***
Как собрать команду мечты. Последний шаг: убедитесь, что ваши сокомандники не убьют друг друга.
***
Тамаки приглушенно застонал. Голова раскалывалась на части, а левую руку пронзила тупая боль. Все тело горело словно в лихорадке. — Тихо-тихо, Амаджики-сан, — будто сквозь пелену послышался мягкий женский голос, и брюнет ощутил чье-то невесомое прикосновение ко лбу. Нежная ладошка откинула с лба влажные пряди темно-синих волос. — Потерпите немного. Лекарство скоро подействует и вам станет легче. — Где я? — прохрипел парень, открыв глаза и пытаясь сфокусировать взгляд. Но вместо этого он увидел лишь размытый силуэт медсестры — белое пятно, и мелькающие теплые зеленые огоньки. — Вы в больнице, — послышался ответ. — Не волнуйтесь. Сейчас вы в безопасности. Спите спокойно. Я позабочусь о вас. Кажется, лекарство действительно подействовало так скоро, как сказала девушка. Тамаки резко захотелось спать. — Я позабочусь о вас. Эти слова были последнее, что он услышал. После этого мир снова погрузился в темноту.***
— Тамаки, ты же задушишь их! — прокричал Мирио, переводя напряженный взгляд с друга на двух первогодок. На лице всегда оптимистично настроенного блондина не было и намека на улыбку. Тамаки молчал. Но за него все прекрасно говорило его выражение лица: плотно сжатые губы, опущенные и сведенные к переносице темные брови, и глаза. Глаза, в которых отчетливо читалась ярость. Брюнет вытянул руку, превращая пальцы в щупальца, и обхватил ими руки парней, крепко сдавливая им конечности. Щупальцами, которые он вырастил на другой руке, третьегодка плавно вырвал бессознательную девушку и поднес к себе. Блондин и гетерохром зашипели, когда еще два щупальца обхватили их шеи. — Тамаки! — крикнул Мирио. Брюнет вздрогнул. Тогата нахмурился. Он впервые за долгое время видел друга таким злым. И не просто злым, а действительно рассерженным. Конечно, он тоже был в шоке, когда увидел как двое парней держат наполовину раздетую, почти не подающую признаков жизни девушку… и осознание того, что эти двое могли с ней сделать, будто бы молотом ударило его по голове, но… Тамаки до сих пор стоял, дрожа от гнева и, бережно, словно фарфоровую статуэтку, которую у него пытаются отобрать, сжимал в руках ту самую девушку. Мирио никогда не видел, чтобы Тамаки смотрел на кого-то так, будто бы действительно был готов убить их. И это пугало. — Тамаки, отведи, то есть отнеси ее в медпункт, а я разберусь с теми двумя. — Блондин понимал, что оставлять двух первогодок, которые сейчас судорожно пытались откашляться от боли в горле, вместе с брюнетом — определенно плохая идея. Мирио повторил просьбу, заметив, что друг так и не двинулся. — Иди уже. Амаджики ничего не ответил. Лишь напоследок одарил двух валяющихся первогодок холодным взглядом и, полностью обвив щупальцами — чтобы укрыть от любопытных глаз — полуголое тело бессознательной девушки, на чьих щеках Тогата заметил белесые разводы от слез, Тамаки ушел. — Что вы делали с той девушкой? — спросил Мирио, когда Тамаки окончательно скрылся за поворотом. Голос парень не повышал, но можно было понять, что сам Тогата сейчас еле сдерживает себя. Хотя в голове у парня начали зарождаться сомнения. «Почему они выглядят удивленными и недоумевающими?» — эта мысль не давала покоя Тогате, пока он смотрел на двух переглядывающихся между собой первогодок. — Что бы вы не подумали, мы не приставали к ней, — прошипел (тоже) голубоглазый блондин, раздраженно цокнув и потерев шею левой ладонью. Сидящий рядом гетерохром сделал то же самое, только правой рукой. — Тогда что это было? — грозно спросил Мирио, подходя к первогодкам и пытливо прожигая взглядом обоих. — Как вы объясните