Невыносимо близко

Грэдиш кружит меня в танце, задавая один за другим вопросы о работе и, не дожидаясь ответа, тут же продолжает сыпать новыми. Бесконечный поток болтовни утомляет, и я мечтаю как можно скорее вернуться к Лео, чтобы расслабиться за бокалом игристого и приятной беседой с другом. Его легкий нрав и очаровательная улыбка способны растопить любой лед, а то, как Лео заботится о своих друзьях, заслуживает отдельной похвалы. Я вижу, что парень оказывает знаки внимания, но не могу ответить взаимностью, когда сердце так отчаянно рвется к кому-то другому. Словно по волшебству именно в этот момент ловлю на себе знакомый печальный взгляд и уже не могу оторвать глаз от обладателя этих чарующих морозных льдинок. Влад стоит в стороне, наблюдая, как я танцую с Грэдишем, и что-то в его глазах кажется таким знакомым, наполняя все тело теплом и мягким светом. Тихая грусть плещется в радужках цвета водяной дымки, и я ловлю себя на мысли, что скорее всего мужчина любуется мною. Нежный румянец касается кожи лица, когда я, не в силах больше держать рвущиеся наружу чувства, отворачиваюсь. Танец заканчивается, и мистер Грэдиш торопливо прощается, неловко мазнув губами по моей руке, благодаря за танец. И это с учетом того, что я не сказала ни слова, пока мы нелепо топтались по кругу в окружении других пар. Рассеянно смотрю ему вслед, а затем поворачиваюсь туда, где еще не так давно стоял Влад. Он все еще там, и, судя по напряженной позе, мужчина ожидает именно меня. Сердце пускается в бешеный пляс, с каждым шагом все чаще отбивая барабанный ритм о грудную клетку. — Ты великолепно выглядишь в танце, — почтительно кивнув, говорит Влад, а я не могу оторваться от созерцания его пронзительно-голубых глаз и лишь несмело улыбаюсь в ответ. Щеки полыхают, но тут к нам присоединяется Лео с двумя бокалами шампанского в руках. Влад приподнимает брови, даже не стараясь скрыть своего удивления: — Лео, а как ты здесь оказался? В тоне его голоса невозможно прочесть ни единой эмоции. Я не понимаю, действительно ли он рад видеть нового знакомого и по совместительству гостя своего замка, как может показаться на первый взгляд, или же мужчина настолько умело скрывает недовольство, что даже опытный сыщик не найдет ни единого доказательства неприязни. Лео что-то говорит про своего ужасного кота, и какое-то время мы стоим втроем чуть обособленно ото всех остальных. Но, видимо, быстро поняв, что к чему, парень покидает наше общество, оправдываясь тем, что намерен проведать Носферату. Все это время не свожу глаз с очаровавшего меня своей загадочностью Влада и даже не понимаю, насколько сама себя выдаю. Брюнет окидывает усталым взглядом толпу и неожиданно предлагает: — Пойдем куда-нибудь, где тише. Молча иду рядом по узкой мощеной тропинке, наслаждаясь видами и приятной свежестью вечернего воздуха, изредка вздрагивая, стоит только редкой птице вспорхнуть с ветки и напугать меня шорохом перьев. Влад задумчиво смотрит вдаль, чуть прищуривая глаза, и мы почти одновременно замечаем впереди серебристый отблеск воды. К озеру ведет красивый деревянный мостик в плетении ажурных перил. Не сговариваясь, доходим до середины и замираем. Я смотрю в небо, удивляясь тому, как велика наша Вселенная и сколько миллиардов звезд не видны простому глазу: темное небесное полотно густо усеяно россыпью светящихся белых точек. Повернув голову вбок, еле слышно говорю: — Звезды такие далекие и такие родные, — и почему-то веду плечами, будто хочу стряхнуть обрушившеюся лавиной усталости тяжесть, ощущая, как ночной ветер ласково касается обнаженной кожи и запускает приятную волну умиротворения по венам. — Да, — тихо отвечает бархатным баритоном Влад, как будто совсем рядом, но я знаю, что он держит дистанцию, оставляя между нами положенные два метра. — Сколько бы времени не прошло — они все те же. Даже спустя века. Эти звезды видели нас в детстве и юности. И видят сейчас. Иногда мне кажется, что глядя на них, можно увидеть себя, какими мы были тогда… Меня поражают