***
Молодой высокий парень, укутавшись в белоснежное пальто, стоял у парапета и безразличным взглядом провожал уходящие судна, пока те не исчезали за горизонтом, и тогда его блуждающий взор обращался к бескрайнему морю. Беспокойные волны жадно облизывали высокие и толстые сваи, удерживающие бетонную конструкцию. Густой морской воздух обжигал лёгкие, казалось, облизни губы — и непременно ощутишь солоноватый привкус. — Зачем вы инициировали новый контракт с Варией? — едва поравнявшись, произнёс подошедший долгожданный гость, вторгаясь в чужое гордое одиночество и разрушая безмятежную иллюзорную идиллию. И следом, поёжившись от промозглого ветра, натянул повыше широкий шарф и деликатно поправил на носу очки округлой формы. Однако человек, к которому обратились, в ответ неоднозначно пожал плечами, даже не вздрогнул, словно был готов к категоричным вопросам от возмутителя спокойствия. Взъерошил пятернёй и без того вздыбленные платиновые волосы и, не обратив малейшего внимания, вернулся к созерцанию морской стихии. — Зная вашу жгучую ненависть к конкурентам, и особенно … — Какой ты скучный, Ирие, — резко перебил парень и, не поворачиваясь, перевёл взгляд светлых глаз с хитрым фиолетовым отблеском на собеседника. Задержавшись на ярких красно-рыжих волосах, он удручённо выдохнул, подмечая привычную расхлябанность, как и подобало учёному, сердечно вовлечённому в своё дело. С искренним сочувствием он поглядел в утомлённое бледное лицо приятеля. Похоже, тот опять сильно увлёкся в разработке схем микрочипов и, наверное, проспал всю ночь на рабочем месте. Эта самоотверженность немного раздражала, но за впечатляющий талант и исключительный ум стратегического управляющего компании «Мильфиоре» можно было простить абсолютно всё. — У меня есть нехорошее предчувствие, — худощавый парень чуть сгорбился, словно на его плечи навалилась невероятная тяжесть всего мира, и попутно схватился за живот, как всегда делал в приступе сильного волнения. — Вот как… — задумчиво протянул собеседник и, отводя глаза, вновь пристально посмотрел на морские барашки, бегущие по волнам и впоследствии исчезающие в белоснежной пучине. Кое-что его снедало, что-то похожее на чувство неудовлетворённости собой. Самое паршивое, что буквально совсем недавно он, Бьякуран Джессо, обнаружил столь удивительные качества в своей чёрствой душе. Естественно, он, как полноправный владелец, всегда обладал куда большей информацией, чем все подчинённые. Только вот он всегда делился идеями и переживаниями с единственным другом, знакомым со школьной скамьи. Хотя это было откровенной ложью. Существовала парочка исключений, за которые Ирие его вскоре простил. Но кое-что всё-таки получилось утаить и держать в секретности довольно долгое время. Один занимательный проект, возникший давно и вскоре породивший необычайный интерес и небывалый азарт. Это с лёгкостью заставило поступиться принципами. И если на протяжении нескольких лет он тщательно старался избегать крамольных мыслей, что, скрывая это от приятеля, он его по сути предавал, то, оказавшись на пороге кульминации задуманного, лимит самообмана вдруг резко исчерпался. Лавиной его накрыло дикое отчаяние, впоследствии толкнувшее на решительный поступок: непременно всё рассказать. Следовало это сделать куда раньше… Но ведь лучше узнать поздно от первоисточника, чем завтра от всех новостных лент? — Что если эта авантюра обернётся против нас? — Поживём — увидим, — беспечно пожал плечами Бьякуран. Наступившая тишина стала откровенным намёком, что не стоило больше продолжать диалог, по крайней мере, не на щекотливую тему. Бьякуран собирался мягко подступиться к главному событию, да так, чтобы не сильно травмировать ранимую душу Ирие. — Джессо, я сильно сомневаюсь, что затребованная плата соизмерима предоставленной помощи. “Возможно, глядя со стороны, его поступок действительно казался опрометчиво безумным?” И вероломный вопрос пресёк на корню безуспешные попытки рассказать обо всех скрытых мотивах и негласных договорённостях. Лежащие на поверхности факты — лишь верхушка айсберга, уходящего в глубину тёмных вод. Периодически Бьякуран ловил себя на причудливых мыслях, что, похоже, опрометчиво близко подплыл к ледяному исполину и скоро неминуемо потерпит крушение. Либо его быстроходный корабль напрямую столкнётся с ним, либо вовсе — колоссальная глыба резко перевернётся и возникшей волной окончательно потопит Мильфиоре. Только жизнь без постоянного риска была жутко пресной. Да и ничто не приносило такие стоящие плоды, как игра ва-банк. Так и манило попробовать. Джессо улыбнулся глубоким размышлениям и, очнувшись, искоса поглядел на рядом стоящего собеседника. Всё-таки оказалось крайне сложно разговаривать с кем-то, кто так открыто смотрел, чуть ли не заглядывая в душу. Он шумно выдохнул, прикрыл глаза и широко развёл руками, словно собрался сорваться вниз. И если бы не удерживающие перила, точно упал бы плашмя, окунаясь в морскую пучину. Снова образовалась минутная заминка, где Ирие Шоичи, правая рука босса компании «Мильфиоре» и по совместительству его лучший друг, уже разуверился получить ответ. Вдалеке пролетела пара крикливых чаек. — Понимаю, твои опасения не беспочвенны. Да и, с юридической точки зрения, до сих пор есть открытые вопросы к документам, — Джессо запнулся, задумчиво скользнув мутным взором по волнам, — однако в конечном итоге мы получим от этого сотрудничества куда больше бенефитов, чем видится на первый взгляд, — на этих словах он с лёгкостью оттолкнулся от стальных холодных перил и, развернувшись, хитро посмотрел на вмиг смутившегося от пристального обращения парня. Говорить о кое-каких неформальных договоренностях вмиг перехотелось… Ирие с негодованием покачал головой, услышанное не произвело должного эффекта, наоборот, внутри затаилось мерзкое предчувствие чего-то нехорошего. — Возможно, они преследуют весьма схожие цели, только их непомерно возросшая активность в направлении наших исследований заставляет сильно напрячься, — поморщившись, пробурчал учёный и спрятал замёрзший нос в отворот тёплого шарфа. Джессо внезапно хрипло расхохотался и также резко стих. Невидящим взором посмотрел вдаль и вдруг произнёс: — Согласен, выглядит всё это крайне хаотично. Но когда вопрос напрямую касается свободы, всё остальное меркнет… — Разве Варию кто-либо ограничивал? — Ирие вновь поёжился от колкого холода, как сразу пришло осознание. В мыслях случайно всплыли кричащие заголовки газет о готовящихся крупных изменениях в правлении Вонголы. — Не поверю, что они страшатся потерять позиции, — понизив голос, заключил он. Бьякуран хищно улыбнулся, дружески положил руку на плечо приятеля и ощутимо сжал его сквозь ткань куртки. Не долго раздумывая, притянул Ирие ближе к себе и тихо прошептал, будто хотел рассказать важный секрет и чтобы непременно никто их не услышал. — В какой-то мере мы все заложники обстоятельств. Этот контракт действительно не особо интересен, единственная его функция — это предоставить свободу действиям Варии. Но кто сказал, что она будет получена так просто? — зардевшийся слушатель на миг задумался, и вскоре его лицо озарилось чётким осознанием. — В мире, как и в море, лишь на первый взгляд всё легко и гладко. Есть ошибки, исправляемые на раз без особых последствий, а есть покрупнее — те, что ценой в жизнь. Сам понимаешь, допускать их можно в единичных случаях. Однако не будем исключать фортуну, крайне редко и благосклонно предоставляющую вторую возможность. И как ты распорядишься ею, так впоследствии будет ясно: зря выпал шанс или же нет. Ирие согласно кивнул, но Джессо не нужны были какие-либо подтверждения собственных слов, казалось, в этот момент он рассуждал с самим собой. — Главное — сделать шаг, — продолжил он. — Действие рождает риск, а он, в свою очередь, — результат. А насколько ожидаемый — это уже вопрос, — и улыбнулся ещё шире, опять глядя в смущённое лицо Ирие. — Ты веришь в удачу? Тот отрицательно мотнул головой. — Поэтому ты — мой самый лучший сотрудник, — и Бьякуран сильнее сжал руку на плече. — Вот и я тоже не верю, всё свершается исходя из совокупности факторов, принятых к