Преподаватель

      Бабушка отрицательно относилась к ночевкам у Маши, но, привыкнув, что мы общаемся, проводим вместе время, и что я иногда у нее остаюсь, отпустила без скандала, правда, как обычно, с недовольным лицом. И дело было не в её отношении именно к Маше, а в отношении к людям, ко мне и к миру в целом. У бабушки был просто отвратительный характер. В юности я еще как-то пыталась бороться, пробовала разные методы и стратегии выстраивания с ней отношений, но наконец просто смирилась, перестала обращать внимание на её слова и говорить что-то в ответ. Однако принимать какие-то правила всё же приходилось. Человек растил меня всю жизнь, следовало проявить уважение, и я до сих пор жила с ней на ее попечении.       Лицом мама вышла точно в бабушку, а я – совсем нет, ни одной общей черты. Общими были только относительно высокий рост и густые темно-русые волосы. Бабушка, несмотря на возраст, до сих пор собирала объемный, но уже совершенно седой хвост. На этом наша схожесть заканчивалась. Мама была худой, даже болезненно худой, моё телосложение выглядело обычным, нормальным, а вот бабушка была достаточно полной. Характеры тоже сформировались абсолютно разными.       В среду после пар я отправилась к Машке. Подруга жила в небольшой двухкомнатной квартире с мамой и отчимом, её дом находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от моего. Город был настолько маленьким, что, по большому счету, все дома располагались не особенно далеко друг от друга.       Поднявшись на пятый этаж, я позвонила в звонок, Маша открыла дверь почти сразу. На ней были надеты розовые пижамные штаны и белая футболка, осветленные пряди девушка собрала в неаккуратный пучок. Даже являясь абсолютно гетеросексуальной, я все равно в очередной раз, не без укола зависти, обратила внимание на точеную Машину фигуру.       — Привет, залетай, — сказала подруга и, сделав шаг в сторону, откусила бутерброд, который держала в руке.       — Привет, — шумно выдохнула я, зайдя в коридор.       — Ты опять пешком поднималась что ли?       — Да, не люблю я лифты. Ты же пиццу хотела заказать? — кивнула я на бутерброд.       — Так сейчас и закажем, я голодная – жуть.       Маша ела много и часто, причем далеко не всегда здоровую пищу, но это никак не сказывалось на её шикарной фигуре. Ведьма, не иначе. Я без постоянного, хотя бы примерного подсчета калорий нормально выглядеть не могла.       Мы прошли в комнату девушки и сели на диван, стоящий в углу у самой стены.       — Давай, рассказывай, — сказала я.       — Что именно? — спросила Машка, обняв плюшевого медведя.       — Как что? Про Артёма своего. Какого дьявола ты опять с ним сошлась, Маш?       — Ну… мы помирились. Он извинился, он жалеет, понимаешь? Он напился, потому что любит меня.       — Напился, потому что любит? — переспросила я, закинув ногу на ногу.       Подруга отзеркалила мой жест.       — Ну, да. Он так переживал, что мы расстались, хотел меня вернуть, от безысходности и напился.       Какое-то время мы обсуждали их отношения, и я пыталась убедить Машку, что ей не следует в четвертый раз сходиться с Артёмом. Но все было тщетно. Эта дурочка была по уши влюблена в этого чудака на букву “м”. С одной стороны, я не имела права лезть в чужую жизнь, чужие отношения, говорить подруге, с кем она должна встречаться, а с кем нет. Но с другой стороны, Маша была мне не чужим человеком, и я действительно переживала за нее каждый раз, когда она звонила после их ссор и плакала в трубку. И я переживала, что Артём может навредить ей. Этот парень был не особо умным, при этом достаточно вспыльчивым и импульсивным, постоянно лез в драки, часто с кем-то ссорился, да еще и напивался чуть ли не ежедневно. И он изменял Маше. Она знала об этом, из-за этого они, в основном, и расставались.       Вот что подруга нашла в Артёме? Для меня были абсолютно очевидны его недостатки, и совершенно незаметны достоинства. Злой, психованный эгоист-изменщик и добрая, наивная, веселая Машка. Любовь зла. Оградить подружку от этого человека не получалось, так что оставалось лишь быть рядом с ней в трудные моменты их взаимоотношений и по возможности присматривать.       — Так, давай пиццу закажем, а потом ты расскажешь свою неловкую ситуацию, а то нам доставку ждать еще час, — предложила Маша, открывая в телефоне мобильное приложение пиццерии.       — Да, давай, — согласилась я и придвинулась к ней, заглянув в экран.       Мы остановили свой выбор на большой Маргарите и Пепперони. Приложение предсказывало, что еду привезут действительно примерно через час.       — Как раз успеешь рассказать историю, а потом будем кушать и смотреть кино, — промурлыкала Машка, довольно улыбаясь.       Вот чему-чему, а жизнелюбию у подруги я бы точно хотела поучиться. Она умела радоваться простым вещам, сохранять позитивный настрой чуть ли не в любых ситуациях. Чаще всего Маша пребывала в хорошем, веселом настроении. Мы с ней были, как инь и ян, условно: светлая, радостная, беззаботная Машка и депрессивная, спокойная, любящая поразмышлять я. Даже в одежде я предпочитала темные тона, а подруга – яркие и светлые. Но отношения у нас сложились прекрасные, мы как будто дополняли друг друга, уравновешивали.       Нет, не то чтобы я была уж совсем мрачной. Тоже часто и много шутила, в основном, правда, предпочитала черный и ироничный юмор, но это не важно, я любила посмеяться, иногда подурачиться. При всей своей склонности погрустить, не считала, что мир плохой, а люди злые. Наоборот, я была убеждена, что большинство людей – хорошие, просто следует их получше узнать, а жизнь наполнена множеством интересных событий. Но тем не менее, яркой и позитивной я никому не показалась бы, в отличие от Машки.       — За час я эту историю сто раз расскажу, Маш, — улыбнулась я. — Там рассказывать-то особо и нечего.       — Ну давай, я слушаю.       — Когда я ехала на концерт, то в метро чуть не упала на какого-то парня, а потом уже на самом концерте меня в него же пихнул мужик. Парень оба раза на меня так посмотрел… Чуть сквозь землю не провалилась. — разведя руки, я пожала плечами, показывая, что история на этом закончена.       Как обычно, Маша, любительница мелодрам, на последнее предложение и внимания не обратила.       — Ой, как это романтично! — восхищенно воскликнула подруга. — И что, он с тобой так и не познакомился?       — Маша-а-а, — позвала я девушку, — алло! Я же сказала, он посмотрел на меня так, будто готов убить. О каком знакомстве идет речь?       — Да ладно тебе, Лесь, ты наверняка неправильно поняла его выражение лица, может, он просто растерялся. Подожди, а парень-то симпатичный?       — Как же ты сразу этот вопрос не задала, Маш? На тебя это непохоже, — с улыбкой ответила я. — Да обычный вроде, я не рассматривала. Ему челка глаза закрывала, как он вообще с ней что-то видит?       — Эмо, что ль? — удивилась девушка, откинувшись на спинку дивана.       — Да нет, не такая челка… Как бы тебе объяснить… — я задумалась. — Ну просто волосы подлиннее, чем обычно, но не каре, нет, покороче. И челка не как у эмо, а просто чуть длинная, вроде, шторка называется. Будто он её отращивает, — я так старалась понятно объяснить, что стала руками показывать, водя ими над головой.       — А глаза какого цвета? — с хитрой улыбочкой спросила Машка.       — Мм… Ну вроде какие-то светлые… Серые или голубые.       — Он тебе понравился, Белокрылова! Понравился! И не вздумай отрицать, ты так хорошо и прическу его запомнила, и глаза. Я вот внешность первых встречных не запоминаю. Он тебе понравился! — как ребенок чуть ли не вопила подруга.       Я закатила глаза.       — Маш, я запомнила его только потому, что дважды с ним столкнулась. Плюс стресс. Это раз. Прическу я запомнила из-за того, что выглядела она нетипично. Это два. И, что самое важное, даже если бы и запала, дальше что? Это какой-то случайный прохожий и всё.       — Ну да, тоже верно… Кстати о парнях, Олесь, Антон с Женькой расстался.       — И?       — Давайте вместе погуляем, вы поближе познакомитесь, он хороший парень.       