Надо быть осторожным с желаниями

      Пальцы дрожат от волнения, что ещё и скручивает внутренности в спираль, очень хочется ухватиться за что-нибудь, лишь не упасть, ведь кажется, что Юнхо сейчас канет в пропасть, безвозвратно. Ему так страшно, хотя чего бояться вообще? Парень всего лишь желает осуществить коварный план признания лучшему другу, ничего более. Это же не страшно и не опасно, и ничего сверх ужасного не случится. Юнхо признаётся, что влюблён на протяжении уже полугода, потом предложит выпить, потом завалиться спать, а утром проснётся с похмельем и состоянием, а-ля, я идиот, закопайте меня где-нибудь далеко и надолго, друга же не будет рядом, под боком.       С утра Юнхо уже на иголках, ходит из стороны в сторону, даже присесть и посидеть на попе ровно пару минут не в состоянии, ноги куда-то просятся, руки чешутся, а ещё ком в горле, постоянно хочется повторять и повторять одну фразу из четырёх слов, меняя их местами, но лицо сразу же краснеет, стоит только подключиться к делу фантазии. Юнхо — сумасшедший какой-то, помешанный.       Когда это превратилось в зависимость, он без понятия, просто в какой-то момент Гонхи хотелось не просто долго обнимать или даже целовать, а стать с ним единым целым, слиться в одну материю. Звучит слишком пошло, странно, кто как воспринимает, но вот для Юнхо это особенно. Он влюбился как школьник, только не в девчонку по всем существующим канонам.       Привычки, смех, шуточки и разнящееся поведение — всё это полюбилось всем сердцем и Чон нуждался буквально каждый день в этом. Привычки — запечатлеть в памяти, смех — на губах, дедовские шуточки — с них и правда смешно, в остальном хочется быть рядышком, держать за руку… Юнхо мечтает каждый божий час.       Он помнит их первую с Гонхи встречу. Чон в тот через чур жаркий летний день, согласившись на вылазку с двумя назойливыми донсенами, прогуливался по торговому центру, хотя ещё утром, под звонкую трель будильника, парень мечтал лишь об одном — по-человечески выспаться, и может быть только потом начать заниматься важными делами. Коих, между прочим, было не особо много, но кто узнает?       Также Юнхо помнит причину прогулки, ведь у Усанов никогда не бывает что-то просто так, от балды. У них в кармане и во всех скрытых местах всегда имеется план, и свой план под названием «выведи хёна из депрессии», нужно было исполнить в лучшем виде.       Гонять по бутикам чуть ли не до потери сознания, а потом, возможно, пойти в кино. Пешком. Парни хотели развеселить угрюмого Юнхо и показать им, что мир в квартирке слишком скучный и нужно хотя бы раз в неделю выбираться на свежий воздух. Но кто мог предположить, что план обернётся новым знакомством…       Гонхи тогда подсел, чтобы поздороваться, он прекрасно помнил имя молодого человека, что тогда сидел и бормотал проклятия усанам, пока те весело шли за холодной водичкой. Но вот Юнхо его не знал, ему вообще было немножко наплевать на других, а приобретать новых друзей не особо как-то горел желанием.       Глухое осторожное «привет» привело к недолгому, но интересному разговору, после которого остался приятный осадок. А в тот же вечер они списались и ещё до самого утра общались, хотя Чону так-то к первой паре и у него важная олимпиада. Ну и ладно, зато с Гонхи весело. Они сближались постепенно, но уже через два месяца Юнхо считал, что та встреча в торговом центре была судьбой. Самая первая встреча с Ли оказалась очень забавной, парень тогда с полными пакетами продуктов в руках спешил куда-то, а потом младший узнал, что оказывается рядом с ним живёт приятель Гонхи.       Все те дни, что парни проводили вместе, так плотно засели в голове у Юнхо, что до него наконец, спустя полтора года, дошло. Он не хочет простой дружбы. Он желает нечто большее, и это желание может дорого стоить. Поэтому приходилось молчать, но хотя бы пусть останется сохранённая дружба, чем грустная история, в которой оба потеряют друг друга, но один из них потеряет даже больше.       Спустя два года дружбы, кличек, жёсткого бухича и самоуничтожения, с дополнением в виде съедающих чувств, Юнхо решил идти на крайние меры. Ему надоело две недели игнорировать Гонхи, не отвечая на звонки и сообщения, надоело пить в одиночестве и пялиться пустыми глазами в потолок, думая ни о чём, но в то же время о многом. Он устал от этого состояния и теперь ему не так дико страшно признаться и быть отвергнутым. Он переживёт. Все ведь переживают.       