Заберите и распишитесь, ваш геморрой.

       Должно быть, мои мысли покажутся для многих каким-то бредом. Несвязным, необоснованным бредом. Но я не чувствую себя нужным.        Люди говорят, что все в порядке. Люди говорят, что мне не о чем беспокоиться. Но я тоже говорю. Говорю то, что вижу. И я вижу, все не в порядке.        Без ведома мне нельзя брать твой телефон, но иногда, когда ты отходишь, я делаю это. Бегаю глазами по перепискам, а все внутри неприятно сжимается. С ними общаться интересней. Они не занимаются тем пиздостраданием, которым занимаюсь я.        Но я не могу ничего сказать. Прямо сейчас я веду себя мерзко. Секунду назад на верхней панели пришло уведомление из вк. Уведомление из переписки с тобой. Наверное, сейчас тебе неприятно от моих слов. Но и мне тоже неприятно. Я сравниваю себя с другими людьми. Я сравниваю то, как ты общаешься с ними, и как со мной. Это глупо, наверное.        Тогда почему каждый раз, когда я вижу от тебя эти ‘ясно, понятно’ и прочие однотипные слова, присылаемые тобой в независимости от того, о чем я говорю, мне становится так жалко себя? Мне кажется, что я навязываюсь. Мне кажется, что ты пытаешься просто отделаться сейчас от меня.

***

       Когда я приезжаю, приятнее всего опять видеть тебя на пороге твоей квартиры. Такого растрёпанного, заспанного, ругающегося на весь мир за то, что тебя в очередной раз подняли ради дистанционки. Я прохожу в комнату, в очередной раз слушая лай твоей собаки, сажусь на диван и просовываю руку через клетку, едва касаясь пальцами твёрдой шерсти. Дверь в комнату открывается, и опять заходишь ты. Все с тем же потрепанным видом, но уже какой-то более проснувшийся. Сам того не замечая, я позволяю себе улыбнуться. Вкинуть какую-нибудь глупую шутку, из-за которой ты засмеёшься, уже не кажется чем-то странным. Это переросло в обыденность. Ты не любишь улыбаться, я знаю. Но даже несмотря на это, я постоянно говорю, что улыбка тебе идёт. Наверное, мне стоило бы извиниться за это. Ты рассказывал, что раньше не сильно отличался от меня. Ты шёл людям навстречу, от тебя исходил позитив. Ты пытался общаться с теми, кто вёл себя также. Ты жил. И я знаю, что было дальше.        Время подходит к семи. Ты говоришь, что я должен уехать раньше. Какие-то дела, я знаю. Но отчего тогда мне становится не по себе? Я сглатываю комок в горле и медленно тянусь за рюкзаком, уже прекрасно зная, что будет дальше. Мы идём на остановку, ты подпрыгиваешь на каждом шагу, сам себя развлекая. Ты смеёшься своим же словам. ты кажешься счастливым в такие моменты        Я медленно иду сзади, изредка поглядывая в телефон, чтобы не пропустить единственный автобус на маршруте. На пешеходном переходе ты тормозишь, дожидаясь, пока я дойду. Ты обнимаешь меня, а мне так неудобно стоять. Ты ниже на голову, поэтому приходится немного наклоняться, из-за чего равновесие теряется. Ну и пусть, я же знаю, что не упаду.        Мы подходим к остановке, я сажусь в автобус, достаю телефон, на автомате набираю уже знакомые слова и отправляю. Я слишком хорошо знаю, что на этом все. Наушники встают на своё родное место, на телефоне включается музыка. У меня есть двадцать минут.

***

       Ночью я лежал под одеялом и трясся от холода подступающей лихорадки. Неприятно осознавать, что мать не будет проверять мою температуру, как делала это в детстве. Остаётся только лежать и терпеть. В темной комнате, лёжа на кровати с открытыми глазами в одиннадцать ночи, начинаешь думать. Много думать. Тревога не заставляет себя долго ждать. Вот уже подступают слёзы. Осознавая, что сейчас станет хуже, кладёшь руку на телефон, набираешь сообщение. Ждёшь. Минута, вторая, пятая, ‘не в сети’. Хорошо, ладно. Откладываешь телефон в сторону, на автомате включая какую-то песню из своего личного плейлиста. Закрываешь глаза и.. и срываешься. Слёзы продолжают течь, температура растёт в геометрической прогрессии. Хочется успокоиться. Но тебе нельзя, запретили. Нельзя ничего делать. Остаётся только дальше ждать. Наконец, приходит сообщение. Кое-как доставая руку из-под одеяла, ты берёшь телефон. ‘Я занят’. Ладно. Я подожду.

***

       Я спрашиваю, все равно ли тебе, потому что не могу понять этого сам. Либо просто не хочу это осознавать. Ты говоришь, что нет, это не так. Я прошу говорить правду, ты вновь повторяешь ‘нет’. Я хочу тебе верить. Очень хочу, на самом-то деле. Я говорю, что ты самое лучшее из всего, что у меня есть. Считай как хочешь, но для меня это так. Хоть я и чувствую себя плохо моментами, я не хочу тебя терять. Хоть мне и кажется, что на деле тебя больше волнует кто-то ещё, я не хочу. Просто не хочу потерять тебя. Я отвечаю все грубее и грубее, но только потому, что мне кажется, будто что-то не так. Что я что-то упускаю для себя. Я просто хочу убедиться, что тебе все ещё есть дело.

***