Преподаватель

      Мало того, что опаздывала на концерт, так еще и подруга не смогла со мной поехать, хотя билет у нее уже был куплен, причем недешевый. У Машки постоянно что-то случалось, зачастую – в последний момент, так что ничего нового не произошло. Изначально я планировала приехать пораньше, встретиться с Машей и вместе постоять у метро, чтобы якобы случайно пересечься с Сашей. О выступлении этой финской рок-группы я и узнала из его истории в соцсети. На следующий же день купила билет на последние карманные деньги, чтобы провести там время вместе с этим классным парнем и сблизиться. Но из-за опоздания все планы рушились.       Забежав в вагон метро, я расстегнула серое драповое пальто и немного оттянула от шеи шарфик. Двери закрылись, и старый синий поезд с белыми полосками по бокам, медленно набирая скорость, направился в темный тоннель. Игнорируя надпись «не прислоняться», я облокотилась плечом о дверь и, мысленно умоляя машиниста ехать быстрее, достала из кармана телефон. В воздухе ощущался легкий приятный аромат мужского одеколона, должно быть, он исходил от мужчины, стоящего рядом. Зайдя в список друзей, я нашла страничку Саши, тот был онлайн. Около минуты просто смотрела на его профиль, потом вздохнула, все же открыла диалог и, обдумав текст, быстро набрала сообщение:       Олеся: Саш, привет. Вроде ты сегодня тоже собирался на “Black Screen”?       Упорно глядя на экран, я ждала его ответа. Но Саша молчал. Мы проехали уже станции три, когда наконец появилось слово “печатает…”, заставив меня тут же выйти из диалога в общий список.       Александр: Привет. Да.       Руки дрожали от волнения, закусив губу, я напечатала следующее сообщение:       Олеся: Я тоже. Может, встретимся? Моя подруга не смогла поехать. Ты где сейчас?       Александр: Я опоздаю, не знаю, во сколько точно приеду.       Олеся: А, ладно.       Снова вздохнув, я убрала телефон обратно в карман. Оставалось проехать еще две станции. Настроение значительно ухудшилось, точнее окончательно испортилось. Как бы ни пыталась себя успокоить, всё равно прекрасно понимала, что полностью безразлична парню, что следует оставить его в покое и не вести себя, как глупая школьница.       Саша был старше на пять лет, недавно ему исполнилось двадцать пять. Мы познакомились в общей компании, я туда пришла из-за Игоря, который изначально мне понравился, но с ним ничего не сложилось. Он и внимания на меня почти не обращал. Тусовка была музыкальной, сама я к музыке отношения не имела, но рок любила, так что задержаться там на какое-то время смогла. Саша был бас-гитаристом в группе Игоря. Изначально он особо не впечатлял, внешне – не совсем мой типаж: ростом с меня, мышц маловато, небольшой пивной животик, волосы русо-рыжего цвета. Но на лицо вполне симпатичный. Мы стали общаться, нашлись общие интересы, выявились схожие вкусы. Разговаривать с Сашей было приятно и увлекательно: он много читал, учил языки, его работа оказалась не связана с музыкой, а игра на гитаре в рок-группе была хобби еще с юношества. В какой-то момент стал заметен интерес Саши ко мне, на одной из тусовок мы даже проболтали с ним вдвоем весь вечер. И после этого я запала на него. Рисовала в воображении наши будущие отношения, пыталась с ним сблизиться и все такое. Но этот его интерес быстро сошел на нет, а я продолжала цепляться за последнюю возможность заинтересовать его как девушка, однако это ни к чему не приводило.       Не сказать, что именно влюбилась в Сашу, нет, но он действительно был мне очень симпатичен. И, к тому же, сложно признаться себе, что тебя вновь отвергли, что ты снова не понравилась тому, кто понравился тебе, что надежды на нормальные отношения в очередной раз обломались.       