И жили недолго, но счастливо

      У Эшары Дейн яркие, как звёзды, глаза и узкие изящные ладони с длинными пальцами. Бессмысленно описывать её красоту. Весь Харренхол кричал об этом, хотя среди молодых (и не очень) леди находились несогласные. Мила, говорили они, но не более; скулы слишком широки, а подбородок недостаточно узок. Для Эддарда всё это не имело значения. Красота Эшары — закрытый сосуд совершенства. Его нельзя препарировать и рассмотреть каждую частицу отдельно; леди Дейн — воплощение гармонии. Но всего примечательнее в ней глаза — пурпурные, как у Таргариенов, но темнее, и очень ясные. Живые. — Кем любуешься, братец? Эддард моргнул и повернулся к внезапному нарушителю покоя. Брандон закреплял знакомство с борским золотым и не должен был вспоминать о существовании Неда ещё добрую четверть часа, но теперь с интересом смотрел прямо ему в глаза. Эддард подумал о том, что он, видно, уж очень пристально разглядывал Эшару, раз это привлекло внимание его брата. Он не успел открыть рот, как Брандон нашёл ответ сам — как и всегда. — А, вижу. Дорнийская красавица леди Дейн. Вот уж кто действительно заслуживает имя королевы любви и красоты... Бедняжка принцесса. Нелегко это — быть фонарём на фоне горящей звезды. — Не говори так, — тихо сказал Эддард. Принцесса Элия сидела неподалёку от них, подле своего брата, только что вернувшегося после танца с леди Эшарой. Она была бледна и очень худа, но большие чёрные глаза смотрели радостно и весело. Оберин Мартелл что-то рассказывал ей, то и дело прерываясь, чтобы остановить приступы смеха. Принца с ними не было. — Смотри, она сходится с Коннингтоном, — продолжил Брандон. Эддард перевёл взгляд на танцующих; из-за широкой спины сира Джона виднелись тонкие руки Эшары, похожие на крылья. — Это предпоследний тур. Если хочешь увидеть свою леди вблизи — подойди к ней сразу после него. Подойти к ней. Нед мрачно посмотрел на безликую толпу прямо перед собой. У Брандона всё было просто: если он хотел чего-то, он шёл и брал это. Возможно, это оттого, что он наследник — они все очень уверенны в себе. — Ты знаешь, я не люблю танцевать, — сказал он, потянувшись к кубку. Его внезапно заинтересовало вино, столь высоко оценённое Брандоном. Под насмешливым взглядом серых глаз Эддард сделал глоток, и, придав лицу самый расслабленный вид, посмотрел в противоположную от Эшары сторону. — Ты не видел Лианну? Она должна была прийти с отцом. — Ты должен пригласить её на танец, — заявил Брандон. Нед вздохнул. Невозможно говорить с Брандоном. Он — тот, кто прокладывает направление, в котором идёт беседа. Он может слушать или даже делать вид, что соглашается, но под конец атакует и будет гнуть свою линию, пока не добьётся желаемого. Эддард восхищался дипломатическими способностями своего брата, но то, что он использовал подобные приёмы в бытовых ситуациях, несколько раздражало. — С чего бы? — Ты же хочешь, — и, прежде чем Нед успел вставить слово, Брандон продолжил. — Если ты этого не сделаешь, я приглашу её за тебя. Эддард поставил кубок на место и повернулся к брату всем корпусом. — Ты этого не сделаешь. Брандон выглядел так, как будто под сомнение поставили его способность дышать. Он посмотрел через плечо Неда, улыбнулся, поднялся с места и направился в гущу танцующих. Эддарду захотелось крепко приложиться головой к чему-нибудь очень твёрдому, а потом сделать то же самое с Брандоном. Он сделал ещё один глоток и отыскал глазами брата, остановившегося рядом с дочерью какого-то лорда из Простора. Останавливать его было бессмысленно: он стоял в нескольких шагах от Эшары, а музыка затихала. Нед потёр переносицу и на секунду прикрыл глаза, сжав веки так плотно, что перед ним возникли звёзды. Когда он снова открыл глаза, Эшара поворачивалась к Брандону. Спустя несколько секунд она улыбнулась — не той открытой улыбкой, которой можно было освещать тёмные коридоры Харренхола, другой; Эддард прежде не видел её, но полюбил сразу же. Брандон развернулся к Неду лицом и, улыбаясь, как кот, укравший сливки, мотнул головой в сторону пёстрой толпы, ожидающей нового тура. Ему не оставалось ничего, кроме как встать и подойти. Эшара Дейн смотрела на него с девичьим любопытством и немного — с кокетливым недоверием, будто сомневаясь в своей способности произвести на кого-то серьёзное впечатление. Щёки у неё слегка порозовели, но держалась она непринуждённо. Эшара, как и полагалось леди, ждала, когда её представят. Эддард с укором взглянул на Брандона, наслаждавшегося повисшей в воздухе неловкостью. — Нед, для меня большая честь представить тебе леди Эшару Дейн, фрейлину принцессы Элии. Леди Эшара — мой брат Эддард. О, вот и Лианна с отцом…Вверяю его в ваши руки. Будьте с ним помягче, — добавил он, уходя. Нед проводил его мрачным взглядом. Леди Эшара рассматривала его профиль и едва заметно улыбалась каким-то своим мыслям. «Это будет неловко», — подумал он. Эддард ошибся. Что-то во взгляде Эшары, слегка взволнованном, искрящимся недавним весельем, но в то же время очень ласковом, разрушило невидимую преграду между ними. Он улыбнулся; больше глазами, чем ртом, но этого хватило. Грянула музыка. Нед встал в исходную позицию, поклонился и протянул Эшаре руку: — Не окажете мне честь, миледи? Тёплые пальцы коснулись его ладони. Он не видел этого, но Эшара снова улыбнулась той особенной, тайной улыбкой. — С радостью.