Путь в девятнадцать шагов

Вилланель стояла к ней спиной и, чуть слышно напевая, двигала что-то лопаткой на сковороде. Ева потёрла глаза и принюхалась. Пахло очень заманчиво, учитывая, что она не ела ничего со времени спагетти. Она приподнялась с кровати, которая в этот момент предательски скрипнула. Вилланель повернула голову, глянув на Еву: - С добрым утром, - сказала она. - Будешь завтракать? - Ох, а который час? - пробормотала Ева, слезая с кровати, но потом спохватилась. - Доброе утро, да. А откуда взялась еда? Вилланель, довольно улыбаясь, ответила: - Есть круглосуточный магазин, тут, неподалёку, - она помахала лопаткой в воздухе, будто выписывая траекторию движения. - Я проснулась рано и сходила туда за яйцами и сосисками. Сейчас 6-30, кстати. Не стала будить тебя раньше, ты так крепко спала... Ви сопроводила эти слова усмешкой, и Еве стало не по себе. Она могла разговаривать во сне или, что куда хуже… Она поёжилась. - И я купила кофе… Не факт, что нормальный, но всё же лучше, чем ничего, - добавила Вилланель, выкладывая на тарелку глазунью и сосиски. Ева подошла к столу, взяв стаканчик с крышкой. - Спасительная жидкость! - сказала она, отпив глоток, и посмотрела на Ви, убирающую сковородку. Вилланель оглянулась и простодушно предположила: - Спасителю полагается награда… - Спасибо, - хмыкнула Ева и добавила, чуть погодя. - Правда, спасибо, это… Очень приятно. Такая забота... Пойду умоюсь. Когда Ева ушла в ванную, Вилланель расставила тарелки на столе и уселась на табурет, подперев лицо кулаками. Реакция Евы на её ночные объятия не была негативной, но… Как она вообще могла спокойно уснуть в таких обстоятельствах? Это немного раздосадовало Вилланель, но в глубине души она воспринимала всё как нечто правильное, хоть и совершенно для неё непривычное. Обычно она получала то, чего хотела буквально по щелчку пальцев. Но, насколько быстро это происходило, настолько же молниеносно Вилланель теряла интерес к “жертве”. Быть хищником с таким перевесом в силе воздействия было… Скучно. Сейчас, пожалуй, впервые в жизни, ей хотелось быть просто человеком. Со всеми сложностями и нестыковками в отношениях, к которым, она даже не была готова, возможно. Но в отношениях. Не в игре, не в охоте, не в спектакле. Была ли Ева причиной такого желания или его следствием, Ви так и не разобралась. Хотя это было не особо важно в сравнении с тем, что у них появился шанс. Вилланель боялась задумываться об этом, потому что воображение рисовало ей самые неудачные варианты исхода событий. Но что-то невесомое возникло в ней с недавнего времени, периодически заставляя улыбаться. - Ты сама-то хоть выспалась? - прервал голос Евы поток мыслей Вилланель. Ви ткнула в желток куском чиабатты и заверила её: - О да, я спала как младенец. Или… Как Мадонна. Кто там у нас ещё непорочный есть? - Вилланель сделала вид, что глубоко задумалась. - Надеюсь, ты не о той Мадонне, - засмеялась Ева. - которая “Like a Virgin”. - Чтоооо ты! - притворно возмутилась Ви, а затем усмехнулась. - Хотя да, она мне поближе будет. - Вот именно, - неразборчиво пробубнила Ева, жуя сосиску. Позавтракав, они стали собираться в дорогу. Ева, оценив старания Ви, помыла посуду, а затем, воспользовавшись её отсутствием в комнате, быстро переоделась и закрутила волосы в высокий пучок. Сложив в рюкзак домашнюю одежду, она подошла к по-прежнему застеленной кровати Вилланель и разгладила футболку, комом лежавшую на покрывале. Еву подмывало взять её в руки и вдохнуть еле ощутимый запах Ви - что-то тонкое, почти невесомое, с лёгкой ягодной нотой. “Интересно, у неё есть парфюм на все случаи