Наслаждение

Что есть наслаждение? В различных религиозных писаниях, в том числе и в Библии, наслаждение - это грех, который привел к разложению души человека, к его падению и изгнанию из райских садов. Наслаждение - это табу. Наслаждение, по мнению Короля Героев, это сила - сила, которая дарует освобождение, истинную свободу от оков морали, веры и предрассудков. То, к чему люди стремятся и должны стремиться. А что насчет ее? Что значит наслаждение для Жанны д'Арк? Должна ли она следовать религиозным устоям, как всю свою жизнь? Или здесь и сейчас, отдаться сладким речам этого красноглазого "Дьявола" и познать что-такое, это наслаждение? В этой старой церкви, все решиться... ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Грубое, хриплое дыхание нарушало густую тишину ночи. Их губы слились в плотской, распутной потребности. С каждым укусом и с каждым толчком языка все глубже в пещеры ртов друг друга, их губы краснели и пухли. Их борьба началась. Два героических духа, сцепившись в пылу битвы, упрямо отказывались уступать друг другу. Рулер пошла в наступление, обвив руками шею Золотого Арчера, притянув его к себе и преградив путь яростными поцелуями. Арчер, как опытный любовник, использовал их нынешнее положение, чтобы охватить ее затылок и погрузить свой язык еще глубже. Они сражались долго и упорно, как подобает воинам, привыкшим к сражениям. Наконец они закончили свой страстный поцелуй, чтобы вздохнуть немного воздуха. Рулер тяжело дышала, ее лицо пылало, а разум пылко желал продолжить. О, как были грешны ее мысли. Она всем своим естеством желала, чтобы златовласый "демон" продолжил манить ее к падению во грех. По горящему, похотливому взгляду Арчера, она поняла, что он желает этого больше, чем она сама. Его рука погладила ее по щеке и она почувствовала, как от его ладони, исходит незнакомое ей тепло. Она задрожала. Прикосновение Дьявола. Истинного искусителя. Шумерский король молча схватил ее за руку и повел в темноту. Даже в темноте он уверенно шел, с королевской гордой осанкой, пока не открылась дверь. Комната была тусклой и простой. Высокие пыльные полки с книгами тянулись вдоль стены, напротив их потрескивал, оранжевым пламенем, камин. Почти в середине комнаты, стоял бархатный красный диван. А на полу лежал мягкий на вид, ковер из неопределенного меха. Они вдвоем вошли в комнату, где Рулер, тут же, как попало, сбросила туфли и носки. Затем за ними последовали пиджак и юбка - небольшая куча одежды, образовалась там, где она ее бросила. Гильгамеш наблюдая за ней, хитро усмехнулся. Однако под весельем скрывалось неудержимое желание - завладеть, подчинить, использовать... О, действительно, как сладок запретный плод!!!! Было опьяняюще видеть, как она стоит в одном только нижнем белье и рубашке с этим восхитительным, огромным вырезом на ее спине, открывающий вид на обнаженный позвоночник и командные печати Рулера. Белый шелк льнет к ее коже, подчеркивая ее изгибы и соблазнительные формы, которые он, несомненно, изучит в деталях. Они стояли близко и он потянулся руками к ее рубашке, касаясь своими пальцами пуговиц рубашки. Он медленно начал расстегивать ее. Вдруг он остановился, меняя тактику и начал медленно ласкать ладонями, ее шею и руки. Фиалковые глаза француженки внимательно наблюдали за его движениями, сердце бешено колотилось, каждая красная отметина, оставленная от его прикосновения горела. Она жаждала большего. Она хочет, чтобы его руки лежали на ее талии, а голодные губы касались ее губ. Король Героев этого делать не спешил. Он дразнил ее, испытывая терпение Рулер. Одну мучительную пуговицу за другой, он теребил и задерживал пальцы на ее коже. Когда он добрался до последней пуговицы, ее терпение лопнуло. Она схватила его лицо, ее рот быстро пожирал его. Она голодна от ярости и возбуждена болью. В этом страстном ударе, Гильгамеш расстегнул последнюю пуговицу. Вскоре рубашка была снята и брошена в кучу забытых вещей. Он протянул ее ближе, их кожа вспыхнула, когда они прижались друг к другу. Волна электричества прошла сквозь нее, когда его горячая ладонь коснулась ее обнаженного плеча. Она распалялась от