анализу. Не спорю, какие-то я мог не учесть и что-то могло выпасть из разнообразного множества вариантов, но, надеюсь, эти моменты не являлись особо критичными. — Время покажет — стоила игра свеч, — заключил Шоичи. — Да, время покажет, — медленно кивнул Бьякуран и разжал стискивающие плечо пальцы, убирая замёрзшую руку в карман удлинённого белого пальто. Чувствуя вновь вспыхнувшее разочарование, что откровенно поговорить не получилось, он уже решился было оставить все тщетные попытки. Возможно, стоило остановиться на достигнутом: сказал пару ничего не значащих фактов и тем самым уже взволновал учёного. А детали могли и вовсе повергнуть того в шок. Как внезапно его посетила одна первоклассная идея: лучше он всё лично ему покажет. — Что-то в этот раз выдалась на редкость холодная весна, не находишь, Ирие? — не дождавшись ответа, он направился к стоящей неподалёку ослепительно белоснежной Ferrari F1 и, махнув рукой, приказал последовать за ним. Спустя пару часов, когда уже наступили сумерки, автомобиль медленно подъехал к одному из самых обсуждаемых в сфере биотехнологий исследовательских центров. Эффектное здание в лучшем стиле хайтек возвышалось посреди великолепного раскидистого парка, половина саженцев которого были уникальными и привезены из других стран. Бьякуран любил абсолютно всё эксклюзивное и непременно идеальное. Вещи “как у всех” вызывали жуткое отвращение, поэтому всё делалось исключительно под заказ. Не говоря уже о проводимых исследованиях: перспектива реализовать в конечном итоге нечто банальное ужасала его до глубины души. Причём восторженные слова общественности его мало интересовали, он был сам себе на уме, лелея в голове идеалистическую картину мира. Ему невыносима даже мысль увидеть хотя бы малейшую выбившуюся из всей прекрасной композиции незначительную деталь. Поэтому неустанно и верно следуя возвышенным идеалам, он контролировал буквально всё и стремился достичь красоты вокруг, не поощряя невыносимую безвкусицу. В его мире всё, что принадлежало корпорации «Мильфиоре», существовало идеально слаженно и работало, как безупречный механизм. Едва удостоив взглядом центр, Ирие удивлённо обернулся к водителю, не понимая особых причин посещения основного места работы в единственный свой выходной. Не то чтобы он был особо раздосадован, но ему хотелось бы поговорить с боссом в более неформальной обстановке. Однако стоило ему уже свыкнуться с мыслью, что всем желаниям сегодня не суждено сбыться. Всё не задалось с самого утра, когда его разбудила трель надрывно разрывающегося мобильника на прикроватной тумбочке. Слепо шаря рукой в поисках очков, он умудрился не только спихнуть назойливую трубку, но и весь привычный беспорядок из кипы бумаг, мигом устраивая невообразимый хаос на полу. Печально, когда как всю ночь кропотливо их раскладывал для сверки с исследованиями предыдущего года. Кое-что в показателях не сходилось, некоторые моменты были упущены, оказалось ли это чистой случайностью или чьим-то хитроумным планом — определить Ирие попросту не успел. Крепкий сон сморил и оказался сильнее его горящего желания отыскать истину. И отложив бумаги на тумбочку, он планировал продолжить, как только проснётся… А тем временем назойливый звонивший никак не желал бросать трубку, упорно ждал ответа. Отыскав злополучные очки и неаккуратно их нацепив, парень скосил недовольный взгляд на экран телефона. Вмиг его сердце сжалось в болезненном предчувствии. Ранние звонки начальства не сулили ничего хорошего. Мало того, что Джессо с присущей необычайной терпеливостью дождался его ответа, а после как ни в чём не бывало предложил встретиться, так ещё и смог преодолеть собственное негодование от длительного ожидания подчинённого в порту, которое непременно возникло бы раньше. Бьякуран не обладал особой выдержкой, особенно, когда это касалось его чётко выверенных дел. На задержки реагировал бурно и, теряя самообладание, мог опрометчиво уволить незадачливого сотрудника. Неожиданные вызовы случались редко, исключительно в особых случаях, когда всё либо шло по намеченному плану, либо — к неминуемому краху. Однако, исходя из их короткого разговора, Ирие сделал вывод, что события развивались по первоначально задуманному сценарию, о котором, кстати, он не имел никакого представления. Это разрядило обстановку и дало ощущение мнимого спокойствия, но последующий незапланированный визит на работу вызвал сильное недоумение. Если только Бьякуран наконец не решился лично подключить своего лучшего учёного в засекреченный проект, о котором у того имелись весьма скудные факты. И похоже, увлекательное расследование Ирие обнаруженных нестыковок в исследованиях имело все шансы сегодня подойти к разумному заключению. — Вы что-то забыли? — решил уточнить Шоичи, в попытках усмирить гнетущее состояние и возникшее удивление. Джессо медленно покачал головой и расплылся в широкой улыбке. — Отнюдь, — он по-лисьи хитро сощурил глаза. — Я долго размышлял, что некрасиво лучшего друга держать в полном неведении происходящего, — задумчиво забарабанил пальцами по кожаной оплётке руля. — Уж прости моё врождённое недоверие ко всему, — на миг его лицо помрачнело, но вскоре сново приняло беззаботное выражение. — Поэтому решил хотя бы сейчас показать то, о чём мир пока не знает. Будущее, способное поставить под сомнение привычные устои жизни. — Хотите сказать, что ваша идеалистическая картина стала обретать вполне реалистичные черты? — на что его собеседник нетерпеливо хлопнул в ладоши и увлечённо закивал. — Смена парадигмы всегда влекла за собой яркие и острые конфликты в обществе… — не разделяя чужого восторга, скептично продолжил Ирие. Его не цепляли за душу яркие фантазии босса, наоборот, он считал их немного утопическими. — Готов ли наш мир к пересмотру устоявшихся представлений? — Для этого я тебя и позвал! — восторженно произнёс Бьякуран. — Твоя реакция станет мне ответом. И вдруг поглядев на наручные часы, он махнул рукой и вышел из автомобиля, тем самым прекращая диалог и вынуждая Ирие Шоичи последовать за ним. Теперь зловещая тишина в салоне автомобиля, царившая на протяжении всей поездки от морского порта, казалась страшно пророческой. Пройдя пункт досмотра, Ирие хотел было приложить свою карточку для разблокировки, как Джессо ловко перехватил его тонкое запястье. Покачав головой, он вытащил из кармана личный ключ доступа и, приложив его к панели в лифтовом холле, нажал на минус третий этаж. Учёный, судорожно сглотнув ком в горле, подавил возмущение и следом напрашивающийся очевидный вопрос. «Не заигрался ли Джессо в собственном идеалистическом мире?» Официально числилось только два этажа под землёй, отведённых под нужды лабораторий. Проработав здесь со дня основания компании, он ручался за все цифры в имеющейся внушительной документации, и всё же босс постоянно умудрялся удивлять чем-то новеньким. Самое паршивое — все скрытые мотивы лежали вокруг одного чрезвычайно секретного проекта. По вновь вспыхнувшим внутри компании слухам говорилось нечто необычайное — что один эксперимент, замороженный несколько лет назад, совершенно недавно был возобновлён под тщательным руководством самого Бьякурана. Последний редко принимал непосредственное участие в исследовательской работе и обычно входил в рабочую группу как простой наблюдатель. Всё ограничивалось беглой вычиткой скучных отчётов и многочисленных протоколов. Но данный проект оказался особенным, хотя бы потому, что заключал в себе прорывную технологию по вживлению бионического скелета в структуру человеческой плоти. Лишь этими скудными познаниями ограничивался определённый круг доверенных лиц. Ирие, имея больше привилегий, обладал детальной информацией, собранной из рассказов самого Джессо. Лёгкий экзоскелет, полностью управляемый мозговыми импульсами, ничем не отличающийся от обычного. Улучшенная технология с практически вечной батареей, будучи недосягаемой фантастикой, имела все шансы появиться на пороге их времени. Фактически завтра могли пойти в серийное производство первые экземпляры, если бы не несколько весомых проблем, возникающих на пути: бюрократическая процедура по оформлению всех