Преподаватель

Олег.

      Горячие струи воды из душевой лейки с шумом били по еще более горячему телу, во всяком случае, в тот момент ощущалось именно так. Подобно юному и неопытному подростку, коим уже давно не являлся, я просто сходил с ума от этой девчонки. Сложно припомнить, когда что-то подобное происходило в последний раз. И происходило ли вообще. Сильно прикусив губу, закинул голову, рука двинулась назад. Вообще-то, принимать душ я не собирался, и так был вполне чистый, но пришлось, иначе просто не выдержал бы присутствия Леси в такой соблазнительной близости.       Еще несколько возвратно-поступательных движений. Уже тянуло зарычать от перевозбуждения, но шуметь не хотелось, рука двигалась быстро, резковато и даже яростно, а я, зажмурившись, продолжал кусать губу. К сожалению, скользящая ладонь не могла в полной мере заменить то, что так навязчиво желалось. Вода продолжала бить по телу и стекать струйками в ванну, пальцы сжались чуть сильней: не время для «растягивания удовольствия», хотелось поскорей получить разрядку. От такого количества прилившей крови, плоть ощущалась просто каменной и огненной, даже вены очень заметно вздулись.       Но почему так? Что такого особенного сделала эта девчонка? Слишком яркая реакция, слишком сильное желание, даже возникла шуточная мысль: а не подсыпала ли Леся мне в кружку пару таблеточек… нет, пару пачек интересных таблеточек для мужчин, которые хотят, но не могут? Нет, конечно, в силу своей профессии, точнее, знаний, из области моей первой профессии, я прекрасно понимал, как устроен мозг, как работает анатомия, разбирался в гормонах и химических реакциях, но черт!       При всей любви к сексу, при всей импульсивности и временами взрывном характере: перебор. Вроде же, не вчера из армии вернулся, чтобы так реагировать. Да, потрогал грудь, пообнимались, поцеловались. Да, Леся лизнула и поцеловала мой живот в опасной близости к месту, которое лучше не трогать, если продолжения не предвидится. Но… и что? Другие девушки и не такое делали – взять ту же Риту со всеми её «постельными» навыками и умениями, но подобной реакции не было. Точнее, нет, реакция-то была, такая, как и полагается, но степень желания оказывалась гораздо адекватнее.       Насколько я понимал, как и сам считал, у женщин секс в голове, у мужчин – ниже пояса. Незнание некоторыми «джентльменами» первого часто вызывало дискомфорт и проблемы у представительниц прекрасного пола, моим же девушкам повезло гораздо больше, но суть не в том. Какого черта из-за этой студентки секс для меня теперь тоже, в каком-то смысле, переместился в голову?       Ох, как же я её хотел… До какого же безумия я её хотел. Но что поделать? Не готова – так не готова, оставалось ждать. При всех моих недостатках, в подобных вопросах чудаком на букву «м» я не являлся. Что поделать? Видимо то, что и делал сейчас.       При всём уважении к Олесе, честно, я старался не думать о ней в тот момент, не представлять ничего такого с Оленёнком в главной роли. Очень старался. Но, черт, эти образы сами ползли в голову! Сначала еще более-менее безобидные: в виде реальных воспоминаний о её стонах, выгибаниях, упругой груди в моих ладонях, желании потереться об меня… Однако мозг предательски подсовывал и варианты продолжения, которое могло бы быть. Разум так и пытался заставить подумать хотя бы о том, что ладонь сейчас двигается не моя, а её, правда получалось это плохо даже не из-за попыток переключиться на что-то другое, а из-за того, что моя лапа ну никак не походила на утонченную, более миниатюрную и нежную ручку девушки.       Как же эта адская смесь постоянного смущения и яркой страстности сводила с ума, боже, как же она сводила с ума. То малышка краснела в машине от легкого прикосновения или безобидной шутки, то сама направляла руку на грудь и начинала стонать. Ох уж эти её стоны… Никогда в жизни мне еще не нравились чьи-то стоны в такой умопомрачительной степени. Обычно, они просто усиливали возбуждение и помогли понять, что всё делаю верно, но это Леськино «а-аах» – музыка для ушей.       