Крым

– Да ладно, а ведь никто не слышал, как ты играешь. – Обычно молчавшая девушка тихо и с насмешкой сказала вроде бы ничего не значащую фразу в адрес парня, который был больше похож на гопника, чем на человека, который умеет играть не гитаре – серая кепка, чёрная кофта с жёлтой надписью: "Макс Корж", прищуренные глаза, "Мальборо" с двумя кнопками в зубах. Мне вспомнился момент, когда я дал ему зонт со словами "да ладно тебе, всё равно дождь, никто не заметит, сходи поссы", и он правда пошёл куда-то с ним. Её слова неожиданно резко были восприняты компанией: девушка с гитарой вдруг подняла голову, перестав бессмысленно перебирать струны; парень рядом с ней задумался и пробормотал что-то вроде «да, кстати»; я перестал тянуть сок, с завистью смотря на бутылку добротного вина, и тоже тоже сделал умный вид. – О, да, правда, – хмыкнула девушка с высветленным каре, которое когда-то было синего цвета. Её чёрная джинсовка поверх белого топа поочерёдно привлекла внимание всей нашей компании, заставив завистливо вздохнуть – больно хороша была. – Так, нет, ну чё это началось, – привлёкший внимание затянулся в последний раз и закинул бычок в раковину. – Блять, долбоёб, а если бы ты не попал? – Хозяйка квартиры отложила гитару, поднялась с мягкого коричневого ковра, отряхнула белые штаны, которые зачем-то надела на тусовку, и прошла к раковине, чтобы смыть окурок. – Давай-давай, не зря ты хвастался идеальным слухом и оконченным на отлично музыкальным училищем. – Так оно же по ударным окончено, – хрипло засмеялся парень. Все улыбнулись, но девушка, что начала разборки, отчаянно хотела услышать что-то в его исполнении: – Ты, это, давай играй, – она неловко взглянула на парня, а меня в очередной раз поразило, как она одновременно умудряется быть твёрдой и смущаться из-за всяких мелочей. Ну правда, чтобы требовать от этого разгильдяя что-то сделать надо иметь немалую смелость и веру в успех этого действия. Она поднялась и потянулась к гитаре, из-за чего её рукава натянулись, оголив запястье с царапинами – «это от кота, он у меня баловник» – из-за чего мы все попытались сделать вид, что ничего не заметили. Она взяла гитару и сунула парню в руки, смотря на его сверху вниз, так как тот довольно удобно сидел на полу, прислонившись к стене. Он всё таким же прищуренным и нечитаемым взглядом смотрел на неё, видимо, решая что-то для себя, после чего тяжело вздохнул и проговорил: – Ладно. Но только одну песню, после чего я начну надираться водкой и даже не пытайтесь меня остановить. Многие улыбнулись, кто-то даже восторженно протянул «ну во-от», правда, мне так и не понятно было, из-за чего это – из-за водки или из-за намечавшейся песни. Парень поудобнее сел, проверил строй, как-то подкрутил колки, прокашлялся и неуверенно посмотрел на нас: – Это личное. И это один раз. После чего начал тихо перебирать струны, ворча что-то про «жаль не электронка». Красивое вступление закончилось, и он, закрыв глаза, окрепшим голосом начал петь:

– Если ты будешь со мной жить, Я попробую бросить пить.

Меня бросило в дрожь – так красиво сочетался перебор, его низкий голос и песня.

– Однозначно брошу курить, Потому что тебя бесит дым, Бесит кашель мой, как у больных, И нам пришлось бы поехать в Крым.

Остальные подростки тоже резко прониклись тем доверием, которое нам первый и, возможно, последний раз, оказывал этот закрытый в себе парень. Все молчали, боясь дышать – так сильно прониклись моментом. Он поднял голову куда-то вверх и чуть-чуть дрогнувшим голосом продолжил:

– Если ты будешь со мной жить, Ты устанешь меня любить, Целоваться и говорить До начала долгой зимы, Той, что я жду, а ты нет.

Я перевёл взгляд с парня на ту девушку, которая обо всём этом и просила его – она застыла, боясь сдвинуться с места. Я не очень люблю копаться в других людях без их вмешательства, но сейчас точно был уверен – между этими двумя что-то точно было.

– И очень сложно любить взаймы.

Девушка отчётливо вздрогнула, да и, признаться, я тоже не смог себя сдержать. Все, кроме них двоих чувствовали себя откровенно неловко – попробуйте присутствовать при признании в любви. но в этом моменте буквально всё было пропитано магией, так что никто из нас даже подумать не мог, чтобы уйти или наоборот – попробовать не находиться в таком моменте в следующий раз. Да, это было нечто их парное, но я был счастлив тем, что присутствовал в такое волшебное время.

– Если ты будешь со мной жить, Я совсем перестану петь, Ты не сможешь меня терпеть.

Девушка ощутимо сглотнула, её лицо перестало быть маской, теперь уже она на него смотрела с огромной невысказанной болью.

– Мои нервы, депрессию, мат, Бесконечные злость и боль, И твоя жизнь превратится в ад.

Я перевёл взгляд на музыканта, перестав смотреть на девушку – мне самому плохо становилось – и уставился на пальцы, которые начали играть проигрыш всё тише и тише, пока не замолчали.

– Ты не будешь со мною жить.

Голос парня окончательно сорвался, он не выдержал и открыл глаза, устремив их на девушку.

– Даже в самом счастливом сне.

Он уже не играл на гитаре – он буквально бил по струнам, вырывая чистейший звук с такой болью в глазах, что…

– Даже если бы мы вдруг Оказались совсем одни.

…что между глаз этой пары уже сверкало электричество, и каждый из нас, свидетелей, боялся шелохнуться.

– Оказались на самом дне.

Он дрогнувшим голосом протянул последнюю гласную, запустив по моей коже мурашки в каком-то фантастическом количестве.

– И считать перестали дни, Потому что у тебя всё есть, Ты хороший друг.

На последнем слове девушку передёрнуло, напоминая присутствующим о каких-то их личных событиях, которые мы все пытались забыть. Безуспешно, как мне кажется.

– Потому что номер мой тридцать шесть, И слишком много людей вокруг.

Музыкант перевёл затуманенный взгляд на меня и откинулся на стену, закрыв глаза.

– Так много людей вокруг, Так много людей вокруг, Так много подруг вокруг.

Он открыл глаза, обвёл застывших нас грустными глаза и, начав доставать из пачки сигарету, проговорил: – Ну вот так, как-то.