***
Следующие несколько минут он помнит расплывчато. Каждый должен взглянуть на то, что осталось от Розовой, и это справедливо. Но Зеленый хочет иметь возможность отказаться. Он проводит все это время у вентиляционного отверстия, за спиной Черного, который скрестил руки на груди. Возникло чувство, что всем это все просто наскучило. Будто работа с изуродованными трупами — очередная часть их рутинных обязанностей. В конце концов, они перекатывают то, что осталось от тела на простыню и оставляют на одной из кроватей, прежде чем отправиться в столовую для обсуждения. Ее до сих пор еще не убрали после обеда или завтрака. Зеленый следует за Черным, прячась за его спиной. Наконец, они собираются вокруг основного стола и Белая начинает. Не похоже на то, чтобы кто-то здесь планировал назначать капитана для раздачи приказов, но она все равно пытается. — Я перейду к делу. Это сделал один из нас. Черный, ты его нашел? На Скелде нет имен. В МИРА говорят, что цветовое кодирование намного проще. Личностные затруднения менее распространены. По крайней мере, так было сказано в справочнике. — На самом деле, это был я, — говорит Зеленый, отлипая от Черного всего на треть, сохраняя прежнюю позицию. — Я вошел и вроде как… в общем, увидел ситуацию и подумал «Хей, так не должно быть». А потом двери закрылись, я запаниковал… — Тогда мы и столкнулись друг с другом, — вмешивается Черный. Ну, примерно так оно и произошло. Это легче, чем признавать, что его выловили из вентиляции. — Почему ты не сообщил о трупе? — спрашивает Белая. — Как сообщать о трупе? Что ж, теперь то он знает как, но в тот момент аварийный рычаг был не совсем первостепенной мыслью, поскольку справочник МИРА настоятельно советовал использовать рычаг только в случаях чрезвычайных ситуаций, и что чрезвычайная ситуация на самом деле таковой не является, если вы достаточно стараетесь. Выражения лиц экипажа было довольно сложно представить из-за двойного стекла на шлемах, но переглядывались они довольно поучительно. — Не, ну серьезно? Я должен сообщать о трупе? О мертвом трупе? — Есть другой вид трупов? — интересуется Черный. — Давайте отнесемся к этому серьезно, — начинает Белая и нахуй Белую. — Что, черт возьми, ты делала все это время? Я чиню проводку, выравниваю двигатели, лазаю по- Черный резко хватает его за руку. — В двигателях, мы знаем. Да какого… хрена? Сначала Черный безмолвно пялится на него своим пустым взглядом, а потом нежно сжимает его руку. До этого момента Зеленый не понимал его. Правильно. Если на этом корабле есть кто-то или что-то, способное превратить человека в получеловека, а единственным его укрытием является вентиляция, то они не должны разглашать подобную информацию. Зеленый медленно усваивает информацию, но он не глупый. Зеленый поворачивается к Черному, немного наклоняясь в его сторону, пытаясь выразить некую солидарность. «Мы ведь в одной лодке.» — Извини, все это просто… — Чересчур, — соглашается Черный и поворачивается к группе. — Я знаю, что все это время Зеленый был со мной. Но где были остальные? Оранжевый, Красный, Белая, Желтый и Коричневый переглядываются. Может быть у Зеленого разыгралось воображение, но кажется, что все они отодвигаются друг от друга, увеличивают расстояние. Это поражает его: один из этих людей — убийца. От того, что происходит дальше, у него начинает кружиться голова, он почти отключается. Оранжевый и Желтый были вместе в навигации, Коричневый видел Белую в электричестве. Черный видел Красного до того, как нашел Зеленого. На мгновение кажется, что ничего из этого не выйдет, пока в минутной тишине Красный не обратился к Зеленому: — Ты нашел тело, верно? А Черный нашел тебя… позже? Все остальные поворачиваются к нему и ждут ответа — да ни за что. — Да, как я уже сказал, мы встретились в- — Он в порядке, — снова вмешивается Черный. — Мы можем закончить этот разговор? Белая начинает успокаивающе жестикулировать: — Верно. Давайте просто закончим нашу работу и запустим корабль. Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше. — Ага, — бормочет Оранжевый. Коричневый, который практически не произнес ни слова за все это время закивал. — По парной системе? Я пойду с… — он оглядывается, — думаю, с Оранжевым. Они разделяются по двое. Зеленый не беспокоится об этом, ведь Черный все еще стоит в нескольких сантиметрах, это кажется само собой разумеющимся. Когда команда расходится, Черный безмолвно направляется к хранилищу, а Зеленый следует за ним, держась как можно ближе, стараясь не создавать неудобств. Скелд — не совсем первоклассный корабль. Он чистый, но на таком же уровне, как и все другие корабли, тут нет грязи которую нужно убирать ежедневно. Часть краски на надписях начинает отслаиваться. Все выглядит немного заброшенным, то что раньше казалось милым, теперь чувствуется иначе. Коридор кажется слишком длинным, а Зеленый продолжает ощущать кровь в своем сознании, все время ожидая увидеть, как она растекается по узорчатому металлическому полу перед Черным. Здесь так тихо. Всегда ли было тихо? Когда они входят в хранилище, верхний свет начинает часто мигать. Черный останавливается, когда замечает, как Зеленый делает пол-оборота, чтобы проверить, что происходит у него за спиной. Тот накатывается на напарника и из него вырывается легкий панический звук. — Извини, просто немного нервничаю… Черный хватает его и одним движением затаскивает в комнату с открытой дверью, прижимая к стене. Он быстрый. На этот раз Зеленый не кричит, сохраняя остатки гордости, даже когда Черный наклоняется так близко, что их шлемы почти соприкасаются. — Никто не должен знать о вентиляции. Никто. Зеленый кивает настолько оживленно, что кажется, сейчас выпрыгнет из костюма: — Да, да. Конечно. Черный отпускает его, откидываясь на стену, и когда снова начинает говорить, его голос становится мягче, добрее: — Ты — единственный человек на этом корабле, в котором я уверен. Ты не убивал ее. Не наделай глупостей. — Да, чел, конечно, — говорит Зеленый сквозь непроизвольную улыбку. «Это наш секрет» — он решает не добавлять. На удивление, из них получилась неплохая команда. Черный стоит на стреме, пока Зеленый проверяет проводку в хранилище и берет с собой запас топлива. Тишина корабля не кажется такой зловещей, когда есть с кем ее разделить. — Это твоя первая миссия? — спрашивает Зеленый. Черный тихо посмеивается: — Нет, — отвечает через мгновение и больше ничего не говорит. Он классный. Такой, как есть. Некоторые люди кажутся классными даже через этот дерьмовый скафандр и огромный шлем. Краем глаза Зеленый пытается оценить рост Черного, тот явно выше. Ранее он мельком увидел его лицо, сквозь мутное стекло шлема, хотя оно и было спрятано под туманным покрытием. МИРА настаивают на том, что это стекло — единственное, что стоит между хрупкой слизистой оболочкой человеческого тела и смертельной радиацией — немного банально в ретроспективе, что при обстоятельствах с делением пополам и всем прочим, он определенно разглядел нос. Верно? Нос. Конечно. Такой, хороший, отличный нос. Он украдкой бросает еще один взгляд, пока наполняет очередную канистру с горючим, и еще один взгляд пока они идут к двигателям. — Хватит, — говорит Черный. — Я имею ввиду, перестань на меня пялиться. Ой, он должно быть смущен. В любом случае, они вышли из электричества. Всегда есть что-то, что нужно сделать, задания для выполнения. Черный кивает в сторону двери: — Я послежу. — предлагает он, и это уже что-то. Работа с электричеством всегда вызывала у Зеленого приступы раздражительности. Однако, он был слишком недогадлив, чтобы просить партнера. — Предыдущие твои миссии были такими же? Держу пари, не настолько захватывающие. Из-за двери доносится уклончивое ворчание. Зеленый продвигается. — Как ты вообще нашел вентиляционные отверстия? Тишина. — Знаешь, что странно? Мне всегда было интересно, кто же перерезает все эти провода, понимаешь? Это странно, да? — Черный не отвечает, и Зеленый начинает смущаться, — Или это что-то типа космических крыс? — все еще ничего, — Я думаю, ты видел и похуже, да? — на этот раз, молчание является своеобразным ответом. Когда Зеленый закончил, то