницей, и две двери, ведущие неизвестно куда. Тэхён спускается, прикладывает большой палец над замком и открывает дверь. — Входи. — Тут красиво, — чёрно-красные бархатные обои, позолоченные тумбы, над одной из которых висит зеркало, небольшой чёрный дубовый стол и большая кровать с красным балдахином, что привлекла к себе больше всего внимания. Великолепно. — Намджун делает красивым всё, за что берётся, — Тэхён грустно улыбается, вспоминая, как он развешивал эти картины с другом на пару. — Видно, — здесь и вентиляция есть. Тот, кто это сделал, явно молодец. — Я думаю, не стоит тратить время. Иди ко мне, детка, — Тэхён притягивает Чонгука за тонкую шею и страстно целует в губы, что так любимы и желанны. Омега снова запрыгивает на альфу, заставляя подхватить себя под упругие ягодицы, и страстно отвечает на поцелуй. Ресницы подрагивают, напор растёт. Чонгук так этого ждал, так хотел. Сердце сейчас на пределе, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди. Обхватив сильную шею обеими руками и пуская по ней холодок от прохладной чёрной кожанки, омега со спины сжимает ткань майки в кулак, не в силах справиться с нахлынувшим возбуждением. Губы раскрываются в немом стоне, когда Тэхён сажает его на тумбу с зеркалом, снимает ненужную куртку и, за волосы притягивая к себе, кусает успевшую припухнуть нижнюю губу. — Я скучал, — между поцелуями возбуждённо хрипит альфа, сжимая тонкую талию Чонгука. Омеге нет нужды отвечать словами, что он тоже безумно скучал, одиноко плакал в подушку из-за отсутствия своего парня рядом. Он широко расставляет ноги, пяткой давит на чужую поясницу, чтобы быть ещё ближе. Кожа к коже. Обжигающе прекрасно. Спина прижата к холодному зеркалу, Чонгук выгибается, оттопыривая задницу, чтобы грудью прижаться к горячему альфе. Тэхён через зеркало следит за действиями своей детки и несдержанно рычит, передавая вибрацию целующим его губам, спускает руку на правую округлую половинку, жадно сминая. Чонгук закатывает глаза от крышесносных ощущений и от понимания того, что начинает намокать. Его волосы всё ещё в плену пальцев Тэхёна, что сейчас медленно оттягивает их назад, разрывая поцелуй. Альфа ловит этот томный взгляд ореховых глаз, что сейчас под тонкой плёнкой желания смотрят в ответ. Эта лань попала в лапы тигра, что будет её любить до конца своих дней, приносить удовольствие до последнего вздоха и защищать даже после смерти. Тэхён дышит тяжело, всё ещё не моргая, смотрит в ответ. Он не понимает, за какие заслуги его любят так верно и преданно. Но знает одно: он любит омегу в бесконечность раз больше. Руки плавно спускаются на мягкие бёдра, что сейчас немного дрожат — Ким чувствует это подушечками пальцев. Восхитительно. — Тэ, — голос дрожит. — Тэ, поцелуй меня, пожалуйста. И кто Ким Тэхён, одиночный хакер, которого ищет весь мир, такой, чтобы отказать своему мальчику? Поцелуй выходит до боли в груди медленным, таким же нежным, как и касания на коже. То верхняя, то нижняя губа оказывается в мягком захвате зубов Тэхёна, что оттягивают их, но не кусают. Язык проскальзывает в приоткрытый рот, начиная своё энное по счёту исследование. Мягко ласкает нёбо, щекоча, сталкивается с чужим горячим языком, что немного неуверенно от неожиданных нежностей тянется навстречу. Слабые руки, пытаются порвать такую раздражающую сейчас омегу ткань, но не могут, как бы не пытались. Смелые губы, что сейчас посасывают язык Чонгука, не дают сосредоточиться на чём-то другом, кроме них. Глаза зажмурены, Чон не может их открыть, тело его совсем не слушается. Шаловливые руки альфы спереди пробираются под шорты, сжимая бёдра под ними. Тэхён удивлённо раскрывает глаза, сталкиваясь с чужими смущённо закрытыми. Указательный палец цепляется за кружево, что было довольно грубым по сравнению с нежной кожей Чонгука. Ухмылка сама расползается по всё ещё целующим омегу губам. Альфа заметил безуспешные попытки снять с него майку, не разрывая поцелуй, и сам разорвал несчастную ткань, улыбаясь на удовлетворённый стон Чонгука. Ему наконец удалось добраться до чувствительных сосков Тэхёна. Ким, чтобы «сравнять счет», решает снять с Чонгука шорты, одной рукой обхватив талию и прижав разгоряченное тело к себе, он приподнимает омегу над тумбой и освобождает обворожительно великолепные ягодицы