***
— Нет! Нет! НЕТ! Я вскочила на собственной постели. Комната, моя, светлая, уютная! Солнце высоко, лучи приятно греют и радуют. Живая, здоровая… На теле испарина, сердце колотится, как бешеное, его слова, губы, руки… Что за ночной кошмар? Как в старом черно-белом фильме. Срочно в душ и к нормальной жизни, нужно выкинуть это из головы! Сегодня официальный прием гостей, у Аннет День Рождение, а я заспанная, да еще и с плохим настроением, так не пойдет. Струйки тепловой воды смывают липкий пот, пробуждают все хорошее, выкидывают ужасные и слишком реальные картинки из моей головы. Расслабление, успокоение, вот я уже весело напеваю песни, и спешу вниз, явно на обед. Голоса, легкий смех, приятные ароматы еды, все это окончательно заставляет меня забыть о глупом ночном кошмаре. Приснится же такое. Может записать, пока помню, отличная такая наурная идея будет… — Всем добрый день! — Добрый день, милая! Улыбаюсь и здороваюсь с присутствующими, пока глаза мои не спотыкаются, именно так, я готова упасть замертво. Неизвестный мне молодой человек, красивый, смутно знакомые черты лица, сидит за нашим столом, откровенно изучает мое испуганное лицо. Голубые, холодные, бездонные, пробирали до дрожи. Не может быть. Глаза моего убийцы. — Агата, наши гости из Швеции — Фредерик Ларсон и его протеже Александр Нильсен. Александр… Виски пульсируют, не могу сделать и шага, его имя, его глаза… это просто невозможно! Мужчина поднимается из-за стола и решает представиться лично, такая реакция девушки явно забавит. — Александр. Он берет мою руку и медленно целует. Смотрит в глаза, как в ночном кошмаре, не отрывается, изучает и поглощает энергию. Это чувство так реально и знакомо. Моя смерть — Александр Нильсен? Будем знакомы.Дежавю?
16 ноября 2020 г. в 21:57
Кромешная тьма, такая страшная ночь. Я ничего не вижу перед собой, глаза слезятся от напряжения, пытаюсь моргать, сбросить эту пелену, привыкнуть к черному цвету, но все безуспешно. Глубоко и жадно глотаю воздух, ноги саднят, щиколотки обжигает холодный ветер и приятная влага росы. Аромат поля, скошенных трав и цветов дурманит, дарит желанное и обманчивое успокоение.
Я в поле, бегу, бегу и не могу остановиться, не должна, если задержусь хотя бы на секунду, он найдет меня. Кто он?
— Черт, давай, Агата, нельзя стоять…
Умоляю саму себя сделать еще шаг, один, два… и снова бежать, скорее.
В голове тьмы не меньше, будто я провалилась в беспамятство, а сейчас меня выкинули в бездушное место и заставили бежать, мозг сам непроизвольно отдает команды мчаться вперед, не оглядываться и не пытаться вспомнить, не искать причин и объяснений всему этому, не время, просто вперед, найти хоть кого-то.
Эмоции возвращаются, все чувства обостряются, словно сон закончился, такой глубокий, приятный, черт…
— Беги же…
Легкие заполняет свежий, чистый воздух, очищает и возбуждает, силы прибавляются, но каждый вздох ценного кислорода дается так тяжело, он резкий, острый, морозный и колкий.
Прямо, прямо, прямо… я бегу прямо! Ни одного огонька, признака жизни, инородного звука, присутствия еще кого-либо. Только Агата, высокая трава, беспроглядная ночь.
Хочется рыдать, понимать все происходящее, что за животный страх так гонит меня, кого я ищу и от кого спасаюсь?
Очередная попытка, резко останавливаюсь, хватаюсь за виски, сжимая свою голову.
— Что-нибудь… что я делаю?
Скрежет собственных зубов и боль, сама тяну себя за спутанные волосы, надеясь, что это даст мне сил вспомнить. В ушах противный звон, который тащит меня в другую реальность, нет, нет! Только не потерять сознание!
Снова смотрю вперед, очередная попытка… шаг, за ним другой…
Шорох… это напоминает звук автомобильных шин, дорога совсем рядом! Какая сила меня обуяла в момент осознания близости цивилизации, неизвестно даже Богу. Я мчусь, перепрыгиваю очередную, высокую копну травы и жадно смотрю вперед, только не вижу ничего.
— Не сворачивай, на звук, только вперед… Боги… дорога, это дорога!
