Мармеладные мишки

      Из коридора грохотало, доносились чьи-то крики, слышались ругательства, однако Локи оставался убийственно спокойным. Райли, которая по щелчку его пальцев оказалась уже в другом, неприлично роскошном номере, с еще большей невозмутимостью пялилась на его пафосный чемоданчик с леденцами, разложенными по цветам и формам, как в раю какого-нибудь перфекциониста, и в конце концов не выдержала:       — У тебя еще нет какого-нибудь многовекового диатеза? Вредно столько сахара есть. Ты просто мечта стоматолога какая-то.       Наверное, леденцы были обмазаны чем-то успокоительным. Или это уже просто возраст сказывается… Иных объяснений того, почему он так упорно игнорирует все ее нападки, у Райли не было. Насчет того, почему он так спокоен, пока его детей там убивают, — а в том, что Дин, Сэм и Гейб заглянули не просто поболтать, сомнений не было, — у Райли тоже было много вопросов, но их она решила оставить на сладкое. Сладкое… ладно, после ее знакомства с Габриэлем и Локи это устойчивое выражение заиграло новыми красками. А на леденцы она теперь точно до конца жизни смотреть не сможет.       — Кстати, — продолжила проверять на прочность нервы скандинавского бога Райли, — не сочти за грубость, но… тело-то у вас одно, но Гейб все равно выглядит лучше. Лицо-лицом, но харизма-то, харизмы тебе не хватает…       — Ты боишься, Райли? — вдруг спросил Локи, впервые за все время ее нахождения тут по-настоящему обратив на нее внимание. Вероятно, бог обмана был таким же болтливым, как и его прекрасные сыновья. Тут Райли бы стоило хотя бы немного занервничать, но она почти невозмутимо изогнула бровь, усмехнулась и ответила вопросом на вопрос:       — А ты?       Был бы тут Слейпнир, он бы в прямом смысле этого слова заржал, но сейчас они с братом встречали гостей в лице Винчестеров и архангела и, судя по звукам, терпели серьезные потери. Локи же ограничился только ответной усмешкой, и вся прелесть иронии Райли мгновенно испарилась, словно ее и не было. Немного подумав, девушка все-таки решила ответить честно — чего уж скрывать от настоящего бога обмана:       — Я не боюсь, я верю. Ладно, мне не очень комфортно от разговоров, как вы меня тут съедите, и от обсуждений моей девственности, но я знаю, что сейчас сюда ворвется Гейб, Дин или Сэм, а может все вместе, и надерут твой престарелый зад, так что… смысл мне бояться? Это не более чем дискомфорт, который испытывает любой адекватный человек, оказавшийся в не самых привычных ему условиях. Ты же и сам, наверное, понимаешь, что эту схватку тебе не выиграть, разве нет?       Ладно, наверное, попытки устроить сеанс психотерапии древнейшим существам — не самая хорошая ее идея, потому что пока сработало с одним лишь Габриэлем. Руки сдавило гораздо сильнее, чем до этого. Сначала Райли просто шипела от боли, а потом и закричала. Кажется, Локи все-таки обиделся на ее замечания о харизме и своей скорой кончине. Только на кой черт ради этого надо было ломать ей руку? Может и не ломать, но… что-то явно хрустнуло.       — О, прости за это досадное недоразумение, — почти ангельским тоном сказал Локи, продолжая непринужденно сосать свой леденец. От боли образ бога перед глазами расплывался, и единственное, на что хватило Райли сейчас — мысленно пожелать ему всех проклятий, которые только можно было придумать. Жалко, что это вендетта Гейба. Она бы с удовольствием сама убила Локи, потому что противненький он тип. — Мы поступили так, чтобы расплатиться за более личную обиду. За смерть моего отца. Одина, — вдруг начал откровенничать бог обмана. Видимо, классический ход про то, что злодей перед убийством объясняет всю свою мотивацию герою, не чужд даже древнейшим существам.       — Это я поняла, — прохрипела Райли, откинув голову назад. Стена — не самая приятная опора, но каких-то других вариантов у нее не было. Кстати, то, что Локи был сыном Одина, а монструозные детишки мстили за дедушку, стало для девушки все-таки открытием. Видимо, первое, что надо будет сделать после освобождения — подтянуть знания по мифологии. На всякий случай! — Я только понять не могу, почему вы не догоняете, что Одина убил Люцифер, а не Габриэль. Тем более, насколько мне известно, у них… — черт, больно-то как, — не такие близкие отношения, чтобы старший братишка пришел мстить за младшего. И какой в этом всем смысл?       — Но почему мой отец оказался именно там? — спросил Локи и, не дожидаясь ее, ответил сам: — Ради переговоров с братьями Гавриила. Когда мы с ним встретились, у меня было одно условие — я отдам ему свое лицо, научу быть мной — трикстером, если… он согласится покончить с делишками своей семейки. Навсегда. Заявившись в ту гостиницу, он нарушил слово, и это стоило жизни моему отцу. — Он засмеялся и вдруг поднялся с насиженного места. Даже леденцы свои оставил. Локи подошел к Райли, присел перед ней, взял за подбородок — отшатнулась бы, да некуда, — и продолжил: — Видишь ли, милая Райли, я старовер и полностью придерживаюсь очень простого принципа: кровь за кровь. Это удобно и вполне логично, ты так не считаешь?       В горле пересохло. Перспективы попить в ближайшее время не было, так что со слюной были проблемы, но Райли честно постаралась и щедро плюнула богу в лицо. Плюс один к списку ее достижений после незапланированного воскрешения. Глупо, конечно, даже опасно и весьма безрассудно, однако Райли не жалела — логики в такой мести она не видела, скоро придут ее спасители, так что… почему бы и нет? Она ожидала, что сейчас Локи сломает ей еще что-нибудь, но трикстер поступил иначе — встал, неизвестно откуда взявшимся платком вытер лицо и продолжил свою речь, как будто бы ничего необычного и не произошло:       — Гавриила надо было наказать. Один был неприятной и упрямой сволочью. Мудаком, как ты верно подумала. — Подловил. Совсем не стыдно. С Локи и всей его семейкой принцип «о мертвых либо хорошо, либо ничего» не работал. — По правде… он презирал меня. Но он был мне отцом. Ты же понимаешь?       — Дин бы проникся, наверное, — сказала Райли в ответ. И Адам бы проникся, но в присутствии Локи Райли постаралась немедленно о брате забыть. Не хватало еще, чтобы трикстер начал рассказывать ей про трагически скончавшихся родственников, а Райли не сомневалась, что у него и такие грустные истории имеются. — Сэм, может быть, тоже, но не знаю. А у меня с папой были очень сложные взаимоотношения, так что… не прониклась и не убедил, извини.       А Локи на нее просто… смотрел. Не как охотник на добычу, как было в случае с его сыновьями. Не как древнейший бог на бестолковую смертную, как делал вначале. В его взгляде мелькнуло что-то, отдаленно напомнившее Райли… восхищение? И даже уважение, наверное. Ох… кажется, все эти переговоры со скандинавским пантеоном плохо влияют на ее рассудок. Случилось небольшое помутнение. За что бы такому подонку было ее уважать?       После недолгих раздумий Райли предположила, что Локи хотел сказать что-то вроде «Я начинаю понимать, что он нашел в тебе, смертная» — тайна человечества, которую до сих пор не поняла, по всей видимости, только сама Райли. Однако сделать этого он не успел, потому что дверь номера слетела с петель, как в каком-нибудь крутом боевике. Райли не удержалась от полного облегчения вздоха, когда увидела, кто стоял на пороге. В эту секунду она начала любить своего крылатого спасителя в миллион раз сильнее.       — Могла бы и помолиться мне, конфетка, — иронично напомнил ей Габриэль, пока что полностью игнорируя свою полную копию, словно только этого и ожидавшую. Какой смысл был в молитве, если он почти сразу понял, куда исчезла Райли? — Ты в порядке? — Он выглядел максимально уверенным в своих силах, и это приятно грело душу и заставило ненадолго забыть о том, что Габриэль отнюдь не на пике возможностей. Райли улыбнулась и быстро кивнула. С рукой можно будет разобраться потом, причем по старинке — с больницей там, гипсом… Тратить благодать на себя Райли Гейбу не позволит из принципа. — Вот и славненько. А сейчас я надеру одну древнюю скандинавскую задницу, не против?       — А где же кол для меня? — вмешался в их почти романтическую беседу Локи. Стоило ему лишь щелкнуть пальцами, как оружие испарилось из рук Габриэля, но и после такого архангел не потерял боевого духа.       — Я решил разобраться по старинке, — непринужденно откликнулся он. В груди Райли разлилось теплое и почти волшебное чувство — гордость, улыбка стала еще шире…       Но ненадолго, потому что в следующую секунду Гейб, повинуясь легкому движению руки Локи, отлетел к стене. Он поднялся, но сила бога снова придавила его к земле. Райли ругнулась сквозь зубы и инстинктивно дернулась к Габриэлю, но сделать ничего со связанными руками и ногами не могла, разве что смотреть и проклинать Локи всеми известными ей способами.       — Ты возомнил себя бедной невинной жертвой, Гавриил? — змеей прошипел Локи, поднимая Габриэля на ноги за воротник куртки. Тяжелый удар в лицо снес бы голову обычному человеку, но у Гейба лишь пошла кровь. Сердце Райли сжалось. Вспомнились слова Дина, а потом и угроза, вроде бы, Нарфи. Если идет кровь, значит дела плохи… Больше всего на свете она не хотела видеть на своем ангеле кровь. — Папаша — ублюдок, старшие братья — эгоистичные мудаки… — Еще один удар. Какого черта Гейб даже не пытается сопротивляться?! А засранец Локи только упивается вседозволенностью… Магические путы держали слишком крепко. Создавалось ощущение, что чем сильнее Райли дергалась, тем туже они затягивались на руках и ногах, а для сломанной это могло закончиться не очень хорошо. Но Райли не могла просто сидеть и наблюдать за тем, как гребанный скандинавский божок избивает ставшего таким дорогим ей ангела и упивается своей проклятой победой!       — Кто же мне поможет? Кто меня спасет? — передразнивал Габриэля Локи. Паршиво передразнивал, кстати, у Райли и то лучше получалось. — Я помог! Я! А ты не сумел сдержать одно обещание.       От нового удара голова Габриэля дернулась, и Райли успела поймать его взгляд. Гейб как будто пытался сказать, что все хорошо, что ей не стоит волноваться за него. В глазах архангела плясали самые настоящие черти, а на губах играла хитрая ухмылка, выбесившая Локи еще сильнее. Свою трагичную речь он продолжил, во второй раз приложив архангела об стену, а потом пнув его ногой в живот:       — А потом ты имел наглость просить меня о помощи снова? Думаешь, что я заслужил смерть из-за твоей бесхребетности? Мои сыновья заслужили смерть? — Локи распалялся все сильнее. И тут вдруг он повернулся к Райли, и эта его ухмылка немного поубавила боевой дух девушки. — Нет, Гавриил, я не убью тебя так быстро. Сначала девчонка. Я ведь почти понимаю тебя… Ты привязался к ней, верно?       Вспышка боли на какое-то время лишила способности здраво мыслить и вообще осознавать реальность. Райли слышала визг, но не сразу поняла, что это визжит она. От боли перед глазами все поплыло, от боли она не могла сделать и вдоха, только шлепала губами, как выброшенная на берег рыба, от боли ей выворачивало руки и ноги, и путы действительно впивались в плоть еще сильнее, от боли черепная коробка как будто грозила взорваться, боль словно переламывала каждую косточку в ее бестолковом теле, боль, боль, боль…       Локи что-то говорил еще. Райли не слышала. В ушах звенело, голова гудела. От зрения остались одни неясные силуэты. Кажется, она упала на бок, на какое-то время превратившись лишь в жалкую оболочку. Дышать уже получалось, но через раз. Как будто ногой на грудную клетку наступили и старательно давили, ломая ребра.       Больно.       