Вне зависимости от того, какой была степень чувств к Саше, его отказ в проведении совместного времени на концерте огорчил. Погруженная в невеселые мысли, я встала лицом к дверям, на следующей станции нужно было выходить. Легкая вибрация в кармане дала понять, что пришло сообщение, сердце тут же затрепетало, появилась надежда: вдруг это от Саши? Отпустив поручень, я потянулась за телефоном, но именно в этот момент поезд сильно качнулся. Пошатнувшись, постаралась удержать равновесие и снова схватиться за поручень, однако вагон резко наклонился и, сделав шаг назад, я чуть не упала. А не упала лишь потому, что сзади стоял человек. Он крепко схватил меня за плечо, когда я уже почти легла в его объятья.       — Ой, извините, пожалуйста, — обернувшись, обратилась я к спасителю, когда устойчиво встала на ноги.       Ответом послужил обжигающе ледяной взгляд больших серо-голубых глаз, направленный на меня из-за длинной черной челки. Молодой человек плотно сжал губы, выражение его лица казалось недовольным. Испытывая стыд и смущение, я тут же отвернулась и с нетерпением стала ждать, когда же поезд доедет до станции. Злополучное сообщение пришло не от Саши, а от одногруппницы.       Наконец двери открылись, я тут же выскочила из вагона и направилась к эскалатору, чтобы не терять время, поднялась пешком по левой стороне и вышла на улицу. Предприняв последнюю попытку, огляделась по сторонам, но Саши видно не было.       Моросил дождик, воздух был холодным и пах мокрой опавшей листвой, застегнув повыше пальто, я поспешила к месту проведения концерта, обходя лужи.       У входа в концертный зал стояла длинная очередь из фанатов группы, среди которых оказались как и совсем молодые ребята, так и взрослые, суровые мужчины. Заняв место в ее конце, я стала переступать с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Моя одежда оказалась подобрана совсем не по погоде: под не слишком теплым пальто была лишь красная клетчатая рубашка, черная юбочка и тонкие черные капроновые колготки. А надеть тряпочные кеды в такую погоду было уж совсем глупым решением. Шифоновый шарфик положение не спасал. Вскоре нас потихоньку начали впускать, мой билет был в танцевальную зону, Сашин вроде тоже, и время от времени в разношерстной толпе я искала парня глазами.       Музыканты вышли на сцену позже более чем на сорок минут от указанного времени, это нервировало, я и так должна была вернуться домой довольно поздно. Состояние оставалось подавленным, но через какое-то время удалось расслабиться: классная музыка, играющая вживую, и всеобщее веселье благоприятно влияли на настроение, постепенно улучшая его. И все было бы хорошо, если бы не устроили слэм. Как раз в том месте, где стояла я. Люди начали активно толкать и пихать друг друга, их это почему-то забавляло. Чтобы избежать травм, пришлось быстро перемещаться назад, дальше от сцены, покидая опасную зону.       Моя жизнь не была бы моей жизнью, если бы обошлось без приключений. Какой-то здоровый пьяный мужик, пробираясь, наоборот, в сторону влетающих друг в друга фанатов, достаточно сильно толкнул меня, хорошо, что хоть пивом не облил, и я второй раз за день упала на незнакомого человека. Ну как незнакомого… На того же парня, на которого элегантно прилегла сегодня в метро. Совпадения в жизни бывают чрезвычайно удивительными. Можно было бы предположить, что это начало прекрасной романтичной истории: я дважды падаю в руки красивому мужчине, мы знакомимся, дальше любовь, свадьба, все дела. Можно было бы предположить… если бы не его взгляд и выражение лица. Он скорее убил бы, чем познакомился. Интересно, а он узнал меня?       Снова возникло чувство смущения и стыда, хотя виноват был тот, похожий на медведя, неаккуратный тип. Поспешно извинившись, я встала чуть позади парня и постаралась сосредоточиться на концерте. Вокалист закончил песню и что-то говорил залу, к сожалению, мои знания английского языка были весьма скудными для того, чтобы понять всё, что он хотел сказать. Следующая песня группы оказалась моей любимой, и, судя по всему, любимой большинства присутствующих, её пел вместе с группой чуть ли не весь зал.       