Chapter 2.3
8 сентября 2021 г. в 20:00
Зейн обнимает Луи, успевая подмигнуть Стайлсу, который за ними наблюдает из-за своего рабочего места и краснеет, словно подросток, которого мама застукала вместе с девчонкой, нравившейся ему. Он говорит Томлинсону, чтобы не забывал про задание, что им сегодня придумал мистер Тёрнер и поручил выполнить до следующего задания, а после скрывается в толпе учеников в коридоре.
Гарри встаёт, облокачиваясь бёдрами о свой стол, пока следит, как шатен подходит к нему. Они единственные в аудитории после лекции, и оба еле дождались, пока эти полтора часа закончатся, ведь оказалось так трудно находиться на расстоянии нескольких шагов, но не иметь возможности хотя бы мельком коснуться друг друга, что уж говорить о невероятной тяге к поцелуям. Они только-только поняли, что сама судьба велела им быть вместе, сделав родственными душами, и внутри горит огонь, а языки пламени так и щекочут изнутри, подталкивая к единению.
Луи, всё ещё не растеряв свою робость, аккуратно встаёт своими ногами по обе стороны от вытянутых ног Гарри, заключая его в свой плен. Старший совсем не против, потому что Томлинсон оказывается почти вплотную к нему, и он может взять его за руки, что и делает, грея миниатюрные, по сравнению со своими, ладошки своим теплом. Он знает, что теперь этот парень с растрёпанным в беспорядке волосами может сам себя частично согреть с помощью сил, но всё равно готов отдать на это всё собственное волшебство, чувствуя замёрзшие руки студента. И когда Луи смотрит на него, кажется, будто в этих бледно-васильковых глазах, напоминающих Атлантический океан, вот-вот появится очертание пляжа и мелькающие по песку под водой лучи солнца.
Стайлс оказывается беспощадно сражённым открывающимся видом. В мире точно нет никого, кто может быть более привлекательным, чем этот маг из Донкастера, начинающий увереннее улыбаться при осознании того, что мужчина перед ним не может отвести взгляд, с наслаждением изучая даже маленькие «гусиные лапки» вокруг ещё искрящихся подростковым пылом глаз. Шатен решает, что он больше не может выносить молчания, поэтому тянется к Гарри, соединяя их губы в мягком коротком поцелуе, в который вложено гораздо больше, чем может показаться.
— Значит ли это, что я всё-таки заслужил твой поцелуй? — вспоминая вечерний разговор по телефону, посмеивается Стайлс, продолжая держать руки Луи в своих.
— Как будто я смог бы оставить тебя без такого внимания, — младший не удерживается, чтобы закатить глаза, но его слова пропитаны нежностью.
— Конечно, нет. Я ведь наверняка такой притягательный, — Гарри слегка встряхивает своими кудряшками с гордым видом, заставляя Луи хихикнуть.
— Даже и не поспоришь, — уверяет он. — И что же это за студент такой, которого ты хочешь пригласить на свидание? — снова заигрывает парень, чувствуя, как его ноги чуть потираются о ноги Стайлса от малейших движений.
— М-м, может быть, Митч Роуленд, он весьма симпа- ауч! — потирая запястье после шлепка, заработанного от Луи, восклицает преподаватель.
— Даже не смей говорить мне что-либо про этого засранца, — раздражённо выдаёт Томлинсон, не успевая даже понять, как его настроение так быстро сменилось от упоминания об одногруппнике.
— Неужели кое-кто ревнует? — заискивающе произносит Гарри, притягивая парня поближе, чтобы переместить руки на его талию.
— Ничего я не ревную, — дуется Луи, пытаясь расслабиться. — Прости... просто он только и рад бы был залезть к тебе в штаны ради хороших баллов, а, может, и не только ради них.
— Глупости, Лу... — Стайлс очарован даже таким Томлинсоном, с нахмуренными бровями и сморщенным носом. — Знай, ему это никогда не светит, ведь отныне ты единственный и неповторимый претендент на звание человека, имеющего доступ к залезанию в мои штаны.
Томлинсон чувствует, как рдеет, замечая, насколько искренне это звучит из уст Гарри, и он не представляет, какая ещё глупая фраза может звучать так же слащаво и мило, как эта. Не то чтобы он уже настолько далеко заглядывает в будущее их отношений, но если Стайлс, правда, имеет это в виду, то он никогда не откажется от такой возможности, ведь желание физической близости, даже необязательно в понимании её как занятий любовью, рано или поздно созреет внутри него. Скорее всего, это произойдёт очень скоро.
Взгляд светлых глаз перемещается на грудь Гарри, находящуюся так близко и чуть обнажённую из-за расстёгнутого верха его очередной модной блузы из струящейся ткани. Там виднеются редкие волоски, и серебряный крестик покоится близко к ложбинке в рельефе мощной грудной клетки, к счастью, всё же спрятанной за одеждой, потому что Луи не гарантирует, что может держать себя в руках при виде шикарного тела, которого ему дозволено касаться. Стайлс продолжает любоваться парнем, который всё же поднимает взгляд обратно, застукивая самого себя за тем, что пялится.
