shyness

Се Лянь стесняется. Пускай они с Сань Ланом и уже достаточно долгое время вместе, но любая попытка демона хоть немного углубить их отношения в интимную атмосферу заканчивается стыдливыми прикрываниями и трусливым побегом принца. Подумать только, Бог Войны и раздеться боится, будь то даже при любимом человеке! Хуа Чэн, конечно же, не настаивает. Он мягко улыбается каждый раз, нежно касается чувствительных частей тела и ласкает чужие уши сладким: «Гэгэ, пожалуйста, расслабься». А гэгэ бы рад, он правда и сам этого желает, но неведомая сила заставляет его настойчиво прикрыться руками и тихо молить «остановиться сегодня на этом». Он в очередной раз видит жалобный щенячий взгляд своего возлюбленного, но поделать ничего не может. Ругает сам себя, пытается бороться со стыдом, но не выходит. Сань Лан это знает, но не может придумать ничего, чтобы помочь, ведь все его попытки сближения напрочь пресекаются далеко не слабым, как многие почему-то считают, Богом Войны. — Гэгэ, — сегодня Хуа Чэн отчего-то распалён сильнее обычного, — Давай не остановимся сегодня. Демон ловко и быстро, пока Его Высочество находится в замешательстве, снимает распахнутое из-за отсутствия пояса ханьфу и прежде, чем Се Лянь успевает снова протянуть руки к телу, он перехватывает их, поднимая над чужой головой. — С-Сань Лан, я… — дянься жмурится и отводит взгляд в сторону, обрываясь на полупредложении. — Гэгэ, давай сыграем в игру, — Хуа Чэн лукаво ухмыляется, но за прикрытыми от стыда веками дянься не может уловить этой ухмылки, — подними руки над головой и держи, пока я не позволю их опустить. Если гэгэ выиграет — наденет ханьфу обратно, — Хуа Чэн на секунду задумывается над условием проигрыша, — если проиграет — останется без нижнего белья. Он знает, что Се Лянь до невозможности честен в играх и всегда выполняет все условия, остаётся только получить лишь его согласие. Когда Его Высочество медленно кивает, Хуа Чэн отпускает чужие руки и отстраняется, восхищённо наблюдая за сложившейся картиной. Его дянься сейчас такой прекрасный, полностью открытый перед ним, лежит на смявшейся ярко-алой простыне под стать Собирателю цветов под кровавым дождем, с лёгкими пятнами румянца на щеках и молочной шее. Длинные шелковистые волосы волнами рассыпаны на той же простыне, а взгляд не смотрит перед собой — отведен куда-то в сторону, ведь прямого контакта с глазами любимого Се Лянь точно не выдержит. — Гэгэ, почему ты не смотришь на меня? — дразнится Хуа Чэн, лаская губами чувствительную кожу шеи, — Тебе неприятно? — Нет, Сань Лан, вовсе не… Ах, — принц не успевает закончить фразу до того, как демон неожиданно переходит на набухшие от возбуждения соски, языком лаская один, руками же не обделяя вниманием другой. — Тогда почему гэгэ не смотрит? — тон Хуа Чэна звучит наигранно обиженным, ведь на самом деле он знает настоящую причину — если их взгляды встретятся — принц точно проиграет. — Сань Лан, прошу, позволь… Ах, Сань Лан, только не там! Ах! — мягкие губы спускаются ниже, к животу, горячий язык же продолжает ласкать самые чувствительные точки тела, доводя до стонов смущённого до крайности дянься. Руки над головой резко дёргаются и прежде, чем Се Лянь осознает свой проигрыш, прикрывается ими, слегка отталкивая от себя демона. — Кажется, гэгэ проиграл, — Хуа Чэн наконец выпрямляется и сталкивается взглядом с широко распахнутыми глазами своего гэгэ. — Сань Лан! — становится неясно от прозвучавшего тона — принц то ли возмущается, то ли все ещё не принимает факт проигрыша, но после ничего не говорит. — Неужели гэгэ откажется выполнять условия игры? Разве это честно? — Хуа Чэн снова корчит мордочку обиженного щенка, пока рукой тянется к нижнему белью дянься, — Я думал, гэгэ самый честный человек во всем мире. — Сань Лан, — более спокойно зовёт Се Лянь и, прерывая зрительный контакт, произносит, — помоги мне это снять. Их руки сталкиваются на мягкой ткани и демон заботливо избавляет принца от единственной оставшейся одежды. — Сань Лан, не смотри на меня! — Гэгэ самый прекрасный человек во вселенной, как же мне не смотреть? Боюсь, если хоть на секунду отведу от гэгэ взгляд — моя жизнь потеряет всякий смысл, — Хуа Чэн всегда говорил сладко, но при этом в его словах не было ни капли лжи, все сказанное являлось абсолютной правдой и Се Лянь тоже это знал. Внезапная ласка заставляет дянься резко вдохнуть воздух и им же поперхнуться — губы Хуа Чэна обхватили чужую головку возбужденного до предела члена. К горячим прикосновениям присоединяется язык, лаская член по всей длине и возвращаясь снова к головке. Се Лянь не может выдавить ни слова, все, на что он становится способен сейчас — несвойственно для него громко и высоко стонать, неосознанно поддаваясь вперёд крышесносным ощущениям. От оглушительных стонов и невероятной податливости принца Хуа Чэн готов потерять самообладание, но главной целью для него сейчас является довести гэгэ до полного удовлетворения, до звёзд перед глазами, до вздрагивания от оргазменных судорог и самого последнего, самого громкого стона. Се Ляня не хватает надолго, его невинное, нетронутое в тех самых местах тело слишком ярко реагирует на чужие прикосновения и настойчивые ласки. Он не успевает предупредить своего возлюбленного о блаженном наслаждении, захлестнувшем, словно волной цунами. Когда дянься наконец приходит в себя, он резко вскакивает, испуганно уставившись на довольного демона в красном. — Сань Лан, прости, я… — тянется мягкими ладошками к любимому лицу, — Я не успел предупредить, это было так неожиданно и… — и снова былое смущение возвращается, но уже не с такой силой, что раньше, и у Се Ляня даже выходит выдержать зрительный контакт, — Невероятно. — Все в порядке, гэгэ. Я рад, что смог доставить тебе удовольствие, — Хуа Чэн накрывает чужие ладони своими, нежно поглаживая. — Сань Лан, ты снова смущаешь меня! — лицо принца стремительно окрашивается в алый, — Я больше никогда не буду играть в подобные игры с Сань Ланом! — Гэгэ, почему? Неужели тебе не понравилось? — недоуменно спрашивает демон, внимательно изучая чужое лицо. — Понравилось. Потому и не придется.