обнаружил Черного за дверью, выглядящего примерно так же, как и до этого, но на его костюме виднелось мокрое пятно. — У тебя тут что-то, — указывает Зеленый на грудь напарника. — Это… масло, ну ты понимаешь. С задней оси. Распределитель. — он указывает рукой на панель на стене, которую Зеленый считал дополнительным мусоропроводом, но, очевидно, ошибался. — О, спасибо, — он резко становится серьезным. — Иногда мне кажется, что я единственный, кто действительно заботится о том, чтобы вывести нас всех отсюда живыми, понимаешь? Друг, который охраняет тебя и выполняет свои задачи — действительно хороший друг. — Черный выглядит озадаченным такой признательностью, как, в общем то, и любой другой человек в этом скафандре. — Двигатели дальше? — Конечно, да. Пойдем. — Черный снова хватает его за руку. Удобно. Хотя Зеленого это беспокоит все меньше и меньше. Его утаскивают в направлении реактора. Примерно в десяти шагах от двигателей огни становятся красными и низкий гул сирены оповещает о-… чем-то? О чем то плохом. Ничего хорошего… Черный рывком останавливает их обоих. — А это еще что такое? Черный не отвечает, и это первый раз за все время, что они знакомы, когда он казался неуверенным. Но они знали друг друга полтора дня, так что… Это как целая жизнь в космическом измерении времени, типа того. Время в космосе работает иначе, по крайней мере, Зеленый так запомнил. — Это реактор, — наконец произносит Черный. Менее панически, более обиженно. — Ядерный реактор? Типа… двигатель? — Нет, тот, что в столовой. — В столовой есть реактор? — Нет. Пойдем. Это была короткая пробежка, но что-то в мигающем красном свете, ощущении неминуемой смерти и тридцати килограммах снаряжения заставляет его задыхаться, а внутреннюю часть шлема — запотеть к тому времени, когда они добираются до реактора. Черный толкает его вправо и бежит к сканеру слева. Никто не объяснил Зеленому, что снять отпечатки пальцев можно и через перчатки. Когда они поместили руки на панели, те начали мигать, а лампы снова загорелись успокаивающим белым светом. Зеленый упал на ограждение рядом с Черным. — Что случилось? Что это было? — Саботаж. — Саботаж? Подожди, кто-то действительно хочет, чтобы мы умерли? Черный бросает на него взгляд, пронзающий даже сквозь шлем. Возможно, в глубине души он решил, что Розовая заслужила все это за то, что не убирала за собой после ужина, когда знала, что Зеленый в тот день был дежурным по столовой. Это имело своего рода космический смысл. — Ох, чел… — Зеленый хватает себя за голову в попытке снять шлем, потому что единственное, что хуже, чем сходить с ума на космическом корабле — сходить с ума в шлеме на космическом корабле. Черный наклоняется и неловко похлопывает его по плечу. — Наверное, все будет хорошо, — монотонно произносит он. Не успел он закончить фразу, как снова замигали красные лампы. По кораблю разносится голос: «Труп в столовой.»***
Зеленый свисает с руки Черного всю дорогу, отказываясь притворяться, что ему не страшно. Он немного трясется и продолжает оборачиваться на ходу, чтобы проверить, есть ли кто-то сзади. Почему-то Черный все еще предельно хладнокровен. — Чего ты боишься? В коридоре с тобой ничего не случится. — Откуда ты знаешь? — Ведь я здесь, — говорит он, будто Зеленый тупой, и это вполне оправданно, но затем добавляет: — Никто здесь не настолько глуп, чтобы атаковать двух человек сразу. Ой. Верно. Когда они добираются до столовой, Красный и Белая уже там. Оранжевый споткнувшись вбегает через несколько мгновений, явно запыхавшись. — Что произошло? Красный, которому каким-то образом удалось показать, что он закатил глаза не двигаясь, начал: — Я нашел расчлененный труп Желтого в связи. Кто-то пытался спрятать тело за дверью. Отвратительно. — Оно снова разрублено пополам? — спрашивает Зеленый. Никто не отвечает. Черный хлопает себя ладонью по лицу: — Зеленый, какого хрена, боже? — Я просто спросил! Это кажется важной информацией. Оранжевый смотрит куда-то между ним и Черным. — Где ты вообще был? — Он был со мной все это время, — говорит Черный