Нежные ручки, приоткрытые в ожидании поцелуя пухлые губки, язычок, выгнутая спинка, трущаяся об меня попка, красивые ножки, которые успел рассмотреть, когда Оленёнок решил подразнить, выйдя из ванной в одном полотенце, «Олег, ну пожалуйста» и «а-ах». Приятный запах, искорки в глазах, когда давала волю чувствам, шелковистые волосы. Небольшая, но очень приятная грудь, реагирующая на прикосновения. То, как Леся смотрит на меня. Смесь ангельской чистоты и наивности и откровенное желание в отдельные моменты. Ох, чтобы я с ней сделал… Она бы так извивалась, так бы кричала и стонала, моё имя с уст бы не сходило. Очень хотелось доставить ей удовольствие, даже гораздо больше, чем получить самому.       Все эти мысли сопровождались непрекращающимися толчками в сжатую ладонь.       В голову начал постепенно наплывать туман, образы секса с девушкой все упорней проникали в сознание, задерживаясь там. Таз активно двигался навстречу руке. Леся, Леся, Леся, Леся, Леся – больше в мыслях ничего не оставалось. Резко втянув воздух, я снова запрокинул голову, чуть ли не прокусывая губу до крови. Еще несколько быстрых и яростных движений, мышцы напряглись, дыхание стало рваным, ладонь пару раз резво скользнула вперед-назад, потом пальцы сжались плотнее. Я крепко зажмурился.       «Олег, ну пожалуйста! А-ах!»        Более продолжительное движение назад, дальше и сильнее предыдущих. Небольшая пауза. Снова вперед, и опять резкое назад. Вспышка.       Пришлось приложить усилие, чтобы не застонать в голос, не хотелось смущать девочку, да и самому как-то неловко стало. Рука продолжала двигаться по инерции, пока сокращения мышц не прекратились. До самой последней секунды удовольствия перед глазами оставался образ любимой девушки.       Переведя дыхание, я снял со стены душевую лейку. Мозг освободился от навязчивого желания заставить Оленёнка покричать, и теперь возник интерес: а поняла ли она, куда я ушел? Подумала об этом или нет? Несложно было представить, как малышка смутится, услышав подобный вопрос, заданный напрямую. Впрочем, говорить на эту тему с ней как-то не слишком хотелось, не особо я гордился тем, чем тут занимался.       Прокатившаяся по телу волна приятного расслабления помогла прям осознанно почувствовать сгенерировавшиеся норадреналин, серотонин, окситоцин, вазопрессин и, конечно же, пролактин. Но, к счастью, в сон пока не тянуло, наверное, потому что пролактина выработалось в четыре раза меньше, чем при настоящем половом акте. Черт, даже биологически самоудовлетворение полностью не замещало секс с другим человеком.       Вылезая из ванны и обматывая полотенце вокруг бедер, я снова начал размышлять об Олесе и наших отношениях. Насколько же легче стало думать о более духовных и возвышенных чувствах по отношению к девушке, нежели некоторое время назад, до того, как возбуждение, и не только, спало. Леся заметила и запереживала, что я мало её трогаю и не целую. Молодец, что хоть спросила напрямую, а не стала втихую загоняться. На самом деле, четко сформулированного ответа у меня не было, даже при определённом складе ума и характере, не всё я анализировал и делал осознанно, иногда тоже жил на чувствах и ощущениях. К слову, с появлением в жизни Оленёнка, это «иногда» начинало превращаться в «часто».       Конечно же, я не разлюбил её и не передумал пробовать строить что-то совместное, уж слишком велики и пылки были мои чувства к ней. Самым ярким отличием отношения к Лесе от отношений к другим девушкам было количество нежности и тепла, испытываемого мной. Наверное, даже при предыдущих влюбленностях я еще никогда настолько сильно не хотел о ком-то заботиться, кому-то открываться, быть рядом, видеть человека рядом, разделять с ним что-то очень важное. В общем-то, я не слишком романтичен и поэтичен для описывания всяких таких чувств, но предпочел бы определить всё одной фразой – я хотел эту девушку во всех смыслах и отношениях. Сексом этот список даже близко не ограничивался.       