жизни?” - задумалась Ева, вспомнив головокружительный и тяжёлый аромат, который преследовал её ещё долго после их битвы в автобусе. Сейчас же она повсюду ощущала призрачные оттенки этого нового запаха Вилланель и не могла отделаться от мысли, что и сама будто впитала его часть этой ночью. Вилланель зашла в комнату, обнаружив Еву, застывшую перед её одеждой в глубокой задумчивости. Она усмехнулась и забрала шорты и футболку, чтобы сложить их в сумку. Ева чуть дёрнулась от неожиданности и, чтобы скрыть это, быстро спросила: - Мы поедем с вокзала? - Нет, сейчас поймаем попутку до Фолкстона, - объяснила Ви, - а затем оттуда поедем под Ла-Маншем. Как тебе такое? Ева озадаченно глянула на Вилланель и проговорила: - Хм, ну, я знаю, что есть этот тоннель под проливом… Только становится как-то не по себе, когда думаю, что буду находиться под такой толщей воды. - Ну Ева, не беспокойся. Я же буду с тобой. - Вилланель, усмехнувшись, провела по плечу Евы ладонью. - И потом, это гораздо безопаснее парома из Дувра, на котором нас легко могут выследить. Ева вздохнула и подумала о том, будет ли конец всем этим перебежкам из одной точки в другую. Может ли он вообще быть в их случае, счастливый конец? Вилланель, будто отвечая на её мысленный вопрос, добавила: - В Париже мы сможем немного задержаться, я надеюсь. Там есть пара мест, которые мне хотелось бы тебе показать. И там самые вкусные круассаны, просто восхитительные! - Ты хоть когда-нибудь не думаешь о еде? - засмеялась Ева, оттаскивая рюкзак к выходу. Вилланель незамедлительно ответила: - Только когда думаю о тебе. Ева едва заметно улыбнулась, надевая кроссовки у двери. Они вышли из дома и направились к Сисайд роуд, по которой весь транспорт следовал в сторону Фолкстона. Ева сомневалась, что у них получится быстро найти водителя, который согласится подбросить их туда. Но не прошло и десяти минут, и рядом с ними остановился зеленоватый седан непонятной марки, из окна которого высунулся длинноносый лысоватый дядька за шестьдесят, дружелюбно спросивший: - Куда направляетесь, красавицы? Вилланель мило улыбнулась и самым британским из своих акцентов проговорила: - О, сэр, нам нужно попасть в Фолкстон. Мы с моей… - Вилланель кивнула на нахмурившуюся Еву, - подругой едем в Кале, чтобы навестить её родителей. Дядька разулыбался ещё шире и спросил Еву: - О, так вы француженка? - Oui, - ответила Ева, поколебавшись. - Садитесь, девушки, довезу. Еду туда же, навестить больную тётку - она, знаете ли, совсем плоха стала… Можете и до Кале со мной доехать, в компании куда веселее! - жизнерадостно проговорил он, открывая заблокированные двери. - Мы сядем сзади, если вы не против, - сказала Ви и рассыпалась в благодарностях. - Спасибо вам большое, это невероятная удача - встретить такого любезного джентльмена! Ева покосилась на Вилланель, вспомнив, сколько проблем принесло это слово, услышанное от неё в Риме через прослушку. Они уселись на заднее сиденье. Мужчина, повернув голову, запоздало предупредил: - Только… Мои собаки, Тина и Бастер, спаниели, они обычно ездят сзади, так что… Там, возможно, немного шерсти осталось, - он почесал лысину и продолжил. - Меня зовут Томас, а вас, девчонки? - Меня зовут Эми, а это Ева, - ответила Ви с милой улыбкой, а затем, когда Томас отвернулся, заводя двигатель, наклонилась к Еве и прошептала ей на ухо: - Кто ты сегодня - Бастер или Тина? Ева чуть отпрянула от щекочущего шёпота Вилланель и ворчливо ответила, стряхивая со штанин уже налипшие светлые шерстины: - Я несчастный обладатель тёмной одежды. Как и ты, между прочим, - указала она на колени Вилланель. Машина тронулась