Вместе

За окном было уже далеко за полночь. Часы уныло пробили час ночи и вновь послышалось их тихое тиканье. Анне не спалось. Дурные мысли посещали её голову, из-за чего женщина не могла даже нормально сомкнуть глаза. Она лежала с открытыми очами на плече Константина, удобно на нем устроившись и крепко прижавшись к любимому телу. Вскоре, когда мысли в голове блондинки стали сплошным снежным комом, Анна поняла, что ей нужна разрядка. Она тихонько выбралась из плена мужских рук и взяла свой серый портсигар — верного помощника во всех проблемах. Зашла в гостиную, открыла насквозь окно и задымила. Дым заполнил все ее пространство и дал Дорофеевой ненадолго уйти в себя, размышляя над тем, что делать дальше. Бесплодие для нее ровным счетом казалось приговором. Она давно и очень сильно хотела детей. Маленьких человечков, чьих ножек топот раздавался бы по этой большой, совсем холодной, квартире. Они бы тянули свои крохотные ладошки и просились бы на ручки, а вечером заботливые родители укладывали маленькие разумы спать и рассказывали сказки о принце и принцессе, но все небесные замки рушились, когда в голове Дорофеевой вновь, как гром среди ясного неба, звучал приговор: «Не будет у Вас детей. Не сможете». Слезы медленно текли по худым щекам Анны, разбиваясь о холодный пол, на котором стояла блондинка с босыми ногами. Клубки дыма выходили из легких с каждым нервным выдохом и новой порцией тихих слез. Мысль о том, что у нее не будет полноценной семьи, выбивала ее разум из колеи, заставляя биться в истерике и если бы на теплое сопение в другой комнате, Анна разнесла бы всю квартиру и, не дай Бог, сделала бы что-то с собой. Но она борец, она справится. Она обязана справиться, ведь как по-другому? Всю жизнь Дорофеева привыкла бороться со своими проблемами в одиночку, отказываясь от любой, даже незначительной помощи. Но как теперь вновь стать сильной, когда ты разбита вдребезги? Как научиться, фактически, заново дышать, когда кислорода катастрофически не хватает? Истеричные всхлипы, сквозь сон, услышал Константин и тут же разомкнул веки. Не почувствовав рядом хрупкого женского тела, он мигом отошел ото сна и буквально вскочил с кровати, наскоро надев махровый халат. Распознав, откуда доносятся душераздирающие всхлипы, он тихо прокрался к источнику звука и замешкался, остановившись в дверном проеме. Анна, по всей видимости, не заметила присутствия Проскурина, из-за чего сильно испугалась, когда почувствовала тепло, исходящие позади нее. Она резко обернулась и от неожиданности оступилась, и чуть было не упала, если бы незамедлительная реакция Кости. Мужчина нежно поймал Аню и придвинул ближе к себе так, что только мелкий пепел от сигареты упал на чистый пол. Дорофеева моргнула красными глазами, прежде, чем поняв, что находится в плену сильных рук. Она замешкалась и наскоро потушила сигарету. -Костя, — охрипшим голосом начала говорить встревоженная блондинка, — А ты чего не спишь? -Тот же вопрос, — Проскурин внимательно вглядывался в черты ее острого лица (хотя в темноте, даже при свете луны, это было сложно сделать) и отмечал про себя, что Анна остается все такой же прекрасной, не имея ни единого грамма косметики, с взъерошенными волосами и заплаканными глазами. Последний пункт отвлек Константина, заставляя волноваться за любимую женщину, — Что случилось? Почему ты плачешь? Крохотная слезинка вновь пробежала по скулам женщины, но заботливо была смахнута Проскуриным. Он смотрел ей в глаза со всей только присущей ему любовью и беспокойством, но в один момент понял все без слов и просто крепко — накрепко прижал к себе уставшее тело Дорофеевой, позволяя той наконец-таки громко зареветь. Конечно, Костя не мог просто так бездействовать, когда его родная без объясненной причины рыдает в плечо, но и останавливать эти слезы он не хотел. Не мог. Мужчина разделял всю боль блондинки, даже не зная, откуда она [боль] взялась. Он просто легонько гладил Анну по спине и прижал свои губы к ее лбу, чтобы хоть как-то успокаивающе воздействовать на Дорофееву. Спустя две минуты непрерывного рыдания и сильных судорог, Аня все же подняла красные глаза и внимательно вгляделась в карий омут мужских глаз. От Кости веяло теплой заботой и тем самым чувством, название которого носит «любовь». -Ань, — его голос охрип и надломился, будто что-то внутри этого крепкого мужчины сломалось и рухнуло, — Что случилось? — Проскурин не вынуждал её на откровенный разговор, но причину жгучих слез ему нужно знать, а вдруг его женщину посмел кто-то тронуть? Костя ужаснулся от мысли, что с Анной могли что-то сделать, поэтому он наскоро вытер её слезы и выжидающе посмотрел ей в глаза, — Кто посмел тебя тронуть?! -Все хорошо, — Аня всхлипнула и со смущением вновь прижалась к мужской груди, — Мне нужно сказать тебе одну важную вещь, — женщина прикрыла глаза и немного отстранилась, а после, выдохнув, уверенно произнесла: -Которая решит наши дальнейшие отношения… -Мне становится не по себе, когда ты так говоришь, — Костя истерически усмехнулся, однако тут же сделался серьезным, — Говори. Анна содрогнулась, однако выпрямила спину и серьезно посмотрела на мужчину. Он стал ей по-особенному дорог, и Дорофеева искренне хотела, чтобы Костя стал счастлив. Пусть без неё и её проблем. Главное, чтобы у него все было хорошо. В памяти навязчиво всплывали щемлящие моменты с этим человеком, и Аня в сию же секунду проклинала все на свете, главное, чтобы вновь не вспоминать его теплые губы. Мир для Дорофеевой как будто перестал существовать, когда она находилась рядом с ним. И чего греха таить, Анна готова была расцарапать лицо любой, кто посмеет посмотреть в сторону Кости. Но время неутолимо шло, и Проскурину нужна была эта горькая правда, которая, по мнению Анны, станет точкой в их отношениях. -Я не могу иметь детей, — голос дрогнул на последнем слове и мелкие слезинки вновь противно брызнули из глаз, — Если ты меня…бросишь, то я пойму тебя. Тебе нужна здоровая женщина, способная родить тебе ребенка и обеспечить семьей, а не я… — с трудом договорив предложение, Дорофеева резко развернулась к окну, сильно зажав рот рукой, дабы не закричать от ноющего сердца и невыносимой боли где-то в затворках её израненной души. Костя стоял, приоткрыв рот и округлив глаза. Он не понимал, что больше повергло его в шок — ужасная новость или совершенная глупость, сказанная Анной про «другую женщину». Да он ни при каких даже самых страшных обстоятельствах не откажется от этой женщины! Она стала для него чем-то неописуемо родным, со своими причудами и изъянами, но она — эта роковая красотка с острым язычком, стала его женщиной. Проскурин, черт побери, влюбился по самые уши в бойкую Анну с неизмененной красной помадой на губах, а все, пусть и самые ужасные проблемы решаемы. -Г л у п, а я, — буквально по буквам проговорил Константин и крепко-крепко обнял Дорофееву со спины, — Как, скажи мне, как я могу тебя бросить, дурочка?! Как ты вообще могла усомниться во мне? — мужчина еле коснулся губами шеи блондинки и тихо прошептал ей на ухо, — Я же люблю тебя. А все проблемы решаемы. Мы решим и эту. Вместе. Неожиданное заявление повергло Дорофееву в шок, из-за чего она медленно повернулась и пылко, но осторожно, поцеловала Проскурина в губы, пытаясь выразить всю свою любовь. Костя быстро перехватил инициативу на себя и оплел руками острую талию блондинки, прижал –ровно привязал — к себе и углубил робкий поцелуй Анны. Эта ночь наконец-таки дала объясниться двум любящим сердцам о значимости и большой любви, в то время, как где-то на столе у непутевого врача лежала забытая справка Дорофеевой А.Н с красной пометкой «беременна».