В целом, выступление оказалось очень крутым.       Нужно было побыстрее попасть домой, но, когда вся толпа направилась к выходу, стало понятно, что возможность покинуть концертный зал представится еще нескоро. Лезть в самую гущу людей, пробираясь к свободе, я не рискнула, опасаясь за целость костей. Несмотря на положительные эмоции от прослушивания хорошей музыки, я уже откровенно жалела, что приехала сюда. Все эти негативные моменты, проблемы и последствия не стоили двух часов лицезрения малознакомой группы вживую.       Никакой неприятный нетрезвый мужик ко мне, одиноко стоящей девушке, не пристал, что уже хорошо, а вот в толпу все равно умудрилась попасть. Когда живая масса начала сжимать со всех сторон, потихоньку стала подбираться и паника, сдавливая мерзкими ледяными лапами горло. Страх за внутренние органы возрастал с каждой секундой. Вспомнив школьные уроки ОБЖ, я попыталась слегка оттопырить локти, защищая ребра. В голове нарисовалась жуткая картина: кость ломается, протыкает легкое, никто в пьяной толпе не замечает, что человек умирает, упавшее на пол тело перешагивают или, еще хуже, затаптывают. Прогоняя ужасную картинку, постаралась сосредоточиться на дыхании и успокоиться. Первой целью был гардероб. Когда пальто оказалось в руках, я максимально быстро начала пробираться к выходу. Уже действительно стало казаться, что еще десять минут в этом помещении – и задохнусь.       К счастью, спустя какое-то время, живой и даже здоровой я выбралась наружу. Вдохнув полной грудью осенний воздух, съежилась от холода и поспешила к метро. Хорошо, хоть дождик закончился.       Сами собой вновь возникли мысли о Саше, стало как-то совсем печально.       Все, это была последняя попытка. Теперь следовало отстать от парня и как можно быстрее выбросить его из головы.       Из-за приоткрытой двери метрополитена чувствовалось тепло. Резво спускаясь по эскалатору, я на ходу расстегнула пальто и достала телефон, на экране высветилось время: половина двенадцатого ночи. С концерта шло много людей, так что в вагоне подъехавшего поезда свободных мест не оказалось, но уже через пару станций народ частично вышел, и я села. В беседе вузовской группы ребята обсуждали завтрашнюю пару по психофизиологии.       Уже третий курс психфака… Как же быстро летело время. Еще два года – и всё, выпуск, взрослая жизнь.       И профессия, и вуз, и группа, и преподаватели мне нравились, но всё идеальным никогда не бывает. Так что во всей этой бочке меда ложкой дегтя являлась наша преподавательница по психофизиологии и основам психогенетики. Она же вела у нас анатомию ЦНС, нейрофизиологию, антропологию и зоопсихологию на прошлых курсах. Никто в моей группе, кроме двух девочек-отличниц, особой любви и симпатии к ней не испытывал. Преподавательницу звали Татьяна Афанасьевна, ей было уже за шестьдесят.       Пары Татьяна Афанасьевна вела скучно, рассказывала непонятно и нудно, еще она часто ругалась и постоянно делала нам замечания: то мы сидим не так, то еще что-то. Экзамены и зачеты у нее проходили гораздо сложнее и дольше, чем у остальных преподавателей. Да и обычные пары были дискомфортными, минуты на них еле тянулись. Вроде, она не была плохим человеком, но как-то отталкивала. А еще, в качестве дополнения к набору такого-себе-преподавателя, женщина обладала неприятным скрипучим голосом. Одевалась Татьяна Афанасьевна довольно ярко, носила очки в толстой оправе, ее прическа всегда выглядела одинаково – чёрные мелкие кудри, а ногти она покрывала исключительно красным лаком.       