История одного инквизитора

Я смотрел на нее, на мою Элеонору, на мою возлюбленную, на ведьму, которую вели на костер. Одежда в грязи, волосы запутаны и перемазаны глиной. Ее волосы цвета ночи – мягкие и родные, всегда пахнущие лугом, на котором она так любила гулять. Белый холст кожи испачкан кровью, а глаза горели огнем. Они уже не были оливкового цвета, и не было в них той нежности и любви, лишь огонь ненависти и презрения, ко всем, и ко мне в первую очередь – к инквизитору. Ее алые губу, манящие и сладкие, уже не улыбались мне. Они были искривлены в ухмылке. Я слышал, как она пела. Все слышали, как она пела. О, этот голос, сладко стонущий мне ночами. Эти руки скованные в кандалы, а еще неделю назад доводящие меня до экстаза. И эти строки, рвавшие на части мою душу и сердце: «Когда б на то случилась ваша воля, Гореть бы, верно, мне на медленном огне... Вы ненавидите меня - до боли, И это веселит вдвойне.»(с) В руке я сжимал тот сверток бумаги, который она отдала мне перед самой казнью. Ее прощания – мой страх. Я медленно развернул клочок бумаги, я больше не мог смотреть на нее. Стал читать: «Ну, здравствуй, мой возлюбленный палач. Ну, что же, поздравляю тебя с первой добычей. С первой ведьмой, которую ты обрек насмерть. Я всегда была у тебя первой, но вот в одном ты ошибся: я не слуга Сатаны, я его приспешница, личный змей-искуситель. И пойми, не гореть мне в аду, а в этом костру подавно. Моей жизни нет предела, но тебя, и всех вас: весь этот люд и смрад, я заберу собой – на поклон к моим ногам. С нежным трепетом я буду разжигать огонь, на котором ты будешь гореть. Любя буду истязать твою душу ласками. Это не ваши игры в инквизицию – это Ад, это боль, это любовь. Твоя и моя. Наша. Жди и проклинай ту секунду, когда предал меня. Вспоминай те сладкие ночи, когда любил меня. Понимай, что все они умрут из-за тебя. Дети, старики, женщины, мужчины – будут корчиться от боли. И этот грех ты никогда не отмолишь перед Богом, вами всеми возлюбленным. » Мои руки тряслись, из глаз катились слезы. Что же я наделал. Как мог я отправить ее на костер? Мою Элечку, и плевать кто она: ангел, демон, ведьма или невинная. Она моя любовь, моя жизнь, мой воздух, мой яд. Я чувствовал ту боль, с которой она это писала, ее слезы. Мне было плевать на всех: на людей, на Бога, на эту чертову инквизицию, гори оно адским пламенем. Я поднял глаза полные слез и встретился взглядом с ней. Ее привязывали к столбу. Что же делать? Как спасти? Как освободить? - Эля. Элечка. Любимая. Прости меня. Забери собой. Не покидай. – шепчу я лишь одними губами, смотря в ее желто-оранжевые глаза. В голове раздается такой родной и в тоже время незнакомый голос: «Поздно». *** Прошло уже 10 лет, как сожгли мою ведьму. В тот вечер я забрал из ее дома все колдовские книги и свитки и принялся изучать, учиться тому против чего сражаюсь. Колдун, ведьмак, слуга Сатаны – по зову души, и инквизитор - по профессии. Вот стою я перед этими уродами, на том месте, где стояла она и смех берет. Смотрю на нее, а она все такая же красивая. Ждет, пока меня казнят, вот паршивка. Я улыбаюсь ей, а она мне. - Я жду тебя, мой возлюбленный палач, – шепчет мой демон, как шептал ей я – одними губами. А я просто улыбаюсь, еще пару минут и я вновь смогу обнять тебя.