Я на тебе, как на войне,
А на войне, как на тебе.
Но я устал, окончен бой,
Беру портвейн, иду домой.
Пока Илья делал свои дела, Лиза переворачивалась с бока на бок, сна совершенно не было. Прошло около получаса, и парень тихо выключил лампу и прилёг к девушке, накрыв её одеялом. — Ну чего ты? — Заметив, что девушка не спит спросил парень. — Не могу, не получается. — Повернувшись к Сетевому промолвила она. — Иди сюда. — Едва слышно ответил молодой человек, придвинувшись к девушке, и тепло приобнял её, поцеловав в шею. — Илья, у тебя когда-нибудь было такое, что ощущение какого-то странного предчувствия не отпускало твоих мыслей? — Конечно было, на войне всегда так. Когда товарищ уходит и не возвращается, уже предчувствуешь самое плохое. В жизни тоже так бывает, — поглаживая девушку по руке и предплечью ответил парень. — Нагляделся на этой войне. — Выдохнула Лиза ещё ближе прижавшись к Илье, ладонью прикоснувшись к его щеке. — Это мне ещё мало досталось. — Ухмыльнулся зеленоглазый брюнет. — Главное живой, — положив руку на его торс тихо промолвила Лиза, — знаешь, я порой вспоминаю Олега, хотя давно смирилась, что его нет. В детстве мы постоянно проводили время вместе, хоть и разница шесть лет. Я всегда хотела быть похожей на него, такой же смелой, решительной. А потом армия, дембель, не успел нагуляться и война. К тому моменту мы уже не так часто общались. Поэтому, когда прислали письмо, что он погиб, то я может быть, уже была готова к этому, — выдохнула она. — Два года назад я была совсем другой. Связалась с плохой компанией, шастала с ними по клубам, квартирам. Выкуривала пачки мальборо, не задумываясь о последствиях. А потом, Соня образумила меня. За это я ей очень благодарна. Она помогла мне в переломный момент, и я завязала, но осознание того, что в любой момент я могла задохнуться пришло не сразу. — Ты у меня очень сильная. — Проведя по бедру Лизы сказал Илья. — Ладно тебе, ты сильнее, потому что всё своими глазами видел. А я сделала своей матери в два раза хуже, и смерть брата и моё непослушание с гулянками. Ей очень тяжело всё это далось. Хорошо, что рядом был отец, и поддерживал её. — Лиз, ты переборола себя, а это самое важное. Ты смогла, и это дорогого стоит. Для меня в том числе, поверь. — Верю Илюшенька, — тихо промолвила она поцеловав Сетевого, который прижал её к себе тёплыми руками. Что может быть дороже этих чувств? Девушке всё же удалось уснуть в объятиях молодого человека. *** Ночь окутала всё вокруг, только свет фонарей выхватывал тени припозднившихся людей. Город в три часа ночи одинок, загадочен и почти безлюден. Только иногда промчатся пару машин. Один за другим гаснут окна домов, пустеют улицы и дороги. Одинокие фонари освещают небольшие островки пространства. Осенняя ночь глубокая и бескрайняя. На тёмной части неба загорается свой фонарь — луна, которая светит так ярко, будто солнце пробивается сквозь тучи в пасмурный день. Луна покрывает всё своим серебристым цветом и ночь приобретает совершенно иную атмосферу. Запахи и звуки, трубный зов, какая-то нездешняя плотность окутывает, стоит только выглянуть из окна ночью. А сегодняшней ночью был фиолетовый сумрак. Подступала туманистая влага. Красота ночной Москвы по-своему удивительна, таинственна и прекрасна. Маленькие огоньки горящих окон хрущёвок, показывают куда переместилась жизнь большого суетливого города с наступлением темноты. В каждом из них своя жизнь и романтика. *** Ночь постепенно близилась к концу. Небо сереет, облака на горизонте кажутся массивными и громоздкими, начинается рассвет. Вчерашним вечером, бандиты не долго раздумывали, что им делать после всех их издевательств над девушкой. Ссылаясь на то, что ещё одна вколотая доза снотворного перемешанного с лёгкими дурманящими наркотиками ещё долго будет туманить её разум, и не поможет ничего вспомнить, довольные мужчины прикрепили на её одежду жучок и уехали оправдываться перед шефом, что никакую дельную информацию их жертва им не донесла. Оставив Соню на «произвол судьбы», на окраине Москвы в неизвестной квартире, бандитам было уже всё равно на то, что она узнает этот адрес, так как ни номер машины, ни информацию про похитителей девушке не было известно. В милицию подавать просто «не на кого». Адрес был записан совершенно на другого человека, за порядком в подъезде никто не наблюдал, а камер не было подавно. Так что, никаких доказательств в принципе не существовало. И вот, когда небо посветлело, и лучи солнца проникли