Пролетающая машина озарила автомобильную трассу, одинокие столбы с фонарями не выполняли своих функций, но это дорога! Самая настоящая, теперь я могу бежать по ней, куда угодно, найти живую душу и просить помощи.
Я сбавляю скорость своего бешеного ритма, вываливаюсь на дорогу, как бесполезный мешок с мусором, и сразу падаю на колени, больно, но абсолютно плевать, сейчас это не имеет никакого значения.
Яркий свет из неоткуда озаряет меня, на долю секунд думала, что вот оно, смерть. Вспышка и конец.
Визг шин, гравий летит в стороны, и автомобиль совершает аварийную остановку в жалких метрах от моего, еле заметного силуэта. Грозная машина заскрипела своим железом, клубы пыли поднялись вокруг нее, и я не могу увидеть даже габаритов потенциального убийцы и уж тем более того, кто сидел за рулем.
— Девушка, я чуть не убил вас! И чуть не угробил себя!
Внушительная мужская фигура появляется из неоткуда, он дергает меня наверх одной рукой, хватает за плечи.
Его голос низкий, строгий, как у отца, нотки хрипотцы делают его обладателя моложе, значит не какой-то старик… старик! Я бегу от старика! Бежать!
Даже не взглянув на него, почувствовав липкий страх, я начала лениво ворочаться в крепкой хватке мужских рук, меня бьет дрожь, ступни горят, невольно оглядев ноги… вижу, я же босиком! Чертовщина какая-то!
— Извините… — бормочу из последних сил и поднимаю затуманенный взор.
В свете фар серьезное лицо оглядывает мой неуклюжий вид. Глаза блестят и цепляются за каждую деталь, ноги в кровоподтеках, да еще и без обуви, плащ, а под ним… какая-то ночнушка, не более. На голове беспорядок, зеленый взор плывет, но стойко забирает его образ в свою голову. Тонкие руки дрожат, на лице тень истощенности, губы потрескались от ветра и ночной прохлады.
А он… этот человек выглядит идеально. Правильные черты лица, нет в его глазах лживого волнения за незнакомку и даже интерес он стойко прячет. Скулы и плотно сомкнутые губы при игре слабого света выделяются лучше всего. Смотреть в его ядовитые, голубые глаза я не в силах, и кажется, вот-вот потеряю сознание…
— Кто вы? — шепчет он, боясь спугнуть ночное приведение.
— Неважно… помогите мне…
— От кого ты бежишь?
— От него… не спрашивай, просто увези подальше отсюда.
Его руки так крепко сжимают меня, он все что-то искал во мне, оценивал, стою ли я того, ведь выгляжу, как самая настоящая беда.
— Чтоб тебя! Пошли, — рычит незнакомец.
Все еще не отпуская, из жалости или ощущения, что растворюсь в тот же миг, как ночной кошмар, он помогает мне дойти до его машины и усаживает на пассажирское кресло.
— Как тебя зовут?
Не знаю, зачем мне его имя, может, после найду, поблагодарю, увижу в свете дня и рассмотрю эту… внешность.
Мужчина молчит, смотрит перед собой, рука замерла на ключе зажигания, в очередной раз он проклял себя, свое любопытство, а теперь и меня, бедовую.
— Зачем?
— Ты спас меня.
— Глубоко ошибаешься.
Теперь его глаза сосредоточены на мне, а губы… растекаются в язвительной ухмылке. Я невольно смотрю, так бесстыдно на его уста, в глаза не смею, а он ждет ответа.
— Просто имя искусителя?
Чем руководствовалась? Спросите у бесов, овладевших мной, когда я оказалась с этим мужчиной.
— Александр. А ты, нимфа, есть у тебя имя?
В этот момент его рука тянется ко мне, медленно, я завороженно смотрю на это гипнотизирующее движение, ожидая от него чего угодно.
— Агата… — выдохнула я, а он достает маленький листочек из моих волос. За лесную нимфу принял, значит.
Мотор машины злобно отозвался на резкое нажатие педали газа и поворот ключа в зажигание. Мы тронулись с места, а дымка этой секундной близости испаряется, все бесы разбежались, таинственный Александр внимательно смотрел на дорогу, а меня вновь охватила паника.
Что происходит? Теперь могу ли я сосредоточиться на последних событиях, вспомнить, принять дальнейшее решение? И он… А если он ждал меня, искал, помогает ему…
Головная боль, я зажмурилась и сосредоточилась на страхе, что разрывает меня.