Звонок в дверь. Юнхо дёргается, в груди начинает предательски ныть, а в животе момента проснулись чёртовы бабочки, адреналин в кровь, суета и дизориентация, ведь за дверью стоит Гонхи и это точно он, этот парень до жути пунктуальный и приходит ровно в то время, когда назначил его. Это старший стал инициатором встречи, и ему очень будет интересно послушать, почему его динамили целых две недели, ничего не объяснив, а лишь сказав «я заболел».       У Юнхо дрожат ноги, руки, да, всё ещё, и воспоминания прошлого не помогли унять бушующие тревожные мысли будущего. Всё, чего сейчас вдруг захотелось — стать неодушевлённым предметом, чтобы никто не нашёл. Чтобы Гонхи не нашёл. Потому что так страшно и стыдно. Сегодняшний день станет тем, когда Чон предаст их двухгодовую дружбу, когда разрушит всё, что строилось на протяжении этих месяцев, недель, дней. Перечеркнёт всё. И не хочется лишаться Гонхи, такие светлые люди слишком ценятся. Гонхи нужен рядом. Всегда.       Как только младший открывает дверь, то тут же сталкивается с чужими злющими глазами и скрещенными на груди руками. Злой, расстроенный, ничего не понимающий Ли, а также не тупой. Он знает, чем занимался Юнхо всё это время и он также был осведомлён, что младший не болеет нисколечко. Почему-то именно в самый нужный момент Юнхо забыл, что рядом с ним живёт приятель Гонхи.       Ли, не спрашивая разрешения, проходит внутрь квартиры, сразу примечая несколько пустых банок из-под пива. Что-то значит случилось, и Юнхо не хочет об этом говорить. В прочем, ничего удивительного, Чон никогда особой разговорчивостью касательно своих внутренних проблем не отличался, а настаивать — тоже не вариант. Но это же не повод игнорировать целых две недели, и уж тем более это не повод врать.       — Что происходит? — в лоб спрашивает Гонхи, собрав всю уверенность в кулак, если будет необходимо, он этим же кулаком проедет по физиономии друга. Но Юнхо молчит, опустив стыдливо голову и стоя на одном месте как вкопанный. — Что, стыдно признаться? В смысле?..       — Неужели ты думал, что я не узнаю? Погодите-ка…       — Ёнджо живёт этажом выше чем ты, Юнхо. Ты даже не болел, больные люди лечатся дома, а не шастают на улице по нескольку часов. Почему ты мне соврал? Юнхо.       Но Юнхо знает почему, и он скажет, вот только хотя бы время потянуть, ещё пять минуточек… Всего пять и он всё объяснит.       — Я тебе не врал. — Отвечает наконец-таки младший и чуть ли не со слёзными глазами поднимает голову, чтобы посмотреть в чужие глаза, что так нагло по хозяйски приковали всё внимание к себе. Юнхо желает закрыть их, но больше всего, конечно же, желает смотреть в них вечность. Отсутствие логики и здравого смысла, но это не так уж и важно. — Я правда очень сильно заболел. — Парень подошёл ближе, насколько пока что позволяла смелость. Ноги всё ещё куда-то спешат, руки чешутся за что-нибудь ухватиться. Юнхо хватает за плечи, несильно сжимает и обнимает. Не крепко. Осторожно, нежно, как умеет. Как желал. — Правда-правда.       — Что ты…       — Послушай, пожалуйста, сначала меня. После моих слов ты можешь уйти, можешь поступить как захочешь, я никто, чтобы как-то на тебя влиять, но одно прошу, не возненавидь меня за то, что я испытываю. Мы два года дружим, да, это не так много, но даже за это время ты украл у меня многое, но и подарил тоже много чего. Я не хочу, чтобы ты считал меня трусом, но это, к сожалению, именно так. Я трус, потому что не смог сказать раньше, когда понял. Теперь же я не боюсь, поэтому…       Ощущения чужих тёплых рук на талии привели мысли в порядок и Чон будто вынырнул из своего кокона, отпрянув и замерев. Улыбка, смеющиеся глаза-полумесяцы.       — Дурак. — Ли плавными движениями переместил руки с талии на шею, несильно сжав, но и не давая шансов на отступление. Он смотрит так, что у Юнхо бешено сердце стучит и хочется прильнуть, чтобы это сумасшествие чужая грудь ощутила.       — Я…я не стану извиняться за свои слова, правда не поддаётся пояснениям. И ты можешь делать, что хочешь, говорить, что душа пожелает, но моё желание остаётся тем же… — бредовые мысли, которые Юнхо просто обязан зачем-то повторить. И правда, дурачок.       — Надо быть осторожным с желаниями. — Говорит Гонхи прежде, чем припечатать ошарашенного младшего к стене и соединить их губы в долгожданном поцелуе.