Мне совершенно не хотелось сближаться с друзьями Артёма, ведь если Антон близко дружил с Артёмом, значит, для него такое поведение, как у его приятеля, было приемлемо, и характер парня его не смущал. А вывод из этого следующий: Антон сам не особо адекватный. К тому же, он – не мой типаж. Вот с тем мужчиной из забегаловки я бы с удовольствием познакомилась.       — Боже, Маш, не надо меня ни с кем сводить. Ничего хорошего из этого не выйдет. И мне не нравится Антон. Давай закроем тему, пожалуйста.       Поболтав еще немного, мы стали выбирать фильм, лазая по разным сайтам с кино-подборками. В итоге наш выбор пал на триллер про веб-модель. Вскоре курьер привез пиццу, и пока подруга забирала заказ, я разложила диван и притащила на него Машкин ноутбук.       Пицца была горячей и очень вкусной, фильм – дурацким, но вполне смотрибельным, а Машина компания, как всегда, приятной и комфортной, так что вечер прошел более чем хорошо. Легли спать мы, как обычно, вместе. Вне зависимости от того, дома была мама подруги, тётя Наташа, или нет, спали мы всегда вдвоем. Маша стала мне почти сестрой, так что при всей любви к личному пространству, как моральному, так и физическому, я спокойно подпускала ее достаточно близко.       На следующий день мне нужно было зайти домой и поехать на учебу, так что пришлось встать очень рано и разбудить Машку, чтобы она закрыла за мной дверь. Сонная, с едва приоткрытыми глазами и растрепанными волосами подруга прошла в коридор и привалилась к стене, пока я обувалась. На моё «пока» она ответила «угу» и, закрыв дверь, уверена, сразу же направилась спать дальше.       Я любила своё место учебы, но все равно завидовала подруге, что она спокойно дрыхла в теплой кроватке, пока я два часа добиралась до ВУЗа. Хотелось дальше валяться в постели, а не идти по холодной осенней улице и не толкаться с людьми в общественном транспорте.       Маша после одиннадцатого класса так и не пошла никуда учиться, только закончила парикмахерские курсы и курсы по маникюру. На ноготочках она сейчас и зарабатывала, часть денег тратила, а часть откладывала, чтобы попозже пойти в какую-то школу парикмахеров.       В её карьере мастера маникюра был один большой плюс лично для меня – мне ногти она делала бесплатно. Получалось, кстати, довольно аккуратно.

***

      На перерыве ко мне подошла Яна.       — Приветик.       — Привет, — ответила я, отрывая взгляд от книги.       — Что читаешь? — девушка облокотилась руками на мою парту. Тани не было уже три дня, наверное, приболела, так что я снова сидела одна.       — «Джейн Эйр».       — Понятненько. Ну, ты что-нибудь решила насчет бара?       — Вообще, я хочу поехать… Но надо подумать, как бабушке сказать.       — Хорошо. Я еще хотела тебя на свой День Рождения позвать, он в следующую субботу. Будем отмечать у меня дома. Из наших еще Наташу и Саню позвала.       — Оу… Окей, спасибо за приглашения, постараюсь прийти, — я улыбнулась.       Яна была невысокого роста, красивой и с объемными формами. Она казалась довольно милой и доброй, а голубые глаза и прямые светлые волосы только добавляли ей чего-то ангельского. Одевалась девушка обычно в светлые нежные цвета, тихо себя вела, но замкнутой и слишком скромной не была. Она приехала учиться в Москву из далекого небольшого города, почти сразу же устроилась на работу и уже через пару месяцев съехала из общежития в съемную квартиру. Яна говорила, что у неё есть родственники в Германии, она планировала поступить туда в магистратуру и навсегда покинуть Россию. Её возможности уехать в Европу я немного завидовала. Здорово – начать все с максимально чистого листа.       — Давай, буду рада, если придешь.       К нам подошли Настя и Алёна.       — Лесь, Ян, пойдете в магазин? — спросила Рыжик.       — Да, пойду, воды очень хочу, — ответила я, вставая из-за парты. Яна отрицательно покачала головой и вернулась на своё место.       Когда мы втроем вышли на улицу, Алёна сказала:       — Не нравится она мне…       — Кто?       — Яна.       — Почему? — удивилась Настя, опередив меня с этим вопросом.       — Не знаю… Непростая она какая-то. Я бы ей не доверяла, — ответила Алёна, открывая дверь магазина.       