возможных разрешений на проведение испытаний на людях и в поиске того самого счастливчика-испытуемого. Шансы выживаемости были не сказать, что очень низки, но и гарантий на благоприятный исход операции никто не давал. Это неминуемо осложняло дальнейший ход событий, и опасный эксперимент тогда заморозили. В полной тишине они спустились вниз, и, когда двери лифта бесшумно открылись, представляя пытливому взору искомый этаж, Ирие вмиг удивился идентичности схемы расположения кабинетов с минус вторым. Хитро сплетённая структура из коридоров и множества кабинетов. Все они соединялись с центральным управлением — круглое помещение, где внушительной колонной располагались их вычислительные сервера и основные генераторы с резервным компьютером, автоматически подключаемым на случай возникновения критических сбоев для распределения необходимых мощностей без остановки исследований. В целом, центр имел незамысловатую структуру: на самом верхнем, пятом, этаже располагалась столовая для сотрудников. Обедать там Ирие несравненно нравилось, взгляд постоянно соскальзывал с безумно вкусной еды на куполообразную стеклянную крышу. В солнечную погоду вид открывался пленительно захватывающий. Ниже находились обширная библиотека с обучающими классами, на третьем и втором этажах — лабораторные кабинеты, скомпонованные в соответствии со стратегическими целями компании, в основном сводящимися к изучению биотехнологий в различных аспектах. Первый был отдан для бэк-офиса, неустанно поддерживающего приятную и беззаботную жизнь сотрудников. А два этажа под землёй служили для особо важных экспериментов, имели иные ключи доступа, и сотрудникам, не проработавшим и двух лет, допуск туда был категорически запрещён. Причём наиболее секретные разработки находились на самом нижнем. И Шоичи гордился тем, что мог при любом удобном случае наведаться туда без особых препятствий. До сего момента. Бьякуран первый вышел из лифтового холла и, как ни в чём не бывало, важно зашагал вперёд по длинному белому коридору. Вовсе не заботясь: продолжал ли идти за ним следом подчинённый, какие чувства того обуревали и что вообще тот думал о секретном этаже в целом. Только Ирие захотел было разрушить благоговейную тишину, изредка нарушаемую неспешными шагами, как внезапно рядом грузно отворилась массивная дверь и он чуть не сбил выскочившую оттуда лаборантку. Та с покрасневшими от слёз глазами вовремя не сориентировалась и резко врезалась в парня. Тихо охнув, она пролепетала извинения и, едва удержав в руках увесистую папку, посильнее прижала её к груди. — Эксперимент вышел из-под контроля? — попытавшись отшутиться, участливо произнёс Ирие, искоса кидая взгляд на остановившегося молчаливого Джессо. Но девушка ещё больше смутилась. Потом поглядела исподлобья на Бьякурана и осторожно выдала: — Всё в порядке. — Можешь говорить, — не выдержав обращённых к себе взглядов, мягко улыбнулся босс, тщательно скрывая вспыхнувшее раздражение, когда чужие плохо контролируемые эмоции говорили гораздо очевиднее слов и нелепые оправдания были совершенно неуместны. Показалось, сказанное не сильно удовлетворило её, будто они пришли как раз не вовремя. Однако вскоре справившись с наплывом эмоций, лаборантка поджала губы и, ухватившись покрепче за папку, на выдохе произнесла: — Пациента больше нет. Белёсые брови Джессо поползли вверх, а лицо его вытянулось в непревзойдённом удивлении. По всем расчётам, вероятность негативного исхода проведённой операции была крайне мала. — То есть как? — недоверчиво спросил Бьякуран и, мягко отобрав злосчастную папку, нетерпеливо начал перелистывать бумаги. — Едва жизненные показатели пришли в норму, он, не слушая все предостережения хирурга, решительно встал и ушёл. — Что значит ушёл? — вклинился Шоичи в непонятный диалог. На что девушка лишь пожала плечами, мол, как обычно уходят люди. И вдруг решила дополнить: — Да, и на протяжении всего пути вёл себя крайне агрессивно. Но, по вашему поручению не оказывать давления, его никто не осмелился остановить. — Это вполне нормально, — отмахнулся Джессо, задержавшись горящим взглядом на последнем листе, испещрённом результатами проведённой менее трёх часов назад операции. — В целом, самочувствие было прекрасным. Всё прошло успешно… — уже тише добавила лаборантка. — Естественно, раз смог самостоятельно уйти, — хмыкнув и вернув ей обратно папку, босс повернулся к притихшему ничего не понимающему другу и произнёс: — Прости, Ирие-кун, меня немного опередили. Жажда свободы оказалась куда целебнее, чем все мыслимые законы природы. При этом он обворожительно хитро улыбнулся и, почувствовав внутри разрастающееся чувство превосходства, сразу дополнил: — Как, оказывается, невероятно легко подарить свободу. Учёный медленно кивнул, окончательно удостоверившись в понимании, о каком конкретно проекте велась речь. Похоже, теоретический эксперимент сдвинулся с мёртвой точки, обретая вполне физическое воплощение, а вот насколько это станет результативным — покажет время.***
— Впервые я наблюдаю озадаченность в твоих глазах, Бьякуран Джессо, — с нескрываемым любопытством подметила миловидная девушка в строгом брючном костюме и заинтересованно посмотрела в задумчивое лицо парня, сидевшего напротив. Фраза, основанная на шатких догадках и незначительных фактах. Её партнер по бизнесу всегда держал всё под контролем, действовал по чётко организованному плану и не допускал отклонений. Поэтому Юни Джильо Неро была крайне удивлена увиденной реакции, она ожидала как минимум безудержной радости от своего давнего друга. Но теперь его причудливое сообщение и последующий внезапный порыв с деликатной просьбой о незамедлительной встрече начинал вызывать странные мысли в её голове. И сейчас, сидя в закрытом на специальное обслуживание ресторане, ей ничего не оставалось, как пытаться разговорить внезапно притихшего Джессо и вникнуть в истинную сущность скрываемых идей. Возможно ли, произошло нечто из ряда вон выходящее… Тем временем возмутитель спокойствия в белых брюках и водолазке в тон из мягкой шерсти мериноса вольготно развалился на диване и деликатно пробовал коньяк. Обманувшись искусной беззаботностью вида, простой обыватель ошибочно принял бы его за модель, сошедшую с рекламных полос тёплых мужских свитеров. И уж точно не подумал бы, что перед ним владелец самой передовой компании в сфере бионических технологий. — Юни, мне необходимы эти эксклюзивные контракты, — прозвучало как оправдание, будто уже нет той былой уверенности в совершённом, якобы поспешном, действии. Но собеседницу не так легко обвести вокруг пальца, она слишком хорошо знала Бьякурана. Ходы всех игроков на доске уже давно им расписаны далеко наперёд. Для усиления эффекта театральности напускного возмущения Джессо внезапно громко стукнул увесистым бокалом о лакированный стол. — И ты решил купить всю компанию? — сверкнула глазами та и попутно поглядела на наручные часы, не обратив внимания, что Бьякуран, похоже, вёл активный диалог в собственной голове. — Как это на тебя похоже. — Я не виноват, что у Варии каким-то невероятным образом получилось достичь успеха. Я все пороги околачивал, чтобы добиться прямых поставок, и что в итоге? Полный провал! — удручённо вздохнул парень, с притворным негодованием всплеснул руками и запустил пятерню в светлые волосы, ещё больше взъерошивая непослушные локоны. Юни насмешливо хмыкнула, понимая истинную причину. Основатели Варии являлись первоклассными переговорщиками, умели вести диалог со сложными поставщиками и весьма неплохо зарекомендовали себя на рынке. А Джессо только безостановочно скупал проекты, поглощал компании с интересными и передовыми идеями вместе со всем штатом сотрудников. В итоге, подминая под себя всех, шёл напролом, и ни о какой деликатности ведения бизнеса, конечно же, речи не шло. — Ты уверен, что текущие контракты не утратят силу? — Более чем, мои юристы всё проверили. Сделка чиста. Главное — я заполучу то, что нужно мне. А захотят ли прежние владельцы остаться у руля — это уже не моя забота, — он вновь поднёс к губами бокал и отхлебнул приличную порцию коньяка. — Я от всего сердца дал на выбор два