каждого прикосновения. Боже, как это было хорошо. ЕЩЕ. Она хотела большего. Его руки исследовали ее начиная сверху и опасно продвигаясь в вниз. Он нежно гладил ее белую, обнаженную кожу, когда их губы снова соединились. Жар затмил ей глаза, желая почувствовать его тело, она потянула его за черную кофту, продолжая их битву губ. Гильгамеш усмехнулся ее порыву. Он быстро схватил ее за талию и прервал поцелуй, чтобы потом укусить девушку за ключицу. От неожиданности блондинка отшатнулась назад, увлекая собой Гильгамеша. Ковер смягчил их падение. Теперь он навис над ней, раскинув руки по обе стороны ее головы, поймав ее в ловушку, словно хищник, поймавший свою добычу. Его красные глаза озорно сверкнули. "Наберись терпения, Рулер" - он практически мурлыкал - "Скоро ты сможешь продемонстрировать свою силу мне". Она нахмурилась. Она не хотела, чтобы ее так называли, не в данный момент: "Жанна... зови меня Жанна". Гильгамеш наклонился вперед, его губы коснулись ее уха и хриплым, знойным голосом, прошептал: "Как пожелаешь... Жанна". Уши и щеки Жанны покраснели. Часть ее была оскорблена тем, что ее христианское имя было запятнано "демоном в человеческом обличии", но она, несомненно, была возбуждена от этого. Ее тело содрогнулось от того, как шумерский правитель прошептал это. Она была мокрой и возбужденной. Ему следовало бы поспешить и овладеть ей. Ей было стыдно за эти мысли, за эту безвольность, но если он попросит ее душу за это - наслаждение, за желание которое он испытывал к ней, она охотно расстанется с ней. Видя как раскраснелось ее лицо, Гильгамеша охватило желание заставить ее покраснеть еще больше. Он продолжил атаковать ее ключицы - посасывая, облизывая, пробуя ее сладость. Она издала стон. Он целовал ее, осаждая ее шею и лаская руками ее живот, но этого было недостаточно. Удовольствие наполнило ее, когда он обхватил ее большие, упругие груди, отказываясь от какой-либо нежности, когда сжимал и разжимал их. Она восхитительно чувствовались в его ладонях, но больше всего он желал нижнюю часть ее тела. О, божественно! Ее попка была идеально круглой и упругой, развитой за годы ее боевой славы. Король пришел в восторг и крепко сжал ее, отчего с ее губ сорвался еще один стон. Манящие стоны и то, как Жанна реагировала на его прикосновения, доводили его до безумия. Он не станет долго мучить себя этой прелюдией. Он раздвинул ее мокрые ноги и наклонился к ней с предвкушением, смешанным с похотью. Видя тяжелое предвкушение на ее лице, хитрая сторона короля отодвинула это желание. Он хочет поиграть еще немного. Сначала он ставил два пальца, дразня ее там, наслаждаясь тем, что не приступил сразу к тому, что она больше всего хотела. Раздраженная его явным поддразниванием, Жанна все же застонала и потянула его за золотые волосы. Гильгамеш вставил третий палец и начал двигать их. Он изучал ее, ее глаза были закрыты, лицо напряжено и он чувствовал, как она двигается в такт его пальцам. Такое прекрасное зрелище. Он терпеливо ждал, когда она кончит, когда она в полном экстазе, будет смотреть на него. Затем она простонала: "Г-Гилга-а..." - послышалось из ее уст, когда она хотела прошептать его имя. Хе хе. Женщины словно стервятники, всегда слетались к красивому и богатому королю. Гильгамеш никогда не испытывал недостатка в обществе женщин. Однако они были скучны и однообразны, ни одна из них не задерживала его внимания дольше, чем на одну ночь. И он никогда не позволял им произносить его имя. Он был королем, на две трети БОГОМ! Это преступление, караемое смертью - не обращаться к нему, должным образом. Они не имели ни права, ни привилегии произносить его имя. Тем более стонать его. Он позволил быть Жанне, исключением. Девушка, проклятая своим бременем и обреченная на неудачу. Непоколебимая своих убеждениях и та, кто носила на своих плечах, надежды тысячи людей. Услышав ее хриплый голос, Гильгамеш наконец-то потерял самообладание. Жанна была на грани оргазма. Интенсивные движение его пальцев заставляли ее содрогаться. Но потом Гильгамеш резко убрал их. Она открыла глаза и сердито посмотрела на мужчину, который приподнялся, потянувшись к