то, что здесь было? — Она была в неадекватном состоянии, вломилась в мужской туалет, использовала на нас причуду и… — на последних словах парень с бело-красными волосами замялся, и Тогата заметил, как его щеки заалели, — … и неприлично себя вела, — буквально выдохнул первогодка. — Что значит в неадекватном состоянии? — Мирио нахмурился еще сильнее. Не было похоже, что эти двое врут, но все же отпустить их просто так он тоже не мог. Придется взять их с собой и дождаться, пока та девушка придет в себя, чтобы расспросить ее. — Похоже на алкогольное или наркотическое опьянение, — ответил блондин. — Но скорее всего, она попала под чью-то причуду. Она… не похожа на того, кто стал бы нарушать правила. Мирио вздохнул. Тогда это многое объясняет. Хоть и не все. Поэтому ему все же придется попросить их задержаться. — Вам нужно пройти со мной, — сказал старший. — Объяснитесь учителям. С этими словами парень подошел к первогодкам и, намереваясь помочь, протянул ребятам руки. Разноцветный парень кинул на него холодный, предупреждающий взгляд, откинув предложенную руку, а блондин только цокнул и отвернулся. Мирио тяжело вздохнул. — Идемте.***
Мирио нашел Тамаки в медпункте. Двое первогодок — Тодороки из 1-А класса и Монома из 1-Б класса — снова вкратце объяснили ему, что произошло. Тогата не хотел их расспрашивать, видя, что они отвечают неохотно, с запинками и что вся эта ситуация нервирует и их тоже, поэтому просто привел их к классным руководителям и оставил парней учителям. Да и сама ситуация была… неприятной. «Тц… а ведь со стороны это выглядело… и мы ведь учимся на героев.» Тогата только покачал головой и, обеспокоенно нахмурившись, подошел к другу, который стоял у одной из коек. На кровати, укрытая по шею белой простыней, лежала та девушка — Изуку Мидория. — Тамаки, ты как? — обеспокоенно спросил Мирио, подходя к другу и кладя ему руку на плечо. Краем глаза блондин заметил, как тот сжимал маленькую белую ладошку, выглядывающую из простыни. Но увидев, что брюнет только вздохнул, блондин спросил: — Что с ней? — На соседних койках лежат еще двое ее одноклассников с похожими симптомами отравления, — выдохнул Тамаки. — Их пять минут назад сюда принесли несколько учеников с общеобразовательного факультета. Какая-то девушка, третьекурсница с общеобразовательного, сказала, что это из-за ее причуды — они ее напугали — первогодки попали сюда. — Значит сейчас им ничего не грозит? — Нет. Они просто спят, — ответил брюнет, крепче сжимая руку спящей. Мирио замолчал. — Когда они проснутся? — спросил блондин, переводя взгляд на белый потолок. — Через пять-шесть часов. — У нас урок через пятнадцать минут. Тогата услышал, как брюнет вздохнул. Амаджики закусил губу и прищурил глаза, медленно отпуская руку Мидории и мягко складывая ее под одеяло. Тамаки молчал. Он ничего не говорил, никак не комментировал ни свои действия, ни то, что они увидели там. Но Мирио слишком хорошо знал друга, чтобы видеть, что тот переживал в душе самую настоящую бурю. Но спрашивать он не стал. Не сейчас, когда его друг и так расстроен. — Мидория-сан. — Вдруг услышал Мирио. Амаджики склонился над койкой девушки, одной рукой невесомо коснувшись ее волос, а другой — своей шеи. Тогата недоуменно нахмурился. «Что он… делает?» — возник вопрос в голове у блондина. Но прерывать друга не стал. Было странно видеть его таким. Однако, парень был уверен, что он не причинит вреда спящей девушке. Все же Тамаки не такой человек. Тогата молча наблюдал за тем, как длинные пальцы друга подхватывают влажную челку девушки и убирают мешающие пряди с глаз. Затем посильнее натягивают простыню на хрупкое тело. Мирио вдруг вздрогнул. «Подождите…» — Мидория-сан… «Они знакомы?» Но следующая фраза друга заставила его удивиться еще сильнее. — Теперь моя очередь позаботиться о вас.***
