Адвент-календарь

Дыхание Кроули становилось всё чаще и быстрей, и с каждым выдохом из его рта вырывались уже полноценные стоны, больше похожие на всхлипы. Азирафелю эти звуки казались самой прекрасной музыкой, которую он когда-либо слышал. Капельки пота собирались у него на лбу, стекали по носу. Ему мерещилось, что сам воздух в комнате раскалился, а между их телами было нестерпимо горячо и очень, очень влажно. Но Азирафель продолжал двигаться, потому что ничего не могло бы остановить его в этот момент. Вскоре он ощутил, как напряглось под ним разгоряченное тело, а потом выгнулось и сотряслось в мучительно-сладкой судороге. Как в беззвучном крике открылся рот Кроули, как между пальцев Азирафеля, сжимающих член Кроули, брызнуло горячее вязкое семя. Азирафелю хватило несколько рваных фрикций, чтобы сорваться вслед за ним. Он уронил голову на такое же мокрое от пота плечо Кроули. — Это было горячо, как в аду, — выдохнул он, пытаясь отдышаться. — Не согласен, — отозвался Кроули, тоже немного сбивчиво. — В раю бывает и погорячее, я сам видел. Он вдруг обнял руками голову Азирафеля, крепко прижимая к себе, и слегка зашипел сквозь зубы. Азирафель до сих пор был внутри, и его член всё ещё продолжал пульсировать, заставляя Кроули вздрагивать от остаточных волн оргазма. Через полчаса, после быстрого душа и приведения постели в приличный вид, Кроули уже безмятежно спал, по обыкновению, закутавшись в одеяло по уши. Азирафелю же было непривычно проводить каждую ночь во сне. Уже шестой день Кроули оставался в его доме, и Азирафель пять ночей подряд засыпал рядом с ним после подобных жарких соитий. Он никогда не чувствовал потребности во сне и не собирался, в отличие от Кроули, превращать это бездумное времяпровождение в привычку. Хотя с другой стороны, Азирафель находил безумно приятным нежиться в тёплых объятиях любимого всю ночь до утра. Но сегодня он не мог заставить себя уснуть, как ни старался. Он лежал рядом со спящим Кроули около часа, слушая его мерное тихое дыхание. Потом попытался читать книгу, но включать свет ему не хотелось, чтобы не тревожить сон Кроули. Он взялся было за телефон, но уже через минуту отбросил его. В нём не было ничего, кроме переписки с Кроули, но и она оборвалась ещё до того, как они объяснились и провели первую ночь вместе. Всё, что происходило до этих событий, стало казаться Азирафелю нереальным и неправдоподобным, словно полустершийся из воспоминаний сон. К чему ворошить прошлое, если его настоящее спало сейчас мирным сном в его собственной постели? Хотя, иногда поворошить его тоже было интересно. Азирафель вспомнил о коробочках и свёртках на каминной полке и, набросив на плечи халат, поспешил в гостиную. Он взял свёрток с надписью «23». Прятавшийся внутри сюрприз озадачил его. Среди бумажной упаковки он обнаружил тонкую полоску белой кружевной ткани, сшитую в кольцо. Азирафель пожалел, что Кроули сейчас спит, потому что любопытство уже начало терзать его. Он совершенно не помнил эту тряпицу в их общем с Кроули прошлом и не догадывался, что она может означать. В конце концов, поняв, что он не успокоится, пока не решит загадку, Азирафель вернулся в спальню. Как ни жалко ему было будить Кроули, собственное любопытство пересилило жалость. Он легонько потряс Кроули за плечо. Не дождавшись ответа, склонился к нему и мягко коснулся губами его губ. Кроули проснулся практически сразу. (Как принцесса из сказки, мелькнуло в голове у Азирафеля). Что-то неразборчиво пробормотал и открыл глаза. С трудом сфокусировался на его лице, и, наконец, разглядев Азирафеля, улыбнулся ему счастливой сонной улыбкой. — Ангел… — голос Кроули после сна звучал ломко. — Уже соскучился? Азирафель в ответ молча показал кружевное кольцо. — О, — взгляд Кроули совсем прояснился. — Вижу, ты уже успел развернуть следующий подарок. — Что это, Кроули? — нетерпеливо спросил Азирафель. — Я теряюсь в догадках и не узнаю этот предмет. — Ну да, — протянул Кроули, сосредоточенно задумавшись, — так и есть. Ты же уходил как раз в этот момент. — Так что же это такое? — Подвязка Анафемы, — просто сказал Кроули. — Прости, что?! — воскликнул Азирафель, и сам понял, что голос его прозвучал чересчур визгливо. На свадьбу Анафемы, юной ведьмы, а также настоящей хозяйки «Пророчеств» Агнессы Псих, с её молодым человеком (Азирафель не сразу вспомнил имя Ньюта), их пригласили два месяца назад. Приглашение пришло неожиданно в почтовый ящик Азирафеля, хотя было адресовано им обоим. На открытке значились их человеческие имена. Правда, Азирафель не помнил, чтобы сообщал, как его зовут, Анафеме. Он тогда ещё подумал, что это наверняка проделки Адама. Юный Антихрист точно знал всю их с Кроули подноготную. Тем не менее, на свадьбу в Тадфилд они поехали. Правда, Кроули ворчал без остановки с той минуты, когда Азирафель показал ему приглашение. Сначала он возмутился, что их вписали в один пригласительный билет: — Бумагу они там экономят что ли? — бранился он, раскрасневшись, должно быть, от возмущения. — Вот жлобы! Потом жаловался уже в машине: — Азирафель, что мы забыли на этой свадьбе? Они ведь нам даже не друзья. Но, когда они приехали в Тадфилд и оказались на просторной