в комнату, Соня приоткрыла глаза потерев их, ощутив жжение на щеке и сбоку губы. Малейшее движение сразу вызывало тошноту. Несколько минут она лежала неподвижно, копаясь в своих, убитыми снотворным воспоминаниях. Девушка обнаружила на себе что-то похожее на полотенце, чем она была прикрыта. Посмотрев под него, осознание пришло моментально. Взглянув на изнеможённое тело, она увидела на себе множество свежих синяков, грудь опухла. В углу комнаты были разбросаны её вещи. Попытавшись дотянуться до них, Соня сразу почувствовала головокружение, сильную слабость и мигрень в голове. Внизу живота невыносимо болело. Всё же взяв себя в руки, она снова потянулась за одеждой, но тошнота подошла к её горлу, и увидев недалеко от себя таз, где лежали какие-то тряпки, она поднялась, быстро выложив их и бросив рядом, наполнила его рвотой. Мутные воспоминания того, что произошло минувшей ночью, заставило девушку залиться в истерике. Опустившись на пол, она чувствовала опустошение в самой себе, даже плакать сил не было. Подтерев уголки рта, Соня подняла свою одежду и борясь с самой собой оделась, присев на угол дивана, где с ней творили ужасные вещи. Почувствовав колики на шее, она прикоснулась на это место, нащупав ранки от шприца. Собравшись с духом, она встала, и исследовала квартиру, где нашла ванную. Каждый её шаг отзывался гулким эхом. Подкашивались ноги. Зайдя в маленькую комнатку, она попыталась включить кран, откуда начала литься ржавая вода, которой и умылась. Посмотрев на грязное зеркало, Соня разглядела своё отражение, и не узнала себя. Всё лицо было в ушибах, губа разбита, волосы запутаны. От этого она снова заплакала, ударив по стеклу кулаком. В помещениях этого пристанища вся мебель была старая и прогнившая временем. На кровати лежало грязное постельное бельё. Одно единственное окно было заколочено деревяшками, и разбитое снаружи, заклеенное газетой. В квартире была одна комната и совмещённый санузел. Ужасный запах стоял везде. Батарея проржавела и почернела. Обстановка была мрачная и неприятная. Оставаться в этой квартире было нельзя. Находясь в шоке и прибывая в смятении, девушка надела свой жакет и проверила карманы, где лежал треснутый мобильный. Выправляя воротник, на котором были капли крови, она обнаружила маленькое устройство. Получше разглядев его, Соня поняла, что это жучок. Зайдя в комнату она кинула его в таз с рвотой, и вернувшись в коридор приоткрыла входную дверь. На мгновенье пошатнувшись, она схватилась за перила лестницы, переведя дыхание. Спустившись вниз, она вышла на улицу и вдохнула свежего воздуха. Посмотрев вокруг, Соня не понимала, где находится. Напротив был пятиэтажный дом, а сбоку пустырь. Было ветрено и влажно. Увидев проходящую мимо престарелую женщину с пакетом продуктов, она подошла к ней. — Простите, какой это район? — Хриплым голосом спросила девушка. Её связки сели, когда она кричала. — Уже в счёте вызовов потерялась? — Подняв морщинистые глаза на Соню, грубо промолвила женщина. — За ночь вы огромные деньги получаете, а на утро как мумии. А нам крохотную пенсию платят, на неё и живи. Что ты на меня смотришь своими бессовестными глазами? Иди отседа, пока милицию не позвала, — повысив тон сказала она, — проститутка, — вслед Соне добавила старуха. Пройдя прямо, она завернула за угол дома, и увидела станцию. На табличке было написано обшарпанной краской — «Железнодорожный» — Чёрт, — выдала она, присев на лавку, посмотрев на столб, на котором висели часы. На них было десять минут восьмого. Стал собираться народ. Мимо начали проходить люди с большими сумками. Поезда стали прибывать на станцию. Из-за свежего воздуха дышать стало легче. — Извините, у вас сигареты не будет? — Спросила Соня у мимо проходящего курящего мужчины. Он подошёл и протянул ей табачную трубочку, дав прикурить, — спасибо, — бросила ему вдогонку девушка. Затянувшись и закашлявшись, она быстро выкурила и подошла к телефонной будке, зайдя в неё. Немного постояв, она подумала кому позвонить. Но в итоге, не прикоснулась к телефону, и вышла. Женский голос объявил, что Железнодорожный-Москва отправляется через пятнадцать минут. Денег не было. Вспомнив про свои часы, которые сильно пережимали её запястье, она подошла к мужчине у ларька, предложив продать их за цену билета. Он согласился. Соня купила билет до Москвы и села в электричку. *** Поездка длилась около часа, но для Сони, это казалось вечностью. Поезд прибыл на железнодорожные пути Киевского вокзала. Оттуда