Те, кто в её сердце

            Элрин погружается в нечто среднее между сном и Дремлением, как учил шаман. Она хочет заглянуть в собственное сердце, исследовать его глубины. Кто или что затаилось там на самом деле?       В её сердце, под слоем тьмы, проклятий и не заживших ран, горит маяк, что освещает дорогу домой. Она должна, просто обязана вернуться. Дома её ждут незавершённые дела, друзья и близкие, которые на неё рассчитывают.       Свет маяку даёт множество огней, каждый принадлежит кому-то, небезразличному Элрин.       Самый яркий – Нишка. Её милая, любимая Нишка. Сердце Элрин болит при мысли о ней. Элрин вскрыла душу Нишки и чувствует за это ответственность. Будь её воля, она бы ни за что не покинула подругу, особенно сейчас. Вышло очень жестоко: Нишка осталась одна, уязвимая, раненая душевно и физичеки. Элрин всем своим естеством жаждет вернуться поскорее, дабы сказать, что сделала это не специально, что очень беспокоилась. Остаётся надеяться, что Нишка сильная, выдержит новые испытания. Дождётся её возвращения и не натворит глупостей. А Элрин придёт и окружит её добротой, которой той так не хватает. Нишка занимает особенное место в сердце Элрин, но и другие успели стать ей семьёй.       Некоторые огни – поминальные, кого-то уже нет среди живых, только их образы ярко стоят перед глазами.       Шандра. Удивительное сочетание тёмных глаз и светлых волос (Элрин не уставала любоваться), крепкий, как кремень, дух и необыкновенная воля. Она сама до последнего не подозревала, какой силой обладала, но следовала за остальными, раскрывая её постепенно. В итоге Шандра пожертвовала собой ради общего дела. Глупо, но она верила, что поступает правильно. Если бы только они знали…       Элрин долго не могла простить то, что совершил Аммон, но позже он искренне раскаялся и искупил вину. Его помощь была неоценима, поэтому его огонь горит ярко. Элрин надеется, что Аммон выжил, и они ещё увидятся.       Ворчливый дружище Келгар одним из первых встретился ей в том нелёгком путешествии. Заядлый любитель выпивки и драк, дворф мог достать кого угодно, но его собственное сердце было столь же большим, сколь его доблесть. Келгар вырос над своими убеждениями и не раз показал невероятную, искреннюю преданность друзьям. Элрин ждёт, когда будет возможность выпить вместе за их здоровье.       Ещё один огонь, поминальный, он горит для Эйми. Верная подруга детства, павшая храбро, но глупо. Глубокая зарубка на сердце. Они вместе росли, вместе начинали учиться магии. Элрин избрала другой путь, но Эйми делала успехи и могла достичь многого за пределами родной деревни. Жаль, что её жизнь оборвалась так резко, а у Элрин даже не было времени оплакать Эйми. Боль утраты пришла с опозданием, и сейчас сердце обливалось кровью.       Интересно, как там Дэйгун, её приёмный отец? Элрин поздно поняла, что ему было действительно не наплевать. Раньше ей казалось, Дэйгуну мало дела до дочери. Она проказничала, пытаясь привлечь к себе внимание, когда он злился и наказывал, она принимала это с готовностью. Чаще Дэйгун как будто не замечал её. Сейчас Элрин видит: отец всегда любил её, просто по-своему. Как умел. Она хочет встретить его и сказать, что благодарна за всё. Жаль, что поздно осознала это.       На душе у Элрин становится спокойней. Она знает, ради чего – и ради кого – идёт вперёд. Жертвы тех, кто ушёл, и надежды тех, кто остался, не должны быть напрасны. Многие по-прежнему рассчитывают на неё, и Элрин сделает всё, чтобы не подвести их, избавится от проклятия любой ценой и обязательно выживет. С тем Элрин уходит в более глубокий сон, а огни в её сердце горят по-прежнему ярко.

***

      Но за светом маяка – тёмные скалы сомнений и тревог. С рождения Элрин училась быть сильной. В родных краях иначе никак, народ топей издавна славится стойкостью. Только такие выживают там, случись кому уехать в большой мир - из них получаются лучшие воины. Элрин многим была опорой, с юных лет, в Западной Гавани и позже, когда пришлось вести к победе странную разношёрстную компанию. Всех она пыталась услышать, даже если сами они не слышали себя. Это работало.       А кто слышит саму Элрин? Может ли она всё время быть сильной? Как многие, в юности мечтала она о приключениях, и получила их сполна… Сейчас её чаша переполнена, плещется через край. Она хочет лишь одного: вернуться живой, следуя за путеводными огнями. Сколько дорог ещё придётся пройти прежде, чем это случится?       Можно говорить что угодно, можно плакать, когда никто не видит. Отступать всё равно некуда. Здесь она обрела новых друзей, они стали новой опорой.       Девушка из Рашемена, Рогнеда. Друид со своими тёмными тайнами и шрамами, она смотрит с тоской и пониманием. Говорит, её тоже привела сюда неведомая сила, сны и зов родной земли, с которой она всеми силами пыталась порвать связь.       Тэйская волшебница – доверять им не принято… Но Элрин сама наполовину дроу, её возлюбленная – тифлинг. Она привыкла смотреть глубже и судить других по поступкам, не внешности или репутации их народа. Пока что Сафия была доброй и рассудительной, оказывала неоценимую поддержку. Справляться без неё не вышло бы.       И парень-шаман. Вот уж на него положиться – идея сомнительная, но только на первый взгляд. Колючий и напыщенный, он резво переходил в наступление… И всё же, временами сам не замечал, как терял защиту. Элрин видела: под этим фасадом таятся неведомые глубины, свой тёмный омут боли и разочарований. Чем больше Ганн раздражал её, тем сильней привлекал. Хотелось сломить защиту окончательно и заглянуть в его личную бездну, пусть её туда не звали. Она всё равно подбиралась ближе, и старания давали плоды: он был уже не таким колючим, чаще становился серьёзным. Учил Элрин сноходческому искусству, и она с удивлением открывала для себя новый мир.       А в другое время перепалки с шаманом или совместные шутки помогали отвлечься от тёмных мыслей, от отчаяния, то и дело настигавшего, как от него ни беги.       Это, и путеводные огоньки в сердце, придавало сил, когда те были на исходе. Элрин справилась уже со многим, справится и на этот раз.