с места, и мужчина включил радио, взорвавшееся каким-то хитом 80-х, но тут же сделал тише: - Надеюсь, вы не против. Люблю ехать с музыкой, для настроения, так сказать, - разъяснил Томас, поворачивая руль. - О, нет, что вы, прекрасный вкус, - с восхищением в голосе проговорила Вилланель и повернулась к Еве, закатывая глаза. Ева усмехнулась, сняла парку и откинулась на сиденье, уже смирившись с шерстью, которая была здесь повсюду. Всю дорогу до Фолкстона Томас, практически не прерываясь, вещал им о своей семье: о той самой злополучной тетке из Кале, где не осталось родственников, чтобы присматривать за ней, об успехах своих детей и о том, какие телепередачи они любят смотреть вечерами с его женой Розой. Уже подъезжая к пограничному контролю, он спросил: - А вы… Как вы познакомились? - О, это доолгая история, - сказала Вилланель, поглядывая на Еву, которая выражением лица напряжённо подавала сигналы: “Не пори всякую чушь!” - Так и времени у нас завались! - сказал Томас с воодушевлением. - После границы еще минут сорок ехать. Вилланель ухмыльнулась, представляя, как взбесится Ева. - Мы с Евой работали в конкурирующих организациях, и сами знаете, как это бывает порой - постоянно сталкивались друг с другом по работе. Ева очень хотела тщательно изучить мои достижения. Как это называют, корпоративный шпионаж, - она хихикнула, заметив как Ева сверлит её недобрым взглядом. - Сначала наши отношения были, можно сказать, враждебными, но потом это постепенно переросло в нечто… Иное. Вилланель легонько прикоснулась к плечу Евы, которая, скрестив руки, отвернулась к окну. - Мы стали намного ближе, ну вы понимаете, - продолжала сочинять Вилланель, мастерски вплетая реальные факты в своё враньё. - И хотя это вызвало множество проблем - мы обе лишились работы в итоге, - так прекрасно быть рядом с человеком, который стал тебе дорог! Ви придвинулась к Еве и выдала нечто уж вовсе невероятное: - Скажу вам больше, Томас! Мы едем, чтобы сообщить родителям Евы, что обручились! Водитель ахнул в восхищении и принялся сыпать поздравлениями, а потому не услышал приглушенный звук - почти рычание, издаваемое Евой. Затем она толкнула Вилланель в бок и, выпучив глаза, беззвучно выговорила “КАКОГО ХРЕНА?” так, чтобы та наверняка поняла посыл. Вилланель веселилась от души и прикрывая рот, едва удерживалась, чтоб не расхохотаться во весь голос. Всё это представление прервал тот факт, что они доехали до пункта таможенного досмотра. Там, мельком проглядев паспорта, служащий дал добро на проезд к тоннелю. Когда они, наконец, заехали на платформу поезда, перевозящего легковой транспорт на другую сторону пролива, Томас заглушил двигатель и развернулся к ним: - Вы не против, дамы, если я немного подремлю, пока мы стоим? Не спал полночи, у Бастера кишечная непроходимость... - и, доставая маску для сна, предупредил. - Я могу захрапеть, уж извините. Просто ткните сиденье, кто знает, вдруг поможет. Он хохотнул и откинулся в кресле, натягивая маску на глаза. Прошло с полминуты, прежде чем Ева разгневанным шёпотом задала вопрос Ви: - О чём ты вообще думаешь?! Вилланель расслабленно вытянула руки поверх спинки сиденья: - Ева, что за трагедия? Мы видим этого мужика в первый и последний раз, почему бы не повеселиться, а? - Потому что я чувствую себя глупо теперь, это не веселье, когда одному смешно! И как ты можешь так забавляться препарируя наши… То, что между нами перед чужим человеком? - у Евы от негодования раздулись ноздри. - К тому же, ты стопроцентно уверена, что он не имеет отношения в “Двенадцати” и кому там ещё? Какой-нибудь “спящий наёмник”, и вот нас уже