***
атсуму сидит на полу и безжизненно смотрит на потолок невидящим взглядом, когда его старший брат заходит в комнату. осаму видит темные тени, залегшие под глазами и тяжело вздыхает, подходя к парню и помогая ему подняться, доводя до стула на кухне. — налей мне кофе, пожалуйста, саму. — хорошо, но тебе стоит поесть, — спокойно произносит старший близнец, — я принес тебе свежих онигири. — я не хочу есть. — тебе нужно поесть, — на раздраженный вздох мия лишь качает головой, — ты еле на ногах держишься, тсуму. — но я не могу нормально поесть, саму! меня каждый раз рвет и это просто отвратительно блять — чувствовать вкус рвоты, — парень кладет голову на сложенные руки. — тсуму, сколько ты в последний раз спал? — хер знает, я не слежу за временем, — раздраженно цедит младший. — ладно, но тебе стоит поспать, — парень ставит на стол кружку горячего кофе. — ага, может, в следующей жизни, — усмехается связующий. осаму садится напротив и делает глоток свежего зеленого чая. он переводит взгляд с окна, за которым восходит солнце, на брата, который выглядит мягко говоря ужасно. синяки под глазами, скулы, о которые, кажется, порежешься, если коснешься. губы, сливающиеся с цветом бледной кожи и сильно отросшие кончики волос, наполовину закрывающие стеклянные глаза, в которых нет былого блеска. когда старший брат касается лба блондина, то чувствует неестественный жар и убирает руку. — тсуму, у тебя сильный озноб, тебе стоит пойти поспать, — невозмутимо произносит осаму. — я, блять, непонятно сказал? — агрессивно говорит атсуму, — я не могу спать. — ты меня нахуй доведешь такими заявлениями, тсуму, — близнец противно улыбается, закрывая глаза и поворачиваясь в сторону брата, — я о тебе забочусь, а ты блять буквально посылаешь меня. — да-да, спасибо тебе, — недовольно произносит младший, — мне прям ахуенно помогает. — иди нахуй, тсуму, я в твое время не был таким говнюком. — ха-ха, еще родителям позвони, умник. — они, между прочим, беспокоятся за тебя, придурок, — саму тяжело вздыхает, — мне скоро нужно будет уйти — у меня сегодня смена. я зайду вечером. — опять с суной вместе работаете? — да. — ясно, — парень широко зевает, прикрывая рот рукой, — не поебитесь в пересменку. — пошел ты. — уже бегу.***
аэропорт токио, ринтаро везет за собой чемодан и попутно разговаривает с осаму. — ты уверен, что стоит оставлять его одного? он около полугода не был в норме. — ну, в последнее время все довольно неплохо, так что как-нибудь переживет две недели без меня, — парень усмехается. — ну, как знаешь, — суна как всегда спокоен и собран, — но, честно, впервые видел его в таком состоянии, еще и так долго. — я тоже, но сейчас все вроде наладилось, — осаму смотрит на голубое небо, по которому плывут белые облака. — ну, тогда идем? — да, наш рейс через пятнадцать минут.***
обычное утро обычного дня, осаму мию будит звонок. парень недовольно потирает глаза и тянется к телефону. когда он видит, что вызов от контакта «мама», то немного напрягается. он садится на кровати и поднимает трубку. — осаму, привет, — голос женщины дрожит и слышны всхлипы. — мам, успокойся, что случилось? — тело парня напрягается и он представляет самые худшие варианты того, что могло произойти, ведь мама ни за что не будет звонить без веской причины, еще и рыдая навзрыд при этом. да, он сейчас в другой стране, но это ничего не меняет. — осаму, т-твой б-брат, атсуму, — из груди женщины вырывается крик, — о-он.. — мам, что с тсуму? — мозг выдает огромное количество вариантов произошедшего, однако старший близнец прекрасно понимает, что именно тот, в который верить он не будет до самого конца, окажется правильным, — мам. — он, атсуму, он умер! — из трубки раздается душераздирающий крик, от которого просыпается ринтаро. серовато-желтые глаза внимательно наблюдают за реакцией на слова, которые сам суна не услышал. — мам, мам, подожди, — осаму сидит с широко открытыми глазами и смотрит в пол, опустив голову, — нет, он не мог. — мой сын, он, — женщина не может сказать ничего внятного, потому что захлебывается в слезах. — мам, я перезвоню, — парень откладывает телефон на столик рядом с кроватью и встает. — что-то случилось? — ринтаро поднимается и подходит к мие. — тсуму.. он, — когда осаму поднимает глаза, суна удивляется. он никогда не видел парня таким: зрачки расширились, рот слегка приоткрыт, а самого парня трясет, — он умер. — чт-, — ринатро шокировано открывает глаза, — нет, осаму, ты должно быть шутишь. — знаешь, это была бы ужасная шутка, — мия испуганно улыбается и выглядит так, словно сейчас заплачет, — суна, скажи, что это сон, я тебя умоляю. — осаму, — ринтаро прижимает дрожащего парня к себе и тяжело выдыхает.***