Сквозь звон в ушах пробился странный грохот. До едва работающего разума не сразу дошло, что Локи устроил полет в стену еще двоим ее спасителям. То, что расстановка сил поменялась, и уже Гейб держал Локи за горло, Райли вообще осознала почти к финалу драки.       Мимо нее удачно прокатилось что-то. Что-то длинное, деревянное и очень острое. Что-то, чем, видимо, можно легко убить языческого бога. Гейб не увидел. Райли увидела. Как оказалось позже, это Сэм, уже наученный тем, что им первым делом устраивают близкое знакомство со стеной, не глядя метнул свое оружие в номер, а оно удачно приземлилось рядом с Райли.       Гейб не увидел. Райли увидела. И Райли готова была действовать, хотя и дурела от боли.       — Ну конечно. Конечно… ты не мог обойтись без тех, кто прибежит и спасет твою драную шкуру, — иронично заявил Локи. Несмотря на бедственное положение, он все равно пытался вывести соперника из себя. Разозлившийся — хотя куда еще больше — Габриэль мог допустить ошибку, а коварный бог обмана немедленно бы ей воспользовался. Проблема в том, что он, увлеченный попытками довести архангела, облажался сам. — Признай, старина, — продолжил давить Локи, — ты ничто. Ты неудачник. Живешь ради удовольствий, никто тобой не дорожит… в итоге именно поэтому и сдохнешь.       Тело отказывалось слушаться. Слова Локи доходили как сквозь толщу воды. Связанные руки и ноги продвижению не способствовали, как и поза недочервяка, но Райли старалась и ползла ближе. Чистое упрямство и абсолютно безрассудное желание помочь. В конце концов она смогла пнуть кол к Габриэлю и взмолилась, чтобы он заметил. Остаток схватки Райли наблюдала, честно стараясь удержаться в сознании. Локи уже не воздействовал на нее какой-то магией — не до того ему было, плюс путы потихоньку ослабевали, но… боль отпускала ее тело гораздо медленнее, чем ей того хотелось бы.       А Гейб заметил, да. Наверное, именно на это он рассчитывал. Кол быстро оказался в руках архангела. Локи уже больше не смеялся и не пытался язвить. Локи испугался.       — Ты спрашивал, кто меня станет спасать? — припомнил ему его же слова Габриэль. — Она меня спасет. А сдохну я только после вас.       И лишь когда она услышала предсмертные хрипы Локи, Райли позволила себе уронить голову на пол и закрыть глаза. Сознание от нее все-таки не ускользнуло — слишком часто она в последнее время валялась в отключке, пора было исправляться. И больно больше не было. И руки с ногами уже ничего не связывало. Даже сломанная правая почти не беспокоила. Кровоток медленно восстанавливался, мышцы немного ныли, но неприятное покалывание почти что радовало. Все. Можно было выдыхать. Локи сдох. Судя по тому, что никто не пришел ему на помощь, детишки тоже отправились в мир иной. Оставалось надеяться, что не в Вальгаллу. Асмодей сгорел. Вендетта Гейба официально закончена.       Из полузабытья ее вытянуло осторожное прикосновение к щеке. Секунда — и вот уже вообще ничего не болит. Никаких неприятных ощущений, ничего. Уставший мозг и вовсе попытался предположить, что ей это все приснилось. Такой себе сон, конечно. Потом ее подняли на руки, и Райли была бесконечно благодарна — у нее теперь было ощущение, что все кости ей Локи все-таки переломал, настолько расслабленным и безвольным ощущалось собственное тело.       — Я тобой дорожу, — с трудом разлепив сухие и растрескавшиеся губы, прошептала Райли, прижавшись к груди Гейба. Потом, наверное, она будет долго ворчать на него из-за того, что потратил на нее, без шуток, драгоценную благодать, но… это все потом. А сейчас ей тепло, уютно и невероятно спокойно. — Я тобой очень-очень дорожу…       — Тише, моя храбрая конфетка, тебе сейчас нужен отдых, — как ни в чем не бывало ответил Габриэль, но Райли готова была поклясться, — почти почувствовала, — что что-то в нем все-таки дрогнуло, когда она озвучила это. Как будто бы не ожидал. Дурачок. Даром что архангел древний.       В любви ему, значит, надо будет признаваться позже.