Villain

Афина проходит в большой ярко освещённый зал и издаёт раздражённый вздох заметив Посейдона, сидящего в одном из больших и удобных кресел. Зевс всегда был падок на дорогое, но это дорогое должно было быть удобным, если касалось мебели, и естественно красивым, когда запросы относились к смертным, с кем бог Олимпа проводил свои ночи. Она не стала делать поклон, лишь кивнула головой, что даже кудри не всколыхнулись от этого. - Афина! - прогремел голос Зевса, но женщина не испугалась, она гордо вскинув подбородок взглянула на того, кто и потребовал её явиться сюда. - Зевс, здравствуй! - ровным голосом поприветствовала она мужчину и осталась стоять, стараясь не смотреть на Посейдона, она не смогла простить этого самовлюбленного выскочку за то, что он сотворил с её дитя, он и предложил, чтобы Афина сама приговорила смертного, кто поклонялся ей к такой участи. - Кто пустил слух, что смертные ходили в то место, которое даже наши провидцы уже не помнят?! - заговорил снова мужчина тоном требующим ответа. - А к чему эти вопросы? Когда тебя волновали дела людские? - вскинула она бровь и чуть наклонила голову, густые темные волосы дёрнулись будто от ветерка, Посейдон проследил за легким движением локонов и отвёл сразу взгляд на брата. - Знай своё место! - низким предупреждающим голосом проговорил Зевс, он встал со своего места и поправил пиджак. Он обошёл свой стол, чтобы встать перед женщиной, смотря на неё сверху вниз - Кто пустил слухи? Отвечай мне! - Ох, прошу простить меня Зевс! - но в её голосе, ни в поведении богини, не было заметно сожаление. Афина смотрела четко в глаза, без страха, что не пришлось по душе Зевсу - Я считаю тебе следует спросить это у своей супруги Геры... - она ухмыльнулась и сделала шаг назад - Не забывай, что только твоего сына Чонгука она приняла...но ведь бедный Чимин от смертной девы, кто так и не увидела тебя ни разу после того, как забеременела сыном, он так и не удостоился твоей милости! И погиб... - Афина знала, что ей следует быть осмотрительной, всё же она говорила с одним из сыновей Кроноса, главным богом Олимпа, но она хотела, чтобы Хосок прочувствовал всю её боль -Вы не слушали меня, ТЫ закрыл глаза на то, что он... - указав длинным пальчиком на тихо сидящего Посейдона проговорила гневно богиня - Он изнасиловал моё дитя, ТЫ не пустил меня спасти его честь и ТЫ поплатился! И тебя подставила собственная супруга, кто нашептала твоему старшему сыну о моем Джине! Зевс сжал кулаки, вдохнув в себя побольше воздуха, но кажется вдохнул и всю злость женщины, всю её ненависть и был обескуражен! Афина никогда раньше не проявляла такого открытого неуважения к нему! - Вы все будете оплакивать сыновей своих, ведь миф о Медузе Гаргоне будет ходить до той поры, пока она не будет убита или же вы все не падёте перед ней! Если ты получил ответ на свой вопрос, то я покину тебя Зевс, у меня всё ещё есть обязанности! Перед тем, как покинуть это место, она бросила взгляд своих зелёных глаз на Посейдона и тот встал с кресла наконец, он было открыл рот, чтобы что-то произнести, но женщина подняла руку. - Не желаю слышать тебя Посейдон! - откинув густые волосы за спину, она гордо удалилась цокая каблуками, Посейдон засмотрелся. - Не смей! Я тебя прикрывать больше не стану брат и Афина сможет отомстить тебе! - проговорил Зевс, возвращаясь на своё место. - Ох, от этого игра более притягательна, не считаешь? - улыбнулся Посейдон. - Мне не до твоих игр Намджун! - вздохнул мужчина и посмотрел на брата с раздражением - Мой сын погиб! - Ты удивлён, что Гера распустила такой слух? Она ту деву не могла вытерпеть, потому что она подарила тебе сына! Бедняжка так и погибла в море! - Если бы ты держал себя в узде брат мой, то Медузы сейчас не было бы! Чимин...