скучающим тоном, будто все это — обычная работа и все они в полнейшей безопасности. — Тогда откуда мне знать что это не вы оба? В ответ Черный просто указывает на Зеленого, будто отвечая этим на все возникшие вопросы. Отчасти, даже трогательно, что он так сильно верит в это. — Все что я знаю — это провода, чел. — говорит Зеленый, чтобы поддержать его. Оранжевый пожимает плечами, а затем оглядывает стол. — Подождите, — говорит он, — а где Коричневый? Его нет в комнате. Зеленый вытягивает шею к двери, просто чтобы убедиться, но нет. Его нигде не видно. Белая оглядывает комнату. — Разве… разве вы не должны были ходить вместе? — Ну да, но он должен был сделать что-то в навигации, пока я разбирался в щитах. Одновременно они поворачиваются в сторону двери, ведущей на главный мостик, который освещен так же хорошо, как и столовая, но внезапно кажется темным и зловещим. Этого просто не может быть. Как они умудрились потерять половину экипажа за несколько часов? Конечно же, отрядом из пяти человек в шеренге они продвигаются к выходу. Черный замыкает цепь и это единственное, что удерживает Зеленого от абсолютной паники. Как только они поворачивают за угол, показывается труп. Этот не разорван пополам, а просто истек кровью из, по всей видимости, не менее пяти колотых ран сбоку его костюма, что кажется чрезмерным. Зеленый вжимается в Черного и сминает переднюю часть своего костюма, есть пределы тому, с чем человек может справиться за один день, не нуждаясь в объятьях. Оказывается, что полтора трупа, сломанный реактор и бардак в столовой — его предел. В любом случае, у кого мог быть зуб на Коричневого, он же был единственным, кто всегда выбрасывал мусор? Черный, кажется, на мгновение ошеломлен подобным контактом, но все же, возможно неохотно, кладет руку на заднюю часть шлема Зеленого. По крайней мере, есть одна вещь, в которую он все еще может верить на этом корабле. Остаток благоразумия. — Кто мог сделать это? — спрашивает Белая, ее голос звучит отчаянно. — Оранжевый, почему ты отпустил его одного? — Да, почему? — поддерживает Красный. — Мы должны были быть партнерами, — стонет Зеленый. — У нас была система, чел… — Кстати, где твой партнер, Белая? Ах да, у тебя же его не было. Слишком хорошо сложилось для нас, да? Всегда так стараешься- — Я думаю, это был Оранжевый, — говорит Красный, прерывая его тираду. Черный кивает, Белая пожимает плечами, соглашаясь. — Трое — уже толпа. — Нет, ты что дурак? Вы серьезно? — Оранжевый пятится к стене. Стене с дверью шлюза.***
— Поверить не могу, что это был он. Не могу поверить, что он убил трех человек. Трое мертвы, чел. — Ага, — вздыхает Черный. — Довольно невероятно. — Но теперь-то мы в безопасности. Черный останавливается в коридоре перед ним и впервые выглядит действительно уставшим, будто до него так и не доходит. Зеленый шагает к нему и оказывается достаточно близко, чтобы взять его руку в свою, говорит так тихо, насколько позволяет шлем: — Все будет хорошо. Я знаю, что все это… безумие, но ведь мы друг друга знаем. Это что-то, да? Вместо ответа Черный вздыхает, а затем говорит своим старым-добрым монотонным голосом: — Какие еще задания у тебя остались? Он не проверял проводку в охране, но это было последним из его списка. Черный следует за ним, на шаг позади, молча наблюдает, как Зеленый снимает панель со стены и начинает скручивать провода. Этот ремонт, предназначенный для возвращения корабля в штаб-квартиру МИРА, ни на что не влияет, здесь нет ничего, что могло бы подготовить корабль к путешествию — эквивалент запасной шины, просто выигрывающей время. Раньше он любил подобные ремонтные работы, но теперь каждый раз, когда он сталкивается лицом к лицу с панелью, кажется, что когда он обернется, он увидит тело Черного, лежащее на полу в луже собственной крови. Теперь Зеленый ощущал ее еще чаще, заполняющую пространство между ними. Краем глаза он смотрит, как Черный прислонился к столу, скрестив руки на груди, наблюдает за ним. Все еще живой и здоровый. И тут его взгляд падает на движение на экранах слева. Камеры