Шото возмущенно прохрипел, когда вокруг его запястий и шеи обвились крепкие щупальца. Сил и так не было после выматывающего действия причуды Мидории, так теперь и это? Вопреки крикам того блондина-третьегодки, он не чувствовал, что ему перекрывают кислород или кровоток в руках. Но следы от присосок, наверное, все равно останутся. Монома — вроде Мидория его так назвала — закашлялся, так как Изуку использовала на нем причуду позже, поэтому парень все еще запыхался, не до конца отойдя от ее действия. Да и действия третьегодки, который умел отращивать щупальца, никак не улучшали ситуацию. Когда брюнет ушел, забрав с собой уснувшую Мидорию, к ним подошел блондин, начав допытываться. Шото знал, как это выглядело со стороны. Он и Монома понимали, какой была первая мысль, пришедшая в голову тем двоим. Поэтому никто из них не удивился, когда блондин спросил в первую очередь, что они делали с Мидорией. Они рассказали правду, и похоже третьегодка им поверил, но ему все равно пришлось сообщить учителям. Когда они пришли в учительскую и Тогата Мирио, третьекурсник, тихо объяснил учителям, по какой именно причине он их привел, Айзава и Секиджиро нахмурились. Хотя нет, по их помрачневшим лицам было видно, что они злы. Когда они уже расспрашивали их в кабинете — Тогата ушел — им осталось только повторить то, что они сказали третьегодке. Смущаясь и пытаясь не думать о неприличном поведении Мидории (и о том, как она прижималась к ним и лезла с поцелуями), они с Мономой все же закончили рассказ, под конец сидя с невозмутимыми, но красными лицами. — Так говорите, что она использовала на вас причуду, вызвав болевой шок, а потом в туалет зашли третьегодки? — спустя минуту молчания спросил Влад, скептически подняв бровь. — Да, — раздраженно бросил Монома, а Шото подтвердил его слова кивком головы. Влад с Сотриголовой переглянулись. Они и так не улыбались, но после подобного заявления нахмурились еще сильнее. — Она продолжала ныть о том, что хочет причуду, — сказал Тодороки. — Но у нее ведь она есть. Он не знал, зачем он об этом сказал. Скорее для того, чтобы донести до классных руководителей тот факт, что Мидория действительно была не в себе. Не мог же человек десять лет жить с причудой и забыть о том, что она у него есть. — Я пытался скопировать и показать Мидории ее причуду, чтобы успокоить ее, но тогда она использовала ее на мне, — продолжил Нейто. — А потом… шею словно сдавило. Но это была фантомная боль, следов нет. Следов действительно не было. Тот невидимый канат был лишь плодом их воображения, хотя Тодороки мог поклясться, что такую боль он редко испытывал даже на тренировках с отцом. Кожа шеи обоих парней — за исключением засоса у Нейто — оставалась целой и невредимой. — Причуда говоришь… — задумчиво протянул Айзава, и Монома кивнул. — Сколько ты можешь держать чужую причуду? — Примерно полчаса до активации. И пять минут после. — Ты ее использовал? — Нейто покачал головой. — Хорошо, тогда испробуй ее на мне. — Вы уверены? — блондин нахмурился, недоуменно переводя взгляд с Айзавы на своего классного руководителя. Кан утвердительно кивнул, как бы одобряя предложение коллеги и тем самым давая разрешение своему ученику. Монома выдохнул. — Хорошо. Только это больно. Парень вытянул руку в сторону Айзавы и напрягся. Светлые брови свелись к переносице, губы сжались в тонкую линию, голубые глаза прищурились. Но Айзава даже не шелохнулся. Мужчина спокойно стоял на месте и не сводил пытливо-равнодушный взгляд черных глаз с первогодки. Внезапно Монома закрыл