Как добраться к сердцу через все шипы на куртке?

***

Полтора месяца без встреч — это был их абсолютный рекорд. Крис надеялся, что больше они никогда этого не повторят, что они даже к цифре-то такой больше не приблизятся, но, конечно же, вслух этого говорить не стал бы. Ему вообще было, чем занять рот, и без этих приторных речей. — Подожди, — засмеялся Чонин. — У меня помада. Я не успел умыться, очень спешил. — Да похуй, — Крис резко качнул головой и снова потянулся за поцелуем. — Я скучал. — Я тоже, — Чонин мягко отстранился. — Но я очень хочу умыться. А потом хоть сколько целуй. Крис недовольно рыкнул, но пропустил парня в ванную. — Что там с камбэком? — спросил он. Чонин повернул кран и подставил ладони под теплые струи воды, чуть согнувшись в плечах. Как из него ни пытались вытравить привычку сутулиться, до конца он от этого так и не избавился. Крис знал, что не должен это поощрять, но после того, как Чонин резко прибавил в росте и ширине плеч, был рад замечать в нем хоть какие-то черты старого Чонина. Его Чонина. Этот Чонин, конечно же, тоже был его Чонином. Но старый Чонин звонил ему по вечерам и жаловался, что его опять лишили ужина. Что у него не получаются танцы, что его раздражают учителя, что ему кажется, что там все против него. Старого Чонина Крис слушал часами и велел терпеть — так они договорились. Что бы Чонин ни рассказывал, как бы ни говорил, что устал, — Крис должен был терпеть. Но потом жалоб стало будто бы меньше. Чонин пообвыкся с новыми правилами своей жизни. Перестал есть вредное, привык к салатам. Втянулся в танцы, поладил с другими стажерами. Затем вообще начал следить за внешностью, и Крис теперь слушал о всяких масках, кремах и прочей херне, в которой ничего не понимал. Затем изменилась и речь Чонина: стала мягче и мелодичнее. Он больше не рычал, не использовал междометия вместо всего на свете. Научился говорить «спасибо» и «пожалуйста». Перестал материться. Он сказал Крису, что его готовят к дебюту, но Крис это и так понял. Порадовался, конечно. Так сильно, что только после дебюта понял, что теперь все. Старого Чонина нет совсем. Он умер и переродился прямо на Крисовых глазах (ушах, точнее), а он и не заметил. Новый Чонин был выше почти на голову и гораздо более мускулист, чем та шпана с района. В плечах он Криса не перерос, но все обещал, что рано или поздно это случится. Крис смеялся и все никак не мог парнем налюбоваться. Ну таким он вырос красивым, ну таким сильным! И еще целеустремленным. И пел он заебись. И танцевал круто, хотя в этом Крис совсем ничего не понимал. У нового Чонина от старого остались разве что лисьи глаза и привычка укладывать Крису голову на плечо. Когда-то для этого ему надо было привставать на цыпочки, а теперь? Теперь он сутулился! Криса это малость раздражало, но он все равно все еще любил его до безумия. Только на этом топливе их отношения и продолжали существование, потому что, ну а как еще? Чонин сначала стажер — ориентацию лучше не палить. Потом мембер молодой группы — все, кто должен, уже в курсе, но работы столько, что не сдохнуть бы. Крис грузился, но недолго: подвернулась возможность начать свое дело. Он открыл свою мастерскую, оброс проблемами быстрее, чем клиентами, и все как-то уравновесилось. Чонин работал, Крис тоже. Встречались редко, да и созваниваться получалось далеко не каждый вечер: то Чонин отрубится раньше звонка, то Крис такой злой, что не сломать бы кому-нибудь хребет. Какие тут звонки. Крис понятия не имел, как они не расстались. Два года после дебюта Чонина это и отношениями-то назвать язык не поворачивался. Виделись только у мамы Чонина — туда его хотя бы отпускала компания. Сходить куда-то — нельзя. На разговоры времени минимум. В те два года если у них обоих и были отношения, то у каждого