я возлагал большие надежды на мальчика, но его сердце было мягким, как и сердце его матери! Намджун не стал провоцировать Хосока шутками о том, что участь матери умершего сына его не особо волновала и поэтому он сказал другое: - Хосок, ты до сих пор это делаешь, а я один раз ошибся с тем прекрасным юношей и теперь наказан! Несправедливо брат! - Мои ошибки приносят мне лишь потомство, но не монстра! - подняв голову, Хосок взглянул прямо в темно-синие глаза брата и воздух вокруг словно стал наэлектризованным, руки так и чесались выхватить молнии и запустить ими в Намджуна, но он не мог. Намджун был на его стороне, а Аид так и продолжал избегать с ними встречи, желая ненавидеть их по-тихому. Но что-то не давало покоя, его подозрения отчего-то не падали на жену, но и Намджун был прав, Гера не любила детей Зевса и ревновала супруга. Но сейчас тревожило что-то другое, он устало прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, только широко распахнул их тут же. - Что такое? - спросил Намджун. - Чонгук... - прохрипел Хосок и вмиг обернувшись орлом, выпорхнул из открытого окна. Посейдон стоял очень долго, смотря на уходящее за горизонт солнце, предвкушая встречу брата и его сына, пока не почувствовал чьё-то присутствие, поэтому обернулся. Гера стояла позади него, облачённая в золотистое платье, улыбаясь широкой улыбкой и так же смотря в распахнутое окно. - Ты и Чонгука не приняла? - улыбнулся Посейдон. - Он должен был любить моих детей, кого я ему подарила! - Так что же ты тогда не убила их ещё в утробе? Ты же богиня родов! - Хосок должен заплатить цену, за все мои страдания и боль, когда он развлекался со смертными женщинами! - улыбнулась Гера. - И эта цена будет стоить ему жизни его сыновей! - подытожил Намджун и женщина лишь кивнула. Намджун знал, что Хосок любил всех их, будь дети от Геры, или же от смертных женщин, каждая их смерть могла привести к его гневу, гневу разрушительному. Но женская ревность была тоже опасна. - Поверь мне Намджун, я и твоего сына не приняла... - сказала она, её слова пылью осели на полу и бог моря резко развернулся, но богини не было рядом с ним. Хосок взметнув громадными крыльями приземлился прямо перед машиной, её водитель не ожидавший такого, ударил по тормозам и шины завизжав оставили на асфальте следы, как борозды на земле от когтей хищника. Чонгук вылез из машины и подбежал к стоящему мужчине. - Отец? Что ты тут делаешь? - спросил он, его голос дрожал - он впервые видел Зевса вживую, поэтому не мог собраться с мыслями и задал вопрос, что возник в голове. Хосок обернулся и взглянул на своего сына. Чонгук был высоким и крепко сложенным молодым юношей, красивым и уверенным в себе, как его отец. Некое очарование передалось и от его покойной матери. - Сын... - положив ладонь на крепкое плечо юноши, Хосок не мог прекратить его разглядывать - Тебе не следует ехать дальше, время пришло и ты последуешь со мной! - Что? - нахмурился Чонгук непроизвольно сделав шаг назад. - Ты станешь бессмертным, займёшь своё место рядом со мной, как мой сын! - Просто так? Погоди... - он скинул руку отца и отошёл ещё дальше - Ты боишься, что я не справлюсь с заданием? Что не смогу отрубить этой медузе голову? - Сын, я не давал таких указаний! - Но Ахиллес... - Он сам пожелал такой судьбы! - рявкнул Хосок и Чонгук замер. - Я не слаб отец, я смертен, но я докажу всем вам, а главное Гере, что я способен расквитаться с медузой сам! Я не трус! Это мой выбор! Хосок выдохнул, он стиснул зубы и попытался не выходить из себя - следующий разговор с супругой будет очень неприятным. Если герой выбирал путь для свершения подвигов, боги не могли воспрепятствовать этому, даже несмотря, что этими героями могли оказаться их собственные дети. Но Чонгук пускай и был крепок, но не обладал силой отца. Чимину Зевс оставил свой меч, но так и не смог позволить увидеть себя, не хотел, чтобы супруга могла прознать об этом, та ненавидела старшего сына Хосока. Но сейчас перед ним стояло живое его дитя, кто дышал и был слишком упрям, это же тоже ему передалось от Хосока. - Чонгук...мой совет, не смотри ему в глаза, возьми щит... - Чонгук дернулся, когда золотой щит отца оказался в его руках и меч в другой - Только через отражение ты сможешь убить его! Чонгук разглядывал меч и поняв, что отец говорил о медузе не в женском роде, вскинул голову. - Ты сказал он? Но его отца уже не было рядом с ним, лишь отголоски его крыльев вдали. Аид закинул ногу на ногу убрав шар в сторону и пошкрябал ногтями макушку Цербера, его охватила радость и бог начал смеяться, так громко, что по всему его подземному царству проносилось эхо громкого смеха, вперемешку со стонами страдающих душ. Neoni-Vengeance.