глаза и вздохнул. — Я не знаю, как она действует. У меня не получается повторить, — сказал парень. — Как активируется причуда Мидории? Я не помню, чтобы она что-то кричала или говорила. На этих словах Айзава цокнул и отвел взгляд. Тодороки равнодушно проследил за тем, как сенсей задумался, а потом, спустя пару секунд, невесело хмыкнул. Монома нахмурился. Интуиция нашептывала парню, что здесь что-то не так. То, что они испытали, определенно было похоже на причуду, но почему тогда Мидория, даже помня их первую встречу в супермаркете, вбила себе в голову, что у нее нет причуды? Не мог же наркотик целенаправленно стереть только одно воспоминание. Тогда… Неужели… Парень поднял изумленный взгляд на Сотриголову. Брюнет стоял перед ним и Тодороки, и с самым серьезным выражением сверлил их взглядом. — Айзава-сан… — начал было блондин, и брюнет кивнул, с полуслова догадавшись о том, о чем тот подумал. — Да, Монома, — подтвердил Шота. — У Мидории Изуку нет причуды.***
Бакуго всегда знал, что у Деку шило в одном месте. В первый же день умудрилась попасть в неприятности! Что за тупица такая?! Даже маленькие дети не такие проблемные. Парень раздраженно выдохнул, чувствуя, что если еще раз закатить глаза, то обратно они не выкатятся. Не дай бог, блять! «Сейчас я ей устрою…» Вот щас он придет — где этот медпункт, блять? — и точно устроит. Да так, что на всю жизнь запомнит! И будет думать, прежде чем вляпываться в различные передряги и создавать ему и себе неприятности. Его, кстати, все еще удивлял тот факт, что она будет присутствовать на их уроках. Он даже не знал, хорошо это или плохо. С одной стороны, она будет видеть, какой он крутой и классный, и как с причудой умеет управляться. А еще будет видеть, насколько суровы их тренировки — Бакуго сразу понял, что Айзава-сенсей халтурить им не даст — и поймет, что не зря не поступала сюда. Хотя, она бы и так не поступила: у нее же нет причуды. Вот и правильно, пусть наблюдает со стороны. Но с другой… с другой стороны, там был этот Двумордый сыночек Старателя. И все бы ничего… Бакуго даже не волновал факт наличия у того смазливого личика и репутации холодного принца на белом коне, ведь Деку совершенно не романтик и на такую хуйню не клюет. Его беспокоил тот факт, что у того две и очень сильные причуды, а еще отец-герой, потому что на такую хуйню Деку уже клюет. Бакуго же не слепой и прекрасно видел, как та с особым энтузиазмом читала личное дело Двумордого. Не его. Не то чтобы, его это оскорбило, нет, ведь Деку знает его с самого детства и лучше всех — почти так же хорошо, как он сам — разбирается в его причуде, просто… какого хера эта задротка так интересуется Двумордым? Если кто-то думает, что его огненно-ледяная причуда лучше взрывов Кацуки, то этот человек завтра придет в школу с… «Так, стоп, и что я собираюсь делать, если она скажет, что его причуда лучше?» — Бакуго застыл, прямо по середине коридора, и безжизненно уставился в пустоту. — «Ай плевать, сначала найду и прибью за то, что успела вляпаться в какое-то дерьмо.» А так, конечно, сколько бы там причуд не было у того Двумордого — да хоть десять! — он все равно будет лучше. И если Деку думает по-другому… нет, она не может, это же Деку, для которой он всегда был самым лучшим! Но даже если она решила поменять свое мнение, то быстро поменяет его обратно, потому что Бакуго пояснит ей, что к чему. И никакой Двумордый не сравнится с ним! Бакуго зашагал в сторону медпункта с новой силой, сильнее сжимая лямки желтого рюкзака, на котором висел брелочек в виде фигурки Всемогущего. Даже не обратил внимание и не стал орать на брюнета, с которым столкнулся у лестницы, потому что тот шел, погруженный