Мальчишник

– Ащеулов, Ащеулов… – Бормотал высокий парень в синем пальто, выдыхая изо рта пар. Греться не получалось, мороз так и пробирал худое тело, да и металл на руках и в ушах не прибавлял теплоты. Досадные мысли о том, что несомненно красивую, но осеннюю верхнюю одежду надо было оставить на вешалке и одеть тёплый зимний пуховик, но… – Да щас вам, буду я уподобляться капусточке. – Детское слово вызвало умиление, и бороться с холодом стало чуть проще. Закутавшись посильнее – куда уж сильнее! – молодой человек свернул налево, найдя этот самый Ащеулов переулок. «Самый лучший концерт этого ноября» по заверению его знакомых должен проходить в каком-то малоизвестном подвале, по ошибке именуемый всеми клубом. Такие ламповые штуки парень любил, но сейчас выходить из дома не хотелось, хоть и надо. Так что молодой человек поддался непродолжительным уговорам с тайной радостью. Сейчас же он уже не был так рад своему решению, идя в это «Алиби» как на казнь. Настроение не повышал ни мелкий первый снег, ни понимание того, что зимушка-зима наконец-то полноценно вступила в свои права и скоро присыплет его ненаглядную Москву лёгким пушком. Мысли о прекрасном городе вызвали слабое подобие улыбки на лице, он тряхнул светлыми кудряшками по шею и поднял взгляд на фонари, что склоняли головы перед прекраснейшей хозяйкой севера. Крайне неожиданно опустившийся взгляд заметил на левой стороне улице кучку курящих людей его возраста, может быть чуть-чуть помладше – глаза неумолимо начали садиться, когда ему стукнуло двадцать два, а уже через год сложно было метров с двадцати выявить возраст случайного незнакомца. Сетуя на забывчивость, он в пятый раз за прогулку начал хлопать себя по карманам, надеясь найти там пачку лучших друзей, но чуда не случилось – сигареты не обнаружились. Подходя к входу в клуб, он начал разглядывать столпившуюся молодёжь у входа, прикидывая, у кого же находиться заветный табак. Довольно высокий парень перехватил его взгляд, заставив невольно засмотреться на себя – не короткие почти чёрные волосы. в которых начали застревать маленькие комочки снега, яркие васильковые глаза со смешливым и подчиняющим взглядом, гладковыбритый подбородок и открытая высокая шея. А самое главное – возраст. Он точно был старше всех здесь присутствующих лет на десять-пятнадцать, хоть и на первый взгляд это было малозаметно. Старая скопированная привычка одного из любимых детских книжных гениев – угадывать вид деятельности – сработала и сейчас, заставив обратить внимание на парне чуть дольше, чем следовало (хотя куда уже дольше – ещё чуть-чуть и можно сказать, что он в открытую пялится). «Актёр», – мысль пришла почти сразу, заставив улыбнуться. Он не был против этой безусловно благородной профессии, да и в этом мужчине чувствовалось, что для него это не только работа, но и призвание, но всё же творческие люди всегда вызывали если не улыбку, то хотя бы умиление. – Прошу прощения, можно одолжить сигаретку? – Да, конечно, – мужчина как будто начал повторять его движения минуту назад, начав с такой же надеждой похлопывать себя по карманам летней джинсовки, пока стоявшая рядом девушка не фыркнула и вынула из сумки пачку вишнёвого Ричмонда, передав её мужчине. Тот с улыбкой развёл руками в стороны, протягивая сигарету парню. – Зажигалка нужна? – Нет, благодарю покорно. – Как он умудрился взять зажигалку, но не взять Мальборо, так и оставалось для него загадкой. Парень вздохнул своим мыслям и начал вспоминать, куда он дел «огниво», в который раз сетую на дырявую память. – Мне нужно помочь вам закурить с помощью моей почти дотлевшей сигареты? – Мужчина с абсолютно искусственным, но смешным удивлением смотрел в отстранённые лазурные глаза. – Что? – Поиски огонька тут же прекратились, парень сфокусировал взгляд на благодетеле. Шальная мысль промелькнула в полупустой голове, но была быстро отогнана. И с такой же скоростью была принята к действию. – О, было бы неплохо, если, конечно же, вас это не смутит. – Наигранное смущение почти не уступает такому же удивлению собеседника. Сигареты столкнулись, настроение молодого человека резко скакнуло вверх, табак начал медленно тлеть. Парень с удовольствием затянулся, с теперь уже не наигранной благодарностью взглянув на мужчину, которого начала утаскивать вниз эта девушка, говоря что-то про начавшееся выступление первой музыкальной группы. – Всё равно сигареты лучше людей, – тихо проговорил парень, вдыхая ядовитый дым. Остальные свидетели маленького представления тоже потянулись по лестнице вниз, оставив парня одного. – Говорю же, что лучше. Да и вообще, зачем сюда пошёл? Вопрос остался без ответа – да и не требовал он его – и парень поспешил докурить, дабы не стоять одиноким столбом перед входом. Пройти внутрь оказалось делом довольно простым, особенно с учётом того, что билеты он выиграл, найдя организатору какую-то редкую бутылку коньяка у себя в «Ашане» рядом с домом (заметьте – именно найдя, а не купив, потому что слишком много чести идти на такой концерт за благородный напиток). Сдав в гардероб пальто и свитер, он остался в любимой футболке с гербом «лучшей и единственной школы чародейства и волшебства Хогвартса», которая была сегодня выкопана под завалами новых вещей. Она была старой, заношенной и прямиком из детства, так что парень решил, что ей здесь самое место. Он зашёл в зал и улыбнулся возящейся на сцене рыжей барабанщице – девушке, которая сюда его и затащила. Стоящий рядом такой же белобрысый, как и он сам гитарист улыбнулся ему широкой улыбкой безумного маньяка, к которой друзья привыкли, а незнакомцев часто бросает в дрожь, и толкнул в плечо барабанщицу, которая тут же начала возмущаться «да ёбанный в рот, какого хуя ты меня тычешь, тыкалка блять ещё не выросла», но замерла, увидев на что он показывает. Она слабо улыбнулась, через секунду уже начав кричать «долбанные блять провода, какого хера они здесь валяются, кому в руки нассать! какого хера они в мониторы не вставляются, обезьяны криворукие блять производчки». Парень с весёлым вздохом отвернулся, но «да сука, смотри, тык-тык-тык-тык-тык блять, и ровно нихуя не работает!» всё же долетело до его ушей. Непонятно, куда в этот момент смотрел организатор – он же второй гитарист – но парень подозревал, что на чью-то очаровательную грудь. До выступления оставалось какое-то время – «И чего та девушка переполошилась так рано?» – так что молодой человек решил сесть за барную стойку, что не блистала обилием стульев. Взяв в руки алкогольную карту, он принялся искать что-то беспроцентное и не очень дорогое. Да, сегодня, по рассказам, был последний день, когда можно было нормально надраться, но решение следовать своим принципам было хоть и с неким сожалением, но принято. Цены довольно сильно кусались, но парень справедливо решил, что это за бесплатный проход, так что безалкогольный мохито всё же был приобретён. С наслаждением потягивая прохладную жидкость, он рассеянным взглядом разглядывал заполняющийся зал. Место перед сценой пока было свободно, но, он был уверен, скоро должно было заполниться – музыка этих троих нравилась многим, так что создавалось впечатление, что скоро они станут довольно популярными. Уставившись затуманенным взглядом на сцену, он пропустил тот момент, что на соседний высокий стул сел сигаретный благодетель. – Прошу прощения, но я не мог не заметить, что вас что-то тревожит. – Мужчина учтиво вглядывался в его лицо. – Вы очень похожи на лисицу, – парень обезоруживающе улыбнулся собеседнику. – Но всё же спасибо за беспокойство. – Простите меня, но почему я похож на это отродье собачьих?! – Молодой человек бы даже поверил в это возмущение, если бы не хитрющие васильки, которые заменяли глаза этому потрясающему человеку. – Весь мир – игра, и вы в неё играете. А ещё я бы сказал, что вам скучно, – парень закрыл нижнюю половину лица стаканом, глотая обжигающую холодом. – Но вы безусловно правы, меня довольно сильно тревожит одна вещь. – И какая же? – Видите ли, у меня завтра свадьба, а сегодня я пью в баре безалкогольный напиток с потрясающей лисой, сидящей рядом со мной. – Вы так часто называете меня животным, что я вынужден тоже придумать вам имя, прежде чем вступить в обсуждение вашей наступающей новой жизни. – О-о, не нагнетайте, милорд. – Милорд? – Мы говорим так, будто находимся в девятнадцатом веке… У вас не было ощущения, что вы рождены слишком поздно, нет? – Нет. – Мужчина с насмешкой взглянул на собеседника. – Жаль. В прочем, не важно, так или иначе, но мне кажется верным звать вас не только лисицей. Да и сами посудите – в этом слове прекрасно переданы оттенки того времени и… Оно такое живое, такое рычащее, такое воинственное и настоящее. Знаете, вы мне напоминаете лисичку-милорда. – Помилуйте, вы уверены, что заказали безалкогольное мохито? – Мужчина тихо засмеялся, сбрасывая с себя напряжение. Не сказать, что раньше оно было так уж сильно заметно, но теперь за барной стойкой сидел ни много ни мало, а мушкетёр Его Королевского Величества. – Как вы могли, сэр?! – притворно обиделся парень. – А вы мне теперь напоминаете кота. Уличного кота. – Парень собирался что-то вставить, но его грубо прервали. – Нет, послушайте! Предводителя уличных котов, который загремел в детский дом, да. Знаете, кого-нибудь прожжённого светлого кота с ободранными ушами, – блондин непроизвольно