его слова, насквозь пропитанные душевной болью и тоской. Каждой клеточкой кожи чувствую острую необходимость обнять его, прижав к груди, или просто гладить по голове, перебирая пальцами темные пряди. Но, зная переменчивость его характера, не рискую пошевелиться. Своими действиями я могу как оттолкнуть, так и стать еще ближе. Влад испытывающее смотрит на меня, словно читая мысли, нестройным потоком несущиеся в моей голове, пока я, наконец, не отворачиваясь, снова поднимая глаза к небу. — А если те мы есть до сих пор? Просто где-то в другом измерении, — мечтательно отвечаю, осознавая, как глупо звучат мои слова, после того, как произнесла их вслух. — Как в теории блоковой Вселенной… Мне она нравится. Поворачиваю голову и понимаю, что Влад смотрит совсем не на небо, а на меня. Под его долгим взглядом начинаю теряться, но вдруг в голове что-то щелкает, донося до мозга острую мысль, что этот взгляд не изучающий, как мне сначала показалось, а… знающий. Он вдруг поднимает руку, останавливая в миллиметре от моего лица, но не касается. Лишь невесомо ведет, словно поглаживая. Сначала одну щеку, затем другую. У меня перехватывает дыхание от этого невероятного ощущения, когда я чувствую шевеление воздуха между его пальцами и своей кожей. Кровь мгновенно приливает к лицу, попутно разнося мурашки по всему телу. Мне кажется, что я задыхаюсь, пока ладони Влада продолжают свой путь, все так же скользя, но не притрагиваясь к шее и плечам. В местах, где только что была его рука, кожа начинает будто светиться изнутри и полыхать. Странная мысль, что это он заставляет ее оживать, проносится где-то на задворках затуманенного разума. Я замираю, ожидая, что вот-вот почувствую тепло его пальцев на себе, но этого не происходит. Несколько миллиметров разделяют нас, и мне кажется, что это самое большое расстояние, какое может быть между двумя людьми. Словно невидимая стена не дает ему по-настоящему коснуться меня, медленно убивая этой невыносимо-сладкой пыткой. Я просто сгораю изнутри, невольно отступая назад, и прижимаюсь к перилам, судорожно уцепившись руками в кованое кружево. Не зная, как вместить в себе нахлынувшие эмоции, перестаю дышать, распадаясь на атомы. Влад молча стоит передо мной, продолжая пробуждать чувства, о которых я даже не подозревала, но поняла, что все это время они сидели где-то глубоко внутри. Осторожно оторвав ладонь от перил, неуверенно поднимаю ее к его лицу и так же не притрагиваясь, веду по скуле, когда он, наконец, прерывает молчание, непривычно мило улыбаясь: — Я тебя чувствую… — И я тебя… И вдруг замечаю на бледной коже его ладоней красные следы, похожие на ожоги. Пугающая догадка, что они появились из-за меня, стреляет в мозгу. Поднимаю удивлённый, немного встревоженный взгляд на Влада. Заметив растерянность в моих глазах, он тут же отдергивает руку, пряча за своей спиной. — Тебе больно? — Это не та боль, — многозначительно отвечает мужчина, отворачиваясь к воде. Некоторое время он молчит, а затем добавляет: — ее можно терпеть. Мы возвращаемся на вечеринку в полной тишине, каждый погруженный в глубокие размышления. Вся эта игра с недоприкосновениями вдруг приобретает совсем иной окрас, когда снова думаю о том, что именно я явлюсь причиной появления этих ожогов, не похожих на те, какие обычно остаются от соприкосновения с раскаленным предметом. Что-то щелкает внутри, ломая меня на тысячи осколков, когда осознаю, что, возможно, никогда не смогу прикоснуться к нему по-настоящему. Потому что причинить боль Владу — последнее, что я сделаю в этой жизни. Ему больно так же, как и мне, ведь даже сейчас, хоть и не вижу его лица, тихо семеня позади, практически ощущаю кожей, как он напряжённо скрипит зубами. Грэдиш крутится у кэнди-бара, где с ювелирной точностью расставлены пирожные, забавные леденцы на палочках и куча прочих сладостей, от вида которых начинают ныть зубы. Хозяин дома одаривает двух мальчишек, играющих рядом со столом, конфетами, и, улыбаясь, поясняет, что это его племянники. Мальчишки