— Просто тогда он заигрывал с тобой, и мы ещё даже не встречались, а я уже чувствовал, как мне хочется стереть это дурацкое выражение с его лица. И сегодня он опять попытался сделать это. А ты ко всем обращаешься так доброжелательно и любезно, что трудно не ревновать.
— Тебе не стоит переживать. Честно, он меня совсем не привлекает. И, знаешь, я просто не рассматриваю теперь никого как потенциальных партнёров. У меня есть ты, так зачем ещё кто-то? — Гарри ни капли не лукавит, борясь с желанием обнять Луи посреди такой серьёзной беседы, чтобы дать тому выговориться.
— Не знаю, это просто... сложно. У меня никогда не было отношений, где я бы ощущал то же, что испытываю к тебе, и я могу быть собственником, потому что боюсь потерять тебя, хотя всё только закрутилось. Но я не собираюсь тебя ограничивать, правда: это было бы странно. Ты можешь общаться с кем хочешь. Я знаю, что ты всегда такой приветливый, и мне просто нужно побороть негатив внутри себя, чтобы не переживать по этому поводу.
— Хэ-эй, я же не собираюсь бросать тебя или что-то вроде того, даже не думай об этом. Если бы я не чувствовал к тебе то, что чувствую, мы бы не стояли сейчас тут. И эти чувства не могут быть разрушены тем, что какой-то другой человек может показаться мне привлекательным. Как бы любезен я ни был, знай, это не всегда мои настоящие эмоции. Так и с Митчем, я же вижу, что он подмазывается, и я это терпеть не могу, но не могу ведь я нагрубить студенту, так?
— Так, — Луи утвердительно кивает, зная, что Гарри был бы уже уволен отсюда, если бы нагрубил Роуленду.
— Вот видишь... Я понимаю, что для тебя пока всё это непривычно, да и для меня тоже, но у нас же всё пока что хорошо продвигается, верно?
— Верно, — Луи опять кивает, доверяясь абсолютно каждому слову Стайлса.
— Вот видишь. И если какие-то проблемы встанут на пути, мы обязательно постараемся с ними разобраться, но это точно не будет связано с тем, что я решу по какой-либо причине уйти от тебя или отдаться кому-то другому, — старший успокаивающе потирает поясницу Томлинсона. — К тому же, знаешь, немного ревновать своего партнёра — это норма. Подсознательно нам всем хочется, чтобы наш человек был только наш, вот и всё. Я поначалу вообще думал, что вы с Зейном встречаетесь, и заревновал, когда увидел, как вы в коридоре обнимались. Удивительно понимать, что это было уже около... месяца назад.
— Но мы же с Зейном даже далеко не похожи на влюблённую парочку, — Луи заинтересованно глянул прямо в глаза Гарри, которые смотрели на него с непередаваемым теплом.
— Ну, меня это не остановило от того, чтобы почувствовать то, что я почувствовал, когда увидел ваши близкие отношения. И я понял, каким дураком был, когда спросил тебя об этом, а ты сказал, что у Малика есть парень.
— Я обязан рассказать об этом Зейну. Подумать только, чтобы я встречался с ним... да никогда! Он такой весь из себя мамочка, и Лиам такой же, два сапога — пара, вот поэтому у нас такие отношения. Он постоянно обо мне заботится, следит, чтобы я был в порядке. И я тоже всегда переживаю за него, мы дружим с первого курса, но я это, наверное, уже рассказывал тебе.
— Рассказывал, я помню. Я рад, что у тебя есть Зейн. Возможно, без него мы бы так и не стали парой, — Стайлс чуть улыбается. — Так что, будешь ещё кипеть от желания проучить Митча?
— Возможно, совсем чуть-чуть. Но ты ведь всё равно мой мужчина, так что Митч идёт на хер, — Гарри прыскает со смеху на это, покачивая головой.
— Относись к людям с добротой! — возмущается Стайлс всё же.
— Если они этого заслуживают, — продолжает фразу Луи, щипая кудрявого за бок.
Они вновь улыбаются друг другу и сливаются во втором поцелуе за день, зная, что он не последний, потому что затем следует ещё один и ещё, и ещё... Пока они не начинают смеяться от того, что словно клюют друг друга в губы, обнимаясь. Находясь в руках Гарри, Томлинсон думает о том, что ему ещё никогда не было так комфортно и приятно просто от одного тепла человека рядом, от того, как ему дарят всё своё внимание и прикосновения. И особая слабость к осязательному контакту делает его ещё более мягким и податливым.
— Я так понял, ты рассказал Зейну о том, что случилось.