брюкам, где была заметна выпуклость. Прежде чем девушка успела выругаться, он снял с себя брюки и нетерпеливо раздвинул ноги Орлеанской девы еще шире. Он расположил свой член так, что он терся о ее влажный проход. Он посмотрел в ее глаза, цвета королевских аметистов, все еще сердитые и ждал ее ответа. Она кивнула на его молчаливый вопрос и он с удовольствием вошел в нее. Его "меч" был велик для нее, она вздрогнула, когда он впервые вошел в нее. Наслаждение от боли было неописуемым. Можно сказать... небесным. Если у Гильгамеша была, хоть капля джентльменского такта, он бы вошел в нее медленно и позволил ей привыкнуть к нему. Но Гильгамеш никогда не был благородным рыцарем, нет. Он был КОРОЛЕМ, ВЛАСТИТЕЛЕМ! Тот кто правил миром и владел всеми его сокровищами. Он воплощение самой силы, а секс тоже был силой. С самого начала он был груб, нанося один мощный удар за другим. Она просила избавить ее от боли, которую принесла ее жизнь и разочарова́ния от того, во что верила. Хе, он с радостью поможет ей. Неспешный и выносливый выигрывает гонку. Он хотел насладиться ее меняющимся выражением лица, особенно тогда, когда оно умоляло о большем. Его садистская натура жаждала ее полного смирения. Король Героев изменил их положение так, что нога девушки была закинута ему на плечо. Она прижалась к его шее, пока он продолжал свой уверенный, но медленный темп. Хотя он чувствовала себя ошеломляюще хорошо, она была не удовлетворена. Он сдерживался. "Дьявол" должен был выполнить свою часть сделки. Требовалось большее, чем это, чтобы освободить ее от накопившиеся печали и гнева. В знак протеста она укусила его за плечо, до крови. "Я вовсе не хрупкая кукла" - зарычала она, уткнувшись лбом к кровоточащему укусу на его плече - "Или это все, на что способен Король Героев?" Шумер остановился, на его лице отразились шок и раздражение, но потом он рассмеялся. Свирепость воительницы. Он и не должен был ожидать, что она так просто сдаться ему. Честно говоря, он был бы разочарован, если бы она просто смиренно лежала. Его страстное желание к этой стоической и загадочной деве только росло. Остается только одно - доказать, что она ошибается. Он резко врезался в нее с такой силой, что в ее аметистах заплясали белые пятна. Он ускорил темп, ее тело было потрясено и хищно опустошено его телом. Мысли Жанны были полностью заняты эйфорическим наслаждением от боли. Он был в ней, контролируя каждое движение их тел, пока она царапала его спину. Вот его сила и о, Господь Всемогущий, она тонула в ней. Вскоре они достигли своих вершин и она почувствовала, как его горячее семя проникает в нее. Их мускулы расслабляются, тяжело дыша, будто они соревновались в интенсивном спарринге, они лежали, растянувшись на ковре. Грудь Жанна вздымалась и опускалась в такт биению ее сердца. Она убрала мокрую челку со своего вспотевшего лба и посмотрела на своего любовника. Гильгамеш, хоть и тяжело дышал, все еще выглядел презентабельно: его кожа горела, золотистые волосы были мягкими, слегка взъерошенные и зачесанные набок. Она нахмурилась, глядя на нее. Вот она, голая и потная и вот он, почти нетронутый и почти полностью одетый, если не считать поспешно брошенных штанов. Она поджала губы, слегка раздосадованная его безупречной внешностью, но несомненно привлеченная его красотой. Не важно, Дьявол ли он или Бог, эта красота не предназначена для простых смертных, ей нельзя насладиться без ужасных последствий. Но несмотря на это, она продолжит тонуть во грехе. Уже поздно повернуть назад и главное... не хочется. "Теперь... теперь моя очередь показать силу" - сказала девушка, когда взобралась на короля и оседлала его. Он улыбнулся и потянулся, чтобы крепко схватить ее сзади, но она перехватила обе его руки. "На этот раз, Гильгамеш... в моих руках контроль" - сказала она, прижимая его руки к бокам. То, как она произнесла его имя, заставило его напрячься. Что же, он позволит этому и будет внимательно наблюдать: "Хорошо, покажи мне ее. Покажи мне свою силу". В его красных глазах, она видела огненные озера ада. В них души грешников, душераздирающе кричали и плавились в агонии. Крики и мольба звенели