скрываются в неизвестном направлении, радостно подпрыгивая, а Грэдиш добавляет: — От сладкого у деток зоркие глазки! Боковым зрением вижу, как потемнело лицо Влада. Он напряженно оскаливается, и я нутром чую, что что-то не так. Вся моя сущность вопит об опасности. Уже делаю шаг ближе, но Влад вдруг резко срывается и ударяет кулаком по столу с такой силой, что посуда жалобно звенит, подпрыгивая, и начинает сыпаться на землю. Но мужчина, кажется, не собирается останавливаться, потому что в следующую секунду он взмахивает рукой, и в воздух летят уже конфеты и пирожные. Надрывно ломается тонкий фарфор, следуя за угощениями. Резко обернувшись к побледневшему Грэдишу, Влад, сверкая глазами, надвигается на него, на что мужчина будто весь сжимается, пытаясь раствориться в воздухе, и испуганно поджимает колени. Не в силах оставаться на месте, срываюсь, неожиданно оказываясь прямо перед Владом и обнимаю его так крепко, как только могу. Он пытается вырваться, делая нервный шаг в сторону, едва не уронив меня на землю, но вдруг замирает и тоже обнимает в ответ. Я чувствую, как нужны ему эти объятия, как он дрожит, все сильнее смыкая руки за моей спиной, словно я тот самый спасительный круг… Но в тот же миг, Влад легонько отталкивает меня и бросается вглубь сада. Лео обеспокоенно мнется рядом, сокрушенно качая головой и пытаясь поймать мой взгляд, пока я силюсь понять, откуда взялась эта гнетущая пустота внутри. Будто из груди вырвали сердце, оставив вместо него зияющую рану. Все тело дрожит, и я молчу, стоя посреди этого странного немого кино: вокруг бегают официанты, убирая последствия цунами по имени Влад, Грэдиш кричит и размахивает руками, в это же время Лео пытается вернуть меня в реальность, несильно встряхивая за плечи. — Лео, — шепчу, поднимая глаза на друга, — я хочу найти его. Он понимающе кивает, и мы направляемся обратно к озеру. Почему-то кажется, что именно там я найду Влада. Под ложечкой неприятно сосет, но не обращаю на это внимания, каждой клеточкой кожи желая только одного: убедиться, что с ним все в порядке. Влад с отсутствующим видом сидит прямо на сырой траве около озера, глядя перед собой. Робко опускаюсь на корточки рядом с ним, не решаясь прикоснуться: — Как ты? Он поднимает на меня бледное, изнеможённое лицо. Судорожно выдыхаю, понимая, какой же у него пустой взгляд, полный лишь непроглядной тьмы и одиночества. Сердце рвется из груди, но сдерживаюсь от каких-либо неосторожных действий, боясь спугнуть то хрупкое нечто, что есть между нами. Вздрагиваю, когда он совершенно бесцветным голосом просит: — Уезжай обратно с Лео. — Я останусь с тобой! — срывается с губ, и глаза Влада удивленно расширяются, но, взяв себя в руки, он отрицательно мотает головой, беззвучно бормоча: — Со мной нельзя. — Нет, я останусь с тобой, — голос чуть дрожит, но я сжимаю кулаки и уверенно смотрю ему прямо в глаза, показывая решимость и нежелание отступать. Теплая ладонь Лео опускается на плечо. Оборачиваюсь, всем видом показывая, что не согласна с решением уйти. Как я могу оставить его сейчас? Лео умоляюще глядит на меня, чуть сильнее вжимая пальцы, но я дергаюсь, скидывая его руку, и отворачиваюсь к озеру, сердито поджимая губы. Лео стоит за спиной, явно не понимая, что делать дальше. Краем уха слышу, как Влад шевелится, и бросаю короткий взгляд в его сторону. Мужчины многозначительно переглядываются, словно ведя безмолвную беседу. — Лео, езжай в замок, мы будем позже, — говорю твердо, не отнимая взора от темной поверхности озера. Ветер шуршит в волосах, обдавая меня морозным дыханием, и запускает по водной глади еле заметную рябь. Поежившись, обнимаю себя руками, но продолжаю делать вид, будто ничего не происходит. Лео тяжело вздыхает и уходит лишь после того, как даю обещание вернуться через полчаса и поехать домой вместе. Влад все это время болезненно морщится, приложив руку ко лбу. — Тебе тоже лучше уйти, Лайя, — сухо произносит мужчина, когда спина Лео скрывается за ближайшим поворотом, а стук подошв по