от розовой ткани. Пройдясь между половинок и размазав влагу рукой, Тэхён понимает, что на Чонгуке стринги. Чёртовы стринги. — Секси, — на эти слова Чон, гордо хмыкнув, зажимает между пальцами правый твёрдый сосок, вырывая из альфы громкий гортанный стон. Соски Тэхёна всегда были поразительно чувствительными. Один раз омега довёл альфу до исступления одними лишь поцелуями и облизываниями. Желание обоих слишком велико, оно заполняет каждую клеточку тела. — А-ах, — прерывисто стонет Чонгук, когда через тонкую ткань трусиков касаются его члена. Тэхён улыбается в поцелуй, не закрывает глаза, взглядом лаская красивое юное лицо. — Тэ-э, пожалуйста, давай быстрее, — громкий шёпот щекочет влажные губы. Пальцы Тэхёна всё также ужасно медленно поглаживают маленький член, отчего омега не выдерживает и сам начинает тереться о них. — Как скажешь, детка, — альфа полностью отстраняется и идёт в неизвестном Чонгуку направлении. Растерянный омега так и застывает, не понимая происходящего. Глаза расширены, красные губы приоткрыты, без касаний и поцелуев Тэхёна так холодно и одиноко. Но к счастью Чонгука, альфа вернулся быстро. Со стулом в руках. От вида этих широких плеч, голого крепкого торса, накаченного пресса у омеги слюни потекли. Хотелось выцеловывать эту песочного отлива кожу часами напролёт. Тэхён подходит к Чонгуку, ставит низкий стул и садится на него. Гук, удивлённо приподняв брови, смотрит сверху вниз и убирает мешающие волосы за уши. Он ожидал продолжение поцелуев и сейчас был дезориентирован, ничего не понимая. Но когда альфа раздвигает стройные ноги, смотря перед собой на выглядывающую из кромки нижнего белья головку омежьего члена, Чонгук понимает, что сейчас будет происходить, и чуть не задыхается от переизбытка эмоций. Мягкий тёплый язык медленно проходит от коленки к внутренней стороне бедра, иногда заменяясь на не менее мягкие губы. Чонгук, хныча, выгибается и опирается на руки, заведя их за спину. Зубы цепляют край чёрного белья и стягивают его вниз, освобождая красивый член с розовой головкой, на котором поблёскивают капельки предэякулята. Чонгук, глубоко дыша через открытый рот, смотрит вниз и громко пошло стонет, когда горячий язык проходится по всей длине члена, останавливаясь на уретре. Тэхён смотрит открыто, доминирующе, заставляет скулить от сильного желания, дрожать всем телом, моля о большем. Ким знает все слабости, все потайные желания Чонгука. Он знает об омеге всё, читает каждое движение, каждый взгляд и вздох. Альфа знает, как он любит страсть. Ту самую чистую, граничащую с дикостью. Ту страсть, которую можно спутать с животным желанием. Страсть, в которой искренность — главный элемент. И сейчас, когда Чонгук так высоко и тонко стонет на любое действие, Тэхён уверен, что хочет стать его единственной страстью. — М-мх, Тэ, — грудной шёпот, подрагивающие ресницы, вспотевшие виски и лоб, раскрытые губы. Омега распаляет огонь, которого и так в альфе достаточно. Делает языки пламени огромными, чтобы они могли обжечь его самого. Тэхён заглатывает член Чонгука до основания, держит немного, плотно смыкая губы для большего удовольствия. Отросшие пряди волос лезут на глаза, но это альфу мало сейчас волнует. Он приставляет один палец к розовому колечку мышц, остальной ладонью обхватывая мягкую ягодицу. Ступни Чонгука давят на Тэхеновы плечи, когда альфа стонет, тем самым передавая вибрацию на член, и одновременно проталкивает в горячее нутро две фаланги сразу. — Т-тэ, медленней! — вскрикивает, когда вместо одного пальца внутри оказываются сразу два: указательный и средний, активно двигаясь в мокрой дырочке. Обилие природной смазки увеличивает скольжение, а запах альфы притупляет неприятные ощущения. Тэхён не прекращает свои манипуляции, а наоборот ускоряется, резко двигая и головой, и пальцами, заставляя Чонгука чуть ли не кричать, когда находит тот самый чувствительный комочек. Чонгук игнорирует несильную боль в копчике от неудобного положения, выгибается настолько сильно, что макушкой касается зеркала за спиной. Приятные разряды тока от частой стимуляции простаты вынуждают омегу чуть ли не скулить, умоляя быть жёстче. Опираться на слабые руки становится всё труднее и труднее, желание почувствовать в себе что-то большее, чем пальцы, затмевает