какие-то свои, с воображаемой версией друг друга, никак не с реальными людьми. А потом Крис наладил бизнес. Клиентов стало больше, и это была уже не какая-то шпана на пропитых байках, а вполне себе солидные люди. Мужички в кризисе среднего возраста, байкеры и даже один коллекционер. Крис набрал механиков, заимел белую бухгалтерию. Позвал Джисона замом. Чонин в это время наконец-то стал получать зарплату. На первую купил маме серьги. На вторую заказал Крису табличку с именем и подписью «директор» для кабинета в мастерской. Крис был бы тронут до слез, если бы Чонин сам табличку доставил, но пока было нельзя. Однако Чонин уже был на хорошем счету у компании и у мемберов. В его надежность верили, ему доверяли и считали вполне ответственным парнем. Так что однажды Чонин просто позвонил и спросил: — Встретимся в субботу? И Крису показалось, что он оглох. Такой простой, но до одури неожиданный вопрос. Столько сил и труда было вложено в то, чтобы однажды снова его услышать. Постепенно одна встреча в три месяца стала встречей в месяц. В затяжные перерывы между концертами и камбэками они могли встречаться даже каждую неделю. И хотя прошло уже семь лет, по ощущениям они встречались не больше двух. Наверно, если суммировать все их реальные встречи, примерно столько бы и вышло, если не меньше. Но Крис Чонина любил. Любил как в первый год, когда Чонин был хилым и мелким доходягой. Любил, как когда мелкий перевелся в школу получше и когда у Криса сорвало все страховочные тросы и он наконец в чувствах сознался. Господи, Крис так любил Чонина. — Через три месяца, — пробулькал Чонин. — А, Джисон был прав, — цыкнул Крис. — Я ему теперь три отгула должен. — Ну мог бы сначала у меня расписание спросить, а потом спорить, а не наоборот, — усмехнулся Чонин. — Ты меня еще поучи, — смутился Крис. — Да и что мне, жалко что ли? Пускай берет. Минхо порадуется. — Если у самого Минхо будет время, — Чонин вытер лицо полотенцем. — Мне кажется, я его вижу чаще, чем Джисон. — Ничего, — отмахнулся Крис. — Уж эти двое не пропа… Договорить Крис не успел — на него налетели с поцелуем, вжав в дверь ванной. Та жалобно скрипнула, но натиск выдержала. Крис приложился затылком, но боли даже не почувствовал. Внизу живота как по команде скрутился тяжелый узел, а по телу пошли волны тепла. — Я скучал, — улыбнулся Чонин. На секунду в лисьем взгляде мелькнуло что-то совсем родное: смущенное и робкое. Опасающееся отказа. Но лишь на секунду, потому как новый Чонин был раздражающе уверен в себе. Это, наверно, было хорошо на самом деле — он ведь и в их отношениях был уверен, но Криса все равно это чуточку раздражало. Он не был лидером банды уже почти десять лет, а все еще не мог подавить в себе эти инстинкты альфы. Все еще иногда ему хотелось быть главным, быть правым, быть тем, кого все слушаются. Но его уже даже Джисон не слушался, несмотря на то, что буквально работал на него. Все они все еще были друзьями, но Крис свои позиции, конечно, уже давно утратил. А вот Чонин, напротив, позиции активно отвоевывал. С каждым годом он только смелел. Проявлял все больше инициативы, сам строил совместные планы, сам мог вот так вот налететь с поцелуями и утащить в кровать. Крису нравилось, честно. Просто иногда было чуточку обидно. Все его друзья, все его братья повзрослели, а он и не заметил. Его парень, которого он когда-то боялся трогать, теперь сам активно трогал его. Жизнь изменилась так сильно, что об этом лучше было не думать вовсе: голова шла кругом. — Хён, — позвал Чонин тихо. — Мы пропустим ужин? Хёном он теперь Криса звал, только когда намекал на секс, потому что обращение его это заводило невероятно. Он говорил, что слишком долго мечтал сказать «трахни меня, хён», чтобы теперь не пользоваться этим при каждом удобном