Бумажные камелии

—ЯХИКО!!!!!!!! —Конан пыталась сдержать слёзы, но всё тщетно. Он мёртв. Нагато обессилен. А она в отчаянии. Что будет дальше? Сколько лет прошло,  а чувства остались. Теперь вместо Яхико появился Пейн, который, по мнению Конан, кроме истинной боли познать ничего не может. Нагато, после призыва статуи Гедо в тот день, сильно ослаб. Да, в Акацки пришли и другие: Сасори, Дейдара, Какудзу, Хидан, Кисаме, Итачи, Зецу, Тоби… но она никогда не испытывала к ним интерес. Все чувства она испытывала к нему… Она утонула в бездонном озере печали, из которого уже не выбраться, а после смерти Яхико ни с кем не разговаривала о своих чувствах вообще. Кому вообще может выговориться девушка в преступной организации? Вот именно, что никому. Поэтому она справляется со своими эмоциями необычным способом, о котором знал только Нагато. В ее комнате было много фигурок из оригами. Это были ангелочки, сюрикены, но больше всего она любила делать цветы. Когда Конан бывало грустно, она заворачивала частичку грусти и тоски в бумажные камелии. Это занятие помогало отвлечься от мыслей и чувств перед важными миссиями. Благо, что никто об этом не знал. Лишние вопросы ни к чему. Утро. Такое серое и холодное. Конан лежит в кровати и смотрит в потолок, думая о жизни. —В чем смысл моего существования? Я потеряла семью. Потеряла товарищей. Убила много людей. Запечатала несколько джинчуурики. Но главное — навсегда потеряла родстенную душу. Да, Нагато жив, но что я буду делатью если его не станет? Ничего. Я не могу оставаться такой холодной всё время. Не могу оставаться без поддержки и любви. Я хочу к нему… Пока никого нет, Конан тихо вышла из убежища в лес. Никого не видно, никого не слышно. Только она и природа. Никаких назойливых парней и бесчувственого Пейна. Как же он ей надоел. Вечно думает о своем плане, совершенно не обращая внимание на то, скольких людей уже погубил. Да пошло оно к чёрту! Кого это беспокоит? Может его и не беспокоит, но её… Конан все глубже заходила в чащу леса. Она не надеялась возвращаться. Ей уже ничего не надо.Оставив 5 камелий на траве, она пошла дальше. Тем временем в убежище Акацки —Всё понятно? Можете идти, — отчеканив обычные фразы, Пейн пошёл к себе, чтобы готовиться самому к миссии. Вот только странно, что Конан не было. Она редко пропускает общие сборы. Подойдя к двери в её комнату, он тихо постучал. Тишина. Затем стук был громче. Ответа нет. —Куда она делась? Конан. Конан! Тишина начала напрягать. Пейн как кошка, тихо открыл дверь и зашёл в комнату, но Конан не было. На полу было много бумажных цветов. —Цветы? Зачем они ей? На подоконнике лежали нарциссы, в вазе — распустившаяся акация, а на полу и на кровати — камелии. Пейн не понимал, зачем Конан сделала много цветов. Это намёк на то, что ей не хватает букетов и внимания? Она хочет стать садоводом? Предположения бывают разные, но сейчас надо её найти. В это время она может пойти к Нагато. Взяв хрупкую бумажную камелию в руки, лидер направился к Узумаки. В лесу Остановившись у ручья, Конан решила отдохнуть. Она и не думала, что такая красота находится совсем рядом. Возле ручья был высокий и толстый дуб, под кроной которого девушка спряталась. —Сейчас уже полдень, а до сих пор никого. Поразительно. На бережке ручья цвели ландыши. —Такие чистые и нетронутые. Конан решила повторить ландыш из бумаги, но вместо ландыша всё-таки сделала нарцисс и камелию. —Не думаю, что искать кто-то будет. Беспокоиться не о чём. Звук журчащего водоёма успокаивал, но Конан не хотела долго останавливаться. У Нагато —Что тебя ко мне привело, путь Дэвы? —тихий, но в то же время грозный голос Нагато эхом прошёлся по комнате —Была у тебя Конан? —Она даже не заходила. Что-то случилось? —Её не было на собрании, не было у тебя… даже в ее комнате не обнаружил! Единственное, что я обнаружил, —Пейн достаёт из-за спины бумажный цветок из комнаты Конан.—равзе что такие цветы. Нагато знал, что означают эти цветы, ибо Конан рассказала всё про язык цветов. —Это не просто так, —голос Нагато смягчился и стал ещё тише. Нагато пришлось рассказать про то, что случалось с Конан в течение её жизни. Он надеялся, что Пейн поймёт её и на фоне сочуствия влюбится в неё. Нагато часто видел печаль и тоску Конан на протяжении многих лет. Он знал, как сильно Конан любила Яхико. Он сам временами скучает по рыжему другу. —Конан после произошедшего стала замкнутой и холодной, но при этом она также, как и все шиноби, имеет эмоции. Она никому не говорила про себя, поэтому перешла на язык цветов. —Тогда что могут означать нарциссы, акация и камелии? —Они все говорят о неразделённой любви и утрате любимого человека. Поговорив с Нагато, Пейн узнал много нового о Конан и продолжил поиски. Он не думал, что Конан такая замкнутая. Для него она была хорошей напарницей, которая также безжалостно обходилась с врагами, как и сам Дэва. Кто же знал, что Конан так умело скрывает эмоции, надевая маску холода. Мыслей слишком много. Надо выйти на улицу. Где-то в середине леса —Как же давно я не была так далеко отсюда. Конан прекресно себя чувствовала наедине. Но чувство тоски гложит её. Да и не только тоски. Ей надоело скрывать свои эмоции под масками, притворяться, что её ничего не беспокоит и никто ей не нужен. Ей не хватает его тёплой улыбки и выразительных глаз. —Яхико, пожалуйста, жди меня. Я скоро к тебе приду. В лесу возле убежища —Те же цветы, что и в её комнате. На траве лежали бумажные цветы. «Она точно пошла туда», —Пейн побежал в лес, следуя за оставленными бумажными камелиями. Цветов было мало, но он смог сориентироваться. Весь путь он обдумывал слова Нагато о Конан. Как он мог так поступить. Пожалуй, это единственный случай, когда он так сильно жалел из-за своей черствости. —Еще одна камелия… а это что? За кустом, где лежала камелия, стояла бумажная статуя Ангела. Возле неё — кусты  белой камелии. На траве остались следы крови и испачканный кунай. —Нет… КОНАН! Пейн был в ярости и отчаянии. —Разорви меня Гедо, КОНАН Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Но всё тщетно. Ангелок Хаюми смотрела на него свысока. Да, она увидится с Яхико, но она также бросила Пейна и остальных. Лидер сорвал две камелии, которые потом стали красными от крови, и оставил их под статуей бумажного ангела. —Конан, прости меня…