в ее ушах, и она могла представить себя там, тонущей среди них, на радость Люциферу, который проклял ее за ее самоуверенность. Но вместо страха, она чувствовала... головокружение, предвкушение. Если ей это предначертано, то ей не нужно больше об этом переживать. Это не имело значение. Все теперь не имело значение. Это означало только одно. Она свободна... свободна от своего долга, от своих страхов, от ответственности. Чистая, неподдельная свобода. В эйфории этого откровения вспыхнула страсть. Гори. Желай. Наслаждайся. Вот она... сила. Жанна схватила его за воротник белой рубашки и без малейших усилий разорвала ее. Обнаженные и теперь на равных условиях, она блуждала руками по его голой груди, как ей было угодно. Ее руки сами собой, делали то, что хотели. Ее язык, жадный до его губ, вошел в его рот. В то время по руки блондина нежно ласкали ее задницу, она таяла, поглощенная поцелуем, страстным и глубоким. Он будто мог считать ее мысли, покусывая ее губу здесь, углубляя свой язык там. Жанна страстно желала его, но сейчас она больше всего хотела наказать его. Он играл с ней, резко остановив ее кульминацию. Игривые мысли поселились в ее голове. Теперь она заставит его пожалеть об этом. Блуждающие руки продолжали блуждать в вниз, пока не встретились с его возбужденным членом. Сначала она коснулась пальцами его кончика, по телу короля пробежала дрожь. Он прервал поцелуй и открыл глаза. С застенчивой улыбкой, она усыпала его грудь нежными поцелуями. Гильгамеш начал постанывать. Как же сильно можно довести человека до экстаза, простыми прикосновениями губ. Даже если человек, на две трети бог. Жанна наслаждалась этим, силой манипулировать кем-то одним лишь прикосновением. Святая прекратила затяжные поцелуи и вместо этого обернула его член своей ладонью, начав покачивать ее. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Упиваясь этим, глаза Гильгамеша закатились, ее ловкие пальцы играли с ним, как скрипач на своей скрипке. Он застонал. Скорость увеличивалась, а он был уже близко. Почти - почти и... все резко оборвалось. Он открыл глаза и внимательно посмотрел на самодовольную улыбку на лице француженки. "Никто не ценит насмешек, Жанна" - прорычал он, разгоряченный и недовольный. Наглая улыбка не сходила с ее лица. Она тоже была разгорячена, но могла продержаться еще немного. Гильгамеш понял ее послание. Он немного приподнялся, внимательно наблюдая, как она опускается на него. Он ожидал чего-то горячего, страстного и грубого. Но увы, у нее были свои планы, она доводила его до безумия медленными поворотами бедер и мягкими покачиваниями. Как он попытался контролировать их скорость своими руками, Жанна не сдвинулась с места. Она полностью контролировала ситуацию. "Черт возьми, Жанна, ты это специально, да?" - он зашипел на нее. Не обращая внимания на его недовольство, она медленно и чувственно двигала бедрами. Это было возбуждающе, но медленно, МУЧИТЕЛЬНО МЕДЛЕННО! Как будто она держала приз прямо перед ним, но он не как не может до него дотянуться. Видя его агонию, Жанна даже хихикнула. Она наклонилась к его уху и прошептала: "Тогда умоляй меня, Гил". Ирония - жестокая дама. Великого садиста заставляли просить милостыню. Гильгамеш не знал, что он хочет больше всего сейчас - убить ее за дерзость или трахнуть так сильно, чтобы ее тело вбилось в пол. Последнее, скорее всего. Он король, черт возьми! Все в этом мире принадлежало ему. И просить было сродни преклонению к крестьянину. И теперь она хочет, чтобы он умолял? Это просто смешно! Нелепо! Или не совсем нелепо, в такой то ситуации. Жанна перестала двигаться, решив проверить его решимость, оставляя влажные поцелуи по всему его телу. Она сводила его с ума! Это можно было быстро закончить, просто перевернув ее. Но сейчас шла речь не просто о секса, нет, сейчас шла речь о контроле, о власти. Это была демонстрация силы Жанны. Он обещал ей, а король держит свое слово. Эх, к черту! Он отомстит ей позже. Выдохнув, Гильгамеш сказал: "У-М-О-Л-Я-Ю" - произнес он, выговаривая каждый слог, неискренне, но смягченным голосом. Она улыбнулась ему. Улыбка была такой яркой, что могла осветить комнату, лучше любого солнца. В этот момент Гильгамеш был уверен, что видит ангела, спустившегося с небес с золотым нимбом и белой, как снег, кожей. Решающий удар был нанесен и Король Героев понял... Он проигрывает в собственной игре. Жанна приподнялась и снова взяла его член. Гильгамеш был ошеломлен, но это было только начало. Она наклонилась вперед и обхватила его за плечи обеими руками. Потом началось покачивание. Она была неумолима: вперед-назад, вверх-вниз. Она скакала на нем, словно на лошади, мчась на поле брани. Для него, это было подобно раю... ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Их ночь битвы была долгой. Хоть Гильгамеш и проиграл пару сражений, но все опытный в этом деле, выиграл войну. Крики страсти, затихли. Она поддалась его искушению, но в этой борьбе она сияла, и ее сияние затмевало даже свет Эа. Эти двое окрестили ковер своей кроватью. Так они и лежали, обнаженные и уставшие, в объятиях друг друга. Он не спал, лежа в расслабленном положении, закинув руку за голову. Он продолжал изучать ее, пока она слегка дремала у него на груди. Она выглядела умиротворенной, он легонько ухватился за кончики ее золотистых волос и поднес их к губам, нежно целуя. В его голове снова прозвучали слова, те самые, которые произнес его первый и единственный друг, когда то давным-давно. "Послушай Гильгамеш, больше всего на свете мы желаем того, чего мы не можем получить". Она начала считать себя испорченной, покинутой своим Богом. Как она ошибается! Прекрасная душа, безграничная в своей доброте, способная любить, сострадать и прощать. Ему было больно видеть, насколько она слепа к собственным заслугам, что не понимала, как она прекрасна в своем стремлении помочь другим. Необработанный алмаз, похороненный в грязи человеческого невежества, жестокости и страха. Он хотел ее. Хотел быть тем, кто заставит ее сиять. Хотел, чтобы она поборола свои сомнения. Хотел, чтобы она... стала его королевой! Жанна ошиблась на его счет. Он не "Дьявол" и никогда не был им. Он просто очередной глупец, влюбленный в эту, одновременно милосердную, но жестокую женщину. Упрямую, красивую... "Кхм, как странно Энкиду, я уже заполучил ее, но я все равно, все больше и больше желаю ее..." - слова короля растворились в тишине. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Уже одетая Рулер чувствовала жар взгляда Арчера, одетого только в свои брюки и который лениво развалился на диване, потягивая вино. Он стоически посмотрела на него. "Мы объятия всегда доступны для тебя" - бесстыдно произнес он, наслаждаясь ее каменной маской, которую она старательно поддерживала - "Помни, в глазах вашего Бога, все вы, смертные, грешники". Рулер подошла к двери, задержавшись на мгновение. Она хотела повернуться и прикоснуться к нему в последний раз, ощутить ладонями жар его кожи. Она вздохнула, заставляя себя противиться этому. Она забралась в постель к своему врагу, немыслимое действие, но... освобождающие. Жизнь и ожидания сковали ее, сделав рабыней злого рока. Но этой ночью она испытала катарсис. Это не было откровением, ибо ее сомнения были уже посеяны когда-то давно. Еще тогда, на костре. Она боялась признаться самой себе, но она поняла. Ни Бог, ни его сын - их не спасут. Все они были грешниками. Никто не попадет в райские сады. Она почувствовала себя... хорошо, уставшей и болящими мышцами, но хорошо. Этой ночью она была раздета догола, во всех смыслах. Этой ночью, она не была девой-рыцарем, Орлеанской святой. Она была Жанной. Просто Жанной. Просто обычной женщиной. Она, немного завидовала тому, как он держался непринужденно, со своей царственностью и высокомерием, делал только то, что хотел он сам. Воплощение первобытной силы и свободы. Сам себе бог, сам себе господин. Ни говоря ни слова, она покинула Арчера. Выйдя на свежий воздух, она остановилась и посмотрела на горизонт. Небо было красным, как его глаза. Никогда еще рассвет не казался ей таким прекрасным. Она усилием воли вывела себя из задумчивости, вернув прежнюю личину. Во ее голове, снова Война за Святой Грааль. И теперь она снова Рулер, снова Святая дева из Орлеана. Она снова Жанна д’Арк.