случае. Крис был и не против. Ни против траха, ни против обращения. — Плохой мальчик, — улыбнулся Крис в чужие губы. — Повара в ресторане так старались, а теперь их лапша размякнет. — Ну… — Чонин заурчал и запустил руку старшему в штаны. — Зато я знаю, что сейчас затвердеет. — Какой ты мерзкий. — Ты давно комментарии не читал. Я, вообще-то, лучший макнэ на свете. Макнэ он топ буквально. Да, конечно, думает про себя Крис. Прекрасный макнэ с лисьими глазками и улыбкой-полумесяцем. Такой весь добрый и милый, почти что ребенок. Таким его видели фанаты, таким его хотело видеть агентство. Это только Крис спал и видел, как бы поскорее этот ребенок вырос. — Ты мне это брось, — мягко просит Крис. — Милашничай в другом месте. — Ты хочешь, чтобы я признал, что плохо себя веду, хён? — ласково спросил Чонин, поддевая пальцами край футболки старшего. — Наказать меня хочешь? — Хочу воспитать в тебе ответственность, — Крис с готовностью поднимает руки, позволяя оголить торс, а затем давит младшему на грудь, проталкивая вглубь квартиры, ближе к спальне. — Ты совсем в своей компании распоясался. Привык, что в попу все целуют. — Я, хён, кроме тебя никому таких фривольностей не позволяю, — смеется Чонин. — Моя попа — только твоя. Это не совсем правда, но Крис не любил ревновать даже в шутку. Кто бы ни лапал Чонина на работе — то была лишь работа. И, пока это все происходило с его согласия, Крис тоже не был против. Да и какая разница, кто лапает зад его парня, если пускает он в него только Криса? Ох, Криса так заводила эта мысль. Они дошли до спальни, благо алгоритм был отточен до мелочей. Крис склонился над младшим, откинувшимся на подушки, и поцеловал глубоко и настойчиво. Тот развел ноги, чтобы Крис мог касаться его где угодно. Впрочем, «где угодно» — это очень относительное понятие. На Чонине нельзя было оставлять следов. Вообще нигде. Пускай о его личной жизни знали менеджеры и мемберы, остальной стафф даже не догадывался о том, с кем встречается Чонин. И все, включая Криса и Чонина, были согласны с тем, что так и должно оставаться. Скандалы с айдолами происходят каждую неделю, никому не хотелось, чтобы в числе «помеченных» оказался и Чонин. Так что — никаких зубов, никаких засосов. Никаких и царапин. Это Чонину можно отрываться на полную, а Крису нужно было быть очень осторожным. Его это не сильно расстраивало: ему нравилось проявлять заботу. Нравилось ощущать под губами натруженные мышцы, нравилось, как они замирают от прикосновения, а затем расслабляются. В моменты, когда Крис был нежен, он снова оберегал мелкого, снова был его защитником. Снова был главным. Необязательно было оставлять следы, потому что мысль о том, что он не делает этого сознательно, была ему куда приятнее. И Чонин доверял ему в этом на все сто, что тоже только радовало. — Хён… — позвал Чонин, когда Крис добрался до его ремня. — Насчет ответственности. — Да? — низко отозвался Крис, сосредоточенный куда сильнее на ширинке Чонина, чем на диалоге. Впрочем, он прекрасно умел совмещать несколько дел. — Я хочу попробовать, — сказал Чонин. — Быть сверху. Крис удивленно посмотрел на младшего. Это был не первый их разговор на эту тему. Они даже пытались как-то раз, но Чонин переволновался и сдался, а потом их встречи были такими короткими, что на эксперименты уже и времени как-то не оставалось. Крис не был против. По правде сказать, после того, как он признал, что втрескался в, мать вашу, школьника, его не смущало решительно ничего. То есть, совсем. Предложи Чонин поебаться на парашюте — он бы просто пошел загуглил, как им обоим после этого выжить. Чего уж там говорить о каком-то проникновении, которое, если совсем уж честно, должно было произойти уже давно? Все ведь пары рано или поздно меняются. Джисона послушать — так это