каменной плитке затихает вдалеке. — Нет, — отрезаю, начиная злится. На него или на себя? Не могу решить, что именно вызывает эту злобу, но точно знаю, что намерена разобраться в переменах его настроения, чего бы мне это ни стоило. — Это глупо, — продолжает Влад. Медленно поворачивается в мою сторону, и я делаю тоже самое, сцепляясь с ним взглядами. — Ты невероятная девушка, Лайя. Задыхаюсь от бархатной нежности его голоса, нервно закусывая нижнюю губу. Вся моя сущность тянется навстречу, и уже почти срываюсь, чтобы броситься в его объятия, но в памяти всплывают ожоги, алыми всполохами горящие на его коже, и я замираю. От его взгляда начинаю полыхать, словно спичка, ерзая задом по мокрой траве. Тонкие травинки приятно щекочут кожу ног, и я заливаюсь румянцем, представляя, что это Влад касается меня своими аристократично бледными изящными пальцами. Прикрываю глаза, пропуская меж неплотно сжатых губ легкий стон, что не ускользает от слуха мужчины. — Лайя, — нежно шепчет он, загоняя под кожу пульсирующие импульсы. Звуки извне затихают, когда чувствую незнакомое прикосновение к обнаженному плечу. Робко приоткрываю веки, наблюдая, как по изгибу руки скользит бутон белой лилии, осторожно зажатый в тонких пальцах Влада. Он ведет цветком по моей коже с такой любовью во взгляде, что внутри все переворачивается, и я начинаю судорожно хватать воздух ртом, целиком растворяясь в его ласке. Откидываю голову назад, позволяя прикоснуться к шее. Вслед за цветком бегут мурашки, и я слышу, как дыхание Влада учащается, хотя внешне он холоден, как лед, и ни одна мышца лица не выдает эмоций. Сглатываю, чтобы после издать еще один стон, едва бутон касается моей щеки. — Влад, — шепчу, прикасаясь к цветку губами, словно целуя, и брюнет, наконец, выдает себя, чуть слышно вздыхая, — я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Он прикрывает глаза, убирая руку с моего тела. Кожа тут же остывает, ветер холодными иглами покалывает кончики пальцев, пока выжидающе смотрю на мужчину, гадая, что же будет дальше. — Один раз, — произносит он слишком тихо, нерешительно склоняясь в мою сторону. Голова кружится от звучания его голоса, и я также тянусь навстречу, чтобы ощутить долгожданный вкус его губ своими, но, вопреки ожиданиям, Влад лишь неловко мажет сухими губами по моей скуле, ведя линию к подбородку, минуя губы, и я недовольно хмурюсь. — Пожалуйста… Резко отстранившись, он вдруг встает на ноги, протягивая руку. Не решаюсь вложить в нее свою, но плавлюсь под томным взглядом мужчины и все же делаю это, приподнимаясь с земли. Он крепко сжимает мою ладонь, переплетая пальцы, и я вижу, сколько боли вызывает у него этот простой жест. Страх накидывает на плечи осознание того, как же это невыносимо, когда не можешь прикоснуться к любимому человеку. Так не хочется доставлять ему боль, но ничего не могу поделать с собой и позволяю Владу увести себя в глубь сада, где обнаруживается укромная беседка, оплетенная густой сетью плюща. Постройка утопает в причудливой вязи пружинистых стеблей с широкими листьями, переплетающихся с каким-то другим растением, усеянном цветами, похожими на большие колокольчики. Он срывает один, останавливаясь у входа, и пропускает меня вперед, почтительно кивнув. Поражаюсь его манерам, не сдерживая улыбки. Влад усмехается, улыбаясь одними лишь глазами в ответ, и я начинаю чувствовать себя глупо. Опускаюсь на скамью, укрытую толстым клетчатым пледом, в какие обычно закутываются, чтобы посмотреть фильм перед телевизором на пару с любимым. Мужчина садится рядом, ближе, чем обычно, и я задыхаюсь от восторга. Он задумчиво крутит в пальцах цветок, придирчиво изучая тончайший узор на поверхности каждого лепестка, прежде чем обернуться ко мне. — Такой хрупкий, — будто констатируя факт, — невероятно хрупкий. — Влад, я… Он не дает договорить, стремительно сократив расстояние между нашими лицами и уверенно впивается в губы, вынуждая меня растерянно всхлипнуть. Все еще не веря в происходящее, опускаю руку на его