***
Полумрак. В нем еле еле удаётся открыть шкафчик и, кое-как преодолев желание упасть в него и заснуть, достать кофту и почти пустой рюкзак. Осталось лишь куртку взять. — Держи, — вот как всегда, всплывает неожиданно. Трэвис даже дёрнулся. Сал протягивал ему его куртку. Вот уж чудик. — Спасибо. Всё так лениво и серо. Хочется никуда не идти, а просто упасть прямо тут и лежать, сладко засыпая. Зима очень сильно утомляет, знаете ли, особенно когда выпадает снег и все совсем белое. Даже глаза слипаются. Застегнув куртку и натянув капюшон, Трэвис откидывается на шкафчик, шумно выдыхая. Шкафчик ему в ответ, лишь грохочет, недовольный свалившимся на него весом. — Пошли? — Фишер такой смешной в этих наушниках. Зелёные. Он сейчас похож на капусту, одет в сто вещей, но согреть по-настоящему может лишь пара. И одежда в это вовсе не входит. — Пойдём.***
Довольно уютное на вид кафе. Трэвис даже не знал, что оно существует в этом городе. Хотя… Это скорее маленькая пекарня с парой столиков. Внутри аромат корицы и выпечки. Запах сладких и приятный, даже немного чувствуется ваниль. Небольшое, со слегка желтоватым, но очень спокойным светом. Он не резал глаза как белый свет от лампочек, а, скорее, вводил в состояние покоя и безмятежности. Усталый бариста, который кое-как держится, чтобы дождаться конца смены, но совершенно искренне и приветливо улыбается последним на сегодня посетителям. Тут спокойно и тепло. Совершенно идеально. — Вот… Давай-ка начнём разбираться ещё раз. Думаю, в этот раз ты точно поймёшь, — Сал достаёт учебник из немного мокрого портфеля. Снег все ещё шёл и успел засыпать все новым слоем пушистой, холодной радости. Снежинки очень красиво блестели на голубых волосах, оставаясь там до того момента, как они зашли в помещение. — Конечно.***
-Да. Зелёный с мятой, пожалуйста. И если можно, мёда немного… — глухо было слышно то, что Сал говорил. Голова была забита уравнениями, тригонометрией, прогрессиями… Но зато, он вроде понял то, что в тесте. Даже смог увидеть свои, как теперь казалось, тупейшие ошибки. Это действительно было несложно. Теперь, осталось лишь запихнуть тетрадь в рюкзак, натянуть куртку и, на удивление, найти там пару перчаток. Трэвис и сам не знал, что носит их с собой. Темно-красные, с чёрной линией в самом начале, а где то посередине, голубая. Трэвис, невольно, вяло улыбнулся, понимая, кого это напоминает. — Трэв! Идем, время почти десять вечера. Спасибо вам большое! — последние слова были адресованы бариста, на которого Трэвис сразу довольно косо посмотрел. Это должно было выглядеть как то… Не так злобно, что ли. В итоге, это выглядело так, будто Трэвис немножечко не в себе и крайне агрессивный. Красноватые глаза, тёмные круги под ними же — последствие недосыпа. Взгляд из-под полуприкрытых век, усталость. И руки, которые уже почти не держат предметы, потому что на это просто нет сил. В последний раз он оглянулся на него и наконец-то вышел на улицу. Приятная картина. Снег, темно-голубое небо, все в такого же цвета пелене. Огоньки от кафе лишь развивают это, показывая, что на деле все белое. Сал стоял, держа уже немного покрасневшими от холода руками бумажный стакан с чаем, от которого шёл пар, поднимаясь выше, ближе к небу. Протез, приподнятый немного, чтобы пить через трубочку и плохо, очень плохо видное, но очевидно довольное лицо Фишера. — Сал, ну ты такой придурок… — владелец имени недоумевает, что он сделал не так и понимает лишь тогда, когда Фелпс берет у него стакан, ставя на скамейку, а сам снимает с одной руки уже нагретую его теплом перчатку и натягивая ее на руку Фишера. Удивительно, она ему подошла. Трэвису всегда казалось, что руки Фишера меньше его собственных, — вот так. Хотя бы одна. Перчатки на двоих. — Я провожу тебя, все равно потом в апартаменты идти. Попробуешь чай? Вкусный, кстати, — Сал забирает стаканчик с лавки, медленно нагоняя Трэвиса. Снег хрустит под ногами, создавая чудесный звук. Полутьма. Так спокойно и хорошо. Они оба теряются в этой пелене. Вот только, сейчас уже совсем не так холодно. Одна только пара перчаток, зелёный чай и объятия прекрасно греют, лучше любого обогревателя. — Как скажешь, Салли-Кромсалли.