встречают прямо в Кале, и... Ева не договорила, снова отвернувшись и не реагируя не прикосновения Ви. - Ну, Ева, не сочиняй. Чутьё меня, как правило, не подводит. Вилланель склонилась ближе к Еве и добавила драматичным шёпотом: - То, что наш водитель уснул, даёт такой простор для действий… - и шутливо подвигала бровями, когда Ева, сердито пыхтя, развернулась к ней. - Лучше заткнись, иначе я за себя не отвечаю! Вилланель усмехнулась и предположила: - И что же ты сделаешь, Ева? Испепелишь меня взглядом? Закусаешь до смерти? Ведь ножа-то у тебя нет. Ева сжала кулаки в ярости и не ответила. Она смотрела прямо в глаза Вилланель, пытаясь увидеть там хоть каплю раскаяния за её неуместные шутки. Сейчас, несмотря на все их обоюдные заверения о важности друг друга, всё было так шатко, неустойчиво. Неясно. Еве казалось, что любой неожиданный поворот может разрушить то, что начинало проявляться, образовываться между ними поверх этой истории об одержимости. Иногда Вилланель довольно трепетно относилась к этому неопределённому чувству, а иногда… Как сейчас, она, будто диковатый щенок, разносила в хлам едва намечающееся взаимопонимание. Типичная Вилланель... И Ева не была уверена, возможно ли в таких условиях создать что-то прочное и быть хоть в чём-то уверенной. Но ведь она и сама знала, на что шла. В окна машины неярко светили лампы вагона, за которым была непроглядная темнота - они въехали в тоннель. Ви поглядела на неё, покачав головой с улыбкой, а затем протянула свою руку и взяла в неё ладонь Евы, собранную в кулак. Ева чуть расслабила сжатую ладонь и почувствовала как пальцы Вилланель проходят между её пальцами, переплетаясь с ними. Вторая рука Ви поднялась к лицу Евы, и она чуть отклонилась и закрыла глаза, вскоре почувствовав лёгкое прикосновение. Когда Ева открыла их снова, она увидела, что лицо Вилланель совсем близко. Так близко, что они практически соприкасались лбами. Вилланель начала вести пальцем по нижней губе Евы, и та неожиданно захватила его, чуть прикусив. Ви тяжело выдохнула, и, вытянув вторую руку из ладони Евы, обхватила её лицо и притянула его чуть ближе, так, что их губы коснулись практически непроизвольно, запустив необратимую реакцию. Их поцелуи становились всё более безудержными, и вот губы Вилланель спустились ниже, к шее, вынудив Еву издать едва слышный стон. Ви подалась вперед, и Еве пришлось практически лечь на свою куртку. Её руки слепо блуждали по телу Вилланель, пока не нашли край футболки под толстовкой и проникли под неё. Её кожа под одеждой была гладкой и разгорячённой. Рука двинулась выше, нащупав мягкое кружево белья. Вилланель продолжала исследовать шею Евы губами и, одновременно с этим, уперевшись одной рукой в сиденье, другой начала лихорадочно нащупывать замок на её джинсах. Она уже почти расстегнула его, и тут раздалось громоподобное “Хрррррр!” с водительского кресла. Они замерли, а затем Ева, поднявшись на руках, села и, откинув голову назад, со вздохом застегнула ширинку. - Куда ты? - прошептала Вилланель, положив руку на её бедро. - Это… Это слишком, - пробормотала Ева и добавила. - И мы не одни, вообще-то. Вилланель хмыкнула: - Да его и пушкой не разбудишь, - и, проводя по ноге Евы ладонью, заметила. - Зато сам он испортил такой момент… - Я всё ещё зла, - вклинилась Ева в рассуждения Ви. - И не думай, что это, - она указала на многострадальный замок джинсов, - решит все проблемы. Мы можем разговаривать, а не только… - Целоваться? Почему нет? - прервала её улыбающаяся Вилланель, но затем, вздохнув, продолжила. - Ева, конечно, мы можем поговорить. Давай говорить, я готова! Ева устало поглядела