притронулся к серебряной серёжке, – которого теперь будут тискать детишки. – Поверьте, вы лучше не делаете. Семейная жизнь пока предстаёт мне беспросветным мраком, что никогда не кончится. – Вы правы, она бесконечена, и в этом очарование всего происходящего. Однажды попавшись на эту иглу, вы уже никогда с неё не слезете. Парень скосил глаза на его безымянные пальцы – так и не удосужился выучить, на какой руке надо носить обручальное кольцо – и с удовольствием заметил там абсолютную пустоту. – Вы так уверена об этом говорите, может показаться, что вам это нравится. – Я старше вас. Могу предположить, что между нами разница в больше, чем десять лет. – Возможно, – парень собирался как-то продолжить, но его грубо прервали. – Вы будете что-то заказывать? – На влезшего в однозначно неподходящий момент бармена агрессивно уставились два лазурных глаза молодого человека. – Адреналин, если у вас он есть. – Старый Лис отнёсся к этому абсолютно спокойно, даже учтиво улыбнулся в ответ. – О! – Задорно воскликнул блондин. – И тогда ещё один мне, я просто не знал, что он вообще есть, – с предвкушающей улыбкой проговорил парень. – Безмерно люблю этот напиток. – Я ему с самого появления на рынке верен и по сей день. – Да? – Хитро улыбнулся молодой парень. – Не боитесь за своё старческое сердце? – Ох, малыш, – у парня пробежали мурашки по спине. – Оно у меня довольно выносливое. Мне кажется, у тебя будет время… – Ты назвал меня малышом? – грубо прервал его молодой человек. Глаза перестали лучиться улыбкой, превратившись в колючки. Мужчина открыл оба энергетика с приятным звуком, протянул один из них парню и тихо, уверенно, немного надменно – «Чёрт, правда милорд» – проговорил. – Не лги мне, что тебе не понравилось.

***

Пробуждение было приятным – по убеждению парня, любое пробуждение не из-за будильника уже является довольно приятным. Но это было особенно приятным, потому что мысли путались, хотя он был уверен, что не пил вчера; возможно, просто за ночь ужасно вымотался. Улыбка блуждала по лицу от ощущения рядом лежащего брюнета, блондину хотелось заснуть в нём. Ночные воспоминания резко хлынули в утренний мозг, вызывая краску на лице и увеличивая улыбку, хотя, казалось бы, куда уж больше. Он посмотрел на лежащего на его руке голого парня в одеяле и просыпаться расхотелось окончательно. Внезапно что-то заставило нахмуриться молодого человека, но он пока так и не понял, что именно. В голову как-то пробрался голос певицы, а именно слова «ты не будешь со мною жить, даже в самом счастливом сне» его одной из любимых песен, которую парень идентифицировал как свой рингтон. «Блять, половина песни уже прошла, долго же мне трезвонят» – мысль о том, что он с утра кому-то нужен ему понравилась, даже вызвала слабую улыбку. Не успев спросонья разглядеть, кто ему звонит, он прислонил к уху телефон. – Да, – голос ещё плохо слушался, так что получился какой-то шёпот, что было хорошо, так как будит своего ночного любовника ему совершенно не хотелось. – СЛАВА, БЛЯТЬ, ТЫ ГДЕ. – Голос с другого конца Москвы заставил поморщиться, потому что будь он хоть трижды любимым, всё равно с утра неприятненько, когда на тебя орут. – Да тут, я, тут. – А ДОЛЖЕН БЫТЬ ГДЕ. Парень вздохнул, на прощание невесомо чмокнул мужчину и начал суматошно искать бельё, шёпотом что-то наговаривая в трубку: – А это, Надь, второй вопрос. Ща приеду, не боись, у меня метро под окном. Только, молю, не кричи так на меня, ток адреналина хлебну и всё норм будет. – Я тебе говорила, что ты от него умрёшь когда-нибудь? Он влез в штаны и ухмыльнулся, увидев футболку на старом канделябре, с которого сегодня ночью он очень смеялся. – Ну, знаешь, хотя бы не от твоей руки. Из трубки раздался рассерженный, но смерившийся вздох. – Через сколько будешь? Парень откинул телефон, напялил свитер не той стороной, на что ему уже было абсолютно плевать и сделал вид, что задумался. – Да я что, знаю, что ли, – абсолютно откровенно ответил девушке парень. – Ну блять, ну Слава, ну ёбанный рот. – Ладно, ладно, – он на секунду перестал завязывать шнурки, посмотрел куда-то вверх и уверенно проговорил. – Я буду быстро! – Да блять! – Тише, тише, всё, бегу, люблю тебя, – он быстро сбросил, захлопнул и рванул к лифту. – Как будто в первый раз В это время в квартире начал надрываться надрываться другой мобильник, голосом Курта Кобейна прося своего друга трахнуть его. Мужчина потянулся к смартфону, пытаясь всё ещё спать. Он сначала посмотрел, кто же звонит, потом вздохнул и ответил: – Да, Надь. – АРС, ЕБАТЬ ТЕБЯ В ЗАД, БЛЯТЬ, ЕСЛИ ТЫ ОПОЗДАЕШЬ НА СВОЮ СОБСТВЕННУЮ СВАДЬБУ, ТО… – Да не кричи ты, всё в порядке, всё под контролем. Правда.