Молодой любовник это...

Чайльд трахает его медленно, вжимая лицом в кровать и наслаждаясь жаром тела. Это приятно: проводить рукой между острых лопаток — того и гляди, покажутся крылья, — говорит тихо, как развратно это все выглядит, и, получая резкий взгляд, загонять член по самое основание. Не то чтобы Чайльд не любил эти глаза — он от них с ума сходит; любуется украдкой или просто хватает пальцами за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и утопает в огненных потоках лавы, что течет так медленно, сверкает золотом смертоносных огней. От золота в Чжунли, правда, очень мало — разве что плавится он так же легко. Вот как сейчас. Чайльд наклоняется, чтобы уткнуться носом в его плечо и вдохнуть терпкий древесный запах, специально зубами дразнит, зная, что Чжунли ненавидит метки на теле, а потом языком проводит вдоль основания шеи и прикусывает мочку уха. — Перестань сдерживаться, — шепчет, рукой скользя вдоль напряженного живота в самый низ. — Тебе идет дикость. — Какой же ты… Ах! — Я злодей, да. Коварный и беспощадный. — Ммм… — Чжунли толкается ему в ладонь и прогибается в спине, стоит слегка сменить угол. Его глаза уже покраснели и колени почти не держат, но кто ж виноват, что Чайльд слегка (гораздо) выносливее? Он поначалу Чжунли старался не слишком переутомлять и не настаивать, а потом однажды не сдержался, трахнул прямо на рабочем столе. Чжунли пришел еще раз. Сказал самое нелепое, что можно было вообще придумать, — забыл деньги на еду, накорми, — а Чайльд и прикормил. Чайльд слышит, как быстро бьется его сердце и беспокойно. Вулканы точно так же извергаются, точно так же дрожит земля; он хочет укротить эту стихию, он знает, что это возможно. — Сейчас я дам тебе кончить, — смеется Чайльд и кладёт руки на крепкие бедра, гладит идеально белую, словно нефритовую кожу, и ощутимо сжимает. — А ты постарайся все-таки не отключиться, как в прошлый раз. — Я не… Ааааа, — Чжунли утыкается лицом в простыни, его лицо и шея загораются персиковым румянцем. Восхитительно выглядит, Чайльд не может удержаться — оставляет поцелуй на верхнем позвонке, раздвигает ягодицы шире, наслаждаясь видом. Чжунли… Хорошо принимает его. Невообразимо хорошо и жадно, обволакивая жаром и сжимая так, что- — Ты не «что»? — Чайльд выходит из него почти полностью и загоняет член до самого основания. — Не готов кончить? Я могу медленнее. — Не- Мнх! Погоди, — звучит вовсе не резко, почти похоже на мольбу; если бы Чайльд не знал, что Чжунли никогда не умоляет, он бы почти поверил. — Дай мне… Чайльд и правда начинает трахать его медленно, головкой члена каждый раз проезжаясь по простате и заставляя почти кусать влажные простыни, лишь бы не стонать слишком громко. В один момент он выходит из Чжунли полностью, накрывает своим телом и целует дрожащие плечи. Горячо, отзывчиво, это ни с чем не сравнить; Чайльд проникает в него пальцами, разводит их в стороны — Чжунли и правда был очень близок к тому, чтобы кончить. Было бы неплохо выжать из него еще парочку оргазмов. Чжунли использует эту короткую передышку, чтобы немного приподняться, его шелковые волосы прячут лицо и это немного… раздражает. Пальцы сами скользят вдоль виска, чтобы подобрать пряди и перекинуть их на другую сторону почти ласково, вызывая еще один тихий стон. — Чшш, расслабь руки. — Не могу… — Просто сделай. Чжунли делает. Постепенно расслабляет руки, опускается вниз, утыкаясь лицом в простыню и задерживает дыхание, когда горячие руки Чайльда скользят по предплечьям, уговаривая поддаться, а потом аккуратно его руки заводят за спину. Он что, хочет… прямо вот так? В такой позе? — Восхитительно. Всегда мечтал попробовать, — член проникает в него снова, в этот раз двигаясь гораздо быстрее, каждый раз попадая в нужное место, отчего ноги начинают подкашиваться, а внутри все пылает и сжимается, и… Нет рук, чтобы удержаться, все тело начинает дрожать, а волосы вдруг начинают щекотать плечи и шею, и это совсем-совсем не помогает. Чжунли стонет громко, не успевая привычно прятать лицо или прикусить губы, прогибается в спине в предвкушении оргазма и напрягает руки; Чайльд трахает его почти животно, с каждым толчком вырывая обрывистые стоны, а по бедрам стекают капли смазки и член уже, кажется, готов взорваться. — Ча– Чайльд! Он едва ли успевает выкрикнуть это имя, в следующий момент по телу словно проходит электрический разряд и ноги сводит судорогой. Сквозь оргазм быстрые движения Чайльда кажутся почти болезненными, но Чжунли чувствует, что он тоже уже на грани. Как только хватка на руках слабеет, он позволяет себе упасть на простыни. От спермы внутри чертовски неприятно, Чжунли хмурится, но тяжело даже пошевелиться, поэтому он просто лениво потягивается на грязных простынях. — Устал? — Чайльд смеется и нежно скользит пальцем вдоль позвоночника, заставляя Чжунли дернуться. — Я принесу воды. — Молодые любовники это слишком… — Что сказал? Чжунли прикрывает глаза: — Прихвати полотенце.