не лезь ко мне в трусы.

возможно эта жизнь изначально была каким-то неправильным кодом в программе запуска, либо же небесный учитель математики сделал ошибки в даных ученикам формулах, и теперь ответ совершенно не круглый, а имеет необъятный набор идущих после запятой цифр, которые ни на два поделить, ни процент вычесть. юкхэй смотрит в чёрные глаза напротив и пытается понять, как в таком случае доказать сложнейшую теорему его существования, учитывая все пройденные ошибки и исписанные до крови костяшки на мелких суставах. он в принципе не любит математику, но это единственная наука, с которой парень может сравнить то, что происходит вокруг его фигуры с момента рождения, примерно уже двадцать с какими-то дополнительными цифрами лет. тэён перед ним смотрит верным щенком, жмёт губы в тонкую полоску и цепляет тонкими пальцами края собственной футболки, начиная поднимать её вверх, медленно оголяя бледные участки кожи. юкхэй видит четвёртое ребро. — зачем ты раздеваешься? и если бы тэён мог дать цельный ответ, а не комок из горла в озвучке громких рыданий, он бы дал объяснение происходящему. тэён был старше и наивнее, возможно, где-то там вверху снова произошёл сбой, и их года рождения поменялись графами в документах на выдачи на выходе из бытия перед рождением. он похож на фарфоровую куклу, у которой где-то там в районе четвёртого и третьего ребра тонкая трещина от предыдущих взаимоотношений с кем-то, чьё имя юкхэй не запоминал. на фоне играет странный бит, который вон сшил за пару минут, чтобы показать старшему, какую программу для создании музыки он выиграл у какого-то американского ютубера, от которого он отписался через пятнадцать минут после получения лицензионного ключа. он тот ещё долбоёб. возможно, даже хуже. и уж точно тэён не заслуживает такого экспоната возле себя. — я так хочу сказать о том, что ты мне очень нравишься. голос ли дрожит болезненно, а ребро трещит ещё больше, стоило этим словам вырваться из его рта. юкхэй давится собственным существом, чувствуя, как болезненно ноет тёмное место за рёбрами, прося хоть чем-то запомнить отвратительную пустоту внутри. — не лезь ко мне в трусы, залезь мне в душу. ледяная ладонь вона обхватывает тонкое запястье, кожа на котором покрывается мурашками от прикосновения. подушечки тёплых пальцев тэёна слишком нужно и правильно ощущаются на груди юкхэя, пробираясь сквозь слои кожи и костей внутрь. определённо, где-то там наверху действительно забыли добавить координаты в условии задачи, потому что юкхэю пришлось прожить двадцать с лишним лет, чтобы наконец-то вернуть потерянного тэёна на его место за рёбрами.