грудь, чувствуя, как под ладонью пульсирует кожа. Чувственность поцелуя уносит в поднебесье. Закрываю глаза, полностью растворяясь в этом ощущении и мечтаю остаться здесь навсегда, стараясь сохранить в памяти каждое движение его губ, ласкающих мои. Дыхание учащается, сбивая с привычного ритма работу сердца, и я понимаю, что хочу утонуть в этом человеке полностью, отдав всю себя без остатка. Но так же быстро, как он набросился на меня с поцелуем, Влад отодвигается, оставляя между нашими телами добрые два метра и испуганно прижимает руку к лицу. Замираю, не понимая причину такой реакции. Неужели я снова сделала ему больно? Мысль метко выпущенной стрелой пронзает сознание, и хочется выть от отчаяния. Он не может меня касаться. Почему-то соприкосновение именно с моей кожей вызывает дикую волну боли в его теле. — Прости, я не должен был, — отдышавшись, произносит мужчина, наблюдая, как начинают дрожать мои губы, из последних сил сдерживающие меня от того, чтобы не разрыдаться. — Лайя, я не могу… — он замолкает, не договорив, когда так хочется кричать. — Я бы хотел, но не могу. — Влад, — не знаю, что ответить, даже не догадываясь, насколько же ему тяжело на самом деле. — Может, мне уйти? Единственное, что я могу сделать сейчас — это оставить его одного, иначе станет еще больнее. Нам обоим. Он мотает головой, давая понять, что не хочет этого, и я остаюсь, смущённо отводя глаза, полные слез. — Не плачь, Лайя, — Влад срывается со скамьи, опускаясь передо мной на колени и превозмогая боль, крепко сжимает мои руки своими. — Моя нежная лилия, ни один мужчина в мире не достоин твоих слез. Даже такой глупец, как я. Просто я не могу, не хочу отпускать тебя теперь, когда вообще не стоило приближаться и увозить тебя в свой замок. — Не говори так, — сглатывая ком в горле, шепчу в ответ. Его слова ранят, попадая в самое сердце. — Нам пора, — говорит он, но я не желаю выпускать его руки из своих, пока не замечаю новые следы ожогов на бледной коже. Он морщится, видимо, больше не в силах держать эту боль в себе. — Скажи, почему так происходит? — вопрос повисает в воздухе, разнося горечь по всей беседке, но так и остается без ответа. Влад снова поднимается на ноги, утягивая меня за собой. Неожиданно он хватает меня за талию, разворачивая спиной к себе и крепко обнимает, опаляя волосы горячим дыханием. Я вздрагиваю, умирая в его объятиях, и закрываю глаза. Мы стоим так некоторое время, пока его пальцы не касаются моей щеки, ведя будоражащую дорожку к груди. Шумно дышу, пытаясь разгадать, что он задумал, но мозг быстро отключается, едва подушечки доходят до сосков, задевая через тонкую ткань платья, и те отзываются на прикосновение моим сдавленным стоном. Эмоции переполняют, смешиваясь в дикий коктейль из желания быть ещё ближе и страхом сделать больно. Но, кажется, Влад уже решил все за нас, потому что в следующую секунду, резко разворачивает меня к себе, запуская руку в волосы и прижимает к губам, сразу же проникая горячим языком в мой рот. Меня трясёт от ощущения крепкого мужского тела рядом. Задыхаюсь, вторя движениям его языка и отчаянно рвусь навстречу, будто заранее зная, что такое больше никогда не повторится. Влад делает шаг вперёд, вынуждая меня отступить, но не отстраняется, наоборот, углубляет поцелуй. Жар его тела сжигает кожу, и я сама не замечаю, что горю вместе с ним. Он делает ещё один шаг, все больше тесня меня к стене. Упираюсь лопатками в оплетенную плющом деревянную сетку. Влад бережно берет моё запястье, поднимая высоко над головой и начинает перевязывать тонкими стеблями растения. Зафиксировав одну руку, хватается за другую, проделывая тот же трюк. Смотрю прямо в глаза, когда он опускается на колени, поддевая перепачканный подол моего платья, и решительно запускает руки под юбку, поглаживая дрожащие ноги. Начинаю стонать от его прикосновений, срываясь на тихие всхлипы. Он выпрямляется, нервно сжимая и разжимая кулаки, будто пытаясь успокоиться. Вижу красные пятна на его ладонях, но прежде чем успеваю что-то