на Ви и ответила: - Не здесь. И не сейчас. Просто не выдай чего-нибудь поинтереснее, когда он, - Ева кивнула в сторону сопящего Томаса, - проснётся. Будь добра. И руку убери. Когда они прибыли в Кале, пройдя французскую таможню, Ева и Вилланель сидели в напряжённом молчании, тогда как их водитель после краткого сна был полон энергии рассказать им все байки, которые знает. К счастью, они довольно быстро доехали до порта Кале, где попрощались с Томасом. Тот отказывался брать деньги, уверяя, что был счастлив им помочь, но Вилланель буквально впихнула ему в руки купюру и, ещё раз поблагодарив, сказала зевающей Еве: - Пойдём, нужно успеть на автобус, там поспишь, - и добавила, нахмурившись. - Ехать почти 4 часа, умереть со скуки. - Ты тоже можешь поспать, - предложила Ева, разминая спину. Вилланель ухмыльнулась, заявив: - Нет, я буду следить за тем, чтоб тебя не выкрали прямо у меня из-под носа, - но затем добавила серьезно. - Конечно, я посплю, сегодня у меня важное дело. Собственно, из-за него мы здесь. Ева промолчала, но её тут же накрыло волной беспокойства. В который раз. Уже через пятнадцать минут они ехали в сторону Парижа. Ева смотрела, как Вилланель, откинувшись в кресле автобуса и вытянув ноги под сиденье перед ней, уже дремала под мерный шум двигателя. И Еве нужно было поспать, но тревожные мысли в её голове не унимались. Она не могла отделаться от гнетущего предчувствия, что произойдёт что-то страшное. Нет, не с ней самой, а с мирно посапывающей рядом Ви. “Будто затишье перед бурей”, - подумала она и нахмурилась. Ладонь Вилланель лежала на подлокотнике, и Ева накрыла её своей, закрыв глаза. Подъезжая к Парижу, автобус начал громко тарахтеть, и Вилланель проснулась. Ева крепко спала, привалившись головой к окну, её пальцы легонько сжимали ладонь Ви. Она улыбнулась, зажмурившись, а затем вытащила свою руку из-под руки Евы и провела пальцами по её волосам. Ева встрепенулась и растерянно спросила, глянув в окно: - Где мы? - Уже почти приехали, - Вилланель подогнула ноги под сиденье и поинтересовалась. - Ты долго спала? Ева, поморщившись, потёрла глаза, а затем ответила: - Долго не могла задремать, крутилось всякое в голове… - и, нахмурившись, продолжила. - Всякое о том, что ты собираешься делать сегодня. Вилланель мягко улыбнулась и попыталась успокоить Еву: - Не волнуйся раньше времени. Не трясись надо мной так, ты что. У меня есть опыт в подобных задачах. Место, куда я направляюсь, и правда, не очень безопасное, да, а вот дел там на пять минут. Не успеешь моргнуть, как я уже вернусь. - Хотелось бы верить, - пробормотала Ева, переделывая сбившийся пучок на голове, и внезапно задала вопрос. - Вернешься куда? Вилланель, глянув на часы, произнесла: - Совсем скоро мы приедем, и сразу на метро. У меня есть на примете одно место, непритязательное, конечно, но там нас точно никто не будет искать. - Вилланель в задумчивости постучала подушечками пальцев обеих рук друг об друга. - К тому же, там весьма живописный вид из окна. Не настолько, как в той моей квартире, где ты бывала, но... Ева покосилась на Ви, предчувствуя, что та опять подденет её, упомянув парижскую тему, но Вилланель только лукаво улыбнулась, чуть наклонив голову. Через пару минут они уже вышли из автобуса, захватив вещи. Город встретил их серым небом и мелкими редкими каплями дождя. Монументальные здания вторили погоде своей монохромностью, под ногами местами похрустывали бурые листья. Вилланель вдохнула сырой воздух и прошептала: - Париж. Затем она натянула капюшон и повлекла оглядывающуюся по сторонам Еву ко входу в метро. Проехав несколько станций и