рассудок. — Тэ-э, пожалуйста, давай н-на кровать, — выстанывая каждое слово, с придыханиями просит Чонгук. Звонкий писк раздаётся в помещении, когда Тэхён резко встаёт и подхватывает податливое тело на руки, направляясь к большой кровати с красным балдахином. С животным оскалом альфа нависает над обжигающе горячим телом, целует прямо в губы, зачёсывая чужие влажные волосы назад, чтобы не лезли на глаза. Тэхён, в последний раз ощутимо укусив губу, спускается к шее, собственнически вдыхая сладкий запах, засасывает чуть солоноватую кожу. Чонгук откидывает голову, хватая альфу за волосы, выгибается в спине, дабы увеличить площадь соприкосновения, подставляется под грубые поцелуи. Тэхён рычит громко, пугающе, неосознанно спускает с цепи своего внутреннего альфу. Носом ищет ту самую железу и, найдя, больно кусает. Омега вскрикивает от непривычных и немного болезненных ощущений, безмолвно умоляя сделать что-нибудь с нестерпимым желанием получить долгожданное наслаждение. Глаза, из которых пятью секундами ранее брызнули слёзы, зажмурены, зубы стиснуты, кулаки сжаты. Чонгук не может собой совладать, пока большая ладонь Кима не перехватывает его запястья, удерживая нежные руки над головой. Тэхён зализывает укус, виновато проходится шершавым языком по свежей ранке. Оба не могут понять, что сейчас происходит с ними. Дикость происходящего никто не хочет принимать, предпочитая совсем об этом не думать. То чувство, что Тэхён и Чонгук сейчас испытывают, можно сравнить с чем-то вроде проснувшихся бабочек в животе, но даже это слишком слабое определение. Долгое отсутствие контакта с возлюбленным превратило их в изголодавшихся зверей, что не могут насытиться друг другом. Тэхён отрывается от ключиц, волчьим взглядом пожирая омегу, отпускает руки и припадает к вздымающейся груди. Пальцы уже автоматически тянутся вниз к сжимающемуся колечку мышц, останавливаясь прямо у входа. — М-мх, больше. Хочу больше, — Чонгуку нехорошо, по ощущениям он на грани сумасшествия. Долгое отсутствие близости с Тэхёном не могло не повлиять на него. — Что именно, детка? — требовательно спрашивает своим низким басом с игривой хрипотцой от которой Чон готов моментально кончить. — Тебя, Тэ, тебя. Хочу только тебя,— омега умеет просить, знает, как подействовать на своего парня. Услышав эти слова, Ким яростно впивается в истерзанные губы и широко разводит соблазнительные ноги своей развратной детки. Сразу четыре пальца врываются в полурастянутый вход Чонгука. Движения резкие, непрерывные, страстные. Тэхён, на секунду выйдя из омеги, до конца разрывает кружевную ткань и снова входит в горячее тело. Чонгук точно сорвёт голос этой ночью. Потому что от такого Тэхёна не кричать невозможно. Он доводит до той самой линии, за которой омегу ждёт долгожданное блаженство, и снова замедляется. Плаксивые мольбы никак не действуют, альфа наслаждается тем, что только он способен доставить Чонгуку такое наслаждение. Только из-за него детка стонет и хрипит, желая большего. Когда Тэхён понимает, что парень растянут достаточно хорошо, он вытаскивает пальцы и перестает мучить несчастный сосок омеги, переходя к следующим действиям. Омега нетерпеливо ёрзает, зная, что сейчас наконец сможет получить свою конфетку, громко сглатывает, убирая со лба каштановые пряди. От переизбытка чувств хочется закричать и запищать, сообщая всему миру, как ему хорошо рядом с этим ошеломительным мужчиной. Его любимым мужчиной. Резко перевернув омегу на живот под возмущённое пыхтение и поставив его в излюбленную позу собачки, Тэхён надавливает на гибкую поясницу парня, другой рукой снимая свои брюки вместе с боксёрами. Колом стоящий член со шлепком ударяется о пресс, Чонгук хочет повернуться и посмотреть на него, но ладонь альфы давит меж лопаток, заставляя грудью упасть на постель. Несколько секунд и возбуждённый орган мучительно медленно входит в текущего омегу. Тэхён запрокидывает голову от узости вокруг члена, сдерживает себя из последних сил, чтобы не сорваться на запредельно бешеный темп. Глаза невольно опускаются на припухшую дырочку, так хорошо принимающую большого альфу, и Ким не сдерживает ругательств, шлёпает больно по мягкой ягодице, оставляя отпечаток своей ладони. Вскрики и стоны-всхлипы, смешиваясь с тяжёлыми низкими рыками, заполняют комнату. Омега