Жертва

      Закатное солнце заливало янтарно-рыжим светом ангар, очерчивая четкими тенями контуры предметов. Сэйнт стоял у своего корабля и просматривал связанные с недавним турниром Стражей в Горниле записи на планшете. Он не услышал ни шагов, ни заметил приближения, поднял голову только тогда, когда слабый голос рядом почти шепотом произнес: — Сэйнт…       Титан резко встрепенулся на знакомые интонации. Перед ним стоял Осирис. Точнее, бледная тень могущественного Стража, солнечного Феникса, мудрейшего из варлоков. Осирис еле стоял на ногах, он был ослаблен, изможден и…пуст. Он больше не дышал Светом, как обычно — его словно выжали. — Сэйнт, я… — попытался произнести Осирис еще раз, но его ноги подкосились и, если бы не мгновенная реакция Сэйнта, он бы рухнул на землю. — Осирис, что произошло? Тише, тише, — титан усадил варлока на ступеньки лестницы корабля и сам сел рядом, аккуратно поддерживая того за плечи, — и где Сагира? — Сагиры… — было почти физически ощутимо, как у Осириса внутри что-то ёкнуло, — её больше нет. — Что?! — Сэинт не могу поверить своим ушам. — Как это понимать? — Ёе больше нет, Сэинт. Она пожертвовала собой, спасая меня от Улья. Зиву Арат…она…вернулась. И она чуть не поглотила меня. Если бы не Сагира, я бы не вернулся живым, — эти предложения будто выжали все силы из Осириса окончательно, и он повалился на Сэйнта, ища опору.       Услышав то, что сказал ему Осирис, Сэйнт почувствовал, будто у него внутри все сжалось и скрутило, хотя это было чисто человеческое ощущение. Вырвать у Стража Свет, убить его Призрака…нет ничего хуже и страшнее. И больнее. На своей шкуре Сэйнт знал, каково это, когда твой Свет забирают. Это ощущение мертвецкого холода, тянущее, зудящее, словно черная дыра в груди, которая разрастается, заполняя удушающей пустотой все пространство.       Сэйнт нажал на кнопку рядом с люком корабля, открывая его. Он взял ослабшее тело Осириса на руки — он словно полегчал раза в два! Не то, чтобы для экзо был существенен поднимаемый вес, но Сэйнта этот факт еще больше встревожил — и поднялся вместе с ним на корабль. Сэйнт за время, проведенное в ангаре, умудрился обустроить свой корабль как небольшое, но вполне себе уютное жилище. Несмотря на то, что ему, как первому герою Города, положены были отдельные апартаменты, ему было привычней на своей верной «птичке». Достаточно широкая для мощного экзо койка, небольшой холодильник для еды и напитков, парочка милых украшений интерьера и, безусловно, стойка для Идеального Парадокса.       Сэйнт осторожно опустил Осириса на кровать, сняв с него шлем, который водрузил на небольшой прикроватный столик рядом. Свой шлем он положил подле, и теперь встревоженно осматривал изможденное тело варлока фиолетовыми визорами. Ему нужен был отдых, много времени на восстановление, но Сэйнт был уверен, к его сожалению, что прежним он уже не станет. Как и сам Сэйнт. Потеря Призрака — пожалуй, самая тяжелая травма для Стража, и сейчас титан ничего не мог сделать для Осириса. Он не может заменить ему Свет и Сагиру, но он хотя бы будет рядом. Это наименьшее, что мог сделать Сэйнт для своего Феникса.       Осирис провалился в тревожный сон, и ему явно снились кошмары. Титан не знал, сколько времени он провел у кровати подле Осириса, но, кажется, он успел задремать. Из полудремы Сэйнта выдернул крик варлока. — Сагира!.. Вернись, Сагира!.. Нет… Поглощай, или поглотят тебя… НЕ-ЕТ!       Сэйнт резко подорвался с места и ринулся к Осирису. Того лихорадило, он метался на кровати, словно пытаясь вырваться от кого-то, сбежать. Но не мог. Он звал Сагиру, умолял её не покидать его. С его лба стекали струйки пота, глазные веки непрерывно дергались, но варлок не мог проснуться. Кошмар не отпускал его.       Сэйнт схватил варлока за плечи и с силой тряхнул. — Осирис! — варлок распахнул глаза и судорожно начал хватать ртом воздух. — Сагира!.. Что? Где я? Зиву Арат, она…я… — его глаза беспорядочно блуждали расфокусированным взглядом, не в состоянии ни за что зацепиться. А потом он заметил два фиолетовых пятна, слившиеся в одно, на котором он всеми силами постарался сконцентрироваться. Каким-то задним числом он все еще понимал, что нельзя дать кошмарам поглотить себя, надо найти в реальности какой-то якорь, который позволит ему вернуться из мира страшных грез и не потеряться в нем совсем. Этим якорем стали глаза Сэйнта.       