варианта развития событий: либо сотрудничество, либо передача компании по условиям, оговорённым ранее. И, заметь, весьма великодушно! — О да! — воскликнула Юни, закатив глаза. — На тебя это не похоже. — Сам от себя в шоке, — не заметив скабрезного жеста, заключил Джессо и, качнув стаканом в сторону девушки, опять сделал внушительный глоток. Деликатно приняв поудобней позу на диванчике, собеседница внимательно посмотрела на парня напротив и как можно беззаботней спросила: — Лучше скажи, чем тебе Вонгола насолила? — Помимо того, что возомнила себя единственной и неповторимой? — ослепительно хищно улыбнулся тот и подмигнул. — Тимотео скоро уйдёт, об этом было известно каждому доходяге, кто хоть немного крутится в наших кругах, — пожала плечами Юни, сохраняя серьёзное намерение заполучить толковый ответ. Бьякуран скосил взгляд на лежавшую рядом газету, где на первой полосе красовалась знакомая фотография одного старика с весьма известной фамилией. Внезапная новость не произвела на него должного эффекта, по инсайдерской информации он уже давно знал о намечающемся крупном назначении. Судьбоносная дата анонсирования наследника самой крупной корпорации не особо касалась его прочных позиций на рынке, однако ожидания инвесторов и акционеров могли породить тектонические сдвиги его сторонних проектов. В худшем случае, весть вполне могла устроить натуральное цунами на быстро развивающемся рынке, где под удар попадали все компании, включая его самого и пресловутую Варию. — Он растит преемника по своему образу и подобию, — фыркнул своим мыслям Джессо, сохраняя широкую улыбку на лице, больше похожей на оскал. — Ты даже не знаком с ним лично! — не выдержала девушка, и вдруг стихла, уловив во взгляде оппонента возникший жадный интерес. Юни Джильо Неро крайне редко проявляла эмоции, тщательно скрываясь за бесчисленными масками, что Бьякурану порой было довольно сложно её понимать. Наклонив голову, он открыто принялся изучать выражение миловидного лица, пристально задерживаясь на глазах. И как обычно, в них ничего невозможно было прочесть. Усмехнувшись своим мыслям, он откинул голову, вновь убеждаясь, что не зря постарался и всё-таки смог заполучить в союзники выдающуюся личность. Пускай мнения их кардинально отличались, но вести дела с этой строптивицей было крайне приятно. — Плевать, — отмахнулся Джессо, — ничего хорошего из него всё равно не выйдет. Тимотео не допустит к руководству человека с кардинально иной идеологией, сломит и научит «как правильно». Что я рассказываю, тебе же самой прекрасно известно, какие плачевные последствия были у твоего горячо любимого Гаммы, когда он решил провернуть с ним дела. Кстати, ходят слухи, этот высокий блондин в прошлом крутил роман с твоей матерью, — не забыл он вставить шпильку в разговор и, не обратив внимания на вспыхнувший негодованием карий взгляд, спокойно продолжил: — В общем, Тимотео не даст развалить империю. — Вешать ярлыки на человека, не зная его лично… И с какого момента ты стал поверхностно судить о людях? — Видел как-то раз мельком этого Саваду, — сморщил нос парень, словно вспомнил нечто неприязненное. — В глазах небывалая отрешённость от всего окружающего бытия, эдакий буддист, познавший дзен. Избегая прямых столкновений, ничего решать не будет, а лишь постоянно ждать от верхушки требуемые указки. Думаешь, Тимотео уйдёт на покой? Он до конца жизни будет следить и направлять, делясь сокровенной мудростью ведения дел. Она-то и стала камнем преткновения на пути к развитию. Осторожничать в наше время — прямая дорога к провалу. И единственное, что Вонголу оставляет на плаву, так это “многовековая” репутация и эфемерное чувство тотального контроля. Только вот в правительстве всё чаще поднимаются вопросы о правомерности некоторых решений и контрактов, растут недовольства… Юни выглядела напряжённой, было заметно, что предвзятого мнения она не разделяла. — А я с ним общалась лично и такого впечатления он не произвёл. Только мне показалось, что Савада не особо хотел становиться наследником. Джессо сделал неопределённый жест рукой и расслабленно откинулся в кресле. А девушка, нахмурившись, задумалась. Этот парень всегда вызывал в ней противоречивые чувства, притягивал сильной харизмой и некоторой оригинальностью мышления, но в то же время отталкивал грубостью ведения дел. Не было утончённой филигранности и какого-либо компромисса. Если что-то он задумал, то сразу получал, и не важно, какими способами. — Ты попросту можешь оказаться вовлечён в чужую игру, — внезапно произнесла она свои опасения, на что Бьякуран в ответ скривился, но не стал перебивать собеседницу. — Вария — достаточно скрытная организация. По инвестиционной привлекательности и объёму полученной прибыли в этом году имеет все шансы посоперничать с твоей компанией, Бьякуран. И ты до сих пор действительно думаешь, что она так просто сдастся тебе на милость? С чего им вообще идти на такие невыгодные условия? — Скажем так, — загадочно улыбнулся тот, подняв бокал и поглядев на искажённый образ Юни через мутное стекло, — существуют кое-какие долги. Девушка обречённо закатила глаза и скрестила руки на груди. — И плата — передача бурно развивающейся перспективной компании в твои загребущие руки? Когда это ты стал заниматься рейдерством? — Всё кристально чисто, — обидевшись на грубое слово, вмиг насупился оппонент и поставил бокал на столик. — Хорошо, подойдём с другой стороны, почему именно в этом году сделка сдвинулась с мёртвой точки? Джессо в задумчивости пожевал губу. Вскоре взгляд опять невзначай соскользнул на резонансную статью и лицо его озарилось внезапным вдохновением. — Может, сумасшедшему владельцу просто надоело? — начал он с невероятно одухотворённым видом. — Допустим, Бельфегор пресытился и решил окончательно покончить со своим детищем? — с изумлением округлил глаза. — Что может прийти в голову взбалмошному принцу, приехавшему из хрен знает какой страны? — Ты сам-то веришь в сказанное? — Меня берут сомнения, что он действительно королевской крови… — со всей серьёзностью ответил Бьякуран, невольно потирая подбородок. Юни замолчала и укоризненно посмотрела на издевающегося над ней нахала, а после, выждав минуту, продолжила: — Человек со стальной хваткой и явно предпринимательской жилкой фактически основал компанию с нуля. В короткий срок сумел залихватски выдвинуть её в главенствующие позиции, соперничая с крупной империей. При этом с успехом заключил эксклюзивные контракты поставок со многими подрядными компаниями, добывающими столь необходимые и незаменимые материалы нашего времени, не имеющие аналогов, — запнулась, проницательно глядя в лицо притихшего парня. — В том числе и с Мильфиоре, в части поставок расходников для конструирования последних версий проекта «Бионических людей». Не говоря уже про остальные конкурирующие с тобой компании, заинтересованные в продвижении бионики во все сферы жизни человека, — затихла и, взяв чашечку кофе, сделала глоток. — И будучи в здравом уме преспокойно отдаст своё дивное творение кому-либо? — выгнув скептично бровь, заключила Юни и, ничуть не стесняясь, поглядела на Джессо как на идиота. — А что если я скажу, что немного подтолкнул к этому приятному решению? — Ясно, — она радостно хлопнула в ладоши, — всё-таки рейдерский захват. И Бьякуран Джессо, откинув голову, гулко рассмеялся. Он и сам прекрасно понимал, что при любом раскладе Вария не останется союзником. Однако он сильно лукавил, говоря о некотором факте принуждения. На самом деле, всё обстояло немного иначе, но Юни не следовало досконально знать все тонкости. Бьякуран и сам особо не желал вдаваться в подробности, что припекло в голове у владельца компании. Условия их тайного контракта и так оказались донельзя странными. И тем более он не хотел знать, почему именно сейчас в дело нескольких лет вдохнули жизнь и дали новый ход. Какая разница? Если довольно-таки давно большинство пунктов им были исполнены в самом лучшем виде. А заключительный, наконец, недавно завершился, фактически знаменуя начало подготовки к официальной сделке. — Просто подумай на досуге, — проговорила чётко Юни, глядя прямо в глаза