— Агата! Глупая девка! Ты умрешь! Будешь знать, как совать свой нос в чужие дела! Кто просил тебя? Кто? Так сложно сидеть на заднице ровно и ждать, кто просил тебя? Кому нужна эта правда? Я убил ее, убил! И что дальше? Ты — проблема, обуза и пора от тебя избавиться!
Чарльз…
Дорогой, горячо любимый дядюшка, стоял надо мной, угрожал пистолетом… кого он убил? Что натворил и меня отправил… куда?
Я нервно смотрю вокруг, эта местность, как и весь Лондон серая, однотипная и унылая, но насколько мы далеко от дома?
— Александр… подскажи, где мы находимся, и в каком направление ты везешь нас?
— Мы едем в Ричмонд, Агата.
Ричмонд! Домой! Но едва ли мне теперь туда можно, ведь Чарльз… что натворил этот старик?
Голова кружится, и мысли не могут сложиться в одно целое, Александр все косится, как на сумасшедшую, но молчит.
— Как только мы подъедем к городу, остановись, я выйду.
Никакой реакции. Я кивнула на его безмолвие и уже хотела провалиться в объятия сна, как почувствовала, что машина замедляет ход и останавливается на обочине. Город так скоро?
— Говори, что с тобой.
Опять этот строгий тон.
— А что не так? Да, вид жалкий… но я найду тебя позже и обязательно расплачусь за поездку, — детский лепет, ужас…
— Мне не нужны деньги, мисс Агата. Ты не похожа на сумасшедшую, скорее на… человека, который попал в беду и, кажется, не осознает этого.
— Какая проницательность.
Неизвестная мне дерзость сама вырывается наружу. Да что он за! Мужчина такой…
— С коготками значит?
Я не смотрю на него, но слышу ухмылку в его голосе, посмотрю и пропаду же…
— Александр, я попала в беду и выхода пока из нее не вижу, ничего не могу тебе сказать, потому что… потому что я сама плохо понимаю, что происходит. Странно, но это так. В город мне нельзя, да и бежала не оттуда, Боги…
Бессилие охватило меня. Без денег и в отвратительном виде, далеко не уйду. Аннет меня не этому учила… Аннет! Сердце сжалось и ухнуло в пятки. Очередное осознание накрыло волной, он убил ее! Мою Аннет, она мертва, а я узнала, этот жалкий трус!
Крепкие руки заключают в свои объятия, дрожь пробивает тело, слезы обжигают лицо, но я не чувствую, пока он не прижимает меня к себе.
— Эй, тише, тише…
На вид этот опасный зверь оказался таким ласковым и чувственным, или я настолько плоха, что он соизволил пожалеть, не знаю, объятия дарили тепло, а горячая ладонь оглаживала спину вдоль лопаток, ощущается естественный покой, в такой неестественной ситуации.
— Извини, извини, столько хлопот, если он найдет нас, узнает, что ты помог, не пожалеет, не отпустит, ты свидетель, Александр, это не стоит того! Отвези меня к…
Некуда, не к кому, его дети и по совместительству остатки моей семьи не помощники, глупо соваться в город, дом, где прятаться? Блуждать в полях Йоркшира босиком? Далеко и глупо. Нужны деньги, машина и нормальная одежда!
— Я помогу тебе, твоим зверем меня не испугать.
— Зачем тебе это?
Он устало вздохнул, и правда, зачем? Кто она и почему обязан ей? Полное безрассудство, рисковать из-за незнакомки, бледной, явно измученной, но что-то не отпускает, тайна? Зеленые глаза? Да кто его поймет.
— Мне нечего терять.
Я испытываю самое большое любопытство, вновь позабыв о себе, почему он не дорожит своей жизнью? Мое измученное тело жмется к нему, все-таки, отрываю голову от его груди и смотрю в глаза. Холод, глубокие воды океана, нескончаемый простор небес, все это смотрит мне в душу. Любуюсь, тону, наслаждаюсь, не могу оторваться, не могу найти ответы на свои многочисленные вопросы. Александр лишь вытирает мои слезы, смотрит также, не отрываясь, искушает, изучает, читает, как открытую книгу, впитывает все эмоции, все немые вопросы.
— Неужели совсем нечего?
Внутри пустота, впервые с момента, как я начала хотя бы говорить с собой, в своей несчастной голове. Весь поток был перекрыт, заключался только в человеке напротив.