в свои мысли. Как и Бакуго. — Деку! — проорал Кацуки, чуть ли не с ноги распахивая дверь в медпункт. Он сразу заметил какую-то низенькую старушку, стоящую у чужой койки и, судя по всему, проверяющую температуру больного. — Не кричи, дорогой, — медсестра повернулась к нему и пригрозила пальчиком. Бакуго нахмурился и рыкнул. Ладно, не будет он кричать. Только потому, что тут эта тупица валяется. Старушка тем временем подошла поближе. — Ты к кому пришел? — К Де… Мидории. — Так вот она, — медсестра указала на ту самую койку, у которой она недавно стояла. — Ее пару минут назад принесли двое третьегодок. — Ясно, — прервал Бакуго, не вдаваясь в подробности. Парень прошел мимо старушки и подошел к койке. Мидория спала. Совсем безмятежно, словно маленький ребенок. Натянутое по горло простыню стянули до груди, рядом с кушеткой стояли ее аккуратно сложенные кеды. Бакуго сбросил рюкзак на землю. Кажется, он давно не видел Изуку спящей. Раньше, когда они были детьми, они любили совместные ночевки, но со временем, когда между ними появилась эта пропасть, традиция пропала. Он уже лет как восемь не ночевал у нее, или она больше не приходила с ночевкой к нему. Кацуки протянул руку. А спящая Деку ему нравилась больше. Как тогда, в средней школе, когда она отсыпалась на переменах. Девушка все по привычке утыкалась носом либо в подушку, либо в свои ладони, будто бы ища защиты. Длинные темные ресницы подрагивали, когда Изуку хмурилась во сне, поджимая губки. Бакуго положил ей ладонь на щеку. Щека у девушки была теплая, по-детски мягкая и немного пухлая, и покрытая веснушками. А светлая кожа была настолько нежной, что хотелось щипать и гладить ее вечно. Кацуки потряс девушку из стороны в сторону. Изуку слегка приоткрыла глаза. Обычно яркие, словно два изумруда, глаза сейчас были подернуты белой пеленой, а зрачки — расширены чуть больше, чем обычно. И вместо того, чтобы встать или хоть как-то отреагировать на блондина, Мидория только обиженно нахмурилась и надула губки, словно маленький ребенок. — Дай ей отоспаться, иначе мозг не восстановится, — послышался сзади голос старушки. Что-то бормоча себе под нос, медсестра отогнала блондина от койки и погладила Изуку по голове, отчего та блаженно улыбнулась и снова заснула. Старушка снова повернулась к Бакуго. — Ну все, иди уже, ей нужен пяти-шестичасовой сон, прежде чем действие газа прекратится. — Что с ней? — стараясь не выдавать своего беспокойства, зато открыто демонстрируя свое раздражение, спросил Бакуго. — Надышалась одурманивающего газа. Ничего страшного: поспит и все пройдет, — ответила старушка. — Ее принес один третьегодка, ушел за минуту до твоего прихода. Бакуго вздрогнул. Значит, кто-то еще видел Деку в таком виде — беззащитную и спящую? От этих мыслей стало как-то неприятно. Оставалось надеяться, что тот, кто нашел ее в таком состоянии — какого черта он не сделал это раньше? — не воспользовался ее состоянием. Но Деку на вид здорова: на теле — по крайней мере, на руках — не было чужих следов. А даже если кто-то ее трогал, пока она была без сознания, то… Бакуго оскалился. То он оторвет ему руки и подорвет наглеца вместе с его оторванными конечностями. Потому что только он имеет право видеть ее такой. Только он имеет право быть объектом ее восхищения (но и Всемогущий, ему пока что можно, но это пока). И только он имеет право ее трогать. Ровно как и наоборот. — … -кун… — вдруг прохныкала Мидория, сжимая между пальчиками край простыни. Бакуго застыл. Что? Мидория снова прошептала чье-то имя, но слишком тихо, чтобы Бакуго расслышал. Кацуки заскрежетал зубами. — Чертова Деку, — прошептал парень, сжимая и разжимая кулаки, чувствуя, как