Постепенно фиолетовые кляксы сфокусировались в две точки, дыхание выровнялось, но сердце все еще бешено колотилось. Осирис чувствовал, как его душит мантия, воздуха по-прежнему не хватало. Но сейчас он хотя бы видел перед собой знакомое лицо. И он благодарил всех богов, что сейчас только его он и видит. Ему необходимо было уединение, но он не хотел и не мог оставаться один. Осирис даже толком не помнил, как оказался здесь. Последнее воспоминание — ослепляющая вспышка света, и следом ощущение вырванного куска и зияющей после него дыры в груди. Он не помнил, как выбрался из цитадели Улья, не помнил, как долетел до башни. Ноги на автомате довели его до ангара, где, видимо, его и нашел Сэйнт. И Осирис был ему благодарен. Он был полностью обессилен, даже не мог толком пошевелить конечностями. Попытавшись поднять хотя бы руку, он почувствовал нежную, но твердую хватку теплого металла. Сэйнт взял руку Осириса в свои ладони и обеспокоенно смотрел на него. — Тебе снились кошмары, — с тревогой произнес он, — поэтому я решил разбудить тебя. Не мог смотреть, как ты мучаешься. — Сэйнт, я…где мы? — Осирис только сейчас осознал, что находится где-то в полутьме, в маленьком пространстве. — На моем корабле. Ты пришел ко мне в ангар и рухнул без сил. И я отнес тебя сюда. Тебе нужен отдых, Феникс. И лучше бы тебе никуда не вставать.       Осирис тяжело выдохнул. Проснувшись окончательно, он снова почувствовал, как эта бездонная пустота обрушилась на него всем своим весом. Ему не скрыться было от этого, и все, что ему оставалось, это надеяться на то, что со временем это ощущение притупится и не будет доставлять столько боли. Однажды он уже потерял Сэйнта, а теперь потерял Сагиру. Но если легендарного титана удалось вырвать из лап вексов с помощью сложных технологий и помощи Стражей, то Призрака…его уже не вернуть никаким способом.       Осирис попытался подняться, но твердая рука титана остановила его попытки. — Пожалуйста, я хочу сесть… — сипло произнес варлок, — и принеси мне воды.       Приняв слова мужчины, Сэйнт осторожно помог ему подняться, чтобы тот сел на кровати. Затем он встал и достал из мини-холодильника бутылку воды, протянув её Осирису, предварительно открутив крышку. Варлок глотал холодную живительную влагу, словно от этого сейчас зависела его жизнь. Капли стекали из уголков губ и терялись в седой бороде.       Отставив полупустую бутылку, Осирис потупил взгляд перед собой. Мысли роились в его голове. Мог ли он что-то изменить? Мог ли он поступить иначе? Перед его глазами разворачивались одна за другой сцены, когда он принимал важные, по его мнению, решения. Но теперь он взглянул на них со стороны. Теперь его действия казались ему настолько безрассудными. Бедной Сагире не раз и не два приходило спасать разными способами его, упоенного своей мощью, своей вседозволенностью, своей неуязвимостью, своим Светом и чувством праведного гнева, долга Стража. И сейчас он понимал, что неуязвимость и вседозволенность давала ему именно Сагира — его Призрак, его ангел-хранитель. И вот теперь он здесь. В маленьком, тесном, некогда боевом корабле, оборудованном ныне под шалаш, теснится рядом с экзо-титаном, который здесь живет несмотря на то, что ему предлагали нормальное жилье в Городе. Где сейчас его Свет? Где его мощь, его мудрость?       Варлок опустил голову на руки и сжал пальцы так сильно, как только мог. Ногти полумесяцами вонзились в тонкую кожу черепа, оставляя красные следы. — Феникс… — Сэйнт протянул руку, чтобы дотронуться до руки Осириса. — Не называй меня так. — прорычал варлок. — Я больше не имею права так называться. — Это еще почему? — А ты разве не видишь? — Осирис поднял на титана взгляд, в котором зарождался гнев: то ли на непонимание Сэйнта, то ли на самого себя. — У меня больше нет Света, титан. Я больше ничего не могу сделать. Я — тень былого могущества, жалкий призрак того Феникса, что участвовал во многих битвах и выходил из них победителем. Мне лишь остается влачить жалкое существование на башне, потому что если я умру за ее пределами — значит жертва Сагиры была напрасной! — его голос ломался, срываясь на крик. Он был разгневал то ли на свою глупую безрассудность, то ли на глупость Сагиры. Осирис все еще отказывался верить в то, что поступок Сагиры был единственным выходом. Он нащупал в кармане мантии кубы вероятностей. Позже он обязательно доберется до них и будет до изнеможения просчитывать вероятности, чтобы отыскать ту, где ничего этого не случается. — Я бесполезен, Сэйнт… — напоследок выдохнул он. — Я больше ничего не смогу сделать, не смогу доставать информацию и проводить исследования, как делал это раньше. Я больше не могу противостоять Тьме.       У Сэйнта буквально переворачивались внутренности. Болезненно сжималось то, чего в нем быть не должно. Что-то живое, что-то, что болит за тех, кто нам дорог. Ему было больно смотреть на то, что стало с Осирисом. Было похоже, что последние месяцы он изводил себя бессонными ночами, постоянным мозговым штурмом, забывал нормально поесть. Если вообще ел хоть что-нибудь. Осирис был истощен и вымотан, и, если честно, представлял собой сейчас жалкое зрелище. В Сэинте вспыхнуло чувство вины за то, что не уследил за своим варлоком, и из-за этого сейчас случилось самое страшное.       