Она боится темноты.

Осень. Лучи солнца играют в догонялки на сухих, золотых и багровых листьях. По небу медленно плывут белоснежные облака. Соня с тяжелейшим рюкзаком тащится к Алине. В её рыжих волосах прогуливается прохладный ветерок. Чтоб ещё раз она захотела прогуляться по улице перед туром с рюкзаком! Поднимаясь по лестнице, Соня раз пять чуть не упала. Опустив палец на кнопку звонка, ей практически сразу открыли. — Привет. — Алина пропустила свою подругу в квартиру и обняла её. — Привет. — ответила на объятия Сомусева. — О, Саня, привет. — рыжеволосая взяла на руки кота. — Раздевайся, проходи. Что-нибудь будешь? — наигранно произнесла Олешева, пытаясь состроить из себя «добрую домохозяйку». — Конечно, разумеется, мне пожалуйста зелёный чай с бергамотом и одним выращенным в Норвегии листиком мяты и конечно же мои любимые пироженные со стола самой королевы Англии. — таким же голосом ответила гостья и они обе звонко рассмеялись. " — Какой же у неё потрясающий смех.» — пронеслось в голове у хозяйки квартиры. Она уже давно поняла, что чувствует, что-то большее, чем просто дружбу к этому потрясающему человеку. Она пыталась рассказать об этом ей, но как назло постоянно случался облом. То хмурый с кокосом припруться бухать, то мама позвонит и так далее. Уверенности было маловато, но всё же. Даже если у них были поцелуи, то это всё было по пьяни и конечно же в шутку. Но только не для розоволосой. Для неё эти моменты были особенными. Она могла почувствовать эти губы с привкусом мальборо и ванили на своих. В этот раз она всё-таки хочет ей признаться. — Я пойду упакую последнюю пару футболок, а ты пока… хз, что-нибудь поделай. — уходя сказала Алина. Собрав последние вещи Олешева решила узнать где там шляется Соня. Рыжеволосая же сидела у открытого окна на подоконнике и держала в своих бледных пальцах сигарету. Она размышляла обо всём и даже не заметила, как барабанщица подошла к ней и тоже закурила. Как показалось розоволосой в этот момент, что самое время рассказать о своих чувствах к уже давно не просто «подруге». — Сооонь, — протянула Алина. — я кое-что хочу тебе сказать. Сомусева выбросила окурок в форточку, повернулась к подруге и посмотрела прямо в её голубые глаза, как бы показывая свою заинтересованность. — Я не знаю, как так вышло и вообще я пойму если ты не захочешь со мной общаться, — в непривычной для себя манере затароторила Олешева. — Алин, успокойся, я никуда от тебя не уйду, — рыжеволосая положила свои холодные пальцы на плечо девушки. — Я давно хотела это сказать, но всё как-то не было подходящего момента, — о, нет, Алин, подходящих моментов было очень много, но ты выбрала именно этот, — Сонь, ты мне давно нравишься и не как подруга, ты просто потрясающая, всё в тебе идеально. И я конечно же понимаю, что это может быть не взаимно, поэтому заранее говорю, что в любом случае я хочу продолжать с тобой общение, не смотря не на что. Вокалистка всё это время терпеливо слушала каждое слово. Кто же знал, что Алина испытывает к ей тоже самое, что и она. Вместо всех слов, рыжеволосая максимально сократила расстояние между ними и соприкоснулась с губами Олешевой. Та от неожиданности сначала растерялась, но быстро придя в себя стала отвечать на поцелуй. Он был полон нежности, давно копившихся чувств и конечно же неиспорченой девичьей любви. — Это было вместо «да, ты мне тоже нравишься», — оторвавшись из-за нехватки воздуха от губ Алины, прошептала Сомусева. — Главное, чтобы твой муж депутат не о чём не узнал. — пошутила свою супер искромётную шутку барабанщица. Они тихо рассмесялись. *** И вот уже последний город, последний концерт. Приблизился к самому концу их тур. Группа сейчас находилась в Перми в гостинице. Завтра из ждёт полный разъёб, а сейчас Алина во влоге обозревает их совместный с Соней номер. Кокос и Хмурый скорей всего уже спят. — Вот тут вот у нас две двуспальные кровати, — - параллельно подходя к окну, чтобы показать вид, говорит розоволосая. — И мы не будем спать вместе? — грустным голосом спросила Сомусева. — Сдвинем и получим четырёхспальную кровать. — решила Олешева проблему и задумалась. Она вспоминала, как во всех турах, в каждом городе они сдвигали кровати и рыжеволосая ночью постоянно прижималась всё ближе к ней из-за того, что боялась темноты. Выключив камеру она действительно приступила к действиям. И пока вокалистка была в душе она сделала перестановку. — А ты не шутила? — выходя спросила Соня. — Конечно нет. И вот они уже лежат в двоём в обнимку на гигантской кровати. Через окно в номер просачивается октябрьский ветерок. — Я тебя люблю. — шепчет Соня в шею розоволосой, обжигая её своим горячим дыханием. — А я тебя. И обе не просто представляют, они ощущают насколько важны всё же эти слова. От них тепло разливается горячими потоками по всему телу. От них мурашки проходятся по спине. От них внутри разгорается счастье…