мычит в подушку, кусая красную ткань. То блаженство, что он сейчас испытывает от грубых толчков, от этой заполненности и больших рук на теле ничем не передать. Движения Тэхёна быстрые и рваные, в руке зажаты спутанные мягкие чонгуковы волосы, которые альфа нещадно тянет на себя, чтобы оставить очередной пошлый поцелуй на вишнёвых губах, заставляя омегу выгнуться дугой. Тэхён, казалось, хочет съесть Чонгука всего без остатка, вгоняя в него свой член до шлепка яиц о мягкую задницу. Разум обоих отказывается функционировать. Все накопившиеся чувства возносят их до небес к пику удовольствия. — Блять, детка, — альфа держит его поперёк груди, отчего Чонгук, шипя, откидывает голову на широкое плечо своего мужчины и замирает, когда головка большого члена начинает яростно биться о простату. Это не может не вызвать у Тэхёна короткую улыбку, стимулируя перейти на ещё более быстрый темп. Испарина, выступившая на виске Чонгука тут же оказывается на губах Кима. Хриплым голосом омега просит быть ещё быстрее, чувствуя приближающийся оргазм. Поясница от неудобной позы начинает немного ныть, но Тэхён не даёт даже подумать об этом, обхватывая небольшой член своей ладонью, синхронизируя ритм движений руки и члена. По всему телу разливается тепло, окутывая гармонией и сладостью томления. Чонгуку сейчас так хорошо, как бывает только с Тэхёном. Кончики пальцев покалывают, густые ресницы дрожат, на коже поблескивают капельки пота. Всё помещение пропитано сексом, похотью и развратом. Смешавшиеся запахи создают невероятную композицию. — Т-Тэхён! — со вскриком кончает омега, напрягая каждую клеточку тела. Густое белёсое семя брызгает на красную шёлковую постель, капельки падают на торс Чонгука, по которому Тэхён тут же проводит ладонью, размазывая. Сам он утыкается носом в пылающее в послеоргазменной прострации податливое тело. Низкий стон с облегченным выдохом срывается с губ альфы, чей узел сейчас разбухал в Чоне. — Ты прекрасен, — с этими словами Тэхён ложится на спину, укладывая на себя тяжело дышащего омегу, что устало улыбался своему счастью. — Я просто в тебя влюблён. Узел спадёт не скоро, на дворе ночь. Оба выжаты. Долгое отсутствие секса сдуло их хорошую выдержку. Скоро их будет ждать сюрприз.***
— Это тебе, детка. Подарок, — Тэхён как никто другой знал о любви Чонгука к ожерельям, подвескам и брендовой одежде, поэтому не мог не купить несколько блузок в Милане. — Ты серьёзно? — это именно то, что Чонгук так давно хотел. — Люблю-люблю! Ты сам выбирал? — омега кидается на шею Тэхёна, покрывая лицо поцелуями. — Я знаю, что ты любишь, — альфа мягко проводит рукой по нежной щеке омеги и встаёт с кровати. — Но это не главный подарок, — выуживая из кармана своих брюк бархатную красную коробочку, Ким сглатывает и, собравшись с мыслями, поворачивается. — Чт-… — Чонгук забывает, как говорить, как дышать, когда любимый, самый родной человек, встаёт перед ним на одно колено и открывает ту самую заветную коробочку. — Чонгук, выйдешь за меня? — оба абсолютно голые. Тэхён не думал, что именно так позовёт любимого замуж. Он хотел сделать это в том ресторане, где-нибудь в укромном местечке, но получилось, как получилось. И сейчас альфа стоит на одном колене весь в сперме и омежьей смазке с болтающимся между ног членом и смотрит прямо в россыпь звёзд в глазах своего маленького счастья. — Т-ты серьёзно? Но ка-… — договорить ему не даёт ком в горле и надевающий кольцо на его безымянный палец Тэхён. — Нет, не сейчас. В будущем. Сейчас у нас мини помолвка. Как я со всем разберусь, приду к твоему папаше, скажу, что хочу жениться на тебе, получу несколько раз по челюсти и увезу тебя далеко-далеко, — поцеловав каждый палец, альфа смотрит на задумавшегося омегу, что еле сдерживает слёзы. — Ну что ты плачешь? — Тэ-э-э, — из глаз текут слёзы, Чонгук спускается на пол и обнимает своего будущего мужа, не сдерживая своего плача. — Люблю, — шёпот на грани слышимости сладко ласкает сердце и душу Тэхёна. — Люблю, — так же тихо повторяет альфа и сажает омегу на свои бёдра, чувствуя влагу, размазавшуюся по коже. — Ты до сих пор течёшь? Нравится такое? На нас могли выйти в любой момент, — Тэхён улыбается в шею, жадно вдыхая любимый сладкий запах, что и так заполнил всё помещение. — Ты так сильно пахнешь. — Заткнись!