внутри все больше и больше нарастает гнев. Какого хрена? — Значит, думаешь о другом парне, да? — ядовито ухмыльнулся блондин, наблюдая за тем, как девушка хмурится во сне. Парень раздраженно заскрежетал зубами и занес руку над головой девушки. — Ах ты ж… Но Бакуго просто закрыл глаза и резко выдохнул. Рука скользнула вниз, пройдясь по разбросанным по подушке волосам девушки. «Тупая Деку!» — захотелось закричать ему. Лицо блондина перекосило от злости и обиды. — «Смотри только на меня, тупица!» Почему она смотрит на него, но думает о ком-то другом? Почему она хвалит его причуду и втайне восхищается чужой? «Какого хрена ты просто не можешь смотреть только на меня?!» — Бакуго навис над спящей девушкой. Та все так же безмятежно сопела, лежа на боку и обхватив руками край простыни. — «Почему я просто не могу…» — Время вышло, голубчик, — сзади снова замаячила старушка. Увидев, что творит подросток, медсестра неодобрительно покачала головой и сказала: — Не мешай ей спать, дорогой. Иди домой, ее все равно придется забрать ее родителям. Бакуго раздраженно выдохнул прямо в чужую шею. Чертова бабушка все никак не дает ему высказать свое недовольство Деку! Пусть и спящей! Дайте ему хотя бы выговориться. Медпункт Кацуки покидал с неприятным осадком на душе. «Этот ублюдок…» — думал про себя парень, с трудом контролируя себя, чтобы не взорвать все в округе. Прохожие благоразумно решали обходить злого парня на расстоянии в несколько метров. — «Да и Деку не лучше, раз думает о каком-то сопляке.» Черт, а ведь он чувствовал себя преданным. Трудно было смириться с тем, что у подруги, для которой ты был номер один все пятнадцать лет, вдруг появляется другой объект восхищения. Про объект воздыхания Бакуго даже думать не хотел. Вот только… почему? Почему ему так неприятна мысль о том, что Деку может смотреть не на него, восхищаться не им, и даже… симпатизировать не ему? Бакуго только сильнее заскрежетал зубами, представляя, как Деку хвалит кого-то другого, как улыбается другому парню и смеется вместе с ним. Как вытягивается на носочки и тянется… Раздался негромкий, но довольно мощный взрыв. От этого в груди словно образовалась дыра. Кацуки недовольно выдохнул. Шею неприятно стянуло.***
— Так вы вообще ничего не помните? — Саня оглядел двух подруг и потупил взгляд. Потому что все, что он происходило в его голове с обеда до вечера — это тьма. — Нет, — покачала головой Сумико и пожала плечами. — Говорю же, мы наверное просто пролежали без… Послышался истерический смешок. Мики и Саня недоуменно переглянулись между собой, прежде чем повернуться к Изуку, от которой и шел этот звук. Та сидела на кушетке и словно загипнотизированная пялилась на свое правое запястье, почему-то от времени нервно хихикая и срываясь на всхлипы. — Мидория… — осторожно позвал ее Саня, обеспокоенно нахмурившись. — Ты… — Ребята, — вдруг перебила его зеленоглазка. Друзья замолкли. Мидория, все так же не поднимая головы, продолжила: — Что бы мы не натворили, пока были без сознания, это полный… — Pizdets. — Закончили хором понявшие ее без слов одноклассники. Тишина, воцарившееся в медпункте, стала еще более угнетающей.***
Примечание: вот вам глава без стеба. Так лучше: совсем-совсем без шуток? Давайте договоримся: что-то нравится, говорите. Что-то не нравится — тоже говорите. Я мысли читать, тем более за экраном компьютера, не умею. А фанфик в первую очередь пишу ради читателей. Поэтому буду ждать ваших комментариев. Хотите стеб (не такой концентрированный, конечно) — обязательно скажите об этом. Не хотите стеб — будьте добры предупредить. Потому что я очень старался придумать шутки, которые вы не найдете в других фанфиках. Спасибо)