Осирис вскочил с кровати на резком приливе адреналина, вызванном вспыхнувшей яростью в груди, и был готов разразиться очередной тирадой, но Сэйнт поднялся вслед за ним и, приблизившись, крепко прижал его к груди, зарывшись головой в перья мантии. — Прости меня, Осирис. Это и моя вина тоже.       Осирис опешил. Вся злость резко отступила от таких слов титана. — За что ты извиняешься? — Не уследил за тобой. Я обещал тебе быть рядом, что бы ни случилось. Но в тот момент ты был один. Ты пропадал все это время где-то во вселенной, пока я стоял здесь, в ангаре, и следил, чтобы неугомонные молодые Стражи не поубивали себя на арене. Кто из нас был более бесполезным, м? Я узнавал о том, что происходит с тобой лишь от Завалы — те сводки новостей, которые ты ему присылал. Когда он передал, что ты погнался за приспешниками Зиву Арат… Осирис, я места себе не находил. И вот сейчас ты возвращаешься без Света, без Сагиры, будучи на грани смерти. — Сэйнт отстранился немного, чтобы взглянуть в глаза Осириса. В полутьме они влажно блестели, отражая фиолетовые огоньки глаз экзо-титана, а взгляд был настолько отчаявшимся, что Сэйнту хотелось просто запереть на замок корабль и никуда больше не отпускать от себя этого потерявшегося в самом себе варлока. — Я знаю, что для тебя это очень сложно, но прими помощь. Хотя бы от меня.       Внутри Осириса бушевали противоречивые чувства. Он всю свою жизнь был слишком упертым, слишком самодостаточным, слишком…слепым. И теперь он поплатился за это. Он остался у разбитого корыта. — Ты вернул меня благодаря помощи Стражей, Феникс. Прими их помощь и сейчас. Может быть, мы не вернем Сагиру, но так её жертва не будет напрасной.       Осирис молча кивнул, пытаясь переварить и принять слова титана. Его обжигал стыд и чувство вины за то, что он даже перед Сэйнтом поступил как полный кретин. Перед единственным, кому на него не было плевать. Он боялся потерять Сэйнта еще раз.       Стоило адреналину вместе с гневом отступить, как весь груз вины и ответственности снова лег на его бренные плечи. Осирис понимал, что сейчас действительно ему не по силам будет нести его в одиночку. В какой-то момент он не справится и просто упадет. И этот груз раздавит его, не даст подняться. Сейчас старый варлок был сломлен и слаб как никогда, и Сэйнт это прекрасно видел и понимал это. Он не оставит Осириса, больше ни за что. И постарается не дать ему натворить еще каких-нибудь глупостей.       Осирис устало положил голову на грудь экзо-титану и позволил физической слабости овладеть им. Он почувствовал теплую ладонь на своем затылке, нежные поглаживающие движения даровали чувство безмятежности и некой защищенности — то, в чем Осирис нуждался сейчас больше всего. — Тебе нужно переодеться, — произнес Сэйнт, — я не позволю тебе спать на кровати в мантии, в которой тебя носило неизвестно где.       Он приподнял койку, под которой оказался оборудован ящик для вещей. Он выудил из него чистую одежду, которую протянул Осирису. — Вот, держи. К сожалению, на корабле не оборудован душ. Только раковина, так что хотя бы умойся.       Осирис слабо улыбнулся и принял одежду. Холодная вода из раковины чуть привела его в чувство, и теперь он был в состоянии хоть немного соображать.       Но сейчас ему нужен отдых. Утром он запишет Завале сообщение о последних событиях и попросит отправить к нему свободных Стражей. А сейчас…       Он вышел обратно к Сэйнту и увидел, что тот его уже ждет в постели. Кровать была достаточно широкой, чтобы на ней можно было поместиться вдвоем, хоть и будет тесновато. Но Осириса это не смущало, даже наоборот. Он снова подумал о тех вероятностях, которые всплыли в его голове тогда, в цитадели Улья на Луне. Он думал о той конкретной, где он остался с Сэйнтом, в своем счастливом и спокойном будущем. Может, это и есть та самая временная линия?       Осирис встряхнул головой, отгоняя эти мысли. Он не хотел верить, что эта вероятность одна единственная. Варлок не представлял себя без Сагиры, без Света. Он ведь был Стражем. Был… — Феникс, — прервал его думу голос Сэйнта. В нем по-прежнему читались нотки беспокойства. — Иди сюда. Тебе нужно отдохнуть, а все дела будем делать завтра.       Осирис устало кивнул. Он не хотел сейчас ни о чем спорить и, тем более, сопротивляться. Он просто хотел провалиться в сон без снов, почувствовать рядом такую знакомую и уютную тяжесть механического тела. И он послушал своего титана.       В конце концов, он даже позволит Сэйнту и дальше называть его Фениксом.