погода, кажется, тоже скорбит по атсуму мие, потому что с самого утра идет дождь. осаму стоит над могилой и просто смотрит. он слышит голоса каких-то дальних родственников, которых он никогда в жизни не видел. — фу, что за брат, ни одной слезинки не проронил, а мать — вон, все глаза выплакала, — мия слышит, как его обсуждают, но сейчас как-то плевать. — осаму, давай вернемся домой, — суна аккуратно кладет руку ему на плечо и сохраняет невозмутимость, хотя видно, что все еще не может до конца поверить в случившееся. — да, иду, — парень смотрит на могилу и тяжело улыбается, — я еще вернусь, тсуму. когда ребята выходят с кладбища, им вручают пакетик с солью, который те прячут в карман пиджака. домой они добираются без происшествий, и, как только ребята заходят домой, посыпав плечи солью и постояв на ней, ринтаро протягивает рюкзак. — твоя мама сказала передать это тебе после похорон. — э-это же тсуму.. — осаму поджимает губы. — да, знаю. прошу, посмотри сегодня — иначе будет хуже. — хорошо. нехотя, осаму берет портфель в руки и идет в их комнату. он спокойно переодевается в домашнюю одежду и открывает рюкзак. он видит там ноутбук и записку. на ней указан пароль «imissushoyo» и надпись: «я удалил весь компромат, саму, не надейся :), тсуму». парень включает ноутбук и видит единственную папку. открыв ее, он обнаруживает одно длинное видео, записанное позже всех и кучу фотографий его брата с шоё. осаму выдыхает и слышит, как его дыхание дрожит. ему стоит огромных усилий кликнуть на видео, но он все же делает это. на экране появляется атсуму. он выглядит значительно хуже, чем когда старший брат уезжал. он начинает говорить, а у близнеца сердце готово сбежать из груди. — привет, саму, — блондин улыбается, — если ты смотришь это, значит я уже умер. ха-ха, звучит как в каких-то дешевых трагедиях, верно? но, знаешь, мне кажется, что я скоро умру. скорее всего из-за передоза кофе, но я не уверен. в общем, это, кажется, последние дни моей жизни, так что нужно сказать все, что хочу, — младший улыбается. парень видит, что атсуму будто вернулся в дни, когда был с шоё. — знаешь, саму, когда ты ушел из волейбола, то у меня буквально земля из под ног пропала. это было действительно ужасно. чувствовать неуверенность, что мои пасы могут пробить как-то не так. это просто отвратительно, — атсуму усмехнулся, — а потом в мою жизнь ворвался шоё и вернул мне эту уверенность. он был таким солнечным и ярким. буквально заменил мне солнце, так что даже в пасмурные дни я получал достаточно тепла. знаешь, он был таким до самого конца. энергичным, веселым, ярким и красивым. безумно красивым, — в глазах парня промелькнула пустота. — кстати говоря, я держался, когда умер шоё только благодаря тебе, саму. это действительно просто ужасно — осознавать, что у меня нет смысла жить. да и тебе я был только обузой всю жизнь. ты мне не говорил такого, да и сам я никогда не упоминал об этом, но, думаю, это было так. надеюсь, ты не злишься меня за это, — атсуму улыбается, а из серых глаз по щекам бегут горячие дорожки слез и по комнате разносится эхо всхлипа. — я тебе не сказал, но я не сплю, потому что когда я закрываю глаза, то вижу шоё. я блять ненавижу это. каждый раз, когда я пытаюсь спать, мне снится шоё. он везде, и каждый раз я не могу ничего сделать. это действительно ужасно, — парень выдыхает и смотрит прямо на брата, — знаешь, саму, я действительно люблю тебя, сколько бы гадостей не говорил. прости, пожалуйста, за все плохое, что сделал. ты, может, не самый лучший, но однозначно крутой брат! — атсуму улыбается и показывает жест «виктори», — и еще, саму, на самом деле твои онигири самые вкусные на свете! — атсуму тяжело выдыхает, в его глазах стоят слезы. — помню, как на одной из тренировок назвал тебя ничтожеством. черт, я так жалею об этом сейчас. блять, я правда не хотел тебя обидеть, саму, я понимаю, что могут быть отвратительные дни. сейчас.. я понимаю. раньше не знал, а сейчас мне это вернулось. и, кажется, в десятикратном размере, ведь скоро уже год, как шоё.. — атсуму отводит взгляд. — однажды алан мне сказал, что главный дар в моей жизни — ты. не физические способности, не навыки, а ты. я тогда не понял, подумал, что это просто бред какой-то и забыл. а сейчас понимаю. понимаю, насколько сильно ошибался, — парень тяжело улыбается и осаму впервые видит, как по щеке брата катится слеза. — прости, саму, но другого раза не будет. я больше не смогу тебе пасовать, мне жаль. и не смей рыдать из-за моей смерти, придурок! твой вечно надоедливый брат тсуму. атсуму мия улыбается как раньше, хоть и выглядит совершенно по-другому, однако это точно он: задиристый, хитро улыбающийся и искренний. хоть и со слезами на глазах. единственным человеком, который видел настоящего тсуму был саму. единственным, кто знал его настоящего был саму. единственным, кому тсуму всегда мог довериться был саму. единственным, за кого бы тсуму не думая отдал жизнь был саму. они были братьями и останутся ими навсегда. а на одном камне в префектуре хиого еще долго будет красоваться надпись «tsumu and samu forever».