— Scare Me (feat. Karra) — LUM! X, KSHMR, Gabry Ponte feat. Karra
Когда взрослая жизнь вдруг заглядывает ей в глаза и требует принять самостоятельное решение, идти дальше или навсегда остаться запертой в маленьком городке без поддержки всех, кого она привыкла учитывать в своих планах, Хром впервые теряется. Жизнь, основанная на поддержке учителя и друга, рассыпалась в прах, и теперь она единственная хозяйка своего тела. Вот только чувство свободы это не дарит, как не дарит и счастья. Мукуро-сама выбрал избавиться от нее ради принятия другого ученика. Мукуро-сама больше не нуждается в своем медиуме. — Мукуро боится тебя, — говорит Савада Тсунаеши, застав ее горько плачущей на крыше средней Намимори, но Хром ему не верит. Хром встает, опираясь на трезубец, и по инерции ковыляет вперед, делая центром своей жизни желания босса — своих у нее просто нет. Тот не одобряет, но не решается мешать. И постепенно Хром перестает видеть в нем маяк, учится существовать самостоятельно. Получение образования, еда три раза в день, редкие прогулки с Киоко и Хару, редкие покупки обновок, попытка понять, чего она желает и тренировки, тренировки, тренировки. И сон под снотворным, без сновидений, потому что днем и ночью ее мучают мысли: за что, Мукуро-сама? Почему она стала не нужна? Разве были ложью те слова о любви, которые она не слышала — чувствовала сердцем? Когда Мукуро-сама избавляется от очередного своего ученика также, как избавился от неё, у Хром нет сил даже на злорадство. Мальчик, одетый в форму Варии, смотрится белой вороной, он ребенок среди подростков и взрослых, это даже не смешно. Даже Хром, похожая на птичку, уже девушка, даже босс, тонкокостный по-восточному, маленький в окружении дылд-Хранителей, уже почти мужчина. Принц-Потрошитель нахлобучивает шапку размером с подушку на недостаточно поднятую для гордеца голову, и мальчик с волосами до плеч и стрелочками в уголках глаз ничего не говорит — только поправляет ее на место, чтобы не уползала на лоб, — бросая нечитаемый взгляд на команду Вонголы. Ему нет и шестнадцати, он сирота, а впереди его ждет карьера офицера Варии. Так Фран становится Лягушонком. Ей жаль его процентов на сорок, остальные шестьдесят посвящены волнению о других вещах: они только перебрались в Италию, и Наги, сидящей внутри Хром, хочется иметь свой дом. Хибари понимает и разделяет ее желание отгородиться от остальных, не теряя связи, и дом они ищут если не вместе, то сообща: сначала маленькое уютное здание из белого кирпича находится для нее, потом и Облако натыкается на объявление о продаже. Оба места считаются обителью призраков, но им ли бояться приведений, зная о жильцах внутри колец? В конце концов, неучтенные гости оказываются всего-то летучими мышами и одичавшей кошкой. Кошка получает трехразовое питание, мыши покидают дымоход, в котором гнездились, они с Хибари пожимают друг другу руки и расходятся делать ремонт на личных территориях, радуя паранойю принимаемыми мерами: получая очередной заказ на систему безопасности, Спаннер и Шоичи диву даются откормленности бронированных тараканов в чужих головах, но ничего не говорят, приступая к выполнению индивидуальных заказов. Делегация из Варии уже вторую неделю полирует мозги всем обитателям главного особняка Вонголы, вопли Скуало как по будильнику начинаются на рассвете и заканчиваются после заката. Исключением можно считать дни, когда Ямамото берет огонь на себя, но стоит одной беде самоустраниться, как появляются другие: офицеры Варии передают хаос, как эстафету. Хару тоненько жалуется на это по телефону, но в гости не просится, ощущая вину уже за то, что у нее есть отдушина. Хром приезжает, потому что зная Мукуро — тот, скорее всего, подливает масла в огонь, напрашиваясь на порку. О бывшем учителе Хром думает ни хорошо, ни плохо, просто правду: Рокудо Мукуро любит властвовать над хаосом, который сам же и устроил. О Фране Наги вспоминает только тогда, когда встречает мальчика в особняке босса. Мальчик уже не мальчик, хотя для его худобы есть диагноз в списке МКБ-10. Фран похож на ту шутку про возраст от десяти до тридцати, синяки под глазами потянут на сороколетний рубеж. Он сидит в кресле без движения, и Хром может только предполагать, что приучило его к такой вычурной неподвижности и неотмирности. Не сиди он так, чтобы видеть всех, кто спускается по лестнице, его можно было бы не заметить. Вот только неподвижность не может компенсировать ощущение бешеной силищи, рвущейся на волю: туман Франа похож на спрута, и проходя мимо него к креслам у камина, Хару ежится от ощущения прикосновений фантомных щупалец. Хром усилием воли окутывает их обеих своей силой, защищая от чужой паранойи. Нечитаемый взгляд зеленых глаз останавливается на ней, словно на проплывшей мимо рыбке, привлекшей внимание. «Ешь своих моллюсков», — хочется высказать Хром, но губы замирают, когда она осознает двойное дно. Вонгола и есть моллюск, а Фран — всего лишь хулиган. Но игнорировать это возможное предупреждение она не будет. Хару весело щебечет над ухом, впервые за две недели не испытав жути от присутствия рядом туманника Варии, а Хром фантомно смеется и рискует использовать свое пламя, чтобы легонько почесать мальчика под челюстью. К ее удивлению, щупальца расходятся, Фран прикрывает глаза и наклоняет голову, ластясь щекой к ее видимой лишь для одного человека в комнате руке. «У Варии может быть только один монстр с щупальцами. Пусть Вайпер и дальше останется монополистом, ласковым котенком ты добьешься большего», — мысль ускользает к адресату, становится шепотом в его ушах. Хару успевает попросить горничную подать им чай, дождаться его сервировки и разлить ароматный напиток по двум чашечкам. Хром принимает заполненное чаем фарфоровое совершенство из любимого сервиза босса, подаренного тому Наной-сан, садится поудобнее и делает глоток. Фран наблюдает за ними из-под челки. Хром ему не мешает, хотя заметив пристальное внимание, Хару издает свое любимое «хахи!» и нервно прижимает пальцы к губам. Мальчик отворачивается к окну, поджав губы. Хром не обращает внимания. Когда-то она тоже ради одобрения Мукуро-сама была готова стать кем угодно, но тот, как паук, был ненасытен. Так и Вайпер потерял всякую меру, лупцуя конкурента с кольцом. Фран или должен прекратить этот процесс сам, или окажется туманом, которого бросили два учителя, вместо одного. — Прекрасный чай, — вздыхает Хром, закусывая кусочком свежего зефира нежный сливочный вкус чая с капелькой молока. Дома на удивление тихо. Из рассказов Хару она ожидала того же гвалта, который царил в доме Савад, стоило на пороге появиться хотя бы одному гостю. — Я почти разочарована, что не вижу летающей мебели, — пробормотала она, когда чая в чашке осталось на донышке и стало можно рассмотреть портрет женщины, сохраненный мастером на фарфоре. — Перед тобой прибыл Хибари, он… Убедительно высказался насчет тишины в доме, — Хару-чан ежится. Хром вздыхает — знакомое зло эту девушку пугает в той же мере, что и незнакомое, если не больше. Наги надеялась, что с переездом подруга вырастет, выберется из скорлупы, но лучше не становится. И обратно в Намимори ее не отправишь — после всего, что было пережито, тихой жизни Хару не перенесет. Это как пытаться бросить пить — сначала вроде ничего, а потом белая горячка и никакого просвета. Адреналиновыми маньяками не рождаются, хотя кто знает, почему из всех жителей городка нездоровый интерес Хару к неприятностям активировался именно на Реборне. За время их беседы Фран успевает исчезнуть. Вот он был, а вот уже никого. Хром уже давно не нужно использовать жесты для использования своей силы. Хватает взмаха ресниц и ее туман пронизывает дом от подвалов до чердака. Знакомый след пламени обнаруживается на крыше, но дзен-спокойствие, которым он пропитан, соответствует тому Франу, к которому она привыкла, а не нервному обитателю моря, сидевшему в кресле напротив весь последний час, что она пробыла здесь. Хром улыбается в чашку, куда хлопочущая Хару долила заварки. — Прекрасный чай, — с удовольствием хвалит она напиток, и Хару кивает, солнечно улыбаясь ей до ямочек на щеках.×××