На следующий день нас ожидали две её пары, хорошо, что по расписанию они стояли последними, а не первыми – был шанс хоть немного подготовиться, на случай, если спросит. Староста написала, что в этом семестре по предмету Татьяны Афанасьевны снова экзамен, а не зачет. Малоприятная новость. Мы сдавали у нее экзамены уже дважды, мне повезло, волшебным образом смогла получить четверку оба раза. Интересно, в третий раз реально выкрутиться? Училась я довольно хорошо, но с её предметами всегда были сложности.       Внезапно, читая беседу, я вспомнила о том, что на завтра планировался пофамильный опрос по психофизиологии, и чуть не выругалась вслух. Естественно, к опросу я не подготовилась и даже домашнее задание не выполнила. Весело. Единственное, что немного успокаивало – судя по сообщениям, почти никто из двадцати трех человек не был готов.       Телефон в моей руке зазвонил, на экране появилось слово «бабушка».       — Черт… — прошипела я, нажимая на зеленый кружочек. — Еду в метро, скоро буду.       — Ты время видела? Где тебя черти носят? — донесся из трубки злой голос.       — Я же говорю, еду, — раздраженно ответила я и сбросила вызов.       Холодные пальцы непроизвольно коснулись голой шеи, и стало ясно, что шарфика на ней нет. Автоматически продолжая ощупывать грудную клетку, я оглянулась по сторонам. Шарфа нигде не было. Как же так? На улице, по пути к метро, он точно еще был. Потеря окончательно расстроила, хотелось уже просто заплакать.       К половине первого ночи я добралась домой. Проскользнуть незамеченной ни в душ, ни в комнату, разумеется, не получилось. Бабушка спать не ложилась, ждала моего возвращения. Стоя в коридоре, упершись руками в бока, она сверлила меня взбешенным взглядом. Из глубины квартиры доносился звук идущего по телевизору сериала.       — Если ты собираешься каждый день по ночам где-то шляться, иди жить к матери, — прорычала она.       — Я на концерте была, я же говорила, — тихо отозвалась я, снимая кеды.       — На каком таком концерте? Что за ночные концерты такие? Тебе на учебу завтра, а ты шляешься! — начала уже орать бабушка. — Вот вся в мать. Еще и одета не пойми как! На улице холод, а эта в юбке! Заболеешь – лечить не буду, так и знай, — она погрозила мне пальцем и, развернувшись, скрылась в своей комнате.       С бабушкой я жила с детства. Мама с папой развелись почти сразу после моего рождения. В какой-то момент мама начала периодически выпивать, часто не появлялась дома, потом встретила какого-то мужчину и стала жить с ним. Затем с другим. А меня оставили у бабушки. Если с мамой я еще общалась, причем частенько, то об отце и его родственниках почти ничего не знала. Единственным действительно близким человеком в семье стала двоюродная тетя Инга – дочь бабушкиной сестры.       Выйдя из душа, я расчесала свежепокрашенные в темно-каштановый цвет волосы длиной до плеч и быстренько нанесла на лицо ночной крем. Единственное, что мне по-настоящему в себе нравилось — это глаза и густые волосы. В сознании всплыло воспоминание о парне из метро, его взгляд. Будь я посимпатичней, он бы так же сердито посмотрел или все-таки смягчился? Нет, уродом меня нельзя было назвать, но и красавицей тоже: не стройная, но и не пухлая, без красивых выразительных форм, лицо приятное, но не модельное, зато длинные ноги и длинные пальцы. При этом еще и очаровательной женственности и эстетики в себе я не замечала.       Смотря в зеркало, я попыталась взглянуть на свою внешность со стороны, чужими глазами, но вспомнила лишь критические замечания бабушки и бывших одноклассников. Резко отвернувшись с каким-то злым отчаянием, я переоделась в голубую пижаму и отправилась в кровать. Шуметь феном было нельзя, бабушка еще сильнее бы разозлилась, так что на учебу на следующий день предстояло ехать с просто «шикарной» прической. Ну и плевать.