Сон тревожной ночью.

- Ванцзи. Лань Ванцзи. Лань Чжань! Громкий голос, хоть и приглушенный расстоянием, выводит второго нефрита ордена Гусу Лань из состояния оцепенения. Он не сразу понял, где находится. А как только до него дошло, он тут же поднял голову, мягко улыбаясь. Вэй Ин уже стоял рядом, заглядывая любимому в глаза и радостно о чем-то щебеча. Верхнее черное ханьфу было перепачкано пыльцой - опять валялся в зарослях горечавки, негодник - и травой, а в руках был венок. Венок из той самой горечавки. Сероглазый парень незамедлительно надел своеобразную корону на голову Лань Ванцзи и улыбнулся. - Он тебе идет больше, чем эта ваша лобная лента. Странный обычай! И почему его давно не отменить? - заклинатель в черном улегся на плед рядом с любимым и принялся разглядывать облака. Лань Ванцзи взял Вэй Усяня за руку, мягко поглаживая подушечками выступающие костяшки. Что-то было не так, но что - он пока не мог понять. - Лань Чжань, смотри! То облако похоже на кролика! - Вэй Ин, уже углядевший какую-то забаву, показывая пальцем в небо, показывая на пролетающее над ними облако. Второй нефрит пригляделся. - Скорее дракон. - задумчиво ответил он. Вэй Усянь надулся, но перечить не стал. Дракон так дракон. Пожав плечами, он поднялся, потягиваясь, и в этот момент глаза Ханьгуан Цзюня расширились от шока. В груди Вэй Ина, там, где раньше горело Золотое ядро заклинателя, была сквозная дыра. - Вэй Ин, не шевелись.. - Лань Ванцзи протянул к заклинателю руку, но словно наткнулся на невидимый барьер. Тем временем Вэй Ин изменился. Черты лица заострились и заледенели, выражение стало холодным, а глаза покраснели. Изменилось и одеяние: привычная одежда заклинателя превратилась в черное ханьфу с изображением солнца на рукавах. Сжав в руках черную флейту с алой кисточкой на конце, Вэй Усянь - нет, кто-то другой, чужой и пугающий - обернулся к адепту ордена Гусу Лань. - Ты убил меня. Помнишь? - тихо, почти шепотом спросил этот новый, незнакомый Вэй Ин. Образ дрогнул и начал рассыпаться. Лань Чжань рванулся вперед, пытаясь схватить, удержать любимого - и проснулся. Боль была жуткой. Снова кровоточили едва-едва зажившие раны на спине. Тридцать три удара. За каждого заклинателя. Руки второго нефрита судорожно тряслись, а на левом запястье была повязана истрепанная красная лента. - Я бы отдал все, чтобы быть с тобой.. - сухие губы тихо шептали слова, не обращая внимания ни на боль, ни на слезы, что душили заклинателя. Таким его и застал Лань Сичень, пришедший, чтобы сообщить брату печальную весть. "Слыхали новости? Старейшина Илин пал прошлой ночью".