вообще самая лучшая часть отношений с парнем. Но Крис никогда на этом не настаивал, потому как просто не представлял, как вообще поднять эту тему. Пускай сам он и не находил в этом повода для уязвления гордости, было ощущение, что у Чонина другое мнение на этот счет. Сам он отдавался Крису с готовностью, но всегда давал понять, что ему нравится быть ведомым. Нравится, когда контроль у Криса и только у него. Попросить Чонина забрать этот контроль? Нет, Крис бы сам никогда не решился. Но, если Чонин предлагает сам, он и может только сказать: — Так пробуй, — в голосе ни намека на страх, сомнение или смущение. Он доверял Чонину примерно на миллион процентов и повторит это даже с его членом у себя в заду. — Только ты… — а вот Чонин, судя по голосу, не так уверен. — Направляй меня. Ладно? — Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе, что делать, или чтобы я был главным? — Первое. Но и второе. Ты же знаешь, меня заводит, когда ты командуешь, — о, а вот и старый Чонин. Смущенный, с розоватыми щечками. Совсем как когда они впервые поцеловались. И когда Крис разрешил себе подрочить. И когда впервые остался у Криса на ночевку. Да что там, Чонин так выглядел во все их интимные моменты. — Ну тогда, — Крис убирает руки с пояса младшего, поднимаясь с кровати и снимая с себя штаны вместе с бельем. — Трахни меня. Чонин закусывает нижнюю губу, бросая на старшего голодный взгляд. Прямо видно — будь главным он, Крис бы давно уже стоял жопой кверху. Но в чем тогда прелесть этой игры? — Ну, — продолжил старший. — Кто там говорил про твердость? Чонин за годы этих отношений в минете поднаторел будь здоров. Крис даже завидовал упорству, с которым младший познавал сие искусство, и мог лишь надеяться, что сам справляется не хуже. У него в этом плане Чонин тоже был первым, что сам Крис поначалу считал проблемой. Сейчас это было уже неважно: они преодолели все «не знаю» и «не умею» вместе, вымели из разумов все стеснение и могли наслаждаться друг другом так долго и в таких позах, в каких только позволяло время. И физиология, конечно. Крису давно уже не двадцать. Чонин подполз к краю кровати, и, чуть склонившись, обхватил пальцами ствол, и приставил головку ко рту. Ему нравилось долго играть с головкой, прежде чем взять в рот. Он мог до бесконечности водить по ней языком в разных направлениях, лаская дырочку самым кончиком, и, когда предэякулята становилось уже очень много, наконец брал в рот. Для Криса это была не только сладкая пытка, но и настоящая проверка на прочность вообще со всех сторон. Нельзя было давить, нельзя было помыкать — только ждать. Пускай он и был главным, у Чонина в эти минуты буквально были его яйца в кулаке, так что командовать особо не выходило. Да и не хотелось. Правда сегодня стоило быть начеку: он хотел возбудиться и расслабить булки, а не кончить и обмякнуть. Вслух он решил этого не произносить, но крепко держался за мысль: раньше времени кончать нельзя. А то до самого смака они опять не дойдут, а там опять полгода жди, когда мелкий достаточно разожмет булки, чтобы ухватиться за булки Криса. Чонин, кажется, и сам понимал, что сегодня все иначе. Обычно плавные и неторопливые движения языком сменились на более резкие, словно Крис пытался трахнуть его уже на этом этапе. Крису нравилось. Он взял мелкого за ладонь и, переплетя их пальцы ненадолго, завел его руку себе за спину, укладывая на ягодицу. Чонин намек понял и, несильно сжав половинку, чуть отвел ее в сторону, а затем потянулся к заднему проходу, надавливая на него. — Блять, — выдавил Крис, кусая свой кулак. Чонин на секунду поднял на него испуганный взгляд, но быстро понял: Крису не больно. Непривычно, возможно, и точно очень интригующе. Значит, стоит продолжать. И Чонин, глядя своими бесстыжими глазами на