сделав пару переходов, Вилланель и Ева, наконец, вышли из метро, очутившись прямо на бульваре Ришар-Ленуар. Вилланель пробормотала: - Надо было выйти через Парментье, ну ничего. Прогуляемся? Погода стала налаживаться - дождя уже не было, и Ева кивнула, зашагав рядом с Ви. Деревья немного облетели, но всё же оставались украшением бульвара, ровными рядами выстроившись вдоль площадок для игры в петанк, пустующих в пасмурную погоду. На бульваре было немноголюдно: изредка встречались сидящие на лавочках старики, мимо порой проносился кто-то на самокате, шурша опавшими листьями. Ева подумала, что летом, в солнечный день, здесь, наверняка, волшебный свет. Но и в пасмурной осенней погоде было своё печальное очарование. Вскоре они завернули с бульвара на узкую улочку, а с неё - на ещё меньшую, совсем короткую, где были видны лишь фруктовая лавка и какой-то бар весьма обшарпанного вида. Вилланель открыла деревянную дверь рядом с баром, и они оказались в довольно скромном, но по-домашнему уютном холле отеля. За стойкой как из ниоткуда возник смуглый и долговязый молодой мужчина, который, ловко оформив все бумаги, выдал им ключ с внушительным металлическим брелоком. - Чтоб не потерять, - со смехом сказал портье. Вилланель в притворном удивлении округлила рот, а затем тоже звонко рассмеялась. Ева глянула наверх, встав на первую ступень узкой винтовой лестницы и спросила Вилланель: - Какой этаж? - Четвёртый, - ответила Ви и предупредила. - Эти лестницы коварны, круче любого кардио. Ева вздохнула, и они начали взбираться наверх. Отдышалась Ева уже в номере, совсем небольшом, но довольно светлом. Из окна, и правда, открывался восхитительный вид на парижские крыши. Ева также отметила, что на этот раз кровать в номере одна, и хмыкнула. Там бы не поместились две, пожалуй, и всё же, такое положение вещей не давало выбора. Впрочем, это сейчас была далеко не главная причина для беспокойства. - Тебе уже пора? - тревожно спросила Ева у Вилланель, которая, оставив сумку, стояла у порога, не снимая куртку. - Да, я ненадолго. Может, часа полтора, - ответила Ви, потирая шею. - Отдохни пока, тут и ванна есть, можешь туда залечь, пока меня нет, - она подмигнула, но от прежней игривости не осталось и следа. - А может, я могу чем-то помочь? - озабоченно спросила Ева, присев на край кровати. Вилланель усмехнулась и заметила: - Сейчас лучший вариант - тот, где ты остаёшься в номере и ждёшь меня с едой и вином, окей? Ева кивнула, нахмурившись, а потом встала и подошла к Вилланель. - Будь осторожна, пожалуйста, - сказала она негромко и обняла ее, запустив руки под куртку. Они простояли так несколько секунд, а затем Вилланель нехотя двинулась, сказав: - Мне пора. Она посмотрела на Еву, которая выпустила её из своих объятий и стояла с перевёрнутым лицом, беспокойно обхватив свои предплечья. Вилланель скрылась за дверью, и Ева ещё некоторое время не могла сдвинуться с места, но затем медленно подошла к кровати и легла на неё, уткнувшись лицом в покрывало, не в силах перестать думать о Вилланель и тех опасностях, которые могут её ожидать. Тем временем, Вилланель, снова воспользовавшись метро, приехала к Северному вокзалу. Зайдя в него, она спустилась на -1 уровень и, засунув руки в карманы, прошла к бюро находок. - Добрый день, мадам. Пару дней назад я потеряла здесь свои перчатки, - милым голоском проговорила она дородной женщине за стойкой. Та, сдвинув очки на кончик носа, молча оглядела Вилланель, которая выглядела как подросток-переросток в своём облачении. Капюшон толстовки на голове дополнял этот образ. - Там ещё вышиты инициалы, М. Т. - Мэри Томпсон, - продолжила