Лисица влюбляется лишь раз, и на всю жизнь

      Возле высокого особняка, украшенного разными плакатами, остановился чёрный джип, окна были тонированы и к тому же закрыты, поэтому понять, кто находится внутри, было невозможно. Но один из гостей праздника сразу почувствовал присутствие своего, поэтому, растянув губы в ухмылке, он двинулся к ней, поправляя свои огненно-рыжие волосы.       — Не ожидал, что ты приедешь, братец, — лениво протянул красавец, даже не потрудившись открыть дверь машины, потому что знал, что его прекрасно видят и слышат, хоть со стороны это и выглядело странно — стоять рядом с запертой машиной и разговаривать с самим собой, на него уже начали подозрительно коситься, но, если честно, лису было до лампочки, что о нём подумают.       Спустя мгновение длиною в вечность дверь машины наконец открылась и перед Ёном появился до безумия красивый черноволосый парень, одетый в черный облегающий костюм, который хорошо выделял его тонкую талию и стройные, в меру накаченные ноги. Хоть одет он был неподобающе, но Ёну очень нравилось. Пусть это слегка и настораживало, он не видел смысла отрицать очевидное.       — Как я мог такое пропустить? — сняв чёрные очки, полубезумно улыбнулся Ран. — Как никак, это свадьба дочки уважаемого продюсера и старпёра, которому на тот свет давно пора, а бабуля всё никак его не заберёт. Проигнорировать приглашение было бы высшей степенью неуважения с моей стороны, и плюс я очень хочу посмотреть на её несчастное личико и опухшие от слез глаза. С еë-то характером она так легко не выйдет за него замуж, а пропустить такое представление будет ужасно!       Ли Ран сделал сочувствующее лицо, словно его и правда расстраивает вся эта ситуация, но глаза, сияющие безумным, счастливым блеском, говорили об обратном и выдавали его с головой.       На весь этот цирк Ён лишь усмехнулся.       — Ты никогда не изменяешь себе и своим принципам, — Ли Ён раздражённо закатил глаза и цокнул. Даже пальчиком пригрозил, с наслаждением наблюдая, как в глазах Рана появляется едва сдерживаемая ярость, которую тот так старательно пытается в себе подавить и закопать как можно глубже в душе. — Как можно радоваться чужому горю и разбитым мечтам? Это верх бесчеловечности.       Ран усмехнулся и промолчал, видимо, не сочтя нужным хоть что-нибудь ответить.       Отвернувшись, он наглой походкой двинулся внутрь, не утруждаясь обходить людей, просто шёл напролом, игнорируя приветствия и смотря на всех с высокомерием и явным превосходством.       На каждую девушку, что делала хоть шаг в его сторону, он смотрел так, что те сразу же разворачивались на сто восемьдесят градусов и уходили в противоположном направлении, потеряв всякое желание знакомиться.       Услышав, что за ним идут, Ран остановился и резко повернулся, столкнувшись лицом к лицу с явно не ожидавшим такого поворота событий Ёном, что застигло старшего врасплох.       — Я не человек, Ён, чтобы сочувствовать таким ничтожествам. Эти мелкие букашки готовы на всё ради каких-то бумажек и собственного благополучия. Этот продюсер даже единственную дочь отдал, главное побольше денег захапать. Люди до безумия жадные и прогнившие создания, аж отвратительно. Всех бы перерезал, да лень, — Ран расстроенно поджал губы. К своей ярости Ён подметил, что младший отнюдь не шутит, что бесило ещё сильнее. — Но спустя пару десятилетий эти жалкие твари сдохнут, мир станет гораздо лучше без них, а мы наконец-то сможем не скрываться. Разве не чудесно?       Ран поднял одну бровь, вопросительно взглянув на брата, и, одарив того ненавистной белозубой улыбкой, тут же снова двинулся вперёд. Как и ожидал, он увидел лишь злость и разочарование, а также явное желание повыбивать ему зубы.       — Ты особо-то никогда и не скрывался, — буркнул Ён, снова идя следом. — Твоя ненависть к людям обоснована, но они не должны оплачивать грехи своих предков. Ты уже отомстил, когда вырезал всю деревню…       — А взамен меня предал тот, ради кого я это и сделал! — не выдержав, крикнул Ран, схватил Ёна за грудки дорогого пиджака и с силой припечатал его к стене, пожирая полным ненависти взглядом, даже не обратив внимания на полетевшую на пол вазу, которая ещё недавно стояла рядом с ними.       — Портишь чужое имущество, — сказал Ён, проследив за её полетом и теперь с жалостью глядя на оставшиеся мелкие кусочки. — между прочим, ты только что уничтожил очень ценный артефакт. Ты в курсе, какая богатая история была у этого предмета?       — Да мне плевать, какая там у него история! — зашипел Ран.       — Может, наконец отпустишь? — многозначительно посмотрев на руки Рана, что до сих пор удерживали его возле стены, сказал лис.       Опомнившись, Ран брезгливо отдернул руки и быстро надел маску безразличия, мысленно дав себе подзатыльник за то, что снова поддался эмоциям и показал слабую сторону.       — Я не ты, чтобы жалеть и лелеять этих тварей. Ты выбрал их, бросив родного брата. Неужели тобой двигало такое жалкое чувство, как любовь? — Ран насмешливо улыбнулся, увидев, как быстро сменяются эмоции на лице Ёна. — Если да, то ты ещё более жалок, чем я думал.       — Да ты просто любить не умеешь, — снисходительно посмотрев на младшего, съязвил Ён. — Тебе чужды такие светлые чувства, как любовь, забота и искренность. Ты просто… машина для убийств.       — Ты забываешь, что именно ты меня таким сделал. Ты меня бросил! И мне пришлось научиться выживать своими способами, так что не смей говорить мне такое!       — Уже такой взрослый, а до сих пор ведёшь себя как ребёнок.       — А может это потому, что у меня нормального детства не было? — Ран скривил губы в насмешке, продолжая пожирать Ёна ненавистным взглядом.       — Я старался дать тебе лучшее детство, не моя вина, что ты ничего не ценишь.       Как бы Ён не старался скрывать свои чувства за маской безразличия, до конца скрыть свое разочарование и обиду не удалось, особенно, если судить по безумно счастливым глазам младшего. Тот был безумно рад тому, что смог причинить душевную боль. Хотя это даже неудивительно, он всегда любил делать Ёну больно. Можно даже сказать, это стало его привычкой или стимулом жить.       — Я уже жалею, что подобрал тебя, ведь таких, как ты, не изменить. Прогнившие с самого рождения, не знающие ничего светлого.       В следующий момент глаза Рана потемнели и один из них вспыхнул ярко-жёлтым цветом, губы некрасиво скривились, выдав едва слышный рык и обнажая белые и острые зубы.       И тут Ён понял, что, возможно, совсем немного, перегнул палку. Но до конца додумать эту мысль ему не дали, потому что Ран сделал первый выпад. Черноволосый двигался быстро и неуловимо, с грацией пантеры, и отвлекаться на что-то не стоило, ведь закончиться всё может чьей-то смертью, с учётом его несдержанности.       Первый удар был несильным, но вполне себе опасным и болезненным.       Да.       Ён определенно перегнул палку.