Почему не трогал? Наверное, во-первых, просто не успел переключиться. У меня были временные девушки или девушки, с которыми ничего наперед не планировал, а просто плыл по течению, и там все ясно и понятно – там трогал, когда хотел потрогать. Также у меня были девушки, с которыми хотел попробовать построить что-то серьезное, и там все проходило правильно, начиналось с ухаживаний, с приглядываний друг к другу, и потом уже «потрогать и поцеловать» становилось нормой само собой. С Олесей все странно, скомкано и непонятно: со своей нерешительностью относительно малышки запутал не только её, но и себя. Мы встречаемся? У нас всё серьезно? Или что? Имея недопонимание в подсознании, сложно адекватно что-то делать, отдавая себе отчет в этом.       Ну и, во-вторых, обидеть и напугать девочку не хотелось. Да, конечно, ночью она прыгала вокруг меня, как кошка по весне, и поцеловать пыталась, и сам я котёночком внезапно стал. Честно и прямо – подобное поведение чуточку удивило, но не потому что считал её другой, нет, я уже давно понял, кто там глубоко внутри безобидного оленёнка сидит, а потому что это всё начало происходить очень быстро и неожиданно. Всё-таки для такой степени стеснительности и «смущательности» подобное обычно слегка несвойственно.       Впрочем, я еще многого не знал об Олесе, о её мыслях, о жизни до меня и так далее. Плюс одна тема для серьезных разговоров, а серьезных разговоров планировалось уже немало. Начать следовало с Риты и рассказов о проблемах, во всяком случае, для себя отметил так. А еще семьи. Про Леськину семью я уже что-то знал и понимал, а вот в приколюхи своей пока не посвящал.       Несмотря на ночное поведение Оленёнка, я предполагал, что это могло происходить под волной нахлынувших чувств или вроде того, а вот новый день способен принести что-угодно, спешить тут как-то не комильфо. К тому же, девочка была сильно выбита из колеи и расстроена из-за мамы.       Одевшись обратно в домашнее, я вышел из ванной. Судя по взгляду малышки, она либо не поняла, чем её новоиспечённый парень занимался за закрытой дверью, либо просто не стала придавать этому какого-то значения и внимания.       Рядом с Олесей было очень хорошо, очень комфортно и уютно. От малышки прям веяло приятной женской энергией, теплом и любовью. Кажется, ища мозгом определенных людей по логически обоснованным критериям, я игнорировал самое важное – то, в чем нуждалась душа.       Но, в общем-то, помня о гормонах и ослепляющей силе влюбленности, или же наоборот – силе ослепляющей влюбленности, торопиться с решениями и окончательными выборами не хотелось. Поживем – увидим. Слишком мало сложных, критических и триггерных моментов было, чтобы судить – подходим мы друг другу или же не подходим. Влюбиться себе я позволил, а вот спешить с выводами до проверки отношений горем и радостью запретил.       Если говорить прямо и честно, к Леськиному выбору фильма для совместного просмотра отнесся со скептицизмом, но возражать не стал, хотелось порадовать маленькую. Однако… зря я сидел и «скептицировал», мультик оказался очень интересным, качественным и душевным. Мне очень понравилось, вот реально. Без милых моментов со стороны Олеси, решившей попугать, на минуточку, своего преподавателя спойлерами, не обошлось, а вот к концу картины Оленёнок мирно заснул у меня на плече. В принципе, я понял это сразу, как только она перестала играться с браслетом на запястье, а когда дыхание выровнялось – убедился.       Немного убавив звук, мультик я все же досмотрел. К сожалению, поделиться впечатлениями после окончания этого шедевра не удалось: малышка не собиралась просыпаться, так что пришлось укрыть её одеялом и самому лечь рядом. Немного посидев в телефоне, глянув кое-что по работе и бездумно полистав ленту в социальной сети, вскоре я тоже лег спать.       Было классно засыпать рядом с Лесей: нравилось понимание того, что котёнок в безопасности, что она рядышком, нравилось ощущение разливающегося по телу тепла от нежности и осознавания, что тебя, можно сказать, любят, когда она прижималась во сне, обнимала, придвигаясь к груди. А еще очень нравился запах шампуня и парфюма от её волос. Впрочем, если отключить мозг, то сказать можно просто и коротко: мне очень нравилась Олеся, и очень нравилось быть рядом с ней.