Джессо. — В этом году все в ожидании презентации нового руководителя крупного холдинга, что, конечно, может поднять рейтинги, но и в свою очередь обвалить акции. Тимотео этого, естественно, не допустит. Поэтому явно готовится что-то грандиозное — представление инновационного продукта или нечто иное, способное поднять инвестиционную привлекательность компании. А в случае успешного дебюта наследника этот беспроигрышный вариант даст фору и оставит тебя далеко позади. Что печально, тогда как фактически ты был в шаге от позиций Вонголы. — Моя дорогая Юни! — обворожительно улыбнулся собеседник. — Я рад и премного благодарен за чуткую заботу обо мне, но уверяю, меня сложно подвинуть. Вернее сказать — без особых последствий. Утащу любого вместе с собой на дно, — он хищно прищурился, сверкнув фиолетовым отблеском глаз. — Поверь, у меня в запасе есть много чего достойного для потопления великого крейсера. Заметь, даже могучий Титаник оказался повержен обыкновенным айсбергом по простой ошибке капитана, вовремя не заметившего на пути опасность. Так вот, — гордо ухмыльнулся, ассоциируя себя с ледяной глыбой посреди океана. — Неважно: сделает шаг вперёд от меня Вонгола или я её наконец-таки обгоню — всё решит предстоящая осенняя ежегодная конференция по биотехнологиям. Не волнуйся, я хорошо подготовился и всё подрасчитал, оставив только благоприятные исходы. Но несомненно, при любом раскладе, — плотоядно облизнулся, — я уничтожу Вонголу. А вместе с собой или нет — уже не сильно повлияет на ситуацию. — И на арене останется одна Вария, — укоризненно заметила девушка, гневно стрельнув глазами. — Мы сейчас на быстро развивающемся технологическом рынке, где любая мизерная компания, проведя удачные исследования, может стать великой за впечатляюще короткий промежуток времени. Правильные инвестиции, голова на плечах у владельца, профессиональная команда и — «Вторая Вария» на горизонте. Эта беспощадная гонка постоянна и непрерывна. Процесс, затормозить который может разве что глубокий кризис или же война, — мягко улыбнулся, коснувшись кончиками пальцев стакана. — Сейчас относительно острых проблем в мире не наблюдается, поэтому компании растут как грибы после дождя. И могу поспорить, кустистая поляна не останется в одиночестве, кто-то да появится. Юни печально покачала головой. — Ты ко всему относишься как к игрушкам, столь инфантильное поведение когда-нибудь обернётся для тебя катастрофическими последствиями. На это Джессо лишь загадочно улыбнулся. Кому как не ему нравилось жить на грани риска. Пускай Вария явно имела свою подоплёку в деле, пускай и, возможно, связанную с Вонголой, пускай. Ему было откровенно плевать и не хотелось углубляться в хитросплетённые тайны. Главное — его цель, а совпадала ли она с истинной варийской — не имело значения. Вдруг на столике утробно завибрировал мобильный. И собравшиеся за столом заинтересованно посмотрели на светящийся экран телефона. Мигом распознав номер звонившего, Бьякуран встрепенулся, и, искоса поглядев на Юни, дал знак рукой, что ему нужно ответить. — Да, дорогая? — приторно слащаво пропел в трубку парень. — Забери меня… — надтреснутым голосом глухо произнесли в ответ. Наигранная улыбка вмиг исчезла с лица, и Джессо, отвернувшись от внимательно наблюдавшей собеседницы, нахмурился. — Где ты? — На улице Корсо. Он мысленно прикинул расстояние и, кивнув больше самому себе, бросил: — Буду через минут двадцать. — Лучше тебе поторопиться, — недовольно буркнули. На что Бьякуран закатил глаза и разъединил связь. — Мне пора, — поднимаясь с дивана, он уже произнёс это Юни, всё это время выжидающе смотрящей за парнем. — Смотреть противно, как ты бегаешь на цыпочках перед ней, — вскоре фыркнув, она отвернулась и сделала глоток терпкого кофе. — Что будет, когда она узнает, что ты грезишь разрушить мегакорпорацию её отца? — Что не сделаешь ради грандиозных целей, — пожал плечами Джессо и спешно покинул помпезное заведение.***
Белоснежная Ferrari F12 резво въехала на парковку и аккуратно остановилась перед одиноко стоявшей с закрытыми глазами девушкой. — И что же произошло, раз ты в такую рань оказалась посреди жилых апартаментов? — едва стекло опустилось, Джессо заинтересованно выглянул и сразу обратил внимание на здание, оценивая его статус. — Весьма претенциозных, — с нескрываемым восхищением подметил, решив озвучить возникшие крамольные мысли. — Не беспокойся, это не то, о чём ты подумал, — оживилась девушка, кутаясь в куртку, небрежно накинутую на худые плечи. — Странно: обычно после измены стараются тщательно замести следы, а не приглашают своего парня на место преступления, — подмигнул ей и сразу коварно улыбнулся Бьякуран. — Я не собираюсь повторять дважды, — с шумным вздохом произнесла она. — Ничего не было. Улыбка чуть сползла с губ, и Джессо, заподозрив неладное, вышел из авто, и, встав напротив своей девушки, внимательно поглядел ей в глаза. Пытаясь разглядеть там нечто, что могло дать разгадку на единственный мучивший вопрос, на кой чёрт его спешно выдернули с запланированной встречи. Не то чтобы он был сильно зол, но ему досадно было оставлять Юни в одиночестве. Так ничего не разглядев в тёмно-карих глазах, он мягко обнял чертовку. И после молча отпустил и галантно открыл дверь машины, приглашая сесть в салон. Подождав, пока девушка усядется поудобней, он мягко закрыл за ней дверь и напоследок вновь окинул проницательным взглядом внушительный апарт-комплекс. Похоже, не стоило волноваться и пытаться разбираться в этой чудной ситуации. Ему столько раз приходилось забирать Элизу из самых разных злачных мест, что не сосчитать. А это выглядело весьма приличным и не вызывало особых подозрений. Хмыкнув и отвернувшись, он шустро обогнул суперкар и сел за руль. В странной тишине они выехали с гостевой парковки. — Ты меня не любишь… — вдруг донеслось с пассажирского кресла. — Если бы не любил — не приехал бы, — механически в ответ бросил Бьякуран, задумчиво глядя на дорогу. — Ты даже не ревнуешь! — Элиза, ты вызвала меня с целью поссориться? — медленно повернув голову, угрожающе тихо произнёс водитель и пронзительно посмотрел в горящие карие глаза. Но девушка мигом отвернулась к окну, всем видом демонстрируя, мол, разговор окончен. — Неужели ты… — Ко мне или к тебе? — резко перебила она, не желая слышать неудобный вопрос. Абсурдно даже было предполагать, что Тимотео решится отдать бразды правления столь неуравновешенной особе, способной после тяжёлого разговора с отцом без зазрения совести провернуть очередную авантюру. Элиза уже была в том возрасте, когда стоило нести ответственность за свои поступки, но она всё продолжала безуспешно привлекать внимание старика жутко банальными выкрутасами. — Без разницы.***
Вайпер жутко устала, настолько, что хотела уже послать всё и всех к чертям и отправиться в далёкое увлекательное путешествие, желательно на другой континент и туда, где не ловила связь. Подошла бы и Африка… Даже учитывая её нелюбовь к жарким странам, она настолько отчаялась, что была готова абсолютно на всё. Однако, оставалось только мечтать о невиданном отпуске, ведь на её хрупких плечах лежал громадный груз ответственности исполняющей обязанности генерального директора «Варии». Накинув капюшон, девушка незаметно проскользнула внутрь высокого здания через чёрный ход — паршивая привычка, выработанная годами. Периодически она посещала офис в выходные, часто оставалась допоздна и порой ночевала в своём кабинете. Приложив смарт-ключ, девушка указала на высветившейся инфо-панели самый высокий этаж. Двери лифта моментально открылись, мягко окутав тёмную фигуру холодным светом. Возможно, остаток дня прошёл бы в привычном ритме, если бы не внезапный звонок личного телефона, раздавшийся ровно в тот момент, когда Вайпер перешагнула порог кабины. — Доброго утречка! — жизнерадостно пропели в семь утра, едва закрылись двери лифта. И девушка очень сильно пожелала, чтобы связь вмиг пропала. Но в Варии всё было устроено так, что из любого, даже самого глухого подвала бралась, пусть самая хиленькая, но связь. Без вариантов. Вайпер испробовала всевозможные сотовые операторы. И лично убедилась, что