Анабиоз

Время близилось к полуночи. За окном дождь лил как из ведра, барабаня по крыше и оставляя мокрые разводы и капли, которые медленно стекали вниз по стеклу, изредка сталкиваясь с другими и сливаясь воедино. За несколько тысячелетий люди научились многому, но с погодой совладать они так и не смогли. «Сколько ещё веков должно пройти, чтобы человек понял — природа никогда не сдастся. Она всегда найдёт лазейку, возможность или способ выжить и сравнять счёты с таким сильным соперником, как человек, которого сама же и породила». В этот дождливый вечер в пору сидеть дома и смотреть давно запланированный сериальчик или фильм, а может даже играть в видеоигры, да всё что угодно было бы лучше, чем стоять под проливным дождём, что и делал странный мужчина в тёмном громоздком дождевике. Из-за накинутого на голову капюшона не было видно большей части лица, только губы с зажатой в них сигаретой с дерьмовым запахом который издавал при горении синтетический табак. Настоящий табак, из настоящих растений, был роскошью, которой могли себя побаловать разве что богачи, жившие на верхушках небоскрёбов в центре города. Пепел падал с сигареты, а мужчина о чём-то сосредоточенно думал, не обращая внимания ни на это, ни на то, что кто-то стоял в центре улицы, ни на барабанивший по одежде и крыше дома дождь. — Что-то я упустил… — он устало вдохнул через сигарету, получая новую порцию искусственного никотина. — Все предварительные испытания проходили успешно, все животные выживали, и показатели их были в норме. Но что же не так пошло с человеком, почему я не могу вывести людей из анабиоза? Что я забыл? — вместо сигареты во рту у незнакомца уже был окурок, однако, не заметив этого, он снова попытался вдохнуть и закашлялся. — Чёрт! — бычок был злобно выплюнут в неизвестном направлении, на его же месте теперь появилась новая доза яда для организма. — А что если… — но мысль не успела прозвучать полностью. Неожиданно мужчину тронули за плечо. Обернувшись, он увидел, что рядом стоял мужской силуэт. — Профессор, их состояние стабильно, но разбудить их невозможно, мы перепробовали все методы. Они находятся в полной симуляции, возможно смерть их спрограммированной личности их разбудит, однако у нас нет доказательств, — второй плащ стоял рядом и, отчитавшись о проделанной работе, тоже закурил. — Что ж, можно будет устроить такой эксперимент, только не сейчас. На сегодня достаточно испытаний, продолжим завтра, надо будет снять показатели по всем параметрам, — выбросив очередной окурок, профессор отправился в находившееся рядом кладовое помещение, оборудованное под лабораторию. Бывший склад для запчастей космических авто являлся убежищем для не очень-то и законной лаборатории, в которой ставили опыты на бедных людях и, кстати, не только опыты. Некоторых привезённых тут же разбирали «на запчасти», если они имели хорошие или редкие органы. Частыми гостями здесь были коллекционеры. В последнее время спрос вырос на глаза, а особенно на такие редкие оттенки как фиолетовый, красный, жёлтый или зелёный. Это была ещё одна мутация, которую повлекло за собой изменение климата и множество других факторов. «Человечество никогда не хотело признавать влияние природы на него, не замечая при этом, как дохнет без неё, словно маленький котёнок, выброшенный на улицу в разгар зимы. И долго ещё будет отрицать это, пока не исчезнет», — подумал профессор, сбрасывая мокрый плащ с широких плеч в так называемой прихожей. Пройдя ещё несколько комнат, он сменил обувь и надел халат. Хоть это и была подпольная лаборатория, порядок здесь был как в лучших больницах центра. Далее длинный коридор, заставленный различными шкафами, полками и стеллажами с аккуратно расставленными на них банками с человеческими органами, залитыми формалином. На днях должны нагрянуть «коллекционеры», благодаря им, лаборатория не только держится на плаву, но и расширяется. Неспешной походкой профессор подошёл к первой капсуле, где, погружённый в анабиоз, лежал первый подопытный. Взяв планшет с всей информацией и проверив жизненные показатели, он стал заносить новые. — Хм-м-м, странно, — рука остановилась на половине цифры. — Подойдите к первой капсуле, пожалуйста, — сказал профессор в рацию и продолжил писать показания. Через минуту рядом возникла средних лет дама и услужливо поклонилась. — Чем могу быть полезна, профессор? — Жизненные показатели ведут себя странно, проверьте, есть ли такое в других, и если есть, будем проводить новые, более подробные исследования. Отдав блокнот, он развернулся на каблуках и зашагал в сторону комнаты отдыха. За последние несколько дней произошло довольно много, спать было попросту некогда: от погружения подопытных в анабиоз до поставки крупной партии «нового материала», что сейчас отчистили, привели в порядок и расположили в подвале, пока не определившись, куда можно его использовать. Партия в этот раз была на удивление хорошей, может, даже коллекционеры симпатичных мордашек заинтересуются. Теперь это был довольно прибыльный бизнес: продавать людей в качестве материала для опытов, коллекций и тому подобных предприятий. Дойдя до комнаты отдыха, профессор завалился на диван и тут же уснул.