Вернувшись в аудиторию, мы увидели, что Вячеслав Геннадьевич, наш преподаватель математики, уже пришел, но пару еще не начал. Сев на место, я попыталась открутить крышечку на бутылке, но мне это никак не удавалось. Сдавшись, я подошла к преподавательскому столу.       — Вячеслав Геннадьевич, Вы не поможете открыть крышку, пожалуйста? — мило улыбаясь, обратилась я к нему.       Он посмотрел на меня удивленными глазами, но просьбу выполнил. Без особых усилий преподаватель повернул крышку и вернул бутылку.       — Спасибо.       Алёна как-то хитро улыбнулась, наблюдая за нами.       Вячеславу Геннадьевичу Вьюгину было тридцать восемь лет. Все наши девчонки считали его очень милым и симпатичным мужчиной и между собой называли котей или кисой. Я тоже находила его довольно привлекательным. Сами пары по математике мне не нравились, было скучно и сложно во всем этом разбираться, но преподавателя любила. Слушать его было приятно, смотреть на него – еще приятнее. На экзаменах и зачетах Вячеслав Геннадьевич нас никогда не валил, на парах не ругался, даже если мы совсем ничего не понимали, но заметно расстраивался, потому что очень любил свой предмет и действительно пытался максимально доступно нам всё объяснять.       Из-за парочки моих шуток, некоторые одногруппники думали, что я неровно к нему дышу. Как-то раз я еще решила сфотографировать Вьюгина, чтобы показать Машке, это заметила Марина Рубинова, главная выскочка группы, и тогда предположение о неравнодушии к преподавателю укрепилось. На самом деле, я никогда не была в него влюблена и особой симпатии не испытывала, Вячеслав Геннадьевич был приятен, как человек и как мужчина, нравился, как преподаватель, но никаких романтических чувств к нему не питала.       После пар мы с Настей и Алёной вместе шли к метро, и как-то сама собой всплыла тема про отношения с преподавателями.       — Девочки, вы бы смогли встречаться с преподом? — спросила Настя.       — Это опять какая-то подводка к шутке про Вьюгина? — задала я встречный вопрос.       — Нет, просто что-то подумала.       — Я бы смогла. Люблю умных и взрослых мужиков, — спокойно отозвалась Алёна. — Ну, только если бы он при этом был накаченный, высокий и красивый, — с игривой улыбкой добавила она. — Мозг – это, конечно, сексуально, но только в комплекте с классной внешностью.       — Я тоже смогла бы, в принципе. Какая разница, препод он или нет? Ученица и школьный учитель – это не ок, но препод и студентка… Почему нет? — согласилась я.       — А как думаете, не будет ли конфликтов из-за отношений «начальник-подчиненный»? — задумчиво произнесла Настя.       — Ты решила к Вьюгину подкатить что ли? Тебя Леся загрызет.       — Да не, я просто думаю.       — Конфликты могут быть, но если оба партнера нормальные, адекватные люди, которые решают проблемы диалогом, то всё будет в порядке, — серьезно ответила я.       — Ле-е-есь, — позвала Алёна.       — М?       — Признайся, замутила бы с Вьюгиным?       Мы дружно засмеялись.       Зайдя домой, я переоделась и сразу же отправилась к маме. Бабушка идти вместе со мной отказалась. Она поддерживала отношения с дочерью, нормально общалась с ней, когда та заходила к нам, а вот её сожителя на дух не переносила.       Дядя Володя, мамин сожитель, был типичным среднестатистическим мужчиной из небольшого города. Он работал сантехником и чинил холодильники. Обычный стандартный мужик, временами веселый, временами противный. Я бы с таким человеком сближаться не стала, но для мамы, с её образом жизни и ценностями, это был неплохой вариант.       Мама жила у дяди Володи в однокомнатной квартире. Их дом находился рядом со школой, в которой я раньше училась, так что район мне не нравился. Школу я ненавидела.       Дверь открыла мама, к счастью, трезвая, дома она была одна, Владимир уехал чинить очередной холодильник. Помыв руки, я села за стол, а мама поставила греться чайник и достала из холодильника небольшой тортик.       — Дядя Володя купил его специально для тебя, — сказала она.       В ответ я улыбнулась.       — Мам, меня одногруппница на день рождения позвала, сможешь дать денег на подарок, пожалуйста? Все карманные закончились.       — Хорошо, дам, и бабушке на продукты тогда еще передашь, — мама прислонилась к кухонной тумбе. — Только у меня сейчас нет, Володя вернется, тогда дам.       — Спасибо. У тебя разве не было еще зарплаты?       — Нет, на днях должны дать.       Мама работала в местном продуктовом магазине уже лет пятнадцать. Зарплата там была не слишком большой, но частенько сотрудникам удавалось забирать списанные продукты. Еще, втайне от дяди Володи, мама иногда флиртовала с постоянными покупателями, и те периодически дарили ей разные конфеты и шоколадки.       Мы пили чай и болтали, я рассказала о своих делах в университете, а мама поделилась парочкой историй с работы. От нашего общения у меня постоянно оставались смутные впечатления. Вроде она искренне интересовалась моими делами, слушала, когда я что-то рассказывала, вопросы задавала, но какого-то участия при этом не было. Не было поддержки, понимания, разделения эмоций. Не было материнской нежности, любви и заботы. Будто со мной общался хорошо знакомый взрослый человек, а не мать.       Дядя Володя вернулся через пару часов, еще немного посидев с ними двумя, я начала собираться домой, очень хотелось понежиться в душе и просто поваляться в кровати с книжкой. Несмотря на то, что сильно занятой и загруженной меня нельзя было назвать, я ощущала себя уставшей.       Мама, как и обещала, дала денег: на подарок и на продукты. Неплохо, но нужно было снова найти какую-то подработку или даже полноценную работу. Учеба уже не занимала слишком много времени, так что можно было бы попробовать.       Вернувшись домой, я застала бабушку за просмотром телевизора. Показывали какой-то мрачный российский сериал про убийства. Войдя к ней в комнату, я присела на диван, стоящий рядом с её креслом.       — Ну как эта? — недовольно спросила бабушка, не отводя взгляда от экрана.       Она в очередной раз из-за чего-то на меня обиделась, но выяснять, из-за чего конкретно, желания и смысла не было.       — Нормально. Вот, деньги передала, — я показала бабушке сложенные купюры. Про день рождения решила не говорить.       Протянув руку, она молча взяла деньги и сунула их в карман цветного халата.       — Меня одногруппница в гости позвала, — начала я, хотя момент был явно неподходящий, — в субботу с ночевкой… Я поеду, наверное.       — Мм, давай-давай, — саркастически произнесла бабушка, — езжай, правильно, зачем учиться, заниматься, лучше шоркаться с какими-то девками.       — Почему ты так реагируешь, ба? Мы с одногруппницей просто хотели пообщаться, посидеть у нее дома. Ничего такого.       Тусклая желтая лампочка освещала комнату, за завешенными шторами скрывалась темнота холодного осеннего вечера. На душе тоже была осень.       — Угу. Пообщаться можно на перерыве, после уроков в конце концов. Ехать с ночевкой куда-то для этого необязательно. Я не первый день на свете живу, знаю, чем на таких ночевках занимаются.       — По себе не судят, — сквозь зубы прорычала я, поднимаясь с дивана.       — Чего ты сказала?! — тут же вскипела бабушка.       Скрывшись за дверью ванной комнаты, я слышала ругань, направленную в мой адрес, но, включив воду, постаралась абстрагироваться. Сняла джинсы и свитер, кинула их на корзину для грязного белья и, присев на край ванны, взяла в руки телефон.       Олеся: Тетя Инга, привет. Ты завтра дома?       Тетя Инга: Нет, дорогая, я работаю. Приедешь в выходные?       Вздохнув, я ответила, что на выходных занята и пообещала заехать на следующей неделе.       В пятницу по расписанию у нашей группы стоял день для самостоятельной подготовки студентов, так что можно было бы просидеть у тети целый день. Сначала стало грустно из-за того, что не получалось съездить в гости, но, с другой стороны, было бы разумнее сделать все домашние задания, если я планировала провести выходные у Яны. Несмотря на нынешнюю ругань бабушки и предстоящий скандал, решение принять приглашение одногруппницы стало окончательным. Написав ей об этом, я залезла под теплые струи воды.