техники постарались на славу, тщательно покрывая сетью полностью всё здание. — Позволь уточнить, ты только ложишься, Джессо? — спросила она, скептично взглянув на наручные часы. — Какого ты обо мне дурного мнения, — на том конце обиженно фыркнули и с характерным звуком явно сладко потянулись на кровати. Вайпер возненавидела собеседника ещё сильнее. Как бы она сейчас хотела оказаться в мягкой и уютной постели. Тем временем лифт плавно двигался, стремительно набирая высоту, а сквозь тонированное стекло можно было наблюдать, что творилось на улице. Эффектно и красиво. Лучше, чем смотреть в зеркало или стальную обшивку основных кабин, предназначенных для остальных сотрудников компании. — Как дела? — не дождавшись ответной реакции, беспечно бросил парень. — Ты немного опоздал, Бел улетел вчера в Японию на международную выставку инноваций. — Мне не интересен этот больной на голову принц, мне важно другое… — и Бьякуран многозначительно замолчал. — Не понимаю, о чём ты, — не желая принимать правила неведомой игры, устало произнесла Вайпер и, отняв от уха телефон, внимательно посмотрела на экран. Повторно убедилась, что звонок шёл по защищённой линии. — Хочешь с утра поиграть в незатейливую игру? — прозвучало двояко. — Я согласен, люблю веселье, — следом проникновенно выдохнули в трубку. Достигнув последнего этажа, двери лифта бесшумно открылись. Из-за назойливых личностей открывающийся вид панорамных окон уже не завораживал, больше удручал: не хотелось засматриваться на город, пускай только-только просыпающийся. Вайпер отвернулась и, вступив на тёмный ковёр холла, вмиг замерла, ощущая странно гнетущую атмосферу. В пустынном коридоре в столь ранний час не предполагалось наличие людей, к тому же доступ предоставлялся по специальным ключам, в свою очередь, выдававшихся по особым разрешениям. Рядовому сотруднику вход был воспрещён. На самой верхушке небоскрёба располагались два единственных огромных по площади кабинета, принадлежащих генеральному и, конечно же, владельцу компании. А так как последний укатил на две недели — а с него станется продлить путешествие ещё на некоторое время, естественно, под возмущённые гневные вопли Вайпер, — то получалось, с сегодняшнего дня она одна осталась посреди этих немыслимо исполинских квадратных метров. К слову, такое вопиющее расточительство свободных площадей ей никогда не нравилось. Безоговорочно не были по душе эти царские размахи. Вполуха слушая трёп Бьякурана в телефоне, девушка интуитивно подошла к кабинету с роскошной витиеватой табличкой «Принц всея компании» и, в очередной раз фыркнув на кричащую наклейку, сооружённую силами Бельфегора, с силой толкнула дверь, незамедлительно заходя внутрь. Но сделав всего лишь шаг, её настойчивость вмиг улетучилась, и Вайпер, обомлев, моментально остановилась. От неожиданности увиденного она рефлекторно сбросила звонок, выключая телефон. Джессо на это лишь хмыкнул и, улыбнувшись плотоядной улыбкой, с превеликим наслаждением развалился на кровати в позе звезды. Дела шли настолько хорошо, что в некоторой степени становилось скучно. Никакого разнообразия. Глубоко вздохнув, парень откинул мобильный подальше и, с блаженством потянувшись, закрыл глаза. В кабинете царил полумрак, практически все панорамные окна были наглухо занавешены, оставалось лишь одно, что причудливо освещало часть широкого дубового стола на ножках в виде львиных лап. И немного проглядывались остальные очертания роскошного интерьера в стиле барокко, каждая деталь которого придавала атмосфере величия и достоинства. Демонстративная помпезность. Всё выглядело невероятно эффектно и, притягивая восхищённые взгляды, в первые минуты сковывало любого посетителя. Но сегодня, помимо давящей монументальности, витало чувство грозящей опасности. В массивном кресле из красного шёлка кто-то восседал. И пускай оно было повёрнуто от двери и полностью скрывало присутствие незваного гостя, но интуиция Вайпер просто вопила, что в тёмном помещении она находилась не одна. От случайно пришедшей догадки девушка чуть не вскрикнула и, вовремя зажав рот рукой, в неверии расширила глаза, всматриваясь в широкую спинку кресла из ценных пород дерева. Вскоре ей нестерпимо захотелось рассмеяться: звонок Джессо с утра оказался вовсе не случайностью. Сердце предательски пропустило удар. И сразу её накрыло страшное ощущение потери чего-то ценного, чего больше никогда нельзя было вернуть. Она упустила драгоценный момент, а чужая решимость и отсутствие выдержки сделали своё “чёрное” дело. С детства любящая цифры и демонстрирующая невероятные результаты в школе, Вайпер всегда строила исключительно выигрышные стратегии. Эффективно выводя в кратчайшие сроки любой убыточный проект на внушительную выручку, она успешно зарекомендовала себя среди великих мастодонтов корпоративного управления. Все непосильные задачи она решала с небывалой лёгкостью. И с первого взгляда могла определить инвестиционную возможность от оглушительного краха. Имея безупречный послужной список, она впервые не смогла корректно рассчитать план. — Как думаешь, какая новость перебьёт вонгольскую сенсацию? — хрипло донеслось из глубины кабинета, и мигом послышался скрип кресла: собеседник явно решил устроиться в нём поудобнее. Вскоре щёлкнула зажигалка, и проворный язычок пламени обжёг кончик сигареты, зажатой в губах. Осязаемая горечь стылого негодования не успела окончательно раствориться, постепенно принялась смешиваться с витиеватыми кольцами сигаретного дыма. Злость накатила лавиной, затапливая разум, и Вайпер, скинув капюшон, стремглав сократила расстояние. Обогнув стол, ближе склонилась к сидящему, не спуская с него гневных глаз. Впервые теряя контроль и не заботясь о своём фривольном поведении, она была воинственно настроена отстаивать свою позицию, считая её исключительно верной. Боссу следовало набраться терпения и дождаться результатов их исследований. Почему всё произошло иначе? — Брось, они рано или поздно догадались бы, — беспечно ответил он на мысленный вопрос и, не обратив ни малейшего внимания на грозную позу, чуть наклонился корпусом, чтобы толкнуть поближе к себе пепельницу. Девушка хотела было рьяно возразить — всё было организовано кристально чисто, никто бы ничего не узнал, — но все подступавшие слова застревали в горле. И чем дольше она внимательно разглядывала безмятежное лицо напротив, тем быстрее беспричинная радость затапливала сознание, вытесняя яростное негодование. Чёртов наглец всегда умел одним красноречивым взглядом остудить весь её бравый пыл. Наконец сдавшись, она широко улыбнулась и крепко обняла внезапного визитёра. Отгоняя непрошеные мысли потом устроить хорошую взбучку по поводу того, что для таких благих вестей нужна предварительная подготовка. Вайпер никогда не любила сюрпризы, пускай и самые приятные. Вскоре парень, устав от телячьих нежностей, аккуратно отодвинул девушку и, крутанувшись вполоборота, потянулся к папке, что в бешеном порыве была бездумно брошена на стол. Безразлично пролистал последний заключённый контракт и, не найдя ничего интересного, кинул скреплённые документы обратно. Бумаги с шелестом проскользили по гладкой поверхности стола, напоследок задержавшись у самого краешка. Пренебрежительный жест никак не затронул Вайпер, она вновь улыбнулась, подмечая про себя, что ничего особо не изменилось в несносном характере начальства, а значит, больше не стоило волноваться. А свой оглушительный провал она как-нибудь переживёт. Отвернувшись, девушка скинула пальто на рядом стоящий диван и задумчиво посмотрела в кромешную тьму позади внушительного кресла. Выглядело зловеще, заставляя общий вектор мыслей сдвинуться и раствориться в нахлынувшем разочаровании. Из гнетущего состояния её вмиг вывела включившаяся огромная плазма. Разогнав мрачную темноту, она озарила вычурный кабинет ослепительно ярким светом. Утренние новостные сводки декларировали монотонным голосом о новом изобретении, а на экране светилось наихитрейшее жизнерадостное лицо Бьякурана Джессо, одухотворённо вещающего об исключительной гениальности улучшенного экзо-скелета и о большой вероятности серийного производства для