видеонаблюдения. Движение — две фигуры, которые могут быть только Красным и Белой. Вернее, движется только Красный, Белая же смотрит в сторону панели на стене, за пределами навигации. Парень приближается к ней. Это происходит слишком быстро, камеры не могут уловить такую частоту кадров. В один момент Белая стоит, а в следующий — оказывается на полу в луже того, что может быть только кровью, льющейся по ее костюму и растекающейся по полу. «Ох, блять.» Зеленый отшатывается от панели с проводами и опрокидывается в коридор, забыв о дополнительном весе снаряжения за его спиной. Было бы больно, если бы сейчас это имело какое-либо значение. Черный наблюдает за ним, затем поворачивается к экранам, но Красный уже успел убраться из поля зрения камер. Он ничего не говорит, стоит неподвижно. Даже когда вентиляционное отверстие в углу комнаты издает скрипучий звук и решетка начинает подниматься. Красный вылезает наружу и делает это так просто, так утонченно, как отслаивающаяся краска на стенах коридора, как разбросанные по полу электричества провода, что-то столь же обыденное и столь же неправильное. — Ты? — спрашивает Зеленый. Красный наклоняет голову, а затем смотрит на Черного, который больше не опирается на стол, но все еще не двигается. — Ну, молодец, придурок. Теперь у нас есть запасной. Запасной. Зеленый смотрит между ними, пытаясь понять что это значит, в то время как Красный тянется к рюкзаку за своей спиной. — Не надо, — говорит Черный и становится перед Зеленым, что возможно успокоило бы его раньше, но не в этой ситуации. — Не надо чего? — Красный фыркает, — Это свидетель. Боже, я не могу поверить в это дерьмо, — бормочет он и вытаскивает что-то, похожее на нож, щелкает выключателями сбоку, и, о, вот как он разрезал тела пополам. Зеленый оцепенел. Этого просто не может быть. Он с ужасом наблюдает, как Красный поворачивается к нему, слегка пожимая плечами, что можно считать почти извинениями, делает шаг вперед… — Подожди! Ты можешь просто… просто ответить на один вопрос? Красный подкидывает лезвие в воздух и ухмыляется: — Если это «за что», то, конечно, все из-за денег. Прости, что разочаровал. Ничего личного. — Нет, не этот. — Зеленый глубоко вздыхает и думает об этом. Думает, какими он хочет слышать свои последние слова, хочет, чтобы они были его последней толикой правды в этом мире. — Что ты сделал со второй половиной тела Розовой? Мертвая тишина. Шлем Красного сдвигается в сторону Черного. — Я не знаю. Что ты сделал с ее телом? — Сбросил в вентиляцию. Если бы Зеленый уже не лежал на полу, то он бы упал. — В вентиляцию, в которой мы были? В нашей вентиляции? Черный снова кладет руку на лицо, а Красный медленно опускает нож: — Он видел тебя в вентиляции? И ты ничего мне не сказал? — Я думал, что это была наша тайна! — Зеленый ударяет кулаком по полу. — Ладно, ладно, — говорит Красный Черному. — Ты идиот. Думаю с вопросами и ответами хватит. Ты хочешь закончить это, убрать свой беспорядок? Черный убирает руку с лица. — Да, хорошо. Зеленый сглатывает, когда тот вытаскивает нож из рюкзака на своей спине, и понимает, что раньше ошибался. Вот как можно разрезать человека пополам. Это действительно с самого начала был он. И этот нож. С самого начала. Но почему? Ему нужно больше времени, чтобы задать еще один, последний вопрос. Почему не он? — Ты мог бы убить меня десятки раз, — тихо говорит Зеленый. — Почему ты позволил мне жить? Черный снова тяжело вздыхает. — Хотел бы я знать. — говорит он, затем поднимает нож и вонзает прямо в шею Красного. Они оба смотрят, как Красный кладет руку на кровоточащую рану и пытается сказать что-то, что звучит довольно неуместно, медленно оседая на пол. Он дергается, истекая кровью. Черный подает Зеленому руку, чтобы тот смог встать и избежать всего того беспорядка на себе: — Давай выбираться из этого дерьма. — впервые он звучит не монотонно, не скучающе или устало, а, возможно, слегка возбужденно. Зеленый сжимает его руку, когда Черный обходит тело и выводит его за дверь. — Так, все это время ты был двойным агентом? —… Конечно.