***

Вокруг было тихо, даже шума оборудования не было слышно. Профессор лежал на диване в комнате отдыха, кто-то выключил свет, и темнота плотным покрывалом накрыла всё помещение, но в темноте, как многие говорят, лучше думается. На диване было до невозможного удобно, так зачем нарушать эту идиллию? Закинув руку за голову, профессор прогонял остатки хоть и недолгого, но такого необходимого любому настоящему человеку сна. Размышлять о проблемах и неожиданных результатах опыта в такой спокойной обстановке было куда приятней и продуктивней. Мысли и идеи лезли в голову одна за другой, а иногда и все разом. Казавшийся ещё вчера провальным опыт теперь выглядел не так уж и плохо. Надо только правильно составить к нему ряд испытаний, и откроется множество возможностей, может, даже богачи захотят вложиться в это дело, а если им это покажется интересным, то можно будет вынести из этого немаленькую выгоду и для себя, и для развития лаборатории. Можно попробовать найти спонсора и устроить маскарад с тем, что лаборатория старается найти для людей что-то новое, что поможет в борьбе с болезнями и прочими напастями. Возможно даже станет госучреждением, которое будет спонсироваться богатеями или государством, чтобы на камеру помогать нищим, а за кулисами потрошить их или выписывать такие большие чеки, с которыми даже их дети не расплатятся. Всё для вида, всё напоказ. Профессор не заметил, как снова задремал, глубоко погрузившись в свои мысли, однако шипение рации и последовавший из неё голос подчинённого не дали провалиться в такую сладкую дремоту: — Профессор, подойдите к капсулам, пожалуйста… Со вздохом вытащив рацию из кармана уже помятого после сна халата, он нажал на нужную кнопку и произнёс, что скоро подойдёт. Что такое должно было случиться, чтобы подчинённые, зная, что он отдыхает, решились его побеспокоить? Снова длинные коридоры, заставленные всем, чем только можно, и выход в заветную нулевую лабораторию, как раз ту, где и были размещены капсулы с погруженными в анабиоз подопытными крысами. В комнате уже столпилась половина работников, кто-то тупо пялился на мониторы с показателями, кто-то изучал карты с историями «крыс», а кто-то вёл оживлённые споры. Однако, как только в помещении показался сам профессор, все разом умолкли, только равномерный стук каблуков при походке и тихое попискивание капсул нарушали образовавшуюся тишину. — Что случилось, что вы решились побеспокоить меня? — он был раздражён и не скрывал этого. — Понимаете… — несмело начал один работник, — они не стареют… вообще, — протягивая старшему по званию карту одного из подопытных с показателями. — Они находятся в анабиозе уже пять дней, однако клетки организма такие же, как и в первый день опыта. Профессор выхватил карту из рук подчинённого и пробежался глазами по показателям. Нахмурив брови, ещё раз проверил записи. — Это и вправду интересно. Да, в капсулах замедляется старение и развитие организма, но оно должно идти, хоть и очень медленно. А тут вообще ничего. Они вообще не стареют, — он оторвал глаза от записей и бросил карту в руки парнишке, что дал её ему до этого. — Соберите образцы у всех подопытных и предоставьте мне в кабинет для анализов, а ещё найдите мне записи про все опыты на животных, что мы проводили до этого, результаты и выводы из них. Поднимайте весь архив, мне нужно как можно больше информации. Чувствую я, что мы нашли способ выбирать, в каком времени ты хочешь жить… Через некоторое время все материалы были в личном кабинете профессора. Он был полностью погружён в работу уже несколько часов подряд, рядом стыла кружка с синтетическим кофе, который как и сигареты был гораздо дешевле натурального. Однако тем, кто разрабатывал синтетические заменители натуральных продуктов, стоит отдать должное, они очень хорошо постарались, сделав продукт неотличимым от настоящего. Спустя ещё несколько часов исследований были подняты все записи на эту тему. Однако то, что клетки не стареют, было выявлено только у людей. Те же самые опыты на кошках, собаках, даже обезьянах получали в результате всё то же самое, вот только организмы всё равно старели, хоть и не сильно, на день за неделю, но старели. А здесь — ничего, они будто остановились посередине жизни и ждут чего-то. Спустя ещё пару часов профессор устало откинулся на спинку кресла, успев за это время изучить все отчёты и написать парочку новых, довольно немаленьких. Бросив взгляд на часы и посчитав сколько времени прошло, он тут же понял, как устал. За приблизительно семь часов работы без перерывов, не отрывая головы даже для того, чтобы поесть или перекусить. Размяв затёкшие ноги, профессор аккуратно встал, продолжая разминать всё остальное тело. На столе царил хаос из разных папок, в которые были напиханы, скорее всего не по порядку, листы с напечатанными на них скучными и зачастую сухими отчетами, а сверху на всей этой куче красовалась одна большая папка красного цвета, в которой теперь лежали два написанных отчёта про опыты на людях. — Ну и дела, эксперимент идёт меньше недели, а уже столько непредвиденного случилось, что же будет дальше… — устало выдохнул он, оглядывая старый массивный деревянный стол с кипой бумаг на нём. — И мне надо найти здесь свои сигареты… Однако карма решила не издеваться над уставшим, и заветная пачка была найдена под первой же поднятой чёрной папкой. Через несколько минут профессор уже стоял на улице и впускал в лёгкие заветный и такой сладкий яд. Время близилось к заходу солнца, от вчерашней погоды не осталось и следа. На проводах фонарных столбов сидели мутировавшие птицы, видимо, кто-то опять выпустил их с фабрики по утилизации радиоотходов. Там на птицах проверяют насколько опасно вещество и из этого делают вывод, как его утилизировать. Чистой воды показуха, что правительство заботится о природе, ведь проверку проходил от силы один процент отходов на этой фабрике. Всё остальное же сжигалось недалеко от предприятия, из-за чего те, кто там работают, болели и жили гораздо меньше, чем многие другие, однако они очень хорошо подходили для экспериментов или тех же самых коллекционеров. Профессор наслаждался моментом такого заслуженного и тем прекрасного отдыха. Но сигарета вскоре закончилась, обратившись в плохо пахнущий окурок. «Надо бы и дома появиться, а то кот сдохнет ещё», — подумал он и направился в сторону входа в лабораторию, чтобы забрать вещи и хоть на несколько часов заехать домой, ведь там его ждал старый друг.