Мораль сей басни такова: всегда читайте мелкий шрифт!

Фрау был зол. Фрау был очень зол. Епископ быстро шел по пустынному сейчас коридору церкви; звук его шагов громким эхом отдавался от голых стен и пульсировал в висках. Это раздражало, и Фрау злился еще больше. День не задался с самого утра. Едва откинув крышку гроба под звуки своего очаровательного будильника, епископ имел счастье лицезреть сидящего возле открытого настежь окна Тейто. Ладно бы он просто сидел (хоть и непонятно, как оказался в комнате Фрау), но он не спеша, насвистывая какой-то веселый мотивчик, выкидывал на улицу трусы Зехеля! Епископ взревел, вывалил верхнюю половину туловища из постельки, и тут добрый Микаге, пролетая мимо, "случайно" задел крышку гроба, отчего оная упала, придавив и так едва живого неживого Фрау. Микаге сказал: "Пья ^^". Фрау сказал несколько нехороших слов. Парень на подоконнике медленно повернул голову на звук, сфокусировал взгляд рубиновых глаз на епископе и хищно улыбнулся. - И тебе доброго утра, Зехель! - Михаэль!!! - заорал Фрау, отпинывая крышку гроба. - Быстро вернул все мои трусы обратно! - Зачем они тебе? - искренне удивился мальчик. - Хватит и одних, - Михаэль кивнул на бельишко вставшего, наконец, во весь рост разъяренного Фрау и отправил в свободный полет черные боксеры с улыбающимся черепом на причинном месте. - Михаэль, черт тебя подери! - взревел епископ и кинулся на мальчика с твердым намерением выбить всю дурь из его головы. Но Михаэль легко спрыгнул с подоконника и поставил Фрау подножку. Зехель ласточкой нырнул в окно и приземлился носом в так любимые Лабрадором кустики чего-то цветущего. - Ты не ушибся? - в окне появилась макушка Тейто-Михаэля. - Ах ты, маленький *censored*!!! Я сейчас поднимусь и выдеру тебя во все дыры! - заорал Фрау, вошкаясь в кустах. Сверху на него спланировали его же штаны. - Это еще что такое? - возмутился епископ. - Чтоб монашек не пугал, собирая труселя, - высокомерно ответил Михаэль. - Удачных поисков! "Вот черт! - раздраженно подумал Фрау, натягивая штаны. - Дрянной мальчишка! Ничему хорошему он Тейто не научит..." Епископ огляделся: на соседних кустах красовалось штук пять его предметов нижнего белья, еще столько же плавали в фонтане, а одни зацепились за ветку высокого дерева. Зехель издал утробный рык, одернул свою знаменитую черную футболку-ночнушку и начал увлекательный квест под названием: "Собери свое бельишко". Минут этак через полчаса, собрав хлопчатобумажный урожай с веток и немного порыбачив, Фрау возвратился ко входу в обитаемую часть церкви, стараясь остаться незамеченным. Надо сказать, ему это мало удавалось. Епископу казалось, что все, абсолютно все монашки вышли в этот час во двор, чтобы посмотреть на Фрау в полупижаме, несущего в руках гору трусов. В другой день он был бы безмерно рад такому вниманию, но не теперь. Девушки сперва с изумлением, а затем с благоговейным ужасом разглядывали Фрау и обходили его как можно дальше. Бог смерти был, прямо сказать, не в своей тарелке. А тут еще откуда ни возьмись выскочил Кастор при полном параде: в рясе и колпаке. Завидев Фрау, Фест побледнел, позеленел, подскочил к пытавшемуся провалиться сквозь землю блондину и, ни слова не говоря, с размаху опустил свою тяжелую руку на котелок Зехеля. - Кастор, это все Михаэль, не бей меня! - начал на повышенных тонах оправдываться Фрау, чувствуя как гора белья начинает разваливаться у него в руках. Через секунду бог сидел на крыльце в окружении кучи трусов и с шишкой на голове. - Ничего даже слышать не хочу! Быстро собрал все это безобразие, извинился перед сестрами и исчез с глаз моих! И не опоздай на завтрак! - пылая праведным гневом, сказал Кастор и, грозно сверкнув напоследок очами, отправился восвояси. Зехель проводил его взглядом несправедливо обвиненного, поднялся и поглядел на монашек, стыдливо прячущих глаза и улыбки. Фрау прокашлялся