широких масс, а не только для армии. «Доступные» биотехнологии стали как никогда реальней. Кресло гулко скрипнуло, босс наклонился ещё ближе, словно пытался разглядеть нечто по ту сторону плазмы. И Вайпер не успевает уловить пролетающий отблеск глянцевого пластика, как через мгновение пульт попадает прямо в центр широкого экрана. А слащавый вид парня моментально исказился, покрывшись уродливой паутинкой из ломаных трещин. Джессо — фанатик идеального мира и новых людей. Погасив возникшее мимолётное негодование из-за порчи столь дорогостоящего имущества и в мыслях прикинув внушительную стоимость замены, девушка лишь молча наблюдала, прекрасно зная: если начальство не в настроении, то не миновать беды. Испорченная плазма — весьма красноречивый знак. — Кстати, уже с утра он начал донимать меня, — не дождавшись больше реакции, незаметно кивнула Вайпер в сторону застывшего лучезарного парня с насквозь фальшивой улыбкой. — Конечно, свой мобильный я предусмотрительно выключил, — хмыкнул парень. — Угадай, что этот ублюдок захотел заключительным пунктом в качестве оплаты, — вдруг дополнил он, вновь откидываясь в кресле и принимая обманчиво расслабленную позу. — Не могу представить… — Брось, ты — и не можешь, — тонко он намекнул на исключительный и проницательный ум. — Представь, у тебя есть что-то, что напрямую интересует меня, чего ты потребуешь взамен? Сложно. Вайпер непросто абстрагироваться: устраивать с боссом какой-либо бартер и тем более что-либо требовать у него — равноценно самоубийству. Лучше вообще не связываться и аккуратно сторониться. — Вряд ли денег, — она принялась размышлять вслух, не замечая едкой ухмылки собеседника. — У него их и так много, по моим последним подсчётам. Босс выжидающе молчал и не торопил с ответом. В задумчивости пожевав губу, девушка вдруг произнесла: — Я бы попросила устранить на моём пути то, что непременно замарало бы руки. — Бинго! — и, оперевшись на резные ручки, парень в нетерпении встал с кресла, по пути смачно сминая фильтр сигареты о дно пепельницы. — Бьякуран всё-таки решил сместить Вонголу? — удручённо прошептала Вайпер и заворожённо проследила за боссом, подошедшим ближе к панорамному стеклу. В молчании он жадно вглядывался в начинающийся рассвет и постепенно расцветающую жизнь просыпающегося города, а она исподтишка рассматривала его отражение.***
В это же время в районе Буонаротти никак не мог сомкнуть глаз Савада Тсунаёши. Безудержно ворочаясь на смятой постели, он всё пытался отыскать удобное положение. Но все попытки в итоге оказывались тщетны. Покоя не давали бешено скачущие в голове мысли, которые он так и не смог усмирить после последнего разговора с главой Вонголы. Что-то неясное не давало покоя, съедало ощущение нечто упущенного, окончательно растворяя остатки самообладания. И раз за разом он возвращался к запечатлённым в памяти кадрам, подмечая всё новые факты и причудливые нестыковки. Конечно, о сенсационном известии назначения века он давно уже был осведомлён. Тогда справиться с сопутствующими последствиями, а именно с судьбоносным переездом в Италию, ему помогла его невеста Кейко. А для подмоги с неминуемым тяжким грузом внушительных обязанностей подорвались все его лучшие друзья. Но узнав вчера об изменениях в запланированных сроках, он внезапно растерялся, позабыв все наставления своего учителя. Не то чтобы ускорение процесса его сильно расстраивало… В последнее время он и так мучился бесконечным расширением списка знакомств. Однако с этим ещё получалось мужественно справляться в одиночестве. Он уже свыкся с мыслью: не пройдёт и дня, как его телефонный справочник пополнится очередным новым контактом. Множество лиц с разными характерами и корыстными мотивами росли в геометрической прогрессии. Деловые запросы, заманчивые предложения, новаторские идеи принялись сыпаться как из рога изобилия, и Тсуна к ним попросту оказался не готов. Доверия никто из новых знакомых не вызывал. Савада привык прислушиваться лишь к друзьям, к главе корпорации и к харизматичному Реборну, являвшимся близким другом Тимотео и лично его, Савады, наставником. Донельзя таинственная и влиятельная личность с вечной ухмылкой на лице и невероятно опасным блеском в глазах. Само его присутствие всегда привлекало всеобщие восхищённые взгляды: влиятельная персона не оставляла никого равнодушным. Любой имел личное представление на его счёт, но вслух что-либо говорить не решался, в ответ лишь скабрезно расплывался в приветственной деликатной улыбке. На что Реборн прикладывал два пальца к полям шляпы в знак приветствия и молча проходил дальше. В основном, местную знаменитость открыто восхваляли, что неудивительно: выпускал он только отменных топ-менеджеров. Другие же открыто осуждали за прескверный характер. А про многочисленные любовные похождения ловеласа уже давно слагались легенды. Для Савады он казался эталоном первоклассного управленца. Являясь сильным и харизматичным человеком, Реборн вовсе не обращал внимания на гуляющую гнусную молву. И абсолютно на всё Тсуна закрывал глаза: когда слепо веришь идеалу, сложно потом заметить в нём малейшую погрешность. Заполучить Реборна в учителя считалось невозможным, но не для могущественной корпорации. К тому же, при личном знакомстве, Савада сразу узнал, что крепкая связь Тимотео и Реборна уходила далеко за пределы рабочих отношений. Всё строилось на взаимном уважении профессионализма друг друга. Вновь суетливо повернувшись на другой бок, Тсуна подмял подушку и задумчиво уставился в стену перед собой. Тогда, в их первое знакомство, он уловил в выражении лица своего идола нечто, что заставило его глубоко призадуматься. Некоторое глубокое разочарование, словно Реборн готовился увидеть другого преемника, более презентабельного, со стальной хваткой и железной волей. А не простого паренька с доверчиво распахнутыми глазами и лучезарной улыбкой. Впрочем, сам Савада, будучи предварительно осведомлённым, мог бы лучше подготовиться и впоследствии, в знаменательный момент, выступить достойно. Однако, суровая реальность была такова, что внезапный звонок от Тимотео застал его медленно прогуливающимся по главной площади Милана в единственный выдавшийся выходной. Без всяческих объяснений глава компании настойчиво вызвал к себе с деликатной просьбой поторопиться. И кто бы знал, что его ждало впереди… Едва Тсуна зашёл в кабинет штаб-квартиры Вонголы, то запоздало вспомнил, что хорошим тоном было бы заявиться в костюме, а не в повседневной одежде, состоявшей из футболки с мультяшным принтом и свободных брюк. Как подросток. Суетливые мысли сразу перебил звучный скрип кресла для гостей, и следом из-за широкой спинки показался незнакомец в знаковой шляпе. Чуть развернувшись к новоприбывшему гостю, он поджал губы и снисходительно смерил его худощавую фигуру глазами. — Не годится, — в гробовой тишине моментально изрёк неутешительный вердикт он, вмиг заставляя Саваду покраснеть до кончиков ушей, а старика еле слышно вздохнуть. — Поэтому я и вызвал тебя, — Тимотео устало откинулся на спинку кресла. — В мальчике есть потенциал, главное — его раскрыть. Реборн вмиг перевёл острый взгляд на Вонголу, да такой смертоносный, что некоторые просто не смогли бы вынести. Пожилой же мужчина лишь мягко улыбнулся, стойко удерживая зрительный контакт, и продолжал по-отечески глядеть на своего давнего приятеля. — За столь короткий срок он вряд ли раскроется, и тебе самому прекрасно об этом известно, — ответно отзеркалил улыбку тот, правда она больше походила на жутковатый оскал. Будто талантливый управленец в свободное от работы время подрабатывал хладнокровным киллером. И вероятно, Тсуна бы и дальше продолжил бесконечно долго с восхищением разглядывать собравшихся в уютном кабинете, если бы не единственный, сильно огорчающий, нелицеприятный факт. Они беззаботно разговаривали о нём, вовсе не замечая объекта спора, словно находились в кабинете одни. — Время идёт, о твоих великих свершениях и гениальных учениках слагаются легенды… Почему бы тебе не взяться за такой тяжёлый случай? Так японца ещё никто не называл. Взметнувшееся возмущение заставило его инстинктивно дёрнуться и