— Возможно, я бы кое-что попробовал, прежде чем сгинуть.
Непроизвольно мое дыхание учащается, ожидаю его ответа, слов… но вместо этого, он целует меня. Аккуратно, с трепетом, боясь, что оттолкну, что причинит мне боль, а я позволяю, сама иду навстречу, сама захлебываюсь в этих просторах наслаждения.
Кто ты такой? Что творишь со мной? Мне бы с головой подружиться, а ты забираешь последние крупицы ясного разума…
Еще час назад неслась через поля, еще полчаса назад тело ныло от боли, еще пятнадцать минут назад опасалась тебя, а сейчас, в это мгновение, в пропасти моей жизни, на развалинах будущего, целую отчаянно, горячо и страстно тебя, Александр.
Руки заскользили по мужским плечам, я обнимаю его за шею и позволяю все, чего сама так желаю в это проклятое мгновение. Мужчина больше не церемонится, отдается той же страсти, убирает напускной холод, и горит этим огнем со мной.
Глупо вернуться из небытия и сразу хотеть мужчину? Глупо, и я бы этого ни за что не делала с кем-то другим, но он… сводит с ума, глазами, губами, руками.
Приятное тепло окутывает с головы до ног, он держит мой затылок, покрывает тонкую шею поцелуями, второй гуляет под плащом, понимая, что я в дурацкой тряпке под ним и ничего больше там нет, это соблазняет еще больше, вроде вот оно, бери, но он только грубо сжимает в кулак ткань.
— Агата, кто же ты такая…
Его хриплый шепот… ласкает, больше напоминая рычание зверя, готовящегося к прыжку, вроде мурлычет, довольствуется, но скоро клыки сомкнуться, и ты не выживешь, не сбежишь.
— Я уже и не помню…
Чистая правда. Перед ним извивается кто-то другой, точно не Агата Харрис. Наследница, умница, отличница, любимица и…
Воздух, искрящийся от возбуждения, тишина интимного момента были разорваны ужасным голосом радиоволны.
— Из психиатрической больницы «Йоркский Ретрит» пропала пациентка. Внимание! Из психиатрической больницы «Йоркский Ретрит» пропала пациентка! Призываем быть бдительными на пути к городу Ричмонд и в долинах Йоркшира. Молодая девушка, около 24 лет, высокая, худощавая, зеленые глаза, светлые волосы. Опасна для вашей жизни! В нестабильном психическом состоянии. Просим сообщать любую информацию о ее местонахождение!
Я замираю, оцепенение и, кажется, испытываю клиническую смерть в этот момент.
Стыд, ярость и возмущение. То, чем меня пичкали отпускало, уходило и разум светлел.
Вот Аннет убита, вот моя огромная доля и гроши для Чарльза, вот я блуждаю по тоннелям, слышу то, что не нужно, подозреваю этого никчемного, слежу за ним, и… мы поймали друг друга. Я с поличным, с признание в убийстве и угрозами, а он… хотел убить, хотел придержать меня в психушке, а после разделаться, как с бесполезной.
Черт! Мои дела совсем плохи…
Шипение на фоне с лживым описанием меня исчезает, Александр выключает радио и пристально смотрит, также близко, рядом, но ждет реакции.
— Мой дядя убил свою сестру, мою тетушку, я узнала об этом, и он решил избавиться от меня таким способом… я сбежала, не могу вспомнить, как именно, все возвращается обрывками, тяжело…
Мной вновь овладевает страх, такой жуткий и удушающий, вновь хочется бежать, бежать, только быстрее, нельзя туда вернуться…
— Ты — Харрис? — стальной голос напомнил, что я не одна.
Сказать ему? Да весь город, наверняка, в курсе. Старый идиот танцует на моих костях, хотя я все еще тут!
— Да, я Агата Харрис.
— Как мне повезло.
Нездоровая, безумная улыбка красуется на его лице.
Только не это! О, нет!
Я не могла так попасться!
Хруст!
Женская, тонкая, идеальная шея легко поддается его властным рукам.
Все, что я запомнила перед собой — его глаза. Голубые, обманчивые, небесные, холодные, дьявольские.
Мое тело осталось на обочине.
Александр с жалостью взглянул на прощание.
— Прекрасная, черт бы тебя побрал, Харрис, как не вовремя ты встретилась на моем пути, когда я уже забрал деньги и не могу отступить. Могу. Ложь. Не захотел.