и толкнул речь: - Милые дамы! Прошу вас великодушно простить меня за сей конфуз, так сказать. И, пожалуйста, забудьте об этом поскорее, - епископ в секунду сгреб свое шмотье и трусцой умчался в тень коридора, спасшую его от смущенных взглядов. Завалившись в свою комнату, Фрау обнаружил, что Михаэль благополучно смылся. Выругавшись сквозь зубы, Зехель переоделся в приличное и спустился в столовую. Там он присоединился к компании Кастора, Лабрадора и Тейто, последний из которых при приближении епископа как-то подозрительно притих. - Доброго утра всем, кого не видел, - поприветствовал их Фрау, бросая злобный взгляд в сторону Тейто. Однако признаков Михаэля в мальчике больше не наблюдалось. - И тебе доброго утра, - мило улыбнулся Проф. Помолившись, мальчики приступили было к трапезе, но тут... - Буэ, что за гадость?! - неожиданно проорал Фрау на всю столовую, плюнув очень, очень, очень пересоленным содержимым своей ротовой полости в... да-да, в Кастора. Немая сцена. Только Тейто втихую давится слюнями. Или смехом?.. - Эм... Я, пожалуй, пойду на службу, - невинным голоском пропищал Зехель. - А с тобой мы еще поговорим, - многообещающе прошипел он, глядя на Тейто, и ретировался из столовой. Кастор поднялся с места и вышел за ним. Бить и отмываться. А может, наоборот. Несмотря на плохие предчувствия Фрау, служба прошла спокойно: никаких надоедливых мальчишек, строящих козни. Подходило время обеда, и все епископы разошлись по своим комнатам, кроме блондина, решившего перед трапезой нагулять аппетит возле фонтана. Не спеша прогуливаясь мимо водной глади, Фрау насвистывал какую-то веселую мелодию. Краем глаза он заметил легкий всплеск воды и повернул туда голову: под водой тенью кружилась Лазет. Зехель едва заметно улыбнулся и подошел к русалке, которая уже вынырнула и, мило улыбаясь, наблюдала за блондином. Внезапно ее лицо превратилось в лицо Фрау. Она скорчила смешную рожицу, на что бог усмехнулся, еще не зная, какой сюрприз приготовила ему Ноя. Совершенно неожиданно она вдруг надула щеки и выпустила изо рта целый фонтан воды, после чего беззвучно засмеялась и нырнула на глубину, напоследок шлепнув хвостом по водной глади. Зехель же остался на берегу с совершенно испортившимся настроением и мокрым одеянием. Однако он вновь заметил русалку на другом конце фонтана. Там же стоял Фест, который, кажется, был очень доволен тем, что сделала Лазет. "Ах вот оно что... - злобно подумал Фрау. - Оказывается, все беды от Кастора, - бог медленно отряхнулся и, делая вид, что совершенно не замечает мило беседующих Феста и Ною, зашел в церковь. В его голове начал зарождаться план мести: - Хм, а осталось ли у Лабрадора еще немного той лечебной травки, от которой я недавно на полдня застрял в туалете?.. Хотя нет. Лучше много. И чем больше, тем лучше". С такими радужными мыслями Зехель и направлялся сейчас в комнату Профа. Дверь оказалась не заперта, но самого Лабрадора нигде не было видно, и тогда Фрау решил сам заняться поисками. "Чем меньше свидетелей, тем лучше", - подумал он и с головой зарылся в первый же подвернувшийся шкаф со множеством непонятных баночек. Минут через десять вся комната напоминала аптечный склад после бомбежки: всюду валялись открытые коробки с непонятного назначения травами и цветами, пакетики с разноцветными ягодами, склянки с таблетками домашнего приготовления... Бог силился разобрать красивый и витиеватый, но абсолютно нечитаемый почерк Профа. Наконец, он обнаружил нечто похожее на искомый предмет и засунул пакет с бордовым порошком в карман, поспешив ретироваться в столовую. Фрау не напрягло то, что этот пакетик он вытащил из самого дальнего угла самого нижнего ящика комода. Другой бы задумался: почему, собственно, какая-то невинная травка запрятана так далеко? - но только не Зехель. Он не придал значения странному составу и почти незаметной приписке: "Афродизиак".