наконец очнуться. Деликатно попрощавшись со всеми, он попытался было спешно покинуть кабинет. К чёрту, Савада сделал одолжение, слепо следуя указаниям Тимотео, но этого никто не оценил. Более того, не гнушаясь, они начали в открытую обсуждать его скромную персону в неприглядном свете. Хватит! С него достаточно. Тсуне вдоволь хватило жестокого гнёта в школьные времена, на бесчисленные насмешки и унижения у него уже выработался иммунитет, а самоуважение вовремя смогли спасти друзья. Те, кто в дальнейшем сыграли не последнюю роль в его жизни, наставили на путь истинный и во многом помогли. И до сих пор поддерживали во всём и продолжали следовать за ним. — Гордый? — впервые на непроницаемом лице Реборна отразилось искреннее удивление, и он задумчиво поглядел в сторону удалявшегося парня. — Или обычный гонор? Вопрос застал врасплох. Тсуна остановился у порога и, схватившись за ручку двери, обернулся. — Хотя только глупец откажется от лучшего шанса в своей жизни из-за нелицеприятной правды, — великий управленец тем временем элегантно выудил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, ловко взял одну и, щелкнув зажигалкой, закурил. — Хочешь представлять иное мнение — поменяйся, эффектно заяви о себе, — откровенно усмехнулся и выдохнул сизый дым. — Так, чтобы никто не остался равнодушным: проникся небывалой любовью и симпатией или же люто возненавидел… Неважно. Оставь после себя любую яркую эмоцию, но не это гнетущее блеклое подобие, — опять глубоко затянувшись, он направил на застывшего парня два выставленных пальца. — Даже если не особо желаешь принимать колоссальную ответственность за управление великой корпорацией. Скрой постыдное чувство в самых потаённых уголках души, иначе быстро найдётся на горизонте тот, кто с лёгкостью всё это отнимет. — Вы меня совершенно не знаете, — глухо заявил Савада, одновременно обращаясь сразу к двоим. Тимотео прикрыл глаза, скрывая возникшее сожаление и некоторое понимание. — Имею представление, — хмыкнул Реборн и, перехватив двумя пальцами сигарету, облокотился о стол, с нескрываемым любопытством разглядывая новоявленного наследника и зорко следя за малейшими изменениями в выражении его лица. — Средний результат в школе, однако лучший — в университете, переосмысление ценностей? — и не дождавшись ответа, он отмахнулся и дальше продолжил перечислять скупые факты. — Слабая самоидентификация. Психологическая привязанность к матери, что, впрочем, вполне объяснимо. Не каждая семья выдержит длительные командировки и небывалую самоотверженность работе. Йемитсу чертовски плохой семьянин, но первоклассный в своём деле специалист. Вполне мог потягаться в роли управленца с Тимотео… — после паузы вдруг задумчиво произнёс: — Хорошая наследственность. Стрелка старинных настенных часов нервно качнулась в сторону, приближаясь к полудню. Тем временем мужчина, наклонив голову вбок, снова затянулся сигаретой и неумолимо продолжил речь. — С социальными контактами изначально у тебя ничего не задалось: изгой в прошлом, но на твоём пути вовремя повстречались действительно достойные личности. Но есть и те, кто несёт мало пользы. На этом месте Тсуна инстинктивно сжал кулаки. Бороться за собственную честь он плохо научился, но, когда дело касалось других, в груди вспыхивало иное чувство, невероятно сильное и яркое. За любого из своих друзей он незамедлительно был готов отдать жизнь. Данный жест не укрылся от пристального внимания Реборна. — Любопытно… — Теряешь хватку, Реборн, — наконец поймав нужную эмоцию в собеседнике, радостно хлопнул в ладоши Тимотео в попытках разрядить нагнетающую обстановку. Наступила минутная тишина. Пронизывающий тёмный взгляд, остановившись на лице японца, стал чуть мягче. И Савада сглотнул образовавшийся ком в горле; в помещении вдруг стало нестерпимо душно. А после, не обратив внимания на подколку, мужчина перекинул ногу на ногу и внезапно изрёк: — Возможно, однако ему определённо не хватит силы воли бороться. — С кем? — удивлённо поинтересовался старик. — На рынке нет достойных конкурентов и в ближайшее время не предвидится. Но Реборн медленно покачал головой и следом развернулся к оппоненту. — Недооцениваешь ты молодое поколение, Тимотео. Когда-нибудь это обернётся тебе боком. Внезапно Савада распахнул глаза и мутным взглядом уставился на стену. Престарелое воспоминание ещё теплилось яркими отголосками в сонном сознании. Незаметно для себя он задремал. Приподнявшись на локтях, парень суетливо отыскал мобильный и посмотрел на время. Без десяти минут семь утра. Пора было вставать. Всё равно ничего путного от бесцельного лежания в постели не вышло бы. И будто в подтверждение мысленных доводов телефон в руке вдруг завибрировал. Увидев отразившийся номер, Тсуна моментально остолбенел. С силой зажмурившись, он вновь робко приоткрыл глаза. Только цифры никак не хотели меняться, и абонент все настойчиво ждал ответа. — Да? — отвечая на звонок, хрипло спросил он и сразу прочистил горло. — Никчёмный Тсуна, что ты так долго? — раздражённо процедил звонивший. — Вероятней всего, я спал? — Не время! — от возмущения чуть не поперхнулся сигаретным дымом Реборн. — Тебе следует готовиться к предстоящей пресс-конференции. Экспромт не для тебя, нужна заранее подготовленная речь. И мой совет: лучше порепетируй её парочку раз. Первое впечатление испортить легче простого, поэтому не усложняй себе жизнь на ровном месте. — Да, учитель! — устало выдохнул в трубку Савада и блаженно откинулся на подушки, бездумно разглядывая лампу на потолке. — Попроси своего друга Ямамото, он мастер формулировать эффектные речи, что никого не оставят равнодушным. Тсуна взъерошил непослушные волосы на макушке и широко улыбнулся. Он и без чужих наставлений хотел поступить так же. Прошёл год, как его отправили в свободное плаванье, а Реборн всё продолжает беспокоиться о нём, пускай и тщательно скрывая это за едкими фразами и насмешливыми интонациями. — Реборн, не поверишь — мне сейчас приснилась наша с тобой первая встреча, — в тайне надеясь, что это признание заставит вечно сосредоточенного мужчину хотя бы мимолётно улыбнуться, а чёрствое сердце немного смягчиться. — Да, тогда ты вёл себя неподобающе отвратительно… — Но ты всё же согласился и взял меня в ученики, — перебил сокрушительную тираду Савада и замер. Произнесённые слова почему-то окрасились возникшей из ниоткуда неуверенностью. Сразу наступила гнетущая тишина, щедро наполняющаяся давящей неизвестностью ответной реакции собеседника. — Если сомневаешься, то лучше сиюминутно сообщи о своих страхах Тимотео. Малейшее сомнение — и крах неминуем. — Нет, — резко ответил Тсуна и глубоко выдохнул. — Порой мне кажется, что я планирую занять чужое место. — Опять всякая чушь лезет в твою бестолковую голову! — недовольно проворчала трубка. — Успокойся, больше нет других претендентов. — А когда-то они были? — шутливо задавая наивный вопрос, он вдруг интуитивно напрягся. Реборн вдруг замолчал. Несомненно, всё стало бы проще, если бы он сразу отшутился или привычно дерзко ответил. Но медленно шли секунды, а тревожное подозрение стремительно разрасталось в душе до гигантских размеров. — Сомневаюсь, что в последний момент Тимотео передумает и решит отдать кресло своей дочери. Столь опрометчивый поступок точно разрушит могущественную корпорацию. — Поэтому Элиза так откровенно недолюбливает его? — В каждой семье предостаточно тайн и предлогов для лютой ненависти. Тебе ли не знать. «Ты тоже не питаешь особой любви к своему отцу», — осталось невысказанным. — И то верно, — усмехнулся Савада. — Правда, на меня она тоже смотрит с явной враждой. — Ты скоро станешь во главе Вонголы… — Не понимаю этого противоречия, — резко поднял голову Тсуна. — Раз существует некая престарелая неприязнь, то она должна быть счастлива отделаться от компании отца. — Женскую логику не постичь, даже не пытайся… Гиблое дело, — шутливо вынес неутешительный вердикт Реборн, будучи экспертом в разбивании девичьих сердец. Весьма вероятно, Савада слишком преувеличивал в попытках отыскать везде скрытые мотивы. Однако врождённая интуиция почему-то постоянно заставляла его задумываться об обратном.