— Да, вчера, ему и его парню. Надеюсь, ты не против...
— Нет-нет, всё в порядке. Я бы хотел, чтобы все видели, что мы вместе, но пока будет лучше, если в университете никто не будет знать о наших отношениях. Могу ли я поделиться с Найлом?
— Мистером Хораном? — Луи с небольшим недоумением смотрит на старшего, на что тот кивает. — Конечно, если хочешь. Он в тот раз звонил тебе во время занятия, вы подружились?
— Да, похоже на то. Иногда мы выбираемся куда-нибудь вместе, часто переписываемся, к тому же он сам грешен отношениями со студенткой.
— Что-о? — теперь шатену стало очень любопытно. — Если не секрет, то с кем это?
— А всё тебе и расскажи, — Гарри посмеялся, нежно щипая парня за нос. — Я не уверен, что он не возражает, чтобы я рассказал, прости... Я и так проболтался.
— Ну... рано или поздно я всё равно наверняка узнаю, так что ладно, это не моё дело. И, если что, я никому не расскажу, что он встречается со студенткой, так что не переживай. Кроме того, однажды мы с Маликом видели мистера Хорана в баре. У нас в этом плане до абсурда строгая администрация, но он же всё ещё не уволен, так что ты можешь доверять мне.
— Спасибо, Лу... Не могу поверить, что такой чудесный парень теперь мой.
— Как ни странно, это взаимно, — Луи хмыкнул, чтобы скрыть своё смущение. — Кстати, я понял, что нам надо поговорить по поводу занятий, то есть... мы же, вроде как, решили проблему, — воспоминания о первом поцелуе заставляют его кожу покрыться мурашками, — а что будет дальше?
— Думаю, теперь у нас есть время, которое можно уделить не изучению проблемы, а нашим отношениям. Однако стоит всё-таки дочитать ту книгу вместе, осталось не так уж много, если, конечно, тебе интересно... по крайней мере, мне казалось, что тебе интересно, — Стайлс немного замялся.
— Мне интересно, правда. Так что мы обязательно её дочитаем, там очень необычные истории. Удивительно, что теоретически я мог бы стать героем одной из них, но меня опередила Элли.
— Тогда получается, что я твой Роберт, — Гарри ухмыляется, прослеживая за тем, как Луи кладёт ладони ему на бёдра, опираясь и становясь ближе.
— Будем ли мы жить долго и счастливо, как они?
— Очень на это надеюсь и искренне верю, что так всё и сложится. Я был бы этому безмерно рад.
— Я тоже... я тоже, — и это, пожалуй, самая простая, но самая многозначительная фраза, когда-либо сказанная им.
Они снова целуются, в этот раз не прерываясь на тихие хихиканья, но желая сохранить все эти моменты у себя в памяти навсегда, чтобы они постоянно пополнялись новыми приятными совместными воспоминаниями. Стайлс предлагает младшему больше не оставаться в университете для занятий, а сразу ехать к кому-нибудь домой, потому что они могут отвлекаться на свои «страсти», и, поскольку теперь в аудитории часто бывают другие преподаватели, которые заходят по своим делам или чтобы обратиться к Гарри, их могут застукать. А им не хочется быть рассекреченными или тем более пытаться вести себя, как преподаватель и студент, когда их тянет постоянно флиртовать и заигрывать.
Так они оказываются у мужчины в квартире. Луи с радостью принимает Ису, которая запрыгивает к нему на колени, позволяет Гарри накормить себя, обещая, что когда-нибудь он тоже научится готовить, чтобы Стайлс не торчал постоянно на кухне из-за него и не жертвовал своим рационом из-за привычного Томлинсону фастфуда. Кудрявый возражает, заявляя, что, если понадобится, он будет готовить для Луи всю оставшуюся жизнь, раз уж него получается весьма сносная стряпня.
— Это ты называешь всего лишь весьма сносной стряпнёй? Да твои блюда можно хоть в ресторане подавать. Боже, Гарри, ты заставляешь меня хотеть треснуть тебе по твоей светлой голове, чтобы вправить мозги.
А Гарри только смеётся, в очередной раз очаровываясь — теперь уже проблеску дерзких бунтарских нот в характере паренька, который продолжал расхваливать приготовленную накануне лазанью, вгоняя старшего в краску. Конечно, слышать, как мама или Джемма хвалят его за кулинарные способности, приятно, но слышать то же самое от человека, в которого ты влюблён до беспамятства, — это абсолютно другие ощущения. И вообще любовь сама по себе странная штука. Будто ни о чём больше не идут мысли, кроме как о том самом человеке, особенно когда он прямо перед тобой, досягаемый и реальный, и ты имеешь право его обнимать и шептать нежности. И Стайлс просто не может себе в таком удовольствии отказать, особенно когда Луи сам ластится к нему, а Иса не возмущается от ревности.