сказать, оказываюсь в одних трусиках, а Влад откидывает платье на скамью. Он скользит по моим изгибам взглядом, и я краснею, томясь в сладостном ожидании. То незначительное расстояние между нами на самом деле кажется таким невыносимо огромным. — Лайя, — в который раз повторяет мужчина, бережно приподнимая моё лицо за подбородок, — тебе нельзя прикасаться ко мне, — приказным тоном произносит в мои губы, несильно прикусывая нижнюю острыми клыками. Киваю в ответ, ощущая на кончике языка его вкус, и тянусь за очередным поцелуем. Влад даёт то, что я хочу, яростно накидываясь на мои губы, пока его горячие ладони скользят по талии, перемещаясь на поясницу. Он держит мой зад, вбивая подушечки пальцев до приятной боли в ягодицы, и вжимает меня в свой пах. Скулю, ощущая, как он возбужден. — Без рук, — повторяет мужчина. Замечаю, как он морщится от боли, но все равно продолжает, резко дёргая меня на себя. Жажду большего. Внутри ведут борьбу похоть и страх, чаши весов без устали качаются то в одну, то в другую сторону. Теряюсь в мыслях, когда он не спеша расстегивает ремень на своих брюках, приспуская те вместе с бельём ниже по бедрам. Рывком Влад срывает мои трусики, оставляя полностью обнажённой и беззащитной пред ним. В ушах гудит, я извиваюсь волной, и тело само собой подаётся навстречу. Он бережно приподнимает одну мою ногу, устраивая на своём бедре, и резко входит, раздвигая узкие стенки одним уверенным глубоким толчком. Мужчина практически не касается меня, лишь придерживает ногу, другой же рукой упираясь в стену за моей спиной. Резкие быстрые движения его таза возносят на небеса, я, как могу, заглушаю собственные стоны, но они прорывают плотину крепко стиснутых зубов и вылетают один за другим наружу, разносясь по всей беседке похотливым эхом. Влад смотрит мне в глаза потемневшими от возбуждения радужками. Его челюсти крепко сжаты, и весь сам он слишком напряжен. Стараюсь не думать о том, что он делает все это специально, чтобы я больше никогда не затрагивала эту тему. Он ускоряется, вбиваясь в меня до основания, грубо сжимая кожу на бедре. Срываюсь на крик, умирая от желания прикоснуться к нему, чувствовать всем телом его жар, иметь возможность оставлять глубокие царапины на спине и целовать его мощную грудь. Соприкасаться губами каждый раз, когда слишком громкий стон оглушает нас и запускать пальцы в его тёмные волосы. — Влад! — кричу, понимая, что уже готова взорваться, рассыпаться пеплом в его руках, и он увеличивает амплитуду, выходя почти полностью, чтобы затем ворваться обратно, вбиваясь до упора. Мелкая дрожь прошибает все тело, и ноги сводит судорогой, вынуждая приподняться на кончиках пальцев, стоит только горячей волне тронуть меня. Я еще раз выкрикиваю его имя, застывшее на губах тягучим кленовым сиропом, и обмякаю, чувствуя, что напряжение заменяется приятным расслаблением в затекших мышцах. Влад совершает ещё несколько глубоких толчков, стиснув зубы, и резко покидает моё лоно, протяжно выдыхая через нос. Он убирает путы с моих запястий, стараясь не касаться кожи руками и, вручив платье, начинает пятиться к выходу. Не могу собраться с мыслями, не понимая, чем именно вызвана такая реакция. Но красноречивый взгляд, наполненный ужасом и виной, говорит сам за себя. Вырвав платье из его рук, поспешно одеваюсь и поворачиваюсь спиной, чтобы Влад помог застегнуть молнию. Ощущаю его дыхание на шее, а затем холодные пальцы тянут язычок замка вверх. Набрав в грудь побольше воздуха, сбивчиво выдаю: — Не смей думать или говорить, что это была ошибка! Резко поворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в глаза, но беседка уже пуста. Изящная плетеная дверь, словно издеваясь, покачивается на ветру, скрипя проржавевшими от времени петлями. Расчесав волосы пальцами, решительно покидаю строение, направляясь обратно в сторону вечеринки, чтобы найти Лео и поехать в замок. Наш разговор ещё не окончен и даже то, что Влад попросту сбежал, не означает, что я отступлюсь. Не теперь. Не сейчас. Никогда.