старшего, приоткрыл рот, пропуская его член глубже, проникая в него в тот же момент фалангой. Крису показалось, что он вот-вот упадет. Опора нашлась лишь одна: плечо Чонина. У того не хватало рук его поддерживать, но, судя по взгляду, он был в восторге от того, что это понадобилось. Крису было интересно, выглядел ли он сам таким восторженным, когда его впервые допустили до тела. Почему-то казалось, что нет. Чонин чуть отвел голову в сторону, позволяя члену Криса оттянуть его щеку изнутри. Крису всегда нравилось это зрелище, но теперь, когда палец младшего все еще был внутри (пускай и немного), это были какие-то совсем другие ощущения. Крис не понимал, кто кому больше принадлежит сейчас, то было слияние другого уровня, слияние не только телами. Это было полное доверие в обе стороны, потому что Чонин перед ним был так же уязвим, как и Крис перед Чонином, и прежде они еще никогда так остро это не испытывали. Но Крису хотелось большего, и он точно знал, что и Чонин хочет того же. Он погладил его по волосам и кивнул — достаточно. Чонин послушно отстранился, давая парню возможность забраться на кровать. — Презервативы где обычно. Смазка тоже, — подсказал старший. — Мы… Ты… Ты правда мне позволишь, хён? — робко спросил Чонин. Крис усмехнулся. Если бы он знал, что для того, чтобы лишить этого сорванца уверенности, надо всего лишь подставить ему зад, он бы сделал это уже давно. — С чего бы мне тебе не разрешить? Мы же встречаемся. — Да, но… Мы же не так встречаемся. Обычно ты… Ну, главный. И мне всегда хорошо! — горячо добавил он. — Я и сейчас буду главным, — Крис нежно погладил младшего по щеке. — И мне хорошо с тобой. Неважно, кто кому вставляет. Ты сегодня это поймешь. Чонин кивнул и достал из ящика пачку презервативов и смазку. Даже в полутьме было видно, что пальцы его немного дрожали от волнения. Крис перехватил руку, тщетно пытающуюся разобраться с пластиковым квадратиком, и поцеловал пальцы младшего. — Я тебя люблю, — напомнил он. — И я тебя, — выдохнул Чонин. Они сменили позу. Крис лег набок, согнув ногу в колене. Чонин устроился сзади. Он целовал плечо старшего, проникая в него смазанным пальцем. Уткнулся носом ему в шею, добавив второй. Он все это проходил сам и прекрасно понимал, что чувствует Крис, а потому всеми силами пытался отвлечь от дискомфорта. Крис же всеми силами сдерживался, чтобы не попросить войти в него сразу. Он был не из тех, кому нравится терпеть дискомфорт или боль. Он предпочитал разбираться с этим сразу, но сейчас однозначно был не тот случай. Сейчас надо было дать привыкнуть им обоим. Поэтому он терпел и ждал, когда Чонин достаточно его разработает. — Ты такой горячий, хён, — сказал Чонин. — Ты, твой член… И внутри тоже. Ты весь горишь. — Не стесняйся, — сказал Крис. — Ты можешь толкнуться глубже. Чонин послушался. Ко второму пальцу скоро добавился третий. Это было самым тяжелым, Крис едва сдерживался от того, чтобы вцепиться в руку младшего. Но это только бы напугало мелкого, так что оставалось только ждать. А когда дискомфорт наконец прошел, он выдохнул: — Войди в меня, — и сам удивился, насколько легко это прозвучало. — Только не так. Хочу тебя видеть. — Но в этой позе… — Мне поебать, — Крис поднялся и сел перед младшим. — Я собираюсь тебя оседлать. И если ты опять скажешь что-то про позу, я тебя позже еще и отшлепаю, ясно? Чонин замер и послушно кивнул, торопливо потянувшись к презервативу. Перечить Крису было страшно даже спустя десять лет. Крис сам раскатал презерватив по его члену. Сам добавил смазки и сам растер ее по латексу. А затем придвинулся ближе, обвив одной рукой шею мелкого, и, приставив его член к анусу, начал медленно опускаться. Очень медленно. Чонин смотрел на него завороженно, но руки его были напряжены, будто он в любой момент