лужайке перед Жасминовым коттеджем, где развернулось свадебное пиршество, Кроули немного расслабился. Он первым делом приметил тент, украшенный шарами, под которым располагались столы с закусками и выпивкой. — Ну ладно, — пробурчал он. — Может, мне тут даже понравится. В это время к ним подошли молодожены. Жених был одет в черный строгий костюм, правда бабочка его была невообразимо пёстрой расцветки. А невеста, по случаю прохладной осенней погоды, накинула поверх кружевного белого платья своё пальто. — Простите, а вы кто? — спросил их жених, мучительно наморщив лоб. Невеста шлепнула его по руке: — Ньют, ты чего? Это же та пожилая пара, которая подвозила меня до коттеджа. Я тебе рассказывала. Азирафель тогда впервые тоже чуть не последовал примеру Кроули и чудом удержался от ворчания на слово «пожилая». А Кроули повторил за ней: «Пара?» и надолго умолк. Анафема повернулась к ним, тепло поздоровалась, попросила чувствовать себя свободно, и, подхватив под руку жениха, удалилась вместе с ним. До Азирафеля донеслись его слова, полные сомнений: — Я не помню, чтобы мы их приглашали… — Я тоже не помню, милый, — легкомысленно отвечала Анафема, — должно быть это Адам, он подписывал с нами открытки, помнишь? Когда началась церемония, Азирафель и Кроули стояли немного в стороне от толпы гостей. Многие утирали слёзы счастья, особенно, стоящие в первом ряду родители. По длинной белой дорожке прошла Анафема под руку с каким-то седоватым мужчиной, видимо, родственником. Жених стоял у арки, увитой цветами, и с восторгом смотрел на неё. Пока жених и невеста произносили свои клятвы (Ньют читал по бумажке), Азирафель повернулся к Кроули, и прошептал: — Знаешь, Кроули, я всегда несколько предвзято относился к этому человеческому обычаю. Ну сам подумай, Ей ни к чему эти клятвы и кольца, если два человека, действительно, любят друг друга и хотят жить вместе. Но сейчас я наблюдаю за происходящим и… понимаю, что всё это выглядит довольно мило и даже трогательно. Ты не находишь? Кроули двумя пальцами сжал переносицу над чёрными очками. — Нет, — коротко ответил он. Молодожены обменялись кольцами и поцеловались. Гости захлопали, раздались приветственные возгласы, поздравления. Азирафель вдруг понял, что тоже переволновался, пока шла церемония и украдкой от Кроули вытер увлажнившиеся глаза. Затем Анафема собрала в кружок всех девушек, присутствующих на свадьбе, и выкрикнула: — Ну, кто из вас хочет выйти замуж? Девушки рассмеялись, принялись выкрикивать: «Я! Нет, я!», а она повернулась к ним спиной и, немного помедлив, бросила через плечо свой разноцветный, в тон бабочки Ньюта, букетик. Азирафель, разумеется, не знал девушку, которая поймала букет, но искренне порадовался за неё. Почему бы не порадоваться, если на лице у неё было написано настоящее счастье. — И это тоже очень милый обычай, — легонько тронул он руку Кроули, привлекая его внимание. Кроули вздрогнул от неожиданности и повернулся к нему. А Азирафель уже поворачивал в сторону тента. — Будь добр, подожди меня здесь минутку, Кроули. Я принесу нам чего-нибудь выпить. Азирафель зашёл под навес, напевая под нос жизнерадостный мотивчик. Он неторопливо угостился разложенными на тарелках закусками. Потом подошёл к столу с напитками. Когда он вернулся с двумя бокалами шампанского, Кроули выглядел очень взвинченным и нервно оглядывался по сторонам. — Азирафель, поехали отсюда, — неожиданно прошипел он, когда заметил его приближение. — Но почему? — с недоумением спросил Азирафель. — Праздник в самом разгаре. — Мне тут не нравится, — выдавил Кроули. В конце концов, Азирафель уступил. И через несколько минут они уже сидели в машине, и Кроули выруливал на шоссе. — Вот и всё, что я помню об их свадьбе, — сказал Азирафель. — А теперь расскажи мне, откуда взялась эта подвязка? — попросил Азирафель, улыбаясь. Кроули, по-прежнему лежа в постели, прикрыл ладонями лицо. — Когда ты ушел за напитками, Анафема собрала вокруг себя мужчин и сообщила, что теперь их очередь, — начал рассказывать Кроули. Азирафель поднял брови и вдруг расхохотался. — И ты поймал её подвязку? — догадался он. Кроули отнял пальцы от лица и быстро воскликнул: — Нет! Я её не ловил! Я вообще стоял к ним спиной и не участвовал в этом балагане, я ждал тебя. — И что же произошло? — полюбопытствовал Азирафель. Кроули повернул лицо к нему, вдруг улыбнулся. — Эта грёбная подвязка сама свалилась мне на голову. И он расхохотался. Рассмеялся и Азирафель. Потом прилёг рядом с Кроули, устраивая голову на его плече, обнял его одной рукой. В другой он всё ещё держал кружевную ленточку. — Это было очень милое воспоминание, Кроули, спасибо. Я впервые тогда побывал на человеческой свадьбе и даже немного прослезился. — Ты? Серьёзно, ангел? — недоверчиво переспросил Кроули. — Во время церемонии, — кивнул Азирафель, улыбаясь. — Мне тоже там понравилось, Азирафель, — тихо произнёс Кроули, целуя Азирафеля в макушку. Азирафель хихикнул. — Видимо, поэтому мы так поспешно оттуда уехали? — Это всё подвязка, — начал оправдываться Кроули. — Я перенервничал! Азирафель снова улыбнулся. — Я люблю тебя, Кроули. — Я тоже люблю тебя, ангел, — очень серьёзно ответил ему Кроули.