девушка села на трамвай купив билет на мелочь. Все смотрели на неё с неодобрением и подозрением. Ей было всё равно на это, но люди недоумевали такому внешнему виду, и всячески пытались её осудить, даже не спросив, всё ли с ней нормально. Спустя несколько пересадок, она приехала в Бирюлёво и поднялась на свой этаж, пару раз позвонив в дверь, но никто не ответил. Чуть подождав, она протянула руку к небольшому горшку с объёмным кустом, и порывшись в земле нашла запасные ключи, открыв ими дверь. Вадима дома уже не было. Закрыв за собой, проверив это несколько раз, она на ходу снимала одежду, направляясь в ванную. Соня включила холодную воду и умылась, многократно повторив это движение. Девушка переключила кран и приняла душ. Накинув на себя халат, она зашла в комнату, где стояло зеркало во весь рост, и сбросила с себя ткань, осмотрев своё тело, — уродина, — проронила молодая особа, потрогав места где были раны и синяки. Выдохнув, она легла в кровать, открыв окно настежь. На её месте могла бы быть Лиза. Вот, что на самом деле настораживало. Каждому человеку приготовлена своя жизненная участь, которую избежать очень малая вероятность. Люди живут и не знают, что им уготовила судьба. В такое, столь сложное время, время после перестройки, все продолжали жить. Жить. *** Эту ночь Лиза спала довольно крепко, но понуро. Её успокаивали только объятия Ильи, но тревожные мысли за подругу не отступали. В таких ситуациях, очень много странного проникает в голову. Моменты безысходности, когда не можешь ничем помочь и ничего сделать, сильно давили. Порыв выкурить сигарету при этом подступает всё больше и больше, появляется огромное желание сорваться. Но Лиза могла совладать с этим, такое ей не впервой. Охота затянуться прибывала к ней снова и снова, когда те или иные проблемы вступали в её жизнь. Даже то, что её молодой человек не прочь частенько выкурить сигарету одну за одной, не очень мешало ей, ведь когда присутствует любовь и умиротворение, такой ломки не появлялось. *** Люди Белкина подъехали к Николаевскому банку, поднявшись в офис их шефа. — Ну, как прошло? Рассказывай, слушаю, — не поднимая голову на мужчин, записывая что-то в записную книжку, промолвил начальник охраны. — Так… Нечего рассказывать-то. Она ничего не знает. — Как это, не знает? — Взглянув на бандитов изумился тот. — Не знает и всё. Мы её как угодно пытали. Кололи, били, а она — хрен. Значит, правда не знает. — Пожал плечами подчинённый. — И где она сейчас? — В Железнодорожном валяется. На хате деда, он умер недавно. Мы ей жучок поставили, — оправдывался мужчина. — Как мне всё это теперь Эдгаровичу объяснять? Я же предупреждал, пытайте как хотите. — Так мы и пытали. Всё как надо сделали, она не алё. — Алё ты будешь по телефону говорить! Что я должен ему сказать? Что вы её трахнули и довольные уехали, а информацию никакую не узнали? Это мне сказать? — Разнервничался начальник охраны. — Разведчики недоделанные. Мужчина немного посидел, поразмышляя. *** На часах было около десяти утра. Лиза ворочилась, просыпаясь. — Доброе утро, — улыбнулся Илья, присев на угол кровати, смотря на сонную девушку. От него веело крепким кофе. — Доброе, Илюшенька, уже не спишь? — Потерев глаза сказала она. — Я ещё на войне рано вставать привык, а я смотрю, ты не ранняя пташка, поспать любишь, — ухмыльнулся молодой человек поцеловав её в плечо, с которого слетела лямка майки. — Да, поспать подольше я не прочь, так что, привыкай, — улыбнулась Лиза, обвив шею Сетевого. — Для тебя всё что угодно милая. — Промолвил парень, приложив ладонь к её щеке. — Твой кофе остывает, — подмигнув ей, добавил он, уходя на кухню. — Встаю, — вслед произнесла девушка. Поднявшись с кровати, она умылась, привела себя в порядок, и зашла на кухню. — Кофе, — поставив чашку на стол произнёс Илья. — Спасибо. — Улыбнулась Лиза, сделав глоток. — Телефон не звонил? — Нет, — покачав головой, ответил молодой человек, сев напротив неё. — Что решаем? — Знаешь Илья, смотря на милиционера на Красной площади, я убедилась, что это бесполезно. Станут ли они что-то предпринимать? Не знаю, есть ли смысл? — Может быть смысла и нет, но выхода другого тоже нет. — Ты прав. Вадиму звонить бесполезно, он с раннего утра в институте, ему точно не до этого. Соня жаловалась, что у них сейчас проблемы в отношениях, он наверное, будто охолодел. — Значит, в участок? — Подняв брови уточнил парень. — Получается, что да. — Выдохнула Лиза, шумно поставив чашку. Зазвонил телефон. ***