был готов подхватить старшего, а то и вовсе его остановить. Крис невольно задался вопросом: может, Чонин делал это по опыту? Может, ему было настолько тяжело в их первый раз, что сейчас он хочет оградить от этого старшего? Конечно, думать так не хотелось, но очень уж напряженным был Чонин. Крис опустился ниже, прогибаясь в пояснице, и потянулся к младшему за поцелуем. Тот впился в его губы с готовностью и страстью, вцепился в волосы на затылке. Крис уложил его руку себе на бедро, чтобы тот еще отчетливее понимал, что сейчас происходит. Дойдя до середины, он начал подниматься, выбив тем самым из младшего тихий стон. — Мне хорошо, — сказал он. — А тебе? Чонин закивал. Крис кивнул в ответ и снова начал опускаться: теперь уже быстрее и еще ниже. Чонин держал его за талию обеими руками, не мешая, но и не помогая. Его взгляд метался между лицом старшего и всем, что располагалось ниже пояса. Он явно очень хотел заглянуть и назад, но сейчас это было сложно. Крису нравилось его выражение лица. Он бы его трахнул. Собственно, ему ничего и не мешало. Надо было только наконец опуститься полностью, дать себе немного времени. И вот тогда Чонин поймет, кто кого тут имеет на самом деле. Крис так и поступил. Чонин запрокинул голову назад, крепко стискивая зубы и руки на талии парня. — Хорошо, да? — улыбнулся Крис. — Хорошо тебе во мне? — Очень хорошо, хён, — Чонин был наученным. Знал, что Крису лучше отвечать, когда тот спрашивает, а иначе Крис придумает, как выжать ответ. И это будет сладкой пыткой. — Хочешь посмотреть? — спросил старший. — Больше всего на свете, — признался Чонин. Крис еще несколько раз поднялся и опустился, а затем слез с Чонина, позволяя себя перевернуть в коленно-локтевую. Поза для него была не самая приятная, но это ведь праздник Чонина. У них еще будет много времени, чтобы порадовать Криса. А Чонину, кажется, изменившаяся расстановка сил придала уверенности, потому как вошел он в парня быстро и сразу глубоко, замерев в нем с шумным выдохом. На следующий толчок он попал по простате, и громкий стон старшего окончательно уверил его в своей крутизне. Крис уже не был уверен, что все еще главный, но точно знал: он может остановить это, если захочет. Чонин послушается. Власть все еще у него. Власть любить и быть любимым. Власть трахать и быть оттраханным. Настолько же пошло, насколько и прекрасно. Чонин тем временем обхватил ладонью его член, подстраивая движения руки под толчки сзади. Он сам обожал, когда Крис так делал. И Крис теперь понял, почему. — Быстрее, — выдохнул Крис и приподнял бедра выше, корректируя угол проникновения. Теперь младший сильнее попадал по простате. Чонин послушно ускорился и наклонился ближе к лопаткам Криса. Его начало потряхивать. — Хён, я скоро… — Тогда постарайся напоследок, — ответил Крис. — Будь жестче. Чонин промычал что-то нерешительное, но послушался. Движения стали еще быстрее и резче, Крис буквально с трудом удерживал равновесие, но ему было очень хорошо. Сам Чонин любил толчки понежнее, но никто и не говорил, что они должны быть в этом похожи. — Хён, — всхлипнул Чонин и кончил. Крис, почувствовав, как ослабела рука младшего, сам принялся дрочить себе и, сосредоточившись на ощущении чужого члена в заднице, довел себя до оргазма. Было даже странно, настолько это было хорошо. Крис ослаб, падая на живот. Чонин повалился сверху, но довольно быстро собрался, выйдя из старшего. — Поздравляю, ты стал мужчиной, — усмехнулся Крис. — Научить тебя избавляться от пользованных гандонов? Чонин смущенно фыркнул и поднялся с кровати. Крис и не заметил, как задремал, а проснулся снова от ощущения влажной ткани на коже. Чонин бережно вытирал его, стараясь не разбудить. Он вытер ему спину, спустившись к пояснице, и, очевидно не удержавшись, быстро