— Я думала, ты появишься раньше, — Хром поднимает взгляд поверх очков для чтения на соткавшегося из тумана юношу, севшего в кресло с шумным вздохом, словно перед этим он задерживал дыхание. — Я думал, Мармон никогда не перестанет ездить мне по мозгам. Ты была права, его расшевелило то, что я снова вернулся Лягушонком, — мальчик, которому до двадцати осталось куда меньше, чем Хром до двадцати пяти, выразительно поправил свою огромную шапку. Позади кресла со звяканьем приземлились выпавшие из шапки метательные ножи Принца Потрошителя. — Я просто испытала нечто схожее. В десятилетнем будущем, когда я тренировалась по оставленной им программе, фокус ее прохождения отчасти крылся в том, чтобы начать думать и действовать, как он. Сделать тебе чаю? — Хром отложила книгу и одернула коротенький халат, в котором она устроилась читать. Символическая ночная рубашка под ним была, конечно, но, видит небо — у нее были сорочки скромнее этой рубашки и халата вместе взятых. Начать с того, что они не задирались. — Не откажусь, — Фран важно качнул головой — за креслом опять зазвенел упавший металл — и с апломбом произнес: — Прошу политического убежища, госпожа Хром. Докуро улыбнулась одной из кокетливых улыбок, которую переняла от учителя — просто потому что окружающих перекашивало, когда они видели этот оскал близнецов — заправила за ушко прядь, выпавшую из общей массы, и важно кивнула. — Предоставляю. — Отлично, — и раньше, чем Хром успела озвучить условия, Фран стянул с себя куртку варийского офицера, оставаясь в одной пижаме с рисунком мелких лягушат на имитации шелка. Шапку он снял и важно положил на возникший из пустоты столик рядом с креслом, пальцами присечав растрепанные волосы. — Может в душ? — с сомнениями предложила Хром, наблюдая за неравной борьбой. — Можно и в душ, — вздохнул Фран, поняв, что битву с волосами он проигрывает. Туманница встала, чтобы провести парня в свободную комнату. Шагая по коридору, Хром диву давалась — до чего же Айроне оказался гибким. По ее воспоминаниям, он в принципе адаптировался к любому давлению и восстанавливал статус-кво своего разума. Надо думать, Вайпер до донышка использовал все идеи и фантазии, чтобы превратить лягушонка в извращенную пародию на себя с гарантией. Второй раз такой номер не пройдет. Утром она проснулась от запаха свежего кофе. Неспешно встала, умылась, спустилась вниз. Заспанный Лягушонок не размыкая глаз варил кофе, отстукивал о конфорку, и шапка пены то вздымалась, угрожая упасть на плиту, то спадала, два, три раза. На столе стояла опустошенная чашка — первая порция явно не помогла. Хром достала из холодильника молоко, бекон, помидоры и яйца, и перехватила эстафету — одним кофе сыт не будешь. — Тебе с сахаром, Хром-ане-сан? — окликнул ее парень, Наги озадаченно моргнула и тут же расслабилась. — Половинку ложки, — улыбнулась она, не глядя расправляя пытающийся скукожиться бекон и нарезая помидоры идеальными кружками. Из-за спины запахло сахарной пудрой, Фран чихнул. Хром как раз закончила яичницу и поделив, разложила на плоские тарелки свое творение, честно разделив пополам. — Приятного аппетита. И не зови меня ане-сан, — она поставила тарелку перед растрепанным парнем. Тот поднял на нее уставший взгляд — без шапки и в дурацкой пижаме, на самого искусного туманника столетия он не тянул. — Хорошо, — на ее памяти, это был первый раз, когда Фран не ныл и не спорил. Хром пообещала себе подумать об этом после, но пока что в ее планах было только насладиться вкусным завтраком и таким редким неодиночеством, не обремененным неловкостью и работой. Прекрасное утро по всем параметрам.×××
— Italobrothers vs. Tune Up! — Colours Of The Rainbow
Хром не успевает засечь, когда несколько месяцев на новом месте превращаются в несколько лет. Босс правит железной рукой, ему скоро тридцать и все вокруг требуют завести жену, детей и собаку. Хром ничего не требует — она просто старается не пересекаться с Мукуро в особняке, дружит с Хибари, уводит заказы у Вайпера и не так давно рассталась с Каваллоне. Не понятно, что ей двигало, когда она позволила череде заданий от союзника уронить себя в его постель, но с Дино ей было хорошо, вот только… Чего-то не хватало, как в супе — соли, бульона и овощей. Они могли встречаться каждую неделю, Дино был галантен и одновременно очаровательно неуклюж, дарил ей алые розы и целовал кончики пальцев, а через шаг спотыкался на ровном месте, едва они покидали зону обзора его людей. Чужие взгляды Хром беспокоили едва-едва, вот только… С Дино она всегда становилась публичной фигурой. Всегда Хром — и никогда Наги. Хибари даже предлагал приехать к своему почти учителю и поговорить с ним по душам, но Наги лишь вздыхала — даже с Хибари местом их пересечения могли стать как музеи и галереи, так и какой-нибудь спа-комплекс, и они могли часами валяться на лавках и в соляных пещерах, плавать в бассейне и наслаждаться массажем. И вокруг были люди. С Дино получалось только глобально: снять все здание, выставить своих людей на всех поворотах, отмерить точно часы встречи и начать с проверок оборудования на случай попытки покушения — единственный наследник огромной семьи это вам не… В постели с Дино было… Неплохо. Но так же тяжело, как в жизни, потому что мужчина ко всему пытался подойти основательно. В итоге Хром поняла, что не хочет этого. Правильности, основательности и дорожки к семейной жизни. Она хочет быть любимой, соблазнять бросить все и без предупреждения красть любимого мужчину с рабочего места, целоваться с ним украдкой и краснеть, ощущая, как его руки шарят под одеждой, а не так, что подготовка к сексу становится достоянием всех подручных, отвечающих за безопасность. Хром была девочкой скромной, Наги и того сильнее смущалась делиться событиями своей личной жизни с посторонними. Хибари только пошевелил бровями в ответ на ее тихие жалобы под саке, а через неделю Дино прислал покаянные цветы. Хром в ответ послала цветы тоже — как огрызнулась. Больше они не встречались. Она плакала, дрожащей рукой отмеряя в винном бокале объем своего лекарства. Было обидно, все злило, Мукуро впервые посмотрел на нее с опаской, когда она приехала, обошел по кругу и даже не стал пытаться отбить задание. Хром спустила пар, проведя показательную порку на переговорах, поплакала после. Хотелось напиться и уйти в загул, прыгать по постелям, соблазнять мужчин, любить — и быть женщиной. Любимой женщиной, достойной того, чтобы ради нее совершать поступки. Появившийся в кресле напротив Фран оценивающе посмотрел на две пустые бутылки вина и ополовиненную третью, на дрожащие руки, на яростный взгляд. За несколько лет он раздался в плечах, отъелся, вырос, заматерел. Хром дышала ему куда-то в грудь, когда они стояли рядом. Иногда ее брала иррациональная гордость, словно это она его