она, и, неловко улыбнувшись, добавила. - Подарок бабушки. Сотрудница бюро находок прошла по коридору между полками и где-то в самом конце, кряхтя, нагнулась к нижнему ряду, откуда извлекла изящные чёрные замшевые перчатки, никак не вяжущиеся с видом их обладательницы. - Ваши? - спросила женщина, покосившись на потирающую нос Ви. Вилланель кивнула, и она протянула ей перчатки со словами: - Пожалуйста… Мисс Томпсон. Вилланель поблагодарила женщину и, взяв перчатки, быстрым шагом направилась к выходу. Сейчас надо было торопиться, потому что, наверняка, служащая бюро уже позвонила куда следует. Вилланель вышла с другой стороны вокзала и, пройдя метров пятьдесят, завернула в неприметный переулок. Она уже было взяла телефон из кармана куртки, чтобы позвонить Еве, как вдруг почувствовала что-то твёрдое, упирающееся ей под ребро. - Ну, бон суар… Вилланель, - прозвучал самодовольный мужской голос у неё за спиной. Она попыталась обернуться, но её противник угрожающе зашипел: - Стой где стоишь. Или... Вилланель с усмешкой проговорила: - Тихо-тихо, не нервничай. Что тебе нужно? Мужчина нервно хохотнул: - Ты вообще знаешь, что на тебя открыли охоту? Объявлена награда, и немаленькая. Тому, кто тебя пришьёт. Ха, не зря я уже три дня отираюсь у вокзала. Шансы, что ты там объявишься, были велики, интуиция меня не подвела. Что, закончились деньги, мисс Томпсон? - насмешливо предположил он. - Ох, не твоё собачье дело. Хоть бы показал мне своё маленькое стрёмное личико, раз такой храбрый, - съязвила Вилланель. - Ты думаешь, я такой тупой? - недобро засмеялся он. - Нет, Вилланель, я пристрелю тебя прямо здесь, как последнюю шавку, и ты даже не узнаешь, кто тебя прикончил. Вызову группу зачистки, они быстро вывезут отсюда… - он сделал паузу, - весь мусор. Он загнул руку Вилланель назад так, что она охнула от боли, и толкнул, чтобы она начала идти. На улице не было ни единой живой души. - Поворачивай, - негромко проговорил он у небольшого закутка между домами, где продолжил. - Ну, хочешь сказать что-то на прощанье? - Ммммм, - выдала Ви, болезненно поморщившись. - Пожалуй, да. - Ну, говори же, у меня мало времени, дорогуша. - потребовал мужчина. - Я крайне удивлена и раздосадована, - вздохнула Ви горько, - что “Двенадцать” всё время рекрутирует каких-то придурков. И с этими словами она резко подалась вперед, и, схватив пистолет за глушитель, одновременно с дикой силой лягнула неприятеля в пах. Пистолет выстрелил, но, потеряв равновесие от боли, мужчина зарычал и выпустил руку Вилланель, чем она тут же воспользовалась, мгновенно развернувшись и пнув его со всей дури по кисти, держащей пистолет. Всё это заняло секунды три, и, тут же придя в себя, наёмник кинулся на Вилланель и сбил её с ног. Они прокатились по тротуару, и мужчина оказался сверху. Он с силой схватил Вилланель за голову и ударил о плитку. Вилланель заорала и, собрав все силы, врезала ему в грудь кулаком. Он выпучил глаза и упал с неё, и Ви тут же скопировала его приём, ударяя виском наёмника о местами выщербленную плитку, снова и снова, с дикими глазами и каким-то утробным рёвом. Когда было уже очевидно, что тот никогда больше не двинется с места, Вилланель остановилась, тяжело дыша. Под головой мужчины расползалась алая лужа, голубые глаза остекленели, рот безвольно приоткрылся. Нет, он не был ей знаком. Вилланель, не в силах двинуться, откинулась назад. Головокружение было настолько сильным, что троилось в глазах, и она, теряя сознание, почувствовала щекой прохладную поверхность тротуара. - Вилланель, очнись, - услышала она, будто издалека, знакомый голос. - Вилланель!