поцеловал его между лопаток. — А я ожидал поцелуя в попу, — сказал Крис. — Для этого ты нанял Джисона, — усмехнулся Чонин в ответ. — Могу укусить. — На память? — Ага. — Давай. — Серьезно?.. — Ну кто-то из нас должен носить следы второго. — Ну я мог бы… — Кусай, кому сказал. Чонин смущенно опустился к ягодицам Криса и сжал плоть зубами. По ощущениям Криса — сжал крепко, след должен был остаться. — Это ненормально, — вздохнул Чонин. — Тебе теперь сидеть больно будет. — Да-а-а, — ответил Крис. — Больно сидеть мне от укуса будет. Совсем не от того, что кто-то выдрал меня в сраку как в последний раз. — Больно было? — Нет. Но завтра будет. — Мне жаль. — А не стоило бы. Мне понравилось. Я только… — он нехотя сел и взял мелкого за руку. — Тебе было больно? В первый раз? Я тогда не спросил… — Вообще-то спросил, — удивился Чонин. — Постоянно спрашивал в процессе. Еще и останавливался, если я не отвечал. — Да, но… Не после. И ты сегодня так беспокоился. Я подумал, это, может, из-за меня? Был слишком груб? — Хён, — очень серьезно ответил Чонин. — Ты был идеальным. Всегда. Мне ни разу не было с тобой плохо. Я люблю тебя так долго… И еще дольше восхищаюсь. И ты никогда не предавал меня. Ни в каком смысле. Ты — самый заботливый и понимающий партнер на свете. Я могу только мечтать стать для тебя таким, какой ты для меня. — Тогда ты… — Я просто боялся, что не так хорош, — признался Чонин. — Я был хорош? — Весьма, — подтвердил Крис. — Но в следующий раз будь напористее. Мне нравятся решительные мужчины. Чонин рассмеялся. Они снова легли. Чонин устроил голову на плече старшего и обнял его поперек груди. — Сколько у нас времени? — спохватился Крис. — Вся ночь. За мной в пять заедут, — отчитался Чонин. — Но есть кое-что, что я боюсь не успеть сделать. — И что же? — Ну, — Чонин прижался ближе. — Я обещал позаботиться о тебе, а в итоге ты всего добился сам. Я говорил, что хочу тебя обеспечить и купить тебе дорогую квартиру, но я… Прости, мне нужно еще несколько лет. — И ты переживаешь об этом? — усмехнулся Крис. — Я никуда не собираюсь. Строго говоря, у него и правда уже было все, что когда-то пообещал ему Чонин. А если бы и не было, он бы все равно не был в обиде. Самое главное досталось ему, как водится, бесплатно. — Знаю. Но я бы хотел… В общем… — Чонин прочистил горло и продолжил, — позвать тебя со мной в тур. Ну, отдельно то есть, но чтобы ты тоже полетел в Америку. — А что? — протянул Крис. — Повидаюсь с Феликсом. И с Сынмином. Сто лет ничего о Сынмине не слышал. — Тогда… Позовешь его на нашу свадьбу? Крис замер. Сначала показалось, что он ослышался. — Ты… — сказал он заторможено. — Ты делаешь предложение? Ты? Мне? — Больше я ничего не могу тебе дать, — виновато произнес Чонин. — Только себя. — Ты не обязан этого делать. — Нет, — твердо ответил Чонин. — Обязан. Это то, чего я всегда хотел. Чтобы ты был моим, а я твоим. Это значит пожениться. Я все устрою, ты… Ты только согласись. Крис не смог бы отказать и при всем желании. — Чанбин пиздецки обидится, что мы его не позвали, — вздохнул он. — Мы можем. Мы всех можем позвать, только не уверен, что у всех хватит времени. Я давно ничего не слышал о Хёнджине. Он вообще сейчас где? — Да кто его знает, — пожал плечами Крис. — На той неделе был в Америке, но ты же знаешь… — Но позвать его надо обязательно. — Дадим Джисону роль девочки-цветочницы? — Надо еще шаферов выбрать, кстати. — Ну, по традиции шаферы должны переспать, так что вариантов у нас немного. — Хён… Я все понимаю, но… Может, ответишь? Крис улыбнулся. Чуть отодвинувшись, он приподнял лицо парня двумя пальцами и потянулся к его губам. Но за секунду до того, как их губы соприкоснулись, он вдруг накрыл его рот своей ладонью, поцеловав костяшки пальцев. — Ты мой, Ян Чонин. Я тебя дождался.