откормила, а еще Хром любовалась им — Айроне радовал ее эстетический вкус привлекательностью и интеллектуальным багажом. Очередную японскую весну Хром проморгала, но Фран пришел с букетом сакуры и десертом с ее цветами. Она растроганно гладила цветы и прижимала к щекам, а он искал вазу и поглядывал на нее, пытаясь понять, что могло расстроить ее до такой степени. — Хочется любви, — пробормотала она, допив бутылку и встала из кресла, чтобы через мгновение обнаружить себя в руках Франа. Голова кружилась, ноги не держали, а парень сосредоточенно вел ее в комнату, уговаривая лечь спать. Хром опять хотелось плакать. — Ты же побудешь со мной? — спросила она с надеждой. Фран закатил глаза, получил щипок и кивнул с неохотой. Засыпали они вместе, утром она проснулась одна, но с ощущением объятий, запахом мужского парфюма на подушке и… Маленьким букетиком фиалок на второй половине кровати. Однако действительно обнадежило иное. — Это потянет на ухаживание, — пробормотала она, когда обнаружила на тумбочке стакан с водой и таблетку от похмелья. После этого и букетик стал в сто раз симпатичнее, и собственное будущее показалось не совсем безнадежным. — Может, что и получится, — тихонько призналась Хром своему отражению в ростовом зеркале ванной комнаты, и несмело огладила свое тело, задержав ладони на маленькой крепкой груди. Фантазия вполне могла достроить ладоням иной размер и иного владельца, и это девушку удовлетворило. Может, Фран был моложе, зато у него над душой не висело пять тысяч человек подчиненных, его не сопровождал верный надзи… телохранитель, и он не таскал ее по дорогущим ресторанам, за ужином пытаясь обговорить пункты, по которым будет написан брачный договор. А еще он знал, что не в розах девичье счастье. Просыпаясь с очередным букетиком в постели и шагая на запах кофе, Наги улыбалась.×××
Старая масляная лампа изнутри освещает маленькую оранжерею теплым золотистым светом. Ажурный круглый столик, на котором она стоит, был завален совочками и грабельками, перчатками и камешками, заставлен всевозможными пузырьками с удобрениями и коробочками с порошками от вредителей. Отдельно стоял мешок, из которого торчали обрезки роз. Хром зачерпнула из бочки дождевую воду и стала щедро лить под корни аккуратно подвязанных кустов. Труд облагораживал, а девушке как раз надо было подумать. Очередной разговор с боссом прибавил им всем головной боли. — Старые пни из Альянса требуют формирования будущего одиннадцатого поколения, — скривился босс, и вместе с ним скривились вернувшиеся с совета Занзас и Хаято. — То, что из нашей компании до сих пор женат только Реохей, а в Варии семейным ходит один только Леви-а-Тан, рождает у них подозрения. Какие именно — не ясно, но поскольку в основном десятое поколение и бывшие претенденты из Варии являются потомками первого и второго поколений семьи, риск потери генов заставляет их суетиться. В углу хмыкнул Хибари. — Возможность пролезть внутрь семьи через своих дочерей и сыновей заставляет их суетиться, — глава CEDEF, Кея по праву может озвучивать то, о чем думают и молчат остальные присутствующие в комнате. — Тем не менее, нам предоставили целую папку с подробными досье. Возможные кандидаты для супругов расписаны под каждого хранителя, и не важно, Варии или Вонголы. Особенно большой выбор для девочек — Хром и Киоко наследницы славы Спейда и Накла, для них в списке есть даже наследники своих семей, действующие боссы, под конец списка — вторые и третьи сыновья, которыми можно «пожертвовать» и принять в семью. То, что у Спейда и Накла есть прямые потомки по мужской линии, стариков не смущает и даже воодушевляет — девочки смогут войти в семьи супругов, — Гокудера прошел в центр комнаты и кинул на журнальный столик толстую папку. Взгляды всех без исключения присутствующих остановились на ней, и мало кто смотрел без отвращения и ненависти. — Это варварство — предлагать вам выбирать партнеров не по любви, — возмутилась сидящая у стенки Хару. Занзас не сдержал смешок, босс тяжело вздохнул. — Вам? — Гокудера тоже дернул уголком губ. — Папка составлена с учетом всех приближенных к боссу, так что для тебя там тоже найдется страничка или две. — Брак — это возможность в будущем участвовать в воспитании наследников, то есть влиять на мировоззрение одиннадцатого поколения и его политику в отношении семей, из которых пришли родители. До недавнего времени, от рассмотрения была защищена одна только Хром и все очень боялись, что выбор Каваллоне остановится на ней, — пояснил босс. Докуро приподняла бровь и дернула пальцем, но в остальном никак не продемонстрировала растущее раздражение. — Я так понимаю, никто из стариков не видит ничего предосудительного в том, чтобы лезть с советами по поводу личной жизни, — Мукуро сладко улыбнулся, но взгляд у него был нехорошим. — Они негласно порицают возможность отношений со своим полом, — обтекаемо откликнулся Гокудера. Мукуро зашипел. — Не волнуйся, мы тоже порицаем твои отношения с Хибари — из-за них траты на ремонт растут, — буркнул босс. Мукуро окаменел. — Я — с ним? — темные спиральки тумана явно намекали, что Рокудо в бешенстве, но босса это не впечатлило. Кея наблюдал с интересом, пока босс шуршал бумагами на столе, выискивая только одну, но самую нужную. — Где-то тут у меня была смета за прошлый год, — бормотал между тем Тсунаеши. Занзас отвернулся, старательно сдерживая смех. Всех в комнате стало пробивать на частый кашель. — Ах, вот она. В общем, если одиннадцать миллионов были потрачены не на любовь, то я не знаю, зачем оплачивал ремонт особняка и всего остального, — постановил босс, передавая по рукам выписку. Мукуро принял бумагу и с ненавистью уставился на цифры. Хибари запрокинул голову и торжествующе рассмеялся. — Ежикам смешно? — мгновенно взвился Мукуро. — Между прочим, это ведь и тебя касающиеся слухи! — Не выйдет, — ухмыльнулся Хибари. — По новейшей информации, я в отношениях не абы с кем, а с самой Бьянки, а где громкие слухи про любовь Бьянки, там ядовитая кухня. Никто просто не рискнет всерьез предлагать мне выбирать себе женщину, если, конечно, не очень устал жить. А вот ты у нас числишься безответно страдающим по мне, и одиннадцать миллионов — это ничто по сравнению с тем, чем может обернуться твоя безответная любовь для окружающих, если ты решишь искать утешения в интригах. Пытаться осчастливить тебя выстроятся в колонну, а заодно будут каждый час телеграфировать в Альянс, что ты сыт, вылюблен и не замышляешь ничего вредительского, — тонфа отбили полетевший трезубец со звоном, а шипящего и пинающегося Мукуро на диване зажали Реохей и Ямамото. Хибари торжествующе свернул глазами и встал чуть ровнее, картинно засунув руку в один карман, а второй продолжая держать оружие. Остальные рассмеялись. — Значит, все должны так или иначе засветиться со своими партнерами, — задумчиво пробормотал себе под нос Ламбо, и остальные согласно кивнули. — И-Пин — вполне себе кандидатура, но не уверен, что вас будут воспринимать всерьез, — пожал плечами босс. — Тем более, что ты имеешь славу сердцееда, легко меняющего женщин. — Им просто завидно, что я молод, красив и успешен, — равнодушно пожал плечами теленок и поправил небрежно уложенные волосы. По губам Ямамото пробежала неопределенная улыбка. — Донна Бовино продолжает щедро оплачивать все ДНК экспертизы ради компенсации за клевету? — поинтересовался Занзас, откинувшись на спинку кресла. — Лучше, она привлекла Верде к процессу и теперь они вдвоем интеллектуально унижают всех пытающихся выдать себя за бывших пассий любого из мужчин нашей семьи. Хотя пару раз не получилось — до того, как умереть, дядя Ромео оставил пару детишек ходить по земле. Так что у нас было пополнение рядов всамделишными Бовино, — поделился парень. Смазливый красавец, Ламбо отражал в себе буквально всех представителей своей семьи. Стоя рядом, Ламбо и хотя бы троица его дядюшек были способны посеять сомнения в любой женщине. Высокий, грациозный, с томным взглядом и низким обворожительным голосом, он заставлял идти в наступление большинство женщин от десяти до семидесяти. Неудивительно, что привязанная к нему самыми нежными чувствами, И-Пин никак не решалась признаться в них самому объекту чувств. Обсуждение незамедлительно перетекло в междусобойчик хранителей. Первым откланялся Занзас, которому еще предстояло обрадовать своих людей новостями, после него стали разбредаться и остальные. Хром не без отвращения раскопировала на всех папку, мстительный Мукуро уже строчил на каждое досье отрицательную выписку, щедро делясь со всеми хранимым в закромах разума компроматом. Дома она швырнула папку на стол и ушла в зал, громить иллюзорных врагов. Сбросив пар, решила идти в оранжерею — белым розам всегда нужен уход, а ей была нужна монотонная многочасовая работа, которая встанет между ней и уже готовой оформиться в шквал из пламени и злобой истерикой. Четыре часа пробежали, как секунда, пока в дверях не замаячил Фран — уже без шапки, переодетый в домашние брюки и футболку. — Я приготовил ужин, — опередил он все ее оправдательные реплики. — И открыл вино. И вывесил все постиранное белье. Даже пропылесосил дом сверху до низу. Наги не смогла удержаться от слабой улыбки. Айроне буквально купировал все возможные доводы оставить ее одну и заняться чем-нибудь. — Тогда у меня остался последний куст на подвязывание и я свободна, — просто сказала она, и через две минуты уже завязала бантик на пеньковой нити. Розы закачали бутонами где-то над головой. Фран подал ей руку, дождался, пока она затушит лампу и они отправились по заросшей высокой травой дорожке к дому, облитой лунным светом. В доме было тепло на границе с душно, пахло запеченым мясом и приправами. Хром скинула грязные старые туфли, в которых занималась садоводством, прикидываясь, что умеет ухаживать за растениями, и аккуратно прошла в ванную комнату, чтобы смыть пот и грязь. Вышла она чистая и почти довольная, кутаясь в халат и не скрывая голодного блеска в глазах. Предупредительный Фран ждал, на ее глазах сняв крышку с запеченного куска говядины. Нож вошел в сочное мясо, пряный сок закапал на блюдо и Наги получила свой кусок, к которому тут же присоединились макароны в соусе и овощи на пару. — Приятного аппетита, — немножко торопливо пожелала женщина и с наслаждением вонзила вилку в мясо, отрезая первый кусочек, чтобы тут же впиться в него зубами. Если бы не привитая сдержанность, Хром бы заурчала, как дикая кошка, и за мясо взялась бы руками, игнорируя остальное содержимое тарелки. Через полчаса и один десерт, Наги сидела с абсолютно довольным видом, баюкая в руках фарфоровую чашку с пряным вином. Фран, успевший убрать со стола, с интересом потрошил принесенную папку с досье, изредка похмыкивая и комментируя. — Забавно, но составителям даже в голову не пришло, что, скажем, Савада Тсунаеши может жениться на Сасагаве Киоко, а Хром Докуро может выбрать офицера Варии, Хибари Кея рискнуть и предложить союз Бьянки Паолини, а остальные вообще выберут себе пару на стороне, среди членов CEDEF или из гражданских. Но кандидаты подобраны интересно. Пламя каждого почти с гарантией будет или усилено, или полностью нейтрализовано. Никакой чистой Гармонии или чистого Облака, только гибриды, — Фран постучал по первому имени в разделе для Хром. — Облако, гроза, ураган и ни одного тумана даже рядом. Очень каверзный список. Хром вчиталась и согласилась с выводом, а Фран уже листал дальше. — Интересно, кого они выбрали Бел-семпаю… Ого! Зиглинде Традио, Облако, известная «богомол» — такого откровенного пожелания умереть я даже представить не мог. Кто у нас тут еще? Клаудия Чивелло, вернувшаяся на историческую родину и заявившая свои права на земли и счета семьи, Гроза. Могла бы стать второй донной Бовино, будь умнее. Такая не станет терпеть мужа-офицера, придется работать на нее и только на нее, а поскольку королевской крови в ней ни капли… — Иногда я думаю, что королевская кровь, будь она правда нужна твоему семпаю, уже бы привлекла его внимание к странам с наследственной монархией, — хмыкнула Хром. — Он всерьез как-то неделю провел, прослеживая судьбу вымерших родов. Жалел, что не родился пораньше, потом решил, что если наследниц русского престола уже не получит никто, хотя выйди они замуж и был бы шанс на их потомков… То он подождет дочерей кронпринца Дании. Сказал, выберет по масти в пару себе, тем более супруга будет существенно младше, что будет тешить его извращенское сердце, — Фран покачал головой. — На самом деле, сомневаюсь, что его признает хоть кто-то, и что он вообще хочет жениться — Бел-семпай считает, что нет никого, кто будет достоин разделить с ним фамилию и титул, о земле вообще молчу, его родители погибли в революции и вся собственность давно распределена. Его нынешняя личина — иллюзия, осталась ли у него после пожара метрика — неизвестно, но он даже не пытался связаться с другими династиями и заявить о себе. Ему просто нечем доказать, что он — принц, кроме своей детской диадемы, но заказать такую может каждый сейчас. Иногда Хром забывала, что Фран чрезвычайно умен. Умен настолько, что даже неуютно. Она всерьез никогда не думала, что в отряде делает разбрасывающийся заявлениями о своей королевской крови гений, скупердяй и маньяк. Оказалось просто — его больше нигде не ждут, никто его не помнит и не знает, а слава искусного (брато)убийцы и то была подмочена воспоминаниями о появлении Расиэля. — Не хочу больше об этом думать, — она помотала головой и быстро чмокнула парня в губы. — Пойду включу посудомойку и лягу пораньше, не хочу растягивать и без того отвратительный день, — Хром бесшумно поднялась и отправилась на кухню, где переложила остатки еды по контейнерам, а тарелки сложила в машину и включила недрогнувшей рукой. Зашумел насос. Хладнокровие Франа ее успокоило. Все еще хотелось устроить Альянсу сто несчастных случаев, но уже не спонтанно, а очень даже обдуманно. В общем-то, у нее даже не возникало сомнений, что кто-то так и сделает — методично пройдется по списку с предоставляемой приманкой. Но не она. Она подождет, сколько нужно будет, и посмотрит пока, кого на самом деле предлагают высоко оценить и возвысить рядом. Верный трезубец лег в руку приятной тяжестью, к спине прижалось тело, гораздо более высокое, чем ее. Учитель уже не был учителем, но у них было только одно нежно любимое оружие. В некотором роде, иногда они брались за него одновременно. — Я с тобой, — лаконично просветили ее в самое ухо. — Прихватим Хибари, — согласилась она и почувствовала, как учитель внутренне скривился. Иногда она подозревала, что босс прав, и учитель действительно испытывал к Кее что-то. Возможно неосознанно, но настолько в недалеком прошлом, что выдайся шанс… — Хо, — Кея встречает их сидящим в кресле в неглиже, если не считать брошенного на бедра полотенца. Учитывая, что Хром условно постучалась, проводя учителя сквозь защиту, нет сомнений, что еще недавно там ничего не было. Докуро нравилась мысль, что предстоит эпатировать учителя и узнать точно, что у того за проблемы с Хибари, поэтому она оставила трезубец в чужой руке и легко шагнула вперед, подумав, влезла на чужие бедра верхом. Кея проподнял брови, но не возразил. — Милый халатик, — просто озвучил он очевидное. — Сделаю тебе такой же, если пойдешь с нами погулять, — ничуть не смутившись предложила Хром, с провокационной улыбкой ведя раскрытой ладонью по голой груди. Кея жестом пианиста положил руки ей на бедра и рывком притянул к себе, как и она, играя на зрителя. — Тоже поняла, что это ловушка, чтобы проверить нашу незрелость? — горячо прошептал бархатистый голос над самым ухом. — Выбранные жертвы, почти список на ликвидацию, — согласилась она в том же духе. — Ну хватит, это даже выглядит мерзко, — учитель скривился, всей своей позой выражая отвращение. Хром украдкой улыбнулась, потерлась лбом о горячее плечо. Попался. — Хочешь просто посмотреть или нужно переодеться? — Хибари проигнорировал чужую реплику, уткнулся лицом в шею, прижался губами к нежной коже, встречая бестрепетно противоречивый взгляд гетерохромных глаз. Мукуро сжал зубы. Хром позволила цепочке поцелуев пробежаться по коже, прикрыла глаза, встречая поцелуй. Отвечая. Внутри ничего не шелохнулось — в конце концов, Хибари не будил в ней даже ту чувственность, до которой добрался Каваллоне. Они могли бы стать любовниками и уже были идеальными напарниками, но желания тела… Ничего не значили для нее. Физиология могла отозваться, здоровье позволяло. Сердце — нет. Хром знала, что вернется она к Франу, и в его руках тело будет плавиться, а сама она будет ощущать удовлетворение, зная, что сердце наполняется теплом от одних мыслей. С Хибари же, даже отвечая на поцелуй, она оставалась равнодушной. Это лишний раз убедило ее в том, что она сделала правильный выбор. Захотелось домой, зажечь свечи, потянуть Айроне в комнату, целовать худое лицо, царапать узкую спину, принимая укусы и толчки. Низ живота дернуло, Хибари отстранился, ухмыляясь. Хром тоже оторвалась, покраснела, ощутив свой запах, теплой волной разлившийся в воздухе. — Я мог бы принять на свой счет, но слишком хорошо тебя знаю. Полагаю, у тебя образовалось срочное дело? — ухмылка Кее шла — хищная, знающая, темная. И Хром знала, кого представлял сам Кея, целуя ее — ей как-то приходилось передавать поцелуи на другой конец связи, когда-то давно. Тогда это было выставлено, как провокация, приглашение, боевая хитрость. Сейчас она понимала, чем это было на самом деле. — Я пойду с вами, — она помотала головой. — Не глупи, девочка, — рыкнул Кея. Он помог ей подняться, принял поданную лиловую юкату, набросил на плечи и сам повязал пояс. Бледный треугольник груди в вырезе приковывал взгляд. — Не трать время и иди домой, даже двоих будет многовато. Мы просто посмотрим, — успокоил он ее и поднял папку, лежавшую на диване. — Я не соглашался идти с тобой, — прищурился Мукуро. Кея поморщился. — Кончай выделываться, отправляй Хром обратно и идем, либо отдай трезубец и сам проваливай домой, — Хибари равнодушно пожал плечами. Когда нужно было, личные мотивы он умел отодвигать в сторону. Хром искреннее тронуло, как быстро он понял, какая малость подтолкнула ее к определенности со своей личной жизнью, и была благодарна. В былое время, она бы переживала об этом поцелуе. Корила бы себя — но между ними с Хибари было много всего, что не позволяло ей всерьез предположить о создании глубокой интимной связи. Начать хотя бы с того, что Кее всегда нравились мужчины и покровительствовать маленьким и милым зверькам, а Хром… Хром убедилась, что искреннее любит Франа и хочет переступить невидимую черту, проведенную между ними. Мукуро посмотрел на ставшее мечтательным лицо девушки. Скривился, будто раскусил горькое. Произошедшее сегодня в этом доме осталось им непонятым, но он взмахнул трезубцем, и Наги растворилась в синей дымке, а они… Они остались. Хибари подхватил тонфа, с которыми был неразлучен, покачивая бедрами подошел к туманнику, по прежнему босой и какой-то… Сексуально сытый — Мукуро не мог поверить, что для такого хватит одного поцелуя. — Идем? — Кея вдруг оказался совсем рядом, приобнял за талию, вопреки своей якобы нелюбви к контакту с травоядными. Мукуро с опозданием вспомнил, что и против Наги верхом он не возразил; взмахнул трезубцем. И где-то в уголочке своей души, украдкой сознался, что от собственнического жеста Облака его бросило в предвкушающую дрожь, которую он мгновенно объяснил себе жаждой сражения. Мукуро даже не заметил, как ладонь Облака на секунду дрогнула, едва не сползая вниз, на обтянутую кожаными штанами задницу, а потом синяя дымка рассеялась, оставляя дом хранителя пустым.×××
— Aaron Smith — Dancin Krono Remix
Фран уже готовился ко сну, когда она просочилась в его комнату. Комично серьезный, он был в очередной курьезной пижаме, на этот раз на голове красовался ночной колпак в тон. Он не задавал вопросов, что она делает в его комнате, но когда Хром приблизилась к постели — он протянул ей руку, помог залезть и устроиться рядом с ним. Ответил на поцелуй, и Хром хотелось разбить его сдержанность, язык его тела будто бы спрашивал: «Ты уверена?» Смешной вопрос. Времена, когда она не знала, чего хочет, уже давно прошли. Мукуро-сама больше не цель ее жизни, не воздух и пища, не источник силы и уверенности в себе. Уже много месяцев у нее был Фран, подававший ей руку, укрывавший ее одеялом по ночам, а когда она засыпала где придется — переносивший ее в постель. Он утешал ее, поддерживал и помогал, никак не комментируя других мужчин, но окружая ненавязчивой заботой и обеспечивая проблемы обидчикам. Стоило куда раньше догадаться, почему Каваллоне стал провожать ее испуганным взглядом — Фран был мастером кошмаров, это была единственная выучка, которую он перенял у Мармона. Он находил потаенные страхи, раздувал из искр пожарище, сводил с ума. Фран сделал ее страхом Дино, наверняка — довольно жутким в своей бескровности, навязчивым и неотступно преследующим, как паранойя и маниакальность. Когда его хватка вдруг изменилась, Хром удовлетворенно подумала: наконец-то. — Ты пахнешь пламенем Ананасной феи и Ежа, — шепнул он, целуя ее скулу. — Я дала им повод сходить на свидание, — она не сдержала шаловливой улыбки. Сейчас ей все больше казалось, что вояж в обществе друг друга подтолкнет Кею и Рокудо решить все вопросы между ними. В конце концов, то, что Мукуро бисексуален, она знала очень хорошо — большинство погруженных в пламя туманников плевали не только на пол партнеров, но и на свой. Вайпер был одним из самых ярких примеров. — Значит, никто не сможет помешать нам или потревожить? — зеленые брови приподнялись, Хром улыбнулась, погладила нежную щеку — Фран явно обманывал собственное тело, иначе почему его кожа ничем не выдавала своего знакомства со щетиной и бритвой? — Никто, совсем никто. Мы обязаны правильно распорядиться тем, что теперь все заняты, — она нависла над ним, погладила по щеке, исполняя давнюю мечту, открывая царившую в ее сердце нежность по отношению к нему. — Как джентельмен — я просто не имею права отказать даме, — дипломатично заключил Айроне. Хром рассмеялась, а через секунду ахнула и тут же расплылась в счастливой улыбке. Фран подмял ее в считанные секунды. Его поцелуи усыпали ее лицо, истерзали губы, шею и плечи. Наги не помнила, как под руками истаяла дурацкая пижама, как она сожгла проклятый колпак, как зарылась пальцами в волосы, вжимая парня лицом в свою грудь, чем тот поспешил воспользоваться. Острые вспышки укусов раздразнили соски, заставили задрожать, между ног стало горячо и влажно. Она поспешила поднять бедра, притираясь к так удачно оказавшейся рядом ноге. Халат задрался, потом и вовсе был отброшен, погребен где-то под спиной. Они любили друг друга, жадно, ненасытно, иногда неуклюже. Тормозили, чтобы пробовать, наслаждались друг другом. Хром отдавалась с позабытым доверием — отступили страхи и комплексы. В глазах Франа, обычно нечитаемых ни для кого, застыло выражение такой отчаянной решимости. Под утро они упали на постель, утомленные и пресыщенные. Хром сыто потянулась — болела поясница, алые пятнышки усердных поцелуев покрыли шею и плечи, на груди остались следы укусов. Она расцарапала Франу спину, но теперь он доверчиво льнул к ней, а она перебирала густые волосы тонкими пальчиками, упиваясь истомой. Ей было так хорошо, и единственное, на что она надеялась — что Фран тоже доволен. Что ему было с ней хорошо. Что он счастлив. Ведь сама Хром, когда он рядом, без вина пьяна. Она заснула, не успев спросить, а проснулась уже далеко за полдень. На прикроватной тумбочке ее ждала остывшая чашка кофе, букетик и записка: «Вернусь к завтрашнему утру, не жди.» Хром закуталась в одеяло и на непослушных ногах побрела в душ. Не идеальное пробуждение, но и не плохое. По крайней мере, она знает, когда вернется ее мужчина, а на сегодняшний день ей хватит и тех развлечений, которые уже имеются в ее распоряжении. Через несколько часов, личный автомобиль Десятого вез ее по итальянским дорогам в сторону главного особняка, а Хром гадала, в честь чего объявлен сбор. Хранители, собранные в кабинете, балагурили, шутили и смеялись. Напряжение, сковавшее голосовые связки, рассосалось, словно его и не было, и она присела в ближайшее свободное кресло, скрывая внезапную слабость в ногах. Сегодня она не хотела тратить пламя и призывать трезубец, искренне насладилась поездкой и возможностью поскучать, посмотреть в окно. Хибари и Мукуро имели немного мятый вид, за воротничком Облака мелькало лиловое пятно, а в каком состоянии шея Мукуро было трудно представить, но флер тумана выдавал, что учитель сегодня полон неожиданностей и секретов, выдавать которые посторонним он не готов. Учитывая, что Хром и сама воспользовалась иллюзией, не ей было осуждать. Она лишь поманила Кею пальцем и демонстративно поправила воротник его рубашки, заодно скрыв и «следы преступления». — Спасибо, — Кея выпрямился, поправил галстук, глядя в ближайшую отражающую поверхность, и вернулся на свое место. Мукуро предпочел перейти за спинку кресла Хром, навалился на него. Девушка подумала, что будь у мужчины возможность — он бы уже растекся по мебели и заснул. — Как погуляли вчера? — Хром расправила складку на юбке, пригладив ладошкой, и повернула голову. Наставник потянулся, хрустнув шеей, и довольно улыбнулся. — Весьма продуктивно, немного позже перекину тебе отчет, — судя по тому, как довольно прищурились гетерохромные глазки, помимо разведки парочка занималась тем, что повышала градус напряжения и адреналина, пока не прорвало и они не начали срывать друг с дружки одежку, зажимаясь за ближайшей портьерой или заняв первую же свободную спальню — повезет, если не выгнали из нее непосредственного владельца или владелицу. Хром удовлетворенно кивнула и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. Она тоже было очень довольно тем, как у нее прошла ночь. — Минуточку внимания! Я собрал вас здесь на две минутки, — повинился Тсунаеши, и Хром не могла не улыбнуться его смущению — иногда в нем без труда можно было узнать того мальчишку, который панически бегал по Намимори, пытаясь выполнить требования своего репетитора или спасая друзей. — Через месяц Альянс проводит большой костюмированный бал, единственное ограничение на костюмы — они не должны представлять из себя чужую личину, в связи с чем использование пламени Тумана не должно радикально менять внешность. Одно дело — цвет волос, глаз, другое — изменить пол, к примеру. — То есть десять боссов Вонголы по залу ходить не должны, — резюмировал Мукуро. — Жаль, отличная была бы шутка. — Именно поэтому такой прием запрещен, — Савада улыбнулся и пожал плечами. — На этом все, можете возвращаться к своим делам. Кто-нибудь останется на ужин? — С удовольствием, — Хром улыбнулась боссу до ямочек на щеках. — Буду рад увидеться вечером, — Тсунаеши улыбнулся ей в ответ и ушел. Хром предпочла перебраться в библиотеку и до самого ужина тратила время, выбирая себе книжки, которые хотела бы прочесть. Дома ее все равно никто не ждал, так что она могла позволить себе не спешить. Значит, костюмированный бал. Маскарады не были редкостью в Италии, здесь любили хорошую шутку и не менее хорошие страшилки. Хром водила пальцем по строчкам, лениво перебирая варианты костюмов. Нет сомнений — на бал пригласят и всех претендентов, указанных в списке потенциальных партнеров для Десятого поколения. Приглашения не обойдут стороной свободных киллеров, никто не посмеет не пригласить Аркобалено, хотя, конечно, помолятся, чтобы те не пришли — у всех детишек поголовно активно шла фаза полового созревания. Реборн терроризировал Катанию, активно отдыхая на местных пляжах и соблазняя женский пол от двенадцати до шестидесяти. Дамский угодник отлично знал, что даже выглядя на семнадцать, к своему неудовольствию, противостоять его очарованию будут способны немногие, чем он активно пользовался — не было ни одной ночи, в которую его постель пустовала бы. Оставалось лишь гадать, как обо всех этих слухах еще не прознала Бьянки и не явилась в город со своей отравленной кулинарией наперевес - идеи из четвертой любовницы превратиться в первую и последнюю жену великого киллера она с годами не оставила. В Марцамеми был замечен Колонелло под руку с Лар, проводящие затянувшийся медовый месяц. Впрочем, не было сомнений — как только валяться на пляже им наскучит, парочка соберется по-военному быстро и выберет себе местечко поживее, где они сумеют и рыбу половить как-нибудь примитивно, и в нарушителей покоя пострелять без страха. Вайпер засел в Варии, но это ничего не значило — иллюзионист был от природы скуп, и то, что Франу находили работу, отлично демонстрировало, что казначей ленится в своей манере, посвящая время любимому занятию — обогащению себя любимого. Фонг считался отправившимся в очередное путешествие по Тибету, Верде вроде бы прятался в одной из своих секретных лабораторий, о которой все всё знали, но не знали, где искать и чем занят знаменитый ученый, а Скалл дрессировал свою семью, хотя с таким боссом, улучшение репутации Каркасса должно было произойти еще очень не скоро, чего никто не скрывал — каскадер и актер, Скалл едва ли мог претендовать на что-то большее, чем звание великого элемента второго плана. За ужином они с боссом вспоминали старые времена, присоединившиеся к ним девочки уговаривали Хром отправиться с ними по магазинам завтра днем — пришлось приоткрыть немного карты, ответив, что завтра ее будет ожидать встреча с молодым человеком. Босс улыбнулся лукаво, но предпочел молчать, неторопливо запивая белую рыбу вином. Меньше всего он хотел уподобляться старикам из Альянса и мешать своей Хранительнице искать свой путь и свое счастье. Расстались все, полные самых теплых воспоминаний, ничуть не жалея, что с ними не было других ребят — иногда видеть их было в удовольствие, но чаще всего, испускаемая ими энергия была чем-то чрезмерным. А им просто хотелось отдохнуть. Обычный дурдом вернется в дом только завтра утром, а вечер полностью принадлежал тем, кто остался в доме. И всех такое положение дел полностью устраивало. Домой Хром ехала крайне довольная, отперла дверь своим ключом, сбросила туфли и пошла наверх, разве что не пританцовывая. Ей нужно как можно скорее лечь спать — тогда утро наступит совсем-совсем скоро. Засыпая, Наги предвкушала.×××
Дино Каваллоне нервно посмотрел на часы. Десятое поколение Вонголы опаздывало на маскарад уже на сорок минут. Старики нервничали и бурчали себе под нос, и Дино был недалек от того, чтобы присоединиться к ним. С одной стороны, молодой лев Вонголы и его люди обычно всегда были пунктуальны, у их опозданий всегда было объяснение, но старики припоминали, что опаздывать на бал всегда было разрешено лишь особам королевской крови, а братец Тсуна — он и был королем. Молодым, активным и успешным, правителем «королевской» семьи. Дино подобные рассуждения не разделял — как минимум потому, что особой королевской крови был только Тсуна, опоздание же явно приобретало массовый характер. А ведь он приехал сюда только ради того, чтобы встретиться с Тсунаеши и — на самом деле, из всех гостей Дино нужна была лишь Хром. Дино нервно поправил зачесанные волосы, модно подстриженные у куафера к сегодняшнему дню, поправил галстук, чтобы через минуту Ромарио поправил все обратно, и засунул руку в карман, проверяя наличие маленькой бархатной коробочки из ювелирного. Он и его юристы потратили почти два месяца, чтобы составить идеальный брачный договор, так что кроме помолвочного кольца, в шкатулке лежала еще и флэшка с электронной копией предварительного документа, и хотя как сделать совершенное еще лучше Дино уже не представлял, ради милой Хром в качестве его невесты он и не к такому был готов. Два месяца назад, он сам не понял, как сумел обидеть эту по-японски милую и кроткую девушку. Хром любезно прислала цветы на годовщину смерти его отца — очень милый поступок с ее стороны, Дино даже не представлял, как она узнала — а потом перестала брать трубку. Тсунаеши ссылался на занятость своей Хранительницы — пункт брачного договора из первой десятки избавлял невесту от необходимости работы на другую семью — и отказывался говорить, когда же окончится проклятое задание. Только тяжело вздыхал, на все требования устраивая абоненту переадресацию на номер Хибари, который Дино успел выучить наизусть. Когда двери наконец-то распахнулись, как от пинка, и в зал вошли все представители десятого поколения Вонголы с вкраплениями Варии, присутствующие словили когнитивный диссонанс. Не узнать каждого из подобравшейся компании было просто невозможно, и вместе с тем, от привычного массам облика Хранителей ничего не осталось. Костюмы поражали дорогим шитьем, волосы были непривычно уложены, походка выдавала в молодых людях этаких сытых хищников, пришедших лишь ради того, чтобы посмотреть на присутствующих свысока. Дино с облегчением выдохнул и уже хотел было вклиниться в основную массу знакомых, когда какая-то смутная неправильность заставила его помедлить и присмотреться повнимательнее. Милая Хром, к которой его разум успел проложить короткий маршрут, шла под руку с Хибари — с одной стороны, что не вызывало отторжения, а с другой опиралась на локоть зеленоволосого парнишки-иллюзиониста из Варии. Вот это уже вызывало вопросы. Очередная попытка продвинуться в нужную сторону завершилась не начавшись — едва обозрев долгожданных гостей, оркестр получил отмашку организатора и заиграл что-то крайне торжественное. Под сопровождение этой музыки Вонгола заняла свои места, и Хром, к которой Дино прорывался сквозь толпы стариков и их партнерш, ускользнула танцевать в самую гущу, которая, впрочем, быстро поредела — Хибари вел до того целенаправленно, что многие рефлекторно отступали с пути его горящего взгляда. Пришлось делать вид, что рвется к веселому и румяному Тсунаеши — обменяться приветствием хотя бы было необходимо. Вонгола и Вария между тем шумно открывали шампанское и наполняли бокалы. На шампанское согласился даже какой-то непривычно смирный, пришибленный чем-то Занзас, он же первым поднялся говорить тост. Слов Дино не разобрал, как раз в этот момент его толкнула высокая красотка с неуловимо знакомыми чертами лица. — Осторожнее! — воскликнула она ужасно знакомым мужским голосом. Дино проморгался, потер глаза, всмотрелся в искаженные макияжем черты… — Мукуро? — блондинистые брови взлетели вверх. Иллюзионист кокетливо повел плечом — Дино кучу раз видел этот жест в исполнении Хром — а через секунду уже откланялся, послав Дино воздушный поцелуй. Восточная одежда и мужской макияж замывали подчеркнутую мужественность иллюзиониста и на очертания округлой задницы уже уставился не один десяток присутствующих мужчин. — Беда-беда, Хибари-сан от них места мокрого не оставит, — знакомый паренек с зелеными волосами оказался вдруг бок о бок, растягивая слова наособицу. Дино скосил глаза. — Почему? — Они с Ананасной феей встречаются уже второй месяц, Хибари получает удовольствие, что Мукуро привлекает так много внимания — столько потенциальных смертников, глаза разбегаются, — Дино круто обернулся к иллюзионисту, не скрывая своего потрясения, но того уже не было рядом, в воздухе расплывались очертания движущихся губ — словно пропадающий Чешир, последней исчезла едва заметная тонкая улыбка. Фран обнаружился рядом с опустившейся на место за столом Хром. Девушка с улыбками отказалась от половинки бокала шампанского, улыбнулась накладывающему вкусности ей в тарелку мальчику, потом, не обращая внимания на окружающих, подалась вперед и легонько чмокнула подставленные губы, чтобы не вымазать помадой. Дино почувствовал как от бешенства у него темнеет в глазах, рука как-то сама легла на боевой бич, висящий на поясе, чисто так, для ощущения уверенности в себе… когда в руку вцепилась хватка поистине стальных пальцев — для Скуало с его протезом фигура речи приобретала самое буквальное значение. — Охолонь, Конь, — прищур серых глаз не готовил для Дино ничего хорошего, если тот не уймется. — Отпусти, Скуало, ты не понимаешь, она… — Дино захлебывался и едва-едва мог связать мысль. — Вот уже несколько часов — почтенная донна Айроне, любящая супруга нашего Лягушонка, мать будущего одиннадцатого Тумана Вонголы, а может и Варии, — острый подбородок указал на почти незаметный жест — Хром рефлекторно поглаживала плоский пока еще живот, скрытый под слоями пышного маскарадного костюма. — Мы сегодня все присутствовали на УЗИ у семейного врача — Шамал чуть в траур не вдарился, так подробно пришлось описывать, что за хуйня на мониторе рябит. Не пори чуши, тебе там ловить больше нечего. — Я не понимаю, Скуало, — жалобно воскликнул Дино. — Все же было хорошо! Я вот и семейное кольцо достал, и контракт уже составил… Тем более вся эта белиберда с требованиями Альянса, брачная выкладка дурацкая, — он забормотал, пихая под нос другу шкатулку. Скуало отпрянул, свел брови, поглядывая на футляр. — А за Франа она без всех контрактов согласилась идти, — тихо заметил мужчина. — И вообще предлагала не заключать брак, все-таки Фран моложе и сильно. Впервые увидел, как Лягушонок злится, — Скуало покачал головой, похлопал поникшего Дино по плечу металлической рукой. — Но ведь это может быть и мой ребенок, — запальчиво пробормотал Дино, и раньше, чем Скуало успел его перехватить, усвистал к столу. Свои мысли Хром он излагал, не скрываясь и не затыкая ушей остальным Хранителям, не замечая опасной туманной дымки, которой окутался молодой супруг «почтенной донны», к которому Дино опрометчиво повернулся спиной. Хром улыбнулась ему — мягко, как умела только она и Нана Савада — и покачала головой. — О том, как дон Каваллоне готовится к близости, на Сицилии не знает только совсем глухой, Дино, — Хром развела руками. — У нас, как я помню, были самые прочные презервативы и самые надежные свидетели их целостности после всех актов, — Хром обернулась, глянула через плечо, за которым надежной опорой встал Хибари. Облако хищно оскалился и кивнул. — Больше того скажу — в моем ведомстве имеются данные о фирме-производителе, разновидности и размере, — Кея многозначительно поиграл бровями, остальные рассмеялись. Дино обиженно глянул на ученика из-под челки, мысленно обещая в ближайшее же время организовать какую-нибудь гадость. Не смертельную, но чтобы по носу она щелкнула капитально. — Если так и я точно не отец — могу я быть крестным? — успокоившись предложил мужчина, переходя на деловой лад, готовый торговаться, если придется. Однако ответил, как ни странно, севший у него за спиной Мукуро, чьи длинные пальцы вовсю разминали плечи напряженного Франа. — Это только если ты уговоришь Занзаса и Бела потесниться — Хром ожидает двойню, вообще-то, и с кандидатурами крестных разобрались еще прямо там, у врача. Дино скис, особенно после того, как Занзас многообещающе оскалился и намекающе показал пудовый кулак. Бельфегор ограничился своим противным смехом, звуками которого при желании можно было снять кожу с не меньшим успехом, чем любимыми стилетами принца. — Лягушка пусть и дальше сидит за столом, а принцессе надо потанцевать, — Бельфегор, до этого разглядывавший зал, не утерпел и поднялся, остановился возле Хром и почти бережно помог той подняться со стула — не нравилось ему, что мать его будущей крестницы или крестника сидит рядом с испускающим непонятные флюиды Каваллоне с глазами побитой псины. Они закружились в вальсе, маленький срок не мешал Хром двигаться, как она привыкла, и даже не верилось, что с утра молодая женщина не отлипала от горшка — жесточайший токсикоз безжалостно укладывал будущую мамочку на лопатки. Бельфегор проигнорировал окончание танца — они неспешно провальсировали к балкону, створки которого слуги зачем-то прикрыли. Бельфегор распахнул двери, спуская теплый июньский ветерок в помещение, щедро скинул с плеч накидку и закутал в нее Хром. Та благодарно улыбнулась и с облегчением вышла на балкончик, жадно дыша свежим воздухом, упоительно сладким в эту пору, и вдвойне желанным после духоты в зале. — Хорошо, что Дино не знал, что я на противозачаточных, — пробормотала она. Бел согласно промычал. Хром потрогала плотную ткань накидки и улыбнулась. Она стала июньской невестой, как всегда мечтала, и пусть белое платье откладывается почти на год, как и пышная свадьба, положенная каждой девушке в первый раз — это не важно. Золотое колечко уже сейчас игриво блестело на руке. Франу нелегко далось осознание, что его женщина понесла после первого же раза. Но кто же знал, что забившая на прием противозачаточных Хром так быстро и так неожиданно окажется в его постели? Она сама поняла, что что-то происходит, только когда замучалась с тошнотой и уловила, как сбился ее прежде выверенный цикл. Тесты на беременность как с ума сошли, показывая кто во что горазд, для УЗИ было еще слишком рано. Пришлось ждать, Хром была готова к тому, что Айроне не будет готов стать отцом в таком возрасте, что предложит аборт — но он не предложил, а ведь Хром была готова биться за своего ребенка, даже если это означало, что замуж она никогда не выйдет. Фран не предложил аборт, Фран предложил ей стать его женой вне зависимости от того, будет ли результат УЗИ положительным. Потому что уже обдумал этот шаг, уже заказал кольца, уже начал думать, как и в какой обстановке он хочет сделать предложение, но Хром спутала имеющиеся планы своими недомоганиями, после которых все закрутилось только быстрее. В конце концов, Фран ходил по границе между решимостью и трусостью еще с тех пор, как она предоставила ему политическое убежище. Трусить он больше не имел права и больше не хотел, отличительная черта тумана была совсем другой — ей ли не знать? Поэтому сегодня они получили результаты УЗИ, а после этого в срочном порядке расписались. По отягчающим обстоятельствам, так сказать. — Значит, ты и Лягушка, — снова подал голос Бельфегор. Хром непонимающе моргнула, глянула на варийца, склонив голову к плечу. — Простите? — Читал тут о японской аристократии периода Мейдзи. Прослеживал истории родов до упразднения аристократии, как таковой; восхитился, как легко растворились потомки великих князей, и одновременно — как легко отыскать их в современном мире. Ты так не считаешь, княжна Наги Коноэ? — Понятия не имею, о чем вы говорите, — Хром улыбнулась, пожала плечами, но от тона принца по спине у нее мурашки побежали. Бельфегор всмотрелся в ее безмятежное лицо, в глаза, и хмыкнул. — Говорю же — принцесса и Лягушка, — мужчина облокотился спиной на балюстраду, запрокинул голову. — Конечно, титул наверняка унаследовал твой отец, а может, и вовсе он остался с дедом, но я видел, на ком женился твой упертый папочка — идеальная партия, расчет тонкий и величественный, и… такая ирония — несчастливый брак, единственный нелюбимый потомок, девочка, пропавшая после серьезной травмы — не то умерла, не то была разобрана на органы… — Отец всегда грезил возвеличиванием фамилии, — Наги прикрыла глаза. — Бредил летописными богатствами, рвался к власти, все в его доме были лишь инструментами для достижения цели. Нелюбимая женщина бок о бок, такая же погруженная в свои идеи; нелюбимая дочь, от которой можно было бы отмахнуться, будь для ее замены второй потомок. Титул остался у основной ветви семьи, но ему досталась кровь и амбиции, достойные человека, который еще помнил, как захватывало дух от вида портретов собственных предков в галереях. Наги подняла голову — на миг в ней промелькнула та девочка, которую дрессировали нести свою фамилию с честью, нанимая десятки учителей и не оставляя в покое, пока не получится вылепить нечто достойное быть полноправным представителем семьи. — Меня это никогда не интересовало, — призналась она. — Мне хватает головной боли уже от того факта, что где-то когда-то Деймону Спейду удалось посеять свое семя. — И ты вышла замуж на простолюдина, — заметил принц. — Мои настоящие имя и фамилия не принесли мне ничего, кроме проблем. Вся эта чушь про аристократию, кровь и честь, ничем мне не помогли, когда я лежала в больнице и слышала, как родители спорят между собой, отлично зная, что я умираю, — Хром поежилась. — Мы больше не будем говорить о человеке, которого не существует; Наги Коноэ не была княжной, как минимум, как максимум — умерла на больничной койке. Хром Докуро, как и госпожа Айроне, знать не знают никакой внутренней кухни нынешней аристократии Японии. — Поздравляю с замужеством, — Бельфегор отсалютовал ей стилетом за неимением бокала. Наги кивнула, принимая поздравление, и вернулась в зал, к уже переживающему за нее супругу, который поспешил окружить ее своей заботой, защитой и пламенем Тумана. — Жаль, не успел, — посетовал оставшийся в одиночестве Бельфегор